you go to my head

Затвор замка и дребезжание дверной цепи отражается эхом в комнате. Но дело не в том, что здесь тихо — одна вещь, которую Баки заметил, что в здании Стива в принципе не бывает тихо. Постукивание обуви, скрип половиц, голоса на каждом уровне тревожат слух на протяжении всего дня. Он полагает, что это хорошо, что это делает работу Стива безопаснее, но он не может себе представить, как он высыпается. Он всегда спит чутко. Когда они были детьми, он просыпался от мельчайших вещей, звука радиатора или лая собаки, а потом будил Баки, если не мог уснуть, и приставал к нему, пока Баки не рассказывал ему историю. Прошло много времени с тех пор, как они в детстве ночевали вместе. Возможно, слишком много. Теперь было бы по-другому. Когда дверь закрыта и цепочка закреплена на своем месте, Стив поворачивается к нему лицом. У него странное выражение лица — его трудно прочитать. Иногда мысли Стива столь же просты — настолько, что их легко можно прочесть на его лице — как и заголовки газет. А иногда он убеждает Баки в том, что он вообще не научился читать Стива. — Прости, — говорит Стив, — ты увидишь немного процесса моей работы. Я думал, что уже закончил. — Если ты не хочешь… — Нет, все нормально. Я понимал, на что соглашался. Просто хочу сначала немного помыться, если ты не против подождать. — Конечно нет. Стив устало улыбнулся: — Спасибо. Ты хочешь чего-нибудь выпить? — Нет. — Да ладно. Ты выглядишь так, как будто тебе это необходимо. — Ну и дела, вот спасибо. — Я только имел в виду… — Стив машет рукой, подходит немного ближе. — Ты выглядишь напряженным. Тяжелая ночь? Баки пожимает плечами и прислоняется бедром к столу, пытаясь чувствовать себя комфортно в месте, где он был десятки раз. Взгляд Стива сегодня кажется ему слишком острым. Или, может быть, Баки просто смотрит пристальней, чем обычно. — Я в порядке, — говорит он. — Хм. — Стив не кажется убежденным. — Хорошо. У меня есть джин. Нальешь нам чего-нибудь? Я пойду мыться, но я бы хотел посидеть с тобой некоторое время, когда вернусь. Это звучит хорошо? — Да, Стив, все, что ты хочешь. Когда Стив уходит, Баки опускается на стул, как мешок с песком, с порванным дном. Может быть, он слишком устал для этого, может быть, они не должны… Решиться? Пересечь линию? Они аккуратно переступили через нее неделю назад, как только Стив взял член Баки в рот. И ничего не изменилось между ними, совсем. На этот раз нет причин нервничать, когда Стив сказал «да» большему. Не тогда, когда Баки хочет оказаться внутри любой части тела Стива, которая будет приветствовать его больше, чем он может себе представить. Поэтому он наливает два стакана джина, в чистом виде и комнатной температуры. В лотке нет льда, но Баки не возражает; это дешевый джин, и его охлаждение не заставит его обжечься. Вкус напитка наоборот разбудил его, поэтому он удваивает свою порцию и переносит оба стакана к кухонному столу. Вещи Стива разбросаны по нему, как камень, обросший мхом. Похоже, он работает над чем-то, возможно, над рекламой. Есть несколько бумаг с набросками надписей и грубыми фигурами нарисованными под ними. Это не та работа, которую любит Стив, но та, которая достойно оплачивается. Баки перемещает страницы, просматривая их только потому, что ему нравится смотреть на рисунки Стива. Капля джина падает на один, но это только край листа; ничего не размазывается. Он пытается быть более осторожным. Его собственное лицо всплывает несколько раз, но это не удивительно. Стив рисовал его портреты практически с тех пор, как научился держать карандаш. Он говорит, что у Баки хорошее лицо для рисования — что-то насчет углов и его выражений, что бы это ни значило. Баки никогда не возражает, сидя у окна с книгой в руках, слушая звуки карандаша по бумаге, когда Стив увлечен работой. Он находит радио где-то среди листков и включает его. Ленивая мелодия разливается по комнате, что-то летнее и теплое, идеально подходящее для открытых окон и долгих вечеров. День прошел, и они, вероятно, должны оставить окно закрытым, но это по-прежнему хорошая песня. Баки делает еще один глоток джина. Открывающаяся дверь отвлекает взгляд от пары, смотрящей на него из бумаги. — Хэй, — говорит