***
— Знаешь, он был очень похож на твоего папу, — тихо шептал Ёнбок между поцелуями. Он гладил Чанбина по голове ласково и ерошил чёрные жёсткие волосы, пока муж целовал нежно его шею и гладил по спине. — Наш сын? Ты его видел? — не мог не удивляться Чанбин, которому омега рассказывал детали своего долгого сна. — Каким он был? — Красивым, очень красивым. Один в один твой папа, совсем не похож на нас внешне, но его манеры… Он обнял меня так же крепко, как ты, и губы так же гнул, когда говорил, — Ёнбок провел по губам мужа пальцами. — Он такой невероятный, знал бы ты! А наш внук… — Ты и внука видел, — усмехнулся тепло Чанбин, заглядывая в любимые чёрные глаза. — Я тебе завидую. — Он вылитый я, — мотнул головой Ёнбок. — Такой красивый, с моими веснушками, только ушки другие, и носик. Он такая маленькая пуговка, Чанбин, ты бы видел! — с восторгом и невероятным теплом рассказывал омега, а Чанбин ловил каждое его слово и видел искры в глазах. — Мы обязательно увидим его, нашего Феликса. — Может, ты и альфу нашего сына видел? — выгнул бровь Со. — Видел, — кивнул парень, кладя голову на плечо мужа. — Но не скажу тебе. Пусть это будет для тебя сюрпризом. — Значит, он мне не понравится, — вздохнул тяжело альфа. — Кто тебе вообще может понравиться, учитывая твой характер, — фыркнул весело Ёнбок и рассмеялся, когда муж неожиданно уронил его на кровать и навис сверху. — Ты. Ты мне очень нравишься, — Чанбин припал к губам омеги и не встретил никакого сопротивления. Только полную взаимность и отдачу со стороны мужа. Никогда не было так хорошо, никогда Ёнбок не смотрел на него такими глазами, никогда не улыбался искренне, глядя на него, а теперь Чанбин получал это. Он не чувствовал, что муж его любит, но он чувствовал, что он был готов попробовать это сделать. Омега постоянно говорил об их будущем сыне и даже начал вышивать золотыми нитями не платки, по своему обыкновению, а пелёнки, особые и красивые. Чанбин смотрел на это, и его сердце трескалось на части от любви к своему омеге. Теперь Ёнбок смотрел на Чанбина как на того, без кого не познакомится никогда со своим сыном. — Ты уверен, что хочешь зачать ребёнка именно в следующую течку? — спросил министр, растягивая легко и аккуратно анус мужа, такого раскрытого и красивого в тот момент. — Не хочешь подождать ещё немного? Мы все ещё так молоды, да и времена предстоят сложные, ты же знаешь… Ты родишь его, когда я буду в походе. И я даже не знаю, вернусь ли домой. — Вот именно, — кивнул Ёнбок, вздрагивая, прогибаясь в спине и цепляясь за предплечья Чанбина, когда он попал прямо по простате своими пальцами. — Если ты погибнешь там… — его голос сорвался. — Я останусь совсем один. Оставь мне часть себя, пожалуйста. Не заставляй меня ждать, Бин-а, — совсем тихо, в самое ухо прошептал ему Ёнбок. От ласкового обращения у альфы по спине прошли мурашки. Он зажмурился, уткнувшись лицом в чёрные мягкие волосы супруга, глубоко вдохнул его запах, смешанный с его собственной базовой нотой и толкнулся в первый раз, вырывая из груди Ёнбока громкий восторженный вздох. — Хорошо, — тихо шепнул Чанбин, замирая и давая время привыкнуть. — Ты обещаешь? — поднял глаза на мужа омега и улыбнулся так чисто и радостно, что альфа боялся расплакаться. Чанбин склонился над веснушчатым, слегка покрасневшим лицом мужа, чтобы глубоко его поцеловать. Они влажно переплетали языки. Чанбин громко вздыхал, а Ёнбок постанывал в поцелуи, ерзая и подаваясь назад, чтобы насадиться глубже на член Чанбина. Теперь ему было хорошо рядом с ним, даже не в течку. Он перестал видеть в муже врага, но, наконец, разглядел в нем опору и способ достижения главного счастья в своей жизни. Истинность, не истинность, брак по доброй воле или нет, он забыл про все это. Он просто был в руках Чанбина, плавился, стонал, подавался сам и уже не боялся мужа, стал узнавать его и признал в нем того, без кого уже жить не будет. Чанбин вбивался все сильнее в горячую влажность лона мужа, гладил стройное тело, теперь не такое пугающе худое и истощенное. За полтора месяца после пробуждения бедра парня снова округлились, кожа перестала казаться такой тонкой и натянутой, а скулы стали менее чёткими, уступая щечкам и здоровому румянцу. Его Ёнбок был невероятно красивым, и Чанбин любил его нежно, медленно, так, чтобы ему было хорошо. Альфа о себе никогда не думал, находясь рядом с ним. Вот и сейчас он входил чувственно, ласкал затвердевшие соски, посасывал тонкие ключицы и делал все, чтобы его мужу было хорошо. Он с этим справлялся, потому что Ёнбоку было хорошо. Омега цеплялся тонкими пальчиками за сильные плечи, впивался короткими ногтями в спину и царапал иногда, до того ему было хорошо. Пальцы на ногах поджимались каждый раз, когда Чанбин сильно и часто проезжался по простате. — Ах, Чанбин, ты обещаешь? — простонал Ёнбок, чувствуя, что скоро приблизится к пику. — Пожалуйста, Чанбин, пожалуйста! — Клянусь, — тихо выдохнул на ухо омеге Чанбин, а затем прижимаясь губами к метке на светлой мягкой коже, ровно там, где шея переходит в плечо. Он излился внутрь, замедляясь, и Ёнбок почти сразу последовал за ним, крепко прижав к себе за затылок голову альфы. Чанбин никогда не бросал слов на ветер. Ёнбок ему доверял.***
Юта смешал очередную порцию своего нового мощного растворителя и устало присел на стул, который располагался ближе к камину. Альфа вспотел, был грязным и утомлённым, давно не спал, но чувствовал себя как никогда счастливым. Наконец-то он был полезен, и Тэмин разглядел в нем талант, а не детское баловство и ребячество. Теперь Юта понадобился ему не как друг, но как изобретатель и учёный. Альфа ждал этого дня почти всю свою жизнь. Его наконец признают. Он окинул взглядом свою лабораторию, ставшую тесной. Всюду были объёмные бочки, покрытые изнутри слоем металла, который смесь не могла растворить. Несмотря на то что все шло хорошо, Юта не мог успокоить быстро колотящееся сердце. У него было дурное предчувствие, и он мог бы объяснить это близостью войны, но это не было истинной причиной его беспокойства. Альфа провел рукой по пергаменту, который исписал вдоль и поперёк прошлой ночью. Он искал нейтрализатор для собственного изобретения, и ему это удалось. Он даже изготовил совсем немного, и с удивлением отметил, что достаточно одной части нейтрализатора на пятьдесят частей растворителя. Юта ещё раз обвел взглядом помещение, ставшее тесным. Что-то не так. Он смотрел на самую большую бочку, а в животе все неприятно ворочалось. Тэмин сказал, что это нужно в кузницы?.. Но зачем ему так много, словно он… — Нет, — мотнул головой Юта, не веря в свои собственные догадки. — Нет, нет, нет! Он подскочил со стула, схватил формулу нейтрализатора и спрятал в кармане, а затем побежал вверх по лестнице, ведущей в замок. Ему нужен был король. — Где Тэмин? — под руку попался сам Кай, слегка напуганный внезапным появлением лохматого учёного. — Был в тронном зале, сейчас уже не знаю. Если поторопишься, то успеешь его застать там. Юта бежал так быстро, как никогда, будто от этого зависела его жизнь. Он чуть не снёс колонну с факелами, врезался в двух офицеров, пока добирался до тронного зала. Растрепанный альфа влетел в огромное помещение, где был только Тэмин, задумчиво разглядывавший картины, висевшие на каменных стенах. — Юта? — удивлённо вскинул брови король, действительно поражённый тем, что друг выполз из своего логова. — Что ты здесь забыл? — Зачем тебе мой растворитель? — без лишних расшаркиваний начал альфа. — Ты собрался использовать его на людях? Ты хочешь таким образом победить империю Хан? — Догадался все же, — невесело хмыкнул Тэмин. — Я не хотел, чтобы ты знал. Так и думал, что ты так на это отреагируешь. — Ты хоть знаешь, как это будет больно и мучительно? Ты понимаешь, на что обрекаешь людей? Они живые, они тоже все чувствуют! — на глазах мужчины выступили