Проснётся луна и на крыше той рассмеётся, где утром правило солнце…
К полудню на небольшой площади в центре деревни под покровом крохотных дождевых капель собралось порядка ста человек, живших здесь на протяжении всей своей жизни. Слух о призрачной надежде на защиту прошёлся достаточно быстро, передался с такой же молниеносной скоростью, как и любая весть, хорошая или плохая. Стив не был так сильно уверен в том, что ведьма дала ему верное заклинание, но где-то внутри он надеялся на успех. Не хотелось верить в то, что весь совершённый путь, который практически довел до изнеможения, был бесполезен. Подвергать себя опасности в пустую казалось совершенно глупым решением, ведь чувство самосохранения было заложено в глубинках сознания с самого детства почти у каждого жителя этой деревни и было гораздо сильнее, чем у людей из других поселений, если они, конечно, были. А на болотах, на территории, казавшейся чужой и совершенно незнакомой, Стив был всего лишь закуской для местных монстров. И Алекс тоже. Парень сверил расположение тяжёлых округлых блоков металла, лежащих на открытой площади рядом с колодцем, у которого сводились все деревенские каменистые дороги, с тем, что было в вырванном из колдовской книги листе, затем огляделся, невольно скользя взглядом и по стоящим в разных сторонах людям. Женщины в длинных однотонных платьях прижимали к груди детей, девушки с некой настороженностью смотрели на Алекс рядом со Стивом, в очередной раз отмечая, как сильно она отличается от них, а мужчины на всякий случай сжимали в руках всевозможное оружие, пусть и таковым его назвать сложно — вилы, кирки, рабочие мотыги… Из всей толпы выделялась лишь мать Стива, растерянно стоявшая около священника. Последний тяжело нахмурил брови, следом делая несколько уверенных и грозных шагов вперёд: — Для начала, я запрещал выходить за пределы деревни, — грубо произнес он, после чего остановился в нескольких метрах от парня, который одарил его холодным взглядом, но промолчал, — вы можете привести за собой монстров, молодые люди. — Они и так тут каждую ночь! — фыркнула Алекс, недовольно сведя руки на груди. — Это должен был кто-то сделать рано или поздно, чтобы получить защиту от ведьмы. Может вы не заметили, но сюда она сама не придет, да и вряд ли кого-то слушать будет! Тишина, напряжённо повисшая вокруг, резко прервалась тихим осуждающим шепотом, пролетевшим по кругу резвой птицей. Но как только деревенский священник поднял руку, все вмиг замолчали. Было заметно, что вся идея с големом и выходом за пределы деревни многим не нравилась, но люди, как самые неблагодарные существа, схватили помощь сразу, как только Алекс и Стив вернулись из темных болот. Очевидно, «спасибо» им никто не скажет, даже если защитник вдруг оживет. — С чего же она вдруг послушала Стива? — послышался достаточно едкий голос из толпы, на который священник чуть повернул свою голову, но взгляда от собеседников не отвёл. — Разве они с Алекс какие-то особенные? — Особенные… — фыркнул мужчина, затем свёл руки вместе, скрывая их за плотной фиолетовой тканью рукавов своей длинной пыльной одежды. — В любом случае, мы можем прикрыть глаза на такую ужасную выходку, поскольку ритуал по созданию голема они достали. И нам должно быть все равно, каким путем, пусть даже самым греховным. — Они ослушались! Заслуживают наказания! — крикнули из толпы. — Да! — вторили осуждающие голоса. — Я здесь решаю, — ответил священник. — Накажу или нет — все зависит от исхода. Если молодые люди сотрудничают с черной магией, будет огонь. В голосе этого человека проскальзывало что-то нехорошее, напоминающее очевидное сокрытие правды, унижение — это отрава в его мелодичных речах. Внутри Стива что-то глухо отозвалось обидой, такой, кажется, очевидной. Он рисковал жизнью, чтобы в ответ получить проклятие. Неприятно, но как-то ответить он, к сожалению, права не имел. Он смотрел священнику прямо в его яркие зелёные глаза, над которыми нависали лохматые седые брови. Мужчина смотрел в ответ остро, считая себя превыше этого человека, пока в одно мгновение, когда теплый ветер трепал темные волосы Стива, огибая его серьезные лицо с мужественными острыми чертами, в его глазах не проскочила белизна. Сверкнула молния, прозвучал гром, но дождь и не думал начинаться. Он был таким же мелким как дорожная пыль. Священник заметил странный блик, окрасивший чужие глаза в белый на одну лишь секунду, но этого было достаточно, чтобы все внутри мужчины вдруг будто облилось кипятком. — Нужно начинать, — выдохнул парень, затем спокойно взглянул в сторону будущего голема, куда будто синхронно посмотрели и другие жители. Стив достал из небольшой сумки бумагу с заклинанием, затем первым проколол иглой безымянный палец — на бумагу упала кровь. Алекс кивнула, проделала то же самое и передала бумагу священнику. Тот поколебался пару мгновений, очевидно борясь с собой в глубине души, если она была у него, но принял чертов магический инструмент. Он проколол кожу и капнул кровью, попутно объясняя смысл проделанного: «Как написано в магической книге, переданной ведьминской тварью, кровь свяжет нас с големом и он станет нашей защитой. Будет биться за каждого. Вам следует поверить». По толпе разнесся шум, послышались негодования. Помедлив, Алья выхватила лист и проколола палец. Она верила. Другие же подчинились главе деревни… Специально сваренные воедино белые куски железа покрывались тонким слоем воды, они казались чем-то чужим на фоне грязной каменной кладки небольшой площади на перекрестке всех дорог деревни. Создавая дома именно в такой последовательности, первые жители много лет назад словно заводили деревню в неровную спираль, в центре которой, будто ее сердце, находился колодец, обвитый пышной виноградной лозой. Говорили, что с его дна днём видны звезды… Каждый дом здесь хотя бы частично украшался ползучими растениями, был един с природой и монстрами. Хотя с последним пора было закончить, как минимум обезопасив деревню от них. Алекс осторожно положила свою тонкую руку с темным кожаным браслетом на запястье Стива, затем ещё раз спросила: «Ты уверен?». Парень на мгновение задумался, затем уверенно кивнул. К нему подошёл фермер с большой тыквой в руках, на ее поверхности было вырезано достаточно устрашающее лицо: острые зубы, пасть, растянутая в улыбке, злые глаза… А внутри черная, как было написано в инструкции, зажженная свеча. Открыв светильник Джека, внутрь положили свёрнутую бумагу с заклинанием, пропитанную каплей крови каждого жителя деревни. Бумага была черной, от нее несло железом, будто из кузницы в разгар работы. Блоки металла положили на площади в форме креста, оставалось лишь опустить сверху тыкву, но кто это должен был сделать? Жители молчали, напряжённо глядя то на Стива, то на священника. Последний покачал головой, затем холодно произнес: «Я не желаю принимать участия в темном ритуале, это против наших правил. Я и так даровал вам свою кровь. Пусть тот, кто это придумал, и взрастит голема…» Вокруг возрастал страх — туч становилось больше, снова дождь. Скоро могут появиться они. Не медля больше ни секунды, парень уверенно взял светильник и быстро прошел по сияющей от постепенно усиливающегося дождя каменной кладке. Он чувствовал напряжение, царящее вокруг, поэтому на его плечи ложилась ответственность за душу каждого жителя, стоящего тут. Он остановился спиной к колодцу, положил на холодные камни сияющую будто чужим огнем будущую голову голема. Ещё раз сверкнула молния, ударил гром; на этот раз ветер был дьявольски сильным, голодным и леденящим, как стая собак… Вокруг пронесся испуганный шепот, когда вновь прозвучало бездушное рычание, но… Никто не смел отвести заворожённого взгляда от металла. Под ногами Стива, медленно сжимающего свои руки, железо сливалось воедино, собираясь в высокую, мощную фигуру. От него исходила сильная магическая энергия, подпитываемая тихими словами заклинания, что произносила Алекс. Резкая вспышка света — высокий силуэт озарил площадь и все дома, и твари, подходящие сзади к людям, были сожжены дотла в одно лишь мгновение. Перед жителями стоял сильный железный великан с нечеловеческим лицом, по его широким плечам зеленью струились вьющаяся лоза с маленькими алыми бутонами. Красными глазами голем осматривал людей вокруг, затем медленно, тяжёлыми шагами, он развернулся, после чего вытянул длинную руку, в которой он осторожно сжимал маленькую розу. Он протягивал ее Стиву, обещая хранить его жизнь ценой своей собственной; охранять деревню. И если встанет выбор, защищать ли обычного человека или своего создателя, голем выберет последнего.***