Стив. Его волосы все еще мокрые. Он надел майку и брюки, что сделало видимой всю его розовую, очищенную кожу, но следы долгой ночи все еще были видны, несмотря на душ. Эта мысль приходит в голову Баки: он почти желает, чтобы Стив не удосужился все это очистить. Это пугает его, когда он думает об этом — он снова хватает свой стакан и опускает глаза на стол. —  Как джин? — говорит Стив, подходя к столу. Он вытаскивает стул ногой и садится на него. — Ужасный. — Да, знаю. Однажды я куплю тебе хорошие вещи, Бак, но не сегодня. Баки с усмешкой поднимает взгляд на Стива. — О, да? Ты любишь меня или что-то в этом роде, Роджерс? — Возможно, сладкий. Их ступни соприкасаются под столом, двигаясь под ритм мелодии в одно и то же время. Это заставляет их рассмеяться. Стив поднимает свой стакан, Баки переплетает их лодыжки; между ними все в порядке. — Хэй, — говорит Баки, — так ты думаешь, я милый? Стив поднимает голову. — Какой? Думаю, ты… Сладкий. — Я слышал тебя, я просто пытаюсь понять, почему ты называешь меня именно так. Стив потирает уголок рта большим пальцем, думая об этом. — Ты имеешь в виду, почему я не думаю, что ты милый? Просто, ты сладкий. Есть разница. Не знаю, наверное, я никогда не думал о тебе так. — Что ты обо мне думаешь? Стив выдохнул: — Это адский вопрос, приятель. Я думаю о тебе много всего, ты мой лучший друг. Почему ты спрашиваешь? Лив тебе что-то сказала? — Почему ты думаешь… — Стив всегда находит суть вещей так быстро; это чертовски раздражает. — Да. — Ох. Вы двое поссорились? Вот почему ты здесь? Баки кладет руку на стол. — Это не имеет ничего общего с Лив. Стив поднимает ладони, в знак примирения, но его глаза остаются слегка прищуренными, даже когда он говорит «Хорошо». Песня по радио постепенно затихает и прерывается для новостей. Насколько Баки может судить, ничего важного — прогноз погоды на завтра, сообщение о грозе. Стив всегда говорит, что он чувствует изменение давления в суставах перед такой погодой. Баки задается вопросом, чувствует ли он это сейчас. Наблюдая за тем, как Стив смотрит в свой стакан, он думает задать ему еще один вопрос в упор: «Как ты думаешь, я симпатичный?» Но ответ из уст Стива тоже не имеет значения. Теперь он просто иногда удивляется, зная, что Стив квир. — Можно вопрос? — спрашивает Баки. Стив поднимает взгляд: — Конечно. — Ты когда-нибудь спал с человеком, который тебе не платил? Кроме меня. Стив с подозрением смотрит на него, но что бы он ни искал на лице Баки, он не может найти. Его брови расслабляются, и он говорит: «Да». — Ох. — Баки не должен удивляться, но он это делает. — Хорошо. — Хорошо? — Да, просто, я рад за тебя. Стив фыркает. — Вау, спасибо. Баки сжимает их лодыжки вместе, сильнее, чем он планировал; Стив вздрагивает. — Не будь грубым, когда я пытаюсь быть с тобой добрым. Я имею в виду, я рад, что кто-то ценит тебя настолько, что хочет, чтобы ты так любил. — Хм. — Стив рассматривает его через край своего стакана. Он почти пуст; его глаза немного помутнели, когда он выпил на пустой желудок. — Да, я понимаю, почему девушки любят тебя. Когда-нибудь ты станешь хорошим мужем. Этот комментарий сводит зубы Баки. — Почему ты это сказал? — Потому что я так думаю. — Кто сказал, что я женюсь? Стив смотрит на него так, как будто это очевидно. — А ты собираешься жениться? Стив пожимает плечами. — Возможно когда-нибудь. — Но ты квир. — Много квир мужчин женятся, Бак. Половина мужчин, которые склоняют меня над этой кроватью, носят обручальные кольца или будут носить когда-нибудь. — Откуда ты это знаешь? Если они квиры… — Мужчины женятся, Бак, Иисус. Твои розовые очки очаровательны, но иногда я хочу сломать их, ты знаешь это? — Хэй! — резко говорит Баки. Он ставит свой пустой стакан, ударяя дном о деревянный пол. — Я знаю, как устроен мир. — Смотри, — вздыхает Стив и подносит свой стакан к Баки, пока они не соединились на столе. — Я не согласен с тобой. Ты знаешь лучше, чем кто-либо много вещей. Но то, что что-то должно быть одним образом, не означает, что мы можем игнорировать, какое оно есть, верно? Даже если мы хотим. Потому что, если мы проигнорируем, то никогда не сможем изменить это. — Итак, ты собираешься жениться, потому