слезы, но он продолжал кричать на своего короля. — Это адские муки, Тэмин, это подло! Не делай этого, умоляю! — Это шанс на победу, — пожал плечами. — И я готов ради неё на все. Мой дед пытался захватить эти земли, но ничего не вышло, как и мой отец, и снова не вышло. А у меня действительно появился шанс уничтожить их всех. Только подумай, как будет процветать королевство Ли! — Тэмин встряхнул Юту, схватив друга за плечи. — Представь, сколько плодородных земель у нас будет, выходов к океану, лесов!.. Любая война требует крови, и будет хорошо, если она не будет принадлежать нашим людям. Пойми, Юта, убивая одних людей, мы спасаем других. И лучше убить чужих, чем обрекать на смерть своих. — Любая жизнь ценна. Ты знаешь, я далёк от политики, но я убеждён в том, что война должна быть честной. Копья, мечи, луки, сабли, даже пушки, которые есть и у противника. А теперь из-за меня погибнут тысячи… — Да, Юта, — куда холоднее проронил Тэмин. — Ты далёк от политики. Я тебя не задерживаю. И не смей корить себя за свое изобретение. Благодаря тебе наше королевство возвысится. — Жаль, что я живу именно в твоём королевстве, — бесцветно проронил альфа и поспешил удалиться. Юта прекрасно понимал, что ему не удастся переубедить Тэмина, и он не откажется от идеи тотального уничтожения врага самым ужасным образом. И тогда он решил сам пойти на смерть, но сделать все, чтобы избавить людей от собственного изобретения. Юта пошёл в свою лабораторию, заставленную бочками с жидкой смертью. Он прекрасно понимал, что не успеет обезвредить такое количество яда, так что оставалось только одно. — Кай! — крикнул он так громко, что его услышали, вероятно, даже в самом королевстве Хан, так что альфа быстро его услышал и прибежал на крик. — Что? — показалась испуганная растрепанная голова в дверном проеме. — Я сделал достаточно. Прикажи подготовить мне коня, и смотри, чтобы крепкого мне привел! И еды собери побольше в дорогу, я хочу с утра отправиться в лес. Мне надо побыть наедине с природой… — тихо пробормотал альфа, судорожно хватаясь за личные вещи. — А Тэмин отпустил? — прищурил глаза он, зная, что его будет ждать, если он просто так отпустит алхимика без веления Короля. — Поставь его в известность, а затем выполняй, — устало махнул рукой Юта, но Кай не спешил. — Быстрее! — прикрикнул альфа, и Кай сорвался с места. Юта же достал из своего личного набора маленькую колбочку, особо прочную, которая изнутри была покрыта тонким слоем металла, способным сдержать растворитель. Он с помощью щипцов аккуратно опустил её в одну из бочек и набрал немного жидкости, а затем закупорил такой же металлической пробкой. — Этого должно хватить, — пробормотал он, пряча пробирку в карман. — Так… — Тэмин отпустил тебя, — снова будто из ниоткуда высунулся Кай. — А ещё он сам покинул дворец. Сказал, что хочет побыть какое-то время в церкви. — Хочет замолить грехи, — невесело хмыкнул Юта. — Как учёный я считаю, что бога нет. А как человек я его прекрасно понимаю. Коня подготовил? — Да, стоит у западных ворот, сразу там, где начинаются леса. Сумка с едой там же. Хлеб, вода, галеты, яйца и сыр, надеюсь, хватит. — Вполне, — довольно кивнул Юта. — Спасибо, Кай. Ты хороший человек. — альфа положил руку на плечо второго и легонько сжал. — Чего это ты вдруг? Юта не ответил, лишь забрал сумку и сказал Каю идти спать, так как день был не из лёгких. На удивление, младший альфа его послушался и, зевая, ушёл. Он бормотал себе под нос о том, как сильно он устал, и что нет никакого покоя с этими вельможами. Сам альфа сел и нацарапал в спешке письмо, которое тут же замотал и кинул на самое дно сумки с едой. Его сердце часто билось от осознания того, что он собрался сделать. Альфа схватил свой дорожный тёплый плащ, пару сапог и убрал их в объёмный тканевый мешок. Он в последний раз с тоской осмотрел свою лабораторию, в которой провел большую часть своей жизни, и с тяжёлым вздохом