Совсем мелкая морось к ночи стала сильным ливнем. Он образовывал реки на маленьких улочках между домами, почти топил все растения на грядках, а его белый шум становился настоящей стеной, ограждающей людей от всего остального мира. Кажется, если долго всматриваться в пелену дождя, то там непременно появится черный силуэт, что заберет тебя в туман. Засыпая в своей комнате, все на той же кровати, Стив рассматривал, как прозрачные капли медленно сползают по чистому стеклу, где в самом углу виднелась маленькая и острая, будто молния, трещина. Почти каждую ночь он смотрел на нее, мысли сводили его с ума, множество догадок спицами пронизывали голову так, что иногда она даже начинала болеть. Его интересовали мертвецы, интересовали скелеты-лучники, пауки, криперы, но, пожалуй, больше всего — именно темный силуэт высокого человека с белыми глазами. Что стало с отцом той ночью? Закрывая свои синие глаза, парень не представлял ничего, лишь темные образы движущейся картинки, калейдоскопа грациозных движений, проплывающих под закрытыми веками. Снова ударила молния, грянул гром, и Стив обнял руками подушку, как делал это в детстве. Одеяло тянуло его глубоко в кровать, сердцебиение стало мягким, медленным, перешло словно на все тело, над которым он в следующую секунду потерял контроль, проваливаясь в глубокую яму черноты собственного разума и бесов, порой отражающихся в белых, будто чужих глазах…***
Отличный от других вселенных, что снились бесконечной чередой Стиву, этот мир был другим, не таким, как прежние… Находясь на черной дороге, не видя под ногами дна, Стив не чувствовал, что это место реально, что оно не плод его воображения, а именно как раз он; как сладкая черная ягода, которой легко отравиться. Такие растут на болоте, на лозе, что обвивает ведьмин дом… Тонкие деревья, будто нарисованные одним штрихом перьевой ручки, уходили своими истощенными кронами ввысь, они были обвиты пылкими сиреневыми пожарами, горела вся аллея, будто специально высаженная в чётком шахматном порядке. Это была единая картинка тошнотворного фиолетово-черного цвета, а под ногами — пустота, вязкая и грязная. В воздухе задерживался белый пепел, и Стив чувствовал себя достаточно потеряно, так, словно сейчас ему не хватит воздуха. Сном он не управлял. Стив шел по темной дороге вперёд, блики от странного огня скользили по его телу, выразительному лицу и оголенным предплечьям — Стиву было немного холодно, но опускать рукава, сейчас поднятые до локтей, он не стал. Осматривая бесконечный лес, парень вдруг наткнулся взглядом на большое овальное зеркало в полный рост. Оно стояло в центре дороги, вдруг ставшей бледно-желтой. Оно имело витую металлическую основу, местами было разбито, а на белой глади, где должно быть отражение, плавно перетекали мутные разноцветные воды. Оно будто манило к себе, хотело что-то сказать… Стив начал медленно приближаться к нему, но до последнего метра там не отражался. Когда между парнем и зеркалом остался один шаг, смутное отражение приняло более человеческие черты — та же фигура, прическа, лишь одно оставалось будто разводом от воды на гладкой поверхности — лицо. Томное чувство внутри заставило Стива коснуться длинными пальцами зеркала, и от него, такого холодного и будто колючего, вся нервная система связалась в толстый узел. Отражение в то же мгновение коснулось его ладони в ответ. Парень нахмурился, тишина вокруг сменилась