что общество говорит, что ты должен. Это не похоже на Стива, которого я знаю. Стив покосился на него. — Нет, — медленно говорит он, — я женюсь, если найду женщину, которая будет готова трахать меня. — Хорошо, конечно, но разве это не жестоко? — Баки. Я тоже люблю женщин. Ты знаешь, что это возможно, верно? Рот Баки открывается на вдохе, но, рискуя снова быть названным невеждой, он так же быстро закрывает его. Он полагает, что, может быть, он знал это или задавался этим вопросом в какой-то момент. Он думает о многих вещах. Кто-то наверху тащит стул по полу, и вибрация проникает сквозь потолок, заставляя люстру задергаться. По правде говоря, он не знал, что это вообще возможно. По правде говоря, если вы любите мужчин, вы любите мужчин. Если это женщины, то это женщины. Все остальное кажется слишком сложным. Но, может быть, это похоже на то, как хастлеры одеваются, ходят и разговаривают, как женщины, но на самом деле они мужчины. Люди могут иметь более чем одну грань одновременно. И может быть, все это естественно и нормально. Иногда Баки кажется, что мир слишком велик. Он задается вопросом, ходил ли Стив стричься и поэтому ли он сегодня выглядит чертовски красивым. — Бак? — окликает его Стив. Баки проводит рукой по затылку, выдавливая напряжение. — Извини, — говорит он, глядя на Стива с улыбкой. — Ты знаешь, как работает мой мозг, когда я устаю. — Да, я знаю. — Еще одну порцию джина? Взгляд Стива опускается на часы: — Становится поздно. — Значит нет? — Это только… ну, если ты хочешь получить то, ради чего ты пришел сюда, мы должны добраться до этого. — Ты прав, — выдыхает он. На самом деле он не забыл, но со Стивом легко отвлечься. — Хорошо, так мы начнем? Он вопросительно кивает в сторону спальни Стива. Стив бросает взгляд через плечо, словно хочет быть уверен, что кровать не улетела в космос за последние десять минут. — Да, — говорит он, подталкивая лодыжку Баки. — Хорошо. Они вместе встают из-за стола, отодвигают свои стулья, толкая друг друга плечами. Начало более неловкое, чем в прошлый раз — на крохотной кухне Стива трудно не задевать друг друга, но с тем, куда они направляются, удар бедер кажется менее чем случайным. Когда нужно переключаться с двух друзей на что-то еще? Что-то?... Стив поворачивается, глядя на Баки, отступает назад, проходит через арку. Это не нейтральный взгляд. Когда он достигает лампы, включает ее, свет ловит такое мелкое движение, как глотание. Баки закрывает занавеску, и они снова вдвоем в этой комнате. — Итак, — говорит Стив, подходя к нему, — что ты хочешь на этот раз? — Что предлагается? — Честно? Я не знаю, есть ли у меня это сегодня вечером для полного обслуживания, которое вы получили в прошлый раз. — Это нормально. Я знаю, уже поздно, я знаю. — Как насчет того, чтобы выбрать что-то одно? Баки прикусывает губу, наблюдая, как Стив смотрит на него. Его взгляд мог растопить воск. Это тот взгляд, который меняет пространство между ними, становится теплым и ярким, как зажженные свечи. Слабая дрожь пробегает по позвоночнику Баки, как будто он тоже может расплавиться. Все, чего хочет Баки, — это заполучить его. — Я хочу вставить в тебя снова, — говорит он. Губы Стива дергаются. — Вставить что и куда, детка? — Я хочу вставить свой член в твою задницу и трахать тебя, пока ты не кончишь. Воздух в комнате накаляется, словно в духовке. Лицо Стива становится красным, а рот открывается во время вдоха. — Так лучше, — говорит он тихо. — Четкое направление — мне это нравится. — Подойди сюда. Расстояние легко преодолеть тремя широкими шагами. Как только Баки оказывается в пределах досягаемости, Стив тянется к нему. Он аккуратен с пуговицами на рубашке, но расстегивает их довольно быстро. Усталый свет в его глазах почти исчез, Баки достаточно близко, чтобы заметить это. Он протягивает руку и пропускает волосы Стива сквозь пальцы. Они почти высохли, осталось всего несколько влажных прядей рядом с шеей. — Позволь мне снять это с тебя, — тихо говорит Стив, натягивая воротник рубашки Баки. — Ладно. А потом, когда его рубашка снята, руки Стива опускаются вниз по его груди, словно он не может не чувствовать его. Легкие Баки наполняются его прикосновением. Может