покинул её навсегда, оставляя в ней пятьдесят бочек с жидкой смертью, только пять из которых были нейтрализованы и неопасны. Он и не думал выходить из подземелий. Юта плутал по тёмным коридорам, пока не дошёл до самого низа. Именно здесь держали самых опасных преступников и шпионов. Страха в душе альфы не было, только твёрдая решимость и огромное чувство вины. Боль плескалась в нем, заставляя делать то, что он делал. — Вы свободны, солдатики, минимум на три часа, — объявил Юта, подходя к страже. — С чего бы это вдруг, — рассмеялся один из них. — Его Величество приказали. Король пожелал, чтобы я ещё раз допросил шпиона по новой методике. Показания должен принять лично я. Вы свободны до смены караула, — чётко и уверенно заявил альфа, и ему поверили. — Это он постоянно таскается за королём, зелья всякие готовит, — уловил разговор удаляющихся альф Юта. — Говорят, теперь он какую-то жар-воду придумал, и мы убьём все королевство Хан!.. Горечь подступила к горлу. Не этим открытием Юта хотел прославиться. Как только стража скрылась из виду, Юта дернулся и быстро открыл темницу. Там, прикованный к стене и распятый, висел совсем молодой альфа. Он был обезвожен и истощен, а на ногах не хватало пары ногтей. Волосы были довольно длинными и грязными, как и сам пленник, находившийся без сознания. Юта нашёл в углу камеры ведро с чистой холодной водой и облил ею худого измученного альфу. Тот сразу вздрогнул и пришёл в сознание. — Живой? — Юта похлопал его по щеке, а тот посмотрел на него со сжигающей ненавистью. — Гори… В аду, — сипло прохрипел альфа и снова повесил обессиленно голову. — Эй, эй, — снова похлопал его по щекам Юта. — Давай, приходи в себя, тебе предстоит долгий путь… Как тебя зовут? — пленник не ответил. — У нас нет времени играть в молчанку! — Юта притопнул ногой. — Я тебя отпущу… — Так я тебе и поверил, — мотнул головой прикованный альфа. — Чтобы шпиона королевства Хан и просто так отпустили? Ты кто… Кха, — задохнулся в кашле он. — Такой вообще? — Придворный алхимик, — Юта брякнул связкой ключей и освободил запястья узника, и тот сразу же свалился на грязный мокрый пол. — И я совершил ужасную ошибку, а теперь готов сделать все, чтобы её исправить. Слушай меня внимательно… Бога ради, назови мне свое имя! — альфа, потиравший запястья, недоверчиво зыркнул на Юту. — Джено, — неохотно выплюнул он. — Джено, — обратился к нему Юта. — Я создал крайне опасное вещество. Тэмин хочет использовать его как химическое оружие против твоего королевства, так что ты должен вернуться обратно домой и бежать прямо к своему королю, понял? Юта вытряхнул на пол сапоги и накидку, а затем начал снимать с себя верхние одежды, оставаясь в лёгкой рубашке и нижнем белье. Джено в непонимании выкатил глаза и раздул ноздри. Видеть перед собой раздевающегося альфу, пусть и очень красивого, было очень странно. — Что ты… — Нет времени, — мотнул вихрастой головой алхимик. — Надевай сапоги и плащ, быстро! По дороге домой вымоешься в ближайшем ручье, в него же выкинешь эти лохмотья, потом наденешь рубашку и штаны!.. Не копайся, быстрее переодевайся! — Юта помогал ослабевшему альфе надеть плащ, и даже сам аккуратно обул его ноги в свои добротные мягкие кожаные сапоги. — В сумке собрана еда, расходуй её с умом, не съедай все сразу, чтобы после голодовки не заболеть и не истратить запасы. Тебе придётся скакать минимум неделю до границы, там уж найдёшь способ переправиться, ты ведь как-то попал сюда… Что ещё… Ах, да, деньги! Вот, бери, — Юта протянул опешившему альфе увесистый мешок с золотыми монетами. — Главное, не останавливайся, передвигайся днем аккуратно, но ещё лучше — скачи по ночам. Если конь выбьется из сил, продай его и купи нового. В трактирах не останавливайся, ночуй в лесах. В сумке с едой, на самом дне, лежит бутылочка. Там образец этой жидкости. Не трогай его и не смей открывать! Эта смесь растворяет плоть до самых костей. Джено