напряжённым низким звуком, напоминающим пронзительный волчий вой. Он оглянулся, а когда снова посмотрел на зеркало… Отражение хищно улыбнулось ему, затем сверкнуло своими белыми яркими глазами… Пустыми, как серое небо в период продолжительных дождей. Это был он. Определенно. Стив испуганно отшатнулся в сторону, но Демон схватил его за руку, зло переплетая пальцы; Стив больше не мог двинуться. Лишь испытывал ужас. Озноб прошёлся по всему телу, руку неописуемо жгло. Наконец он ее одернул, начал опасливо рассматривать — на ладони белыми линиями был выжжен граненый белый куб. Внутри него — символ. Знакомый? Парень держал свою кисть, плотно сжимал зубы, терпя отвратительную боль, от которой подкашивались ноги. Он видел, видел жуткую ухмылку на чужом лице, которое медленно менялось, как и весь образ. Он таял за мутной пеленой, и лишь внутренние ощущения подсказывали его вид: Демон становился более утонченным, сильным, пылким, как адское пламя за его спиной. — Кто ты такой, черт возьми? — прошипел Стив, невольно отходя назад, лишь бы больше не прикасаться к тому кошмару за стеклом, черты образа которого разглядеть было невозможно. А энергия, такая же сильная, как и много лет назад, заставляла стёкла в очередной раз вереницей разбиваться одно за другим. Сон медленно отступал, пространство вокруг ломалось, исчезало, блекло, смывалось водой. Он ничего не запоминал. Лишь глаза. Белые, сияющие; цветущая улыбка, яростные клыки. — Вспоминай, — выдохнул демон, но голоса его Стив не слышал. Он прозвучал будто отовсюду, был понятен на уровне инстинктов, чувств, чего-то внутреннего, а не обычного слуха. Он заставлял чувствовать отчаяние, вновь переживать те самые ощущения давно забытого, детского страха, от чего парень его безумно ненавидел, хотел, чтобы он исчез. Сейчас же! И сон оборвался, а зеркало разбилось; осколки разлетелись во все стороны опасными осами.***
Утром Стиву не давали покоя мысли о прошедшем сне. Это не было просто стечение обстоятельств, переживания, которые разум свёл в один сигнал сна. Парень знал, чувствовал, что мир, который он видел, настоящий. Но чей же? Это был не ад, нет — ад Стив знал, он снился ему постоянно. На руке был куб с символом… Да это просто безумие! Как такое могло произойти?! Стив сидел на скамейке около своего дома рядом с большим деревом, тревожно смотрел по сторонам. Не находил себе места. Голем справился этой ночью очень хорошо и сейчас совершал обход деревни, медленными шагами шествуя мимо домов. Он нагонял странную тоску, которая отражалась на бледном лице парня задумчивостью. И та сливалась воедино с тревогой, пережитой ночью. Рядом села Алекс. — Как прошла ночь? — спросила девушка, чуть наклонив голову. — Ты выглядишь уставшим, будто и не спал совсем… Что-то случилось? — Как зовут демона с белыми глазами? — медленно спросил Стив, затем взглянул на девушку, невольно потирая свою руку. Он не хотел, чтобы Алекс узнала об этом, ведь была слишком впечатлительна и могла забеспокоиться, а другие жители подумали бы, что у Стива проблемы с рассудком, душа не в порядке. — Я не знаю… — растерянно пожала плечами девушка, затем добавила. — Почему тебя интересует это? — Видел во сне, — ответил парень, затем немного опустил взгляд вниз. Он выждал паузу. — Знаешь, я хочу уйти отсюда. Из этой деревни. Где-то далеко отсюда есть ответы на все мои вопросы, и я не получу их, если продолжу прятаться, как каждый здесь, — резко он посмотрел в глаза своей подруги, от чего та удивлённо чуть приподняла брови, — мой долг выполнен — я сделал защиту. Если кто-то захочет, то сделает второго голема. А с меня хватит. Я хочу освободиться… Его нервы натянулись как струны, и Алекс чувствовала, как внутри парня медленно разгорается пылкий огонь. Было естественно, что Стив хочет уйти, и девушка, на самом деле, тоже. Им двоим не место в этой деревне, ведь они другие. Стив поднялся на ноги и торопливо вышел за пределы участка своего дома, вверх по улице, в сторону главной деревенской библиотеки.