быть, это говорит алкоголь, но взгляд Стива так близко заставляет его сердце забиться быстрее. Забавно, что его веснушки год от года возвращаются на одно и то же место. Баки хочет что-то сказать, начать диалог. Он приподнимает майку Стива и подносит руку, чтобы прижать ладонь к животу Стива. Стив застывает, для него это сюрприз. Баки пытается придать прикосновению немного тепла, используя обе руки, он пытается снять майку Стива, пока воздух не коснется его сосков. — Что ты делаешь? — бормочет Стив. — Помогаю тебе раздеться. — Почему? — Потому что я хочу. На мгновение, это почти делает все хуже. Стив хмурится. Баки скользит большими пальцами по ребрам Стива и молча задает вопрос. Это занимает несколько долгих, загруженных секунд, но затем он начинает отстраняться. Внезапно колебание сходит с лица Стива и оставляет после себя нечто решительное. Он находит пояс Баки и снимает его, делая паузу, чтобы позволить Баки снять его майку через голову. Они быстро раздевают друг с друга, слишком боясь задержаться. Вскоре они обнажаются, и Стив толкает Баки к кровати. — Хэй… — начинает Баки, когда задние части его коленей ударяются о матрас. Импульс держит его в движении; пружины издают нежное предупреждение. Стив следует за ним, садясь рядом с ним на кровать, его руки уже дрейфуют к бедрам Баки. — Что? — Я серьезно. — О чем ты? — О тебе. Я хочу, чтобы ты кончил. — Хорошо, — говорит Стив, ухмыляясь, — а ты сделаешь все для этого, да? Баки берет его за подбородок, не сильно, но твердо, и заставляет Стива посмотреть ему в глаза. Его щека чуть-чуть неровная под кончиками пальцев Баки. — Я, — говорит он ему. — Я хорош в этом. — Конечно, детка. Снова это прозвище. Он держит его крепче. — Кто-нибудь когда-нибудь лизал тебе? — Что? — Твой анал, кто-нибудь когда-нибудь трогал там тебя своим языком? Я мог бы сделать это для тебя. Слова звучат грязно, но Баки действительно хотел бы сделать это. Стив хватает его за запястье. Он не тянет руку Баки, но он ослабляет хватку, просто лаская его. — Зачем? — Стив удивлен. — Я хорош в этом. Мне это нравится. — Это не то, что я… — Потому что я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо. Когда рот Стива открывается, Баки чувствует запах джина, задерживающийся на его дыхании. Он задается вопросом, чувствует ли Стив все еще, что алкоголь вспыхивает в его голове — если это даже то, что заставляет голову Баки кружиться, или это что-то еще. — После, — говорит Стив. Он скользит рукой и берет Баки за член. — Может быть. Его сухая ладонь создает грубое трение. Баки сжимается под его быстрым прикосновением, его пальцы скользят по лицу Стива, чтобы схватить его за плечо, чтобы за что-то удержаться. Стив хорош своими руками, всегда был, и сейчас они не отличаются. Пальцы Баки скручиваются; его голова опускается; он чувствует, как вся кровь в его теле льется в его член и делает его жестким в руках Стива. — Черт, Стив. — Хорошо? Баки не удосуживается ответить, просто притягивает Стива к себе и старается не слишком напрягать бедра. Он с открытым ртом прижимается лицом к шее Стива. Когда Стив проводит пальцем по головке Баки, он задыхается, извивается и обвивает руками Стива. Стив уже практически у него на коленях. Его пульс ровный и громкий, Баки хочет сделать его быстрее, поэтому он прикладывает язык к шее Стива и лижет. — Не нужно, чтобы ты демонстрировал, я тебе верю, — говорит Стив. — Я не пытаюсь ничего демонстрировать. Черт. Черт, Стив, поцелуй меня. Он поднимается губами по шее Стива, вдоль его челюсти и целится выше. Но прежде чем он доберется туда, Стив хватает его за волосы и оттягивает его голову назад. Боль искрится в его голове. — Не надо, — говорит Стив. Он не злится, пока нет. — Почему? — Я так не делаю. — Что, не целуешься? — Не так. Есть некоторые вещи, которые я должен оставить себе. Баки ничего не может с этим поделать; его глаза все еще опускаются на губы Стива. Он только думает, что рот Стива заслуживает чего-то приятного, поэтому так желает поцеловать его. — Но это ведь только я, — говорит Баки. Стив крепко сжимает волосы, искры снова освещают его кожу головы, и затем он отпускает его. — Было бы слишком легко нарушить мои правила, потому