вздрогнул и осмотрел сумку, набитую едой и флягами с водой. — Отдай её королю вместе с конвертом, который найдёшь в той же сумке. В письмо вложена формула нейтрализатора, надеюсь, это поможет! — Юта суетился, укладывая все в сумку и помогая Джено подняться на ноги. Джено кивал, запоминая все, что ему говорил ненормальный учёный. Он все ещё не мог поверить, что его сейчас отпустят, да ещё и дадут все для побега. Однако, альфа не жаловался, а лишь следовал по тёмным коридорам за алхимиком, которого съедало чувство вины. Юта вывел Джено прямо на задний двор замка, а затем провел и через ворота, где к ближайшему дереву, как он и просил, Кай велел привязать крепкого коня. Альфа помог Джено забраться в седло и устроить сумки с едой, одеждой и важным посланием. — Ну, все, — кивнул Юта. — Теперь скачи так быстро, как только можешь, — альфа поднял руку, чтобы ударить коня и отправить Джено в сторону королевства Хан, но тот придержал поводья. — Зачем ты это делаешь? Разве тебе не было бы выгодно уничтожить нас? Ты не житель королевства Хан, так почему ты нам помогаешь? — А разве есть разница? Люди одного королевства, другого… Во всех нас течёт кровь, и она одинаковая, у всех нас есть дети, родители, друзья, любимые, и боль мы испытываем одну и ту же, когда теряем кого-то… Я за честную войну. Использовать это просто подлость и низость. Не думай, пожалуйста, обо мне плохо, Джено. Если бы я знал, к чему приведут мои эксперименты, я бы никогда не стал делать нечто подобное. Все формулы я уничтожил и, благословят нас боги, никто никогда больше не изготовит подобное. Я не хочу смертей, и я пытаюсь исправить то, что совершил. Я всего лишь трус-алхимик, который побоялся противостоять своему королю. Не суди меня?.. — Ты самый смелый человек, которого я когда-либо встречал, — с восхищением и беспредельным уважением вымолвил Джено, пытаясь сдержать слезы. Этот альфа действительно был достойным человеком. — Спасибо, Джено. Доберись домой в целости и как можно скорее! И помни, что ты должен представляться другим именем! Если кто-то спросит — ты Накамото Юта, придворный алхимик, едущий к дальним лесам, чтобы найти редкие травы, помнишь? — Да, Юта, я все запомнил, — кивнул Джено и пожал в последний раз своему спасителю руку. — Прощай, — бросил совсем тихо Юта и таки ударил коня. Тот заржал и сорвался с места, унося своего всадника домой. — Прощай, — тихий вскрик Джено стал последним звуком, который услышал в ночной глуши альфа. Он облегчённо вздохнул и направился обратно во дворец. Он знал, что ему нужно сделать. Юта не торопился. Он смотрел на небо, проводил ладонью по шершавшым камням, пока поднимался в замок, а затем спускался в свое подземелье. Все составляющие нейтрализующего вещества закончились, и больше он не мог ничем помочь королевству Хан. Альфа тяжело вздохнул и, наконец, позволил себе расплакаться. Он не хотел быть известным благодаря тому, что изобрёл самое опасное в мире оружие. Он не хотел убивать людей и хоть что-то живое, ведь он восхищался жизнью, боготворил её и никак не мог понять её сущность. А теперь понимал. У жизни нет никакой сущности, никакого секрета. Она просто есть. А если она есть, то это уже чудо. Перед глазами мелькали картинки того, как люди заживо растворяются вместе с костями. Альфы, омеги, воины, гражданские, дети… По щекам текли горячие слезы. Босыми ногами он прошёл к одной из бочек, где плескалась зеленоватая смерть. Юта открыл достаточно большую крышку бочки. Он снова осмотрел свою лабораторию, убедился в том, что избавился от формул, оглядел десять больших бочек и даже не стал думать, куда Тэмин спрятал остальные сорок. Он просто глубоко вздохнул, улыбнулся и сам опустился в бочку, закрывая за собой крышку и исчезая навсегда.***
— Слышишь? — толкнул один страж другого в бок. — Ага, — поморщился второй. — Крики-то из подвалов идут. — Видать, алхимик там чудит со шпионом. Не обманул. Хорошо пытает…