что это только ты. Не проси меня об этом. Его глаза — синее пламя, сжигающее Баки. — Ладно. — Хорошо, давай, давай просто… Он начинает толкать Баки на кровать, прижимая к ее поверхности. Подушка под его головой пахнет как Стив. Эта часть ему знакома; Стив перелезает через него за жестяной коробкой на тумбочке. Крышка мягко гремит, когда он откручивает ее. Небольшой квадрат бумаги падает Баки на грудь. — Полагаю, я могу доверить тебе надеть его самостоятельно, — говорит Стив. Баки подхватывает кондом, упаковка мнется. — Да, конечно. Стив слабо улыбается и садится на бедра Баки. Два его пальца погружаются внутрь. Глаза Баки следят за его стройным телом, над его ногами, раздвинутыми над талией Баки. Его член весь розовый, и проблеск костяшек позади него, между ног… — Давай, Бак, надень это, — выдыхает он. Бумага шуршит у него в руках, но он снимает ее и кондом на положенном месте уже через несколько секунд. Стив смотрит, как он это делает, его зубы впиваются в нижнюю губу, его рука смещается, он касается себя в том месте, где скоро будет Баки. Когда Баки готов, Стив скользит вперед и зависает над ним. — Вставь в меня, — говорит Стив. — Ты готов? — Я профессионал, сладкий, да, я готов. Он держится прямо под телом Стива. Стив опускается, угол не совсем тот — до тех пор, пока Баки не начинает двигаться внутри него быстрее. Стив принимает его сразу, до основания, как будто это легко. Может быть это так; Баки не знал. Может быть, он не первый у Стива за этот вечер, это могло бы все объяснить. Баки может чувствовать свой собственный пульс у основания своего члена, где дырочка Стива аккуратно окружала его. Когда их бедра соприкасаются, Стив закрывает глаза и тихо стонет. Дыхание струится по его животу. Баки поднимает руки и тянется, желая почувствовать это, если это случится снова. — Боже, — дышит Стив, когда Баки кладет руки ему на бедра. — Все в порядке? — Хм? Ох… — глаза Стива открываются, и на мгновение кажется, что он забыл, что это Баки под ним. — Да, я в порядке, да. Приятно. Он качает бедрами, только один раз, и Баки задыхается. — Честно? — Действительно хорошо, — говорит Стив и снова качается, крепко сжимая Баки. — Я задавался вопросом, — шепчет Баки. Он проводит рукой назад по заднице Стива и вниз, его средний палец находит место, где они соединены. Кожа Стива здесь горячая и немного жирная от вазелина. — Ты не просто так это говоришь? — Неужели я… — на лбе Стива появляется несколько морщинок, затем они пропадают. — Иногда. Не сейчас. Я не вру тебе, Бак. — Да? Стив поднимается — на его бедрах сокращается большее количество мышц, чем Баки мог бы догадаться — и медленно опускается вниз. Занимаясь сексом со Стивом, Баки чувствует себя так хорошо, что это смущает его, заставляя гортанно стонать. Стив вновь опускается до основания, и снова, с небольшими потрясением на лице и тем, как он закусывает губу, лоб покрывается испариной — это не признак того, что он может притворяться, независимо от того, насколько он хорош. Ему нравится это — нравится, когда член Баки внутри него. Стив начинает двигаться быстрее, чуть более резко. Баки начинает двигаться в такт движениям Стива. Его бедра дергаются, а затем всерьез толкаются, ударяя Стива по его простате. Это вырывает из него стон, поэтому Баки удобнее берет его за бедра и делает это снова. — Ох, да, блять, — выдыхает Стив. — Ты правильно все делаешь. Продолжа-а-а-ай. Стив почти ложиться на него, положив руки на матрац, просто держась за Баки, чтобы снова и снова трахаться. Его глаза закрыты, его лицо всего в восьми сантиметрах от лица Баки. Его рот распахивается от постоянных вздохов, когда Баки двигается. Было бы так легко дотянуться и поцеловать его, но это было бы ошибкой, и Бог знает, что Баки не хочет, чтобы это закончилось до того, как это будет сделано. — Как ты? — Баки спрашивает. — Я заставлю тебя кончить? — Давай попробуем сделать это вместе, мм? — Что тебе, мм, Стив, что тебе нужно? — Не беспокойся обо мне. Просто продолжай, ох, продолжай трахать меня, так хорошо, я обещаю. Баки делает это еще быстрее, потому что Стиву, похоже, понравилось в прошлый раз, и ему тоже понравилось. Его руки скользят по спине Стива, ногти царапают его великолепную мягкую кожу. Джиновое дыхание Стива пронзает его лицо в горячих вздохах. Теперь у него открыты глаза, он смотрит на лицо Баки, слегка покрасневшее и испуганное. Баки не может отвести от него взгляд. Это слишком много и недостаточно одновременно. Он почти не замечает, когда Стив сдвигается, балансируя с одной стороны, чтобы опустить другую руку между ними. Взгляд Баки опускается туда, где член Стива лежал у него на животе, странный, но желанный вес. Стив держится за себя, не поглаживая, просто крепко держась, как иногда делает Баки, когда пытается слишком быстро кончить. — Стив, — говорит он и тянется к нему. Стив вздрагивает, садясь, но рука Баки по-прежнему приближается. — Позволь мне, позволь мне, я хочу прикоснуться к тебе. Может быть, Стив слишком взволнован, чтобы протестовать, или он действительно этого хочет. В любом случае, он говорит:  — Хорошо, просто делай, как бы сделал сам себе. — Я понял тебя. Баки замедляет движение до стабильного темпа. Его пальцы обвиваются вокруг члена Стива. Стив смотрит, как его рука движется, прижимает бедра к себе. — Баки, — он задыхается. — Бак, вот так, вот как ты себя трогал? Черт, да, Я… Он вздрагивает, резко сжимая в себе член Баки, достаточно сильно, чтобы они оба задохнулись. Затем он кончает теплой и белой спермой, разбрызгивая ее по всему животу Баки. — О-о-о, — выдыхает Баки. Он наблюдает как загипнотизированный, как из него вытекает каждая капля. Сперма попадает ему на руку, стекая по тыльной стороне ладони. — Извини, я… я сейчас помогу тебе… — Нет. — Баки хватает Стива за бедра, чтобы он оставался на месте. — Не надо, я сам. Когда Баки снова начинает толкаться в него, Стив издает сильный разбитый стон и падает на него. Это не займет много времени. Стив слабо сжимается вокруг него. Он не знает, как это происходит, но они снова оказываются рядом друг с другом. Если в прошлый раз было хорошо, то это было невероятно. Покалывание, электрическое чувство все еще сохраняется. — Стив? — тихо спрашивает Баки. Стив вздыхает и шевелится, его волосы спутаны, и они падают на шею Баки. Он коротко стонет. Баки смеется, стараясь быть достаточно тихим, чтобы не разбудить его. Когда они начали, было уже поздно — Бог знает, который час. Поэтому вместо того, чтобы погладить плечи Стива, чтобы поднять его, Баки просто выключает лампу и с помощью пальцев ног пинает одеяло, сложенное в конце кровати, аккуратно укрывая их. Они оба липкие, но Баки полагает, что он может дать ему немного времени. Стив вздыхает, чмокает губами и обнимет тощей рукой ребра Баки. Баки засыпает от звука его слишком громкого сердцебиения, раздающимся эхом в ухе, прижатом к подушке. Он просыпается, когда Стив выругался в другое ухо. — О, черт возьми. Пиздец. Дьявольский Иисус. Веки Баки слипаются, но он открывает их. В комнате еще слишком темно, чтобы что-то увидеть. — Стив? — Эй, эй, извини, я не должен был заснуть. Локти Стива проезжаются по его груди, когда он пробивается к краю кровати, тело Баки — препятствие на его пути. Подсознание говорит ему, что они спали не больше часа или двух. Он тоже не хотел спать, но смотря на спящего Стива, Баки не хотел идти домой. Он находит руку Стива в темноте и хватает ее. — Не уходи никуда. — Баки, мы должны… мы должны… — Ты куда? Ты куда-нибудь опаздываешь? — Нет, это… Почему ты все еще здесь? — Потому что ты заснул, тогда я тоже решил поспать. Баки хочет, чтобы он мог видеть его лицо, попытаться прочитать его. Стив издает ужасный вздох и продолжает бороться, чтобы слезть с матраса, но Баки держит его. — Брось, Стив, просто ложись рядом. Давай спать. — Я не могу. Медленно Баки садится. Выключатель лампы жёсткий — он должен попробовать дважды нажать на него, прежде чем он включится. Поначалу свет ранит его, вызывая помутнение в глазах, но лишь до тех пор, пока он не сфокусируется достаточно. Когда он смотрит лицо Стива, он видит не то, что он ожидал. Он не выглядит злым или расстроенным. Во всяком случае, он просто выглядит обеспокоенным. — Что не так? — интересуется Баки. — Я не должен был заснуть. — Я не против. — Да, но ты должен, если это было — если бы ты был… — Но я «не», не так ли? Где-то на улице слышен автомобильный гудок. Голова Стива поворачивается к окну, где покрывало все еще плотно закрывает стекло. Повернув голову, он проводит рукой по лицу, потирая его, пока кожа не покраснела. — Нет, — говорит он, смотря на свою ладонь. — Нет, ты «не». — Давай просто спать. — Да. Хорошо. — Если… ты не хочешь, чтобы я ушел? Стив опускает руки. Его глаза так внезапно открылись. — Нет, — отвечает Стив. — Нет, я рад, что ты здесь. Ты не против поспать со мной? Он указывает на кровать, и Баки качает головой. — Никогда не был. — Хорошо. Извини за… Стив ложится, не удосужившись закончить фразу. Они не обнимаются, как раньше, но невозможно не касаться друг друга на таком узком матрасе. Руки Стива, сложенные перед ним, прижимаются к Баки. Они оба все еще голые, но сейчас это не важно. Запах несвежего пота слабо задерживается в воздухе. — Стив? — Мм? — Ты в порядке? — Я… — его дыхание учащается. — Я не знаю, Бак. Думаю, мне стало лучше. — Баки открывает рот, думая, что он просто уйдет от ответа, но Стив опережает его — Ты знаешь, прошло уже два года после того, как мама заболела? Ох, — думает Баки. Одеяла закручиваются вместе с ним, когда он прижимается к Стиву. Он наклоняется, чтобы сгладить их, похлопывая Стива по пути. Его рука бездельничает, утешающе поглаживая. Это эгоистично с его стороны, но он действительно забывает — или, может быть, эгоист это неправильное слово, но это все равно что-то плохое. Он забывает, что прошло уже два полных года с тех пор, как Стив потерял свою мать. Стив настолько хорошо справлялся с тем, что скрывал все свои раны. Они мелкие как песок, и если Баки не обращает должного внимания, то точно пропустит их. Он знает, что это то, чего хочет Стив, чтобы он не заметил, но это все равно заставляет его чувствовать себя отвратительным другом. — Когда ты в последний раз ее посещал? — спрашивает Баки. — Это было… — Стив нахмурил брови. — Дьявол! Пару недель? Я не могу вспомнить когда. Я ужасный сын. — Ты был занят. Она бы поняла. — Это не делает меня лучше. — Стив, ты не можешь, ты не можешь ожидать, что будешь ее навещать каждую неделю до конца жизни. Это не значит, что ты ее забыл. — Она делала это. Я имею в виду с моим отцом. Каждую неделю навещая его. — Я не знал этого. — В области груди Баки, под ребрами, появляется боль. — Это именно то, что она делала. — Стив пожимает плечами, как-то нерешительно. — Стив, эй. Она гордилась тобой. Если ты все еще веришь всему этому. Простыни натягиваются, когда Стив прижимается к нему, кладя голову на плечо Баки, как они это делали, когда были детьми; и в комнате Баки все еще был этот сквозняк. Они по-прежнему подходят друг другу во многих отношениях. Иногда это кажется почти невозможным, когда все годы позади, как будто что-то должно было измениться. Баки видел, как много друзей детства расходятся, когда они становятся старше. Но не они — их дружба, построенная надолго, укрепленная чем-то более сильным. — Знаешь, я тоже горжусь тобой, — говорит Баки, притягивая Стива к себе. Он полагает, что все в порядке — все нормально. Более чем. — Почему? — Я не знаю. Все это. Просто горжусь тобой. — Ты очень добр ко мне, Бак, — шепчет Стив. — Я не знаю, как поблагодарить тебя иногда. — Мне это не нужно. Было бы легко пропустить это — это просто слабое прикосновение. Губы Стива касаются ключицы Баки, и это может быть случайностью. Независимо от того, хотел этого Стив или нет, это ощущение посылает тепло, распространяющееся через грудь Баки. — Стив, я могу тебя кое о чем спросить? О том, каково быть квиром. Он чувствует, как Стив лбом прижимается к его шее. — Полагаю да. Что тебе интересно? — Я просто... будь терпелив со мной, хорошо? Мне просто интересно, что именно это значит. Быть квиром означает, что вы хотите спать с мужчинами, или, есть что-то большее, чем это? У мужчин есть чувства друг к другу, как у мужчины и женщины, или это просто секс? — Господи, Бак. — Стив поднимается, чтобы встретиться с ним взглядом. — Зачем тебе это? — Я хочу знать. — Хорошо, — медленно и сомнительно говорит Стив. Но он все равно продолжает. — Я бы сказал, что это зависит от человека, но, в первую очередь, да. Я, например. Мне нравится смотреть на мужчин, и я думаю о том, чтобы спать с ними, но я также думаю о том, чтобы просто быть с ними. Проводить время вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Я думаю, что это чувства. — Ты когда-нибудь? У тебя были чувства к мужчине? — Да. — Стив поворачивается на спину, оставляя руку Баки на груди. — Ох, — странное чувство появляется в животе Баки. — Кто-нибудь, кого я знаю? — Кажется, было бы грубо сказать кто он, если бы ты его знал. — Да. Думаю, ты прав. — Это ревность, понимает Баки. — В любом случае, выключи лампу. Мы должны спать. — Как ты это понял? — О-о-о, Бак, да ладно. — Что? Баки чувствует это под собой, когда Стив затаил дыхание и так же громко выдохнул. — Тебе просто нравится секс, Баки. Ты не квир, только из-за того что спал со мной. — Я думаю, у тебя есть все ответы, да? В каждом месте, где их кожа соприкасается, сейчас слишком жарко. Баки хочет встать, оставить между ними какое-то пространство, но почему-то не может. Это аргумент? Должно быть, нахмуренный Стив смотрит в потолок, словно он сказал ему что-то противное. — Я бы знал, если бы ты был квиром, — говорит Стив. — Что, черт возьми, это значит? — Это значит, что я знаю тебя, и я бы знал. Ты просто не являешься им. — Господи, Стив, — говорит Баки, — иногда ты можешь быть очень высокомерным. Это заставляет меня хотеть ударить тебя. — Зачем делать это? Ничего ведь не изменится. — Что, если?.. — Баки поднимается на локтях, опираясь на Стива. Его тело закрывает свет, исходящий от лампы, отбрасывая тени на Стива. Он все еще выглядит каким-то уставшим, потным и расстроенным. — Что, если я скажу тебе, что не переставал думать о желании поцеловать тебя? — Перестань. Не смейся, — челюсть Стива напрягается. — Я не… Стив, я имею в виду это. Я хочу тебя поцеловать. — Ты просто пытаешься доказать свою точку зрения? — Это не так, Стив. Когда я был внутри тебя, я думал об этом. Это и не так плохо — я никогда не чувствовал этого ни с кем раньше. Поэтому я хочу поцеловать тебя, потому что это будет приятно, и это то, что я люблю делать, когда чувствую что-то к кому-то. Все это просто вываливается из него в клубок, прямо в воздухе между ними. Такие вещи не могут оставаться недосказанными. — Баки, — говорит Стив. Это предупреждение, но Баки решает не обращать на это внимания. — Я не шучу, Стиви. Я хочу тебя. — Да, хорошо, я верю, что ты хочешь спать со мной. Но все остальное, это говорят только твои гормоны, Бак, это не реально. Можно вопрос? — Какой? — Ты можешь вот так лежать со мной и говорить, что у тебя абсолютно нулевые чувства к Лив? — Какое это имеет отношение к… — Просто ответь на вопрос. — Я не знаю. Думаю, она мне понравилась, но в этом не было ничего серьезного. — Баки вздыхает и опускает голову. — Хорошо, видишь. Ты спишь с кем-то, у тебя есть чувства к ним, но они непостоянны. То же самое происходит и здесь. Я тебе не нравлюсь, ты просто любишь меня трахать. Он звучит так уверенно, как будто это неоспоримый факт — доказанный научно. Было бы чертовски легко, если бы Стив был прав. Им не придется разбираться со всем этим, чтобы увидеть, какие части их дружбы могут остаться нетронутыми, и Баки не нужно будет изучать, каково это жить в мире, как кто-то, кого мир не хочет. Может быть, Стив прав. Он должен увидеть, как что-то меняется в лице Баки, потому что он протягивает руку к его плечу. — Эй смотри. Все нормально. Ты не первый, кто говорит мне что-то подобное. — Не первый? — Нет. Было несколько человек, и все они стали счастливее, что их поставили на место. — Стив… — Баки это не убедило, так или иначе. — Давайте просто спать, хорошо? Если ты все еще захочешь произносить великие прозрения утром, я буду слушать, но пока я устал. — Ладно. Спи, конечно. Внезапно Баки чувствует каждую неисправную пружину на матрасе, когда ложится обратно. Стив переворачивается спиной к Баки, и когда свет гаснет, трудно сказать, кто из них засыпает первым. Утром больше нет прозрений. Баки забыл о церковной службе, поэтому ему нужно поторопиться и вовремя вернуться домой, чтобы надеть костюм. Стив все еще спит, когда он закрывает за собой дверь. Он помнит молитву Господа: но он не забыл о том, где еще он хотел поцеловать Стива.