***
— Не понимаю, о чем Вы говорите, — Ёнбок ухмыльнулся одним уголком губ, контролируя свое выражение лица, потому что внутри у него разверзся настоящий ужас. У него мурашки по рукам и спине прошлись, а внутри все свернулось в тугой комок от страха. Альфа напротив выглядел уверенным, а еще очень счастливым. Он улыбался и, да, был очень красив при этом, но Ёнбока это отталкивало, а обнажённые зубы с острыми клыками вызывали желание спрятаться, чтобы его не нашли. Омега еще пару шагов назад делает прямо за стража, который тоже напрягся и, видимо не зря, потому что через мгновение Тэхён быстро приблизился к омеге и схватил того за руку, снова прижимая к своему носу. — Вы восхитительно пахнете, молодой Господин, и я убежден, что Вы — моя истинная пара. К чему упрямиться? Разве Вы не чувствуете?.. Ёнбок среагировал даже раньше, чем охранник, потому что не мог терпеть чужих прикосновений против своей воли. Свободной рукой он наотмашь ударил по лицу альфу, да так сильно, что у того даже голова в сторону дернулась. Это стало для него шоком, так что запястье омеги он сразу же отпустил и отступил. — Вы, вероятно, забылись?! — Ёнбок свой низкий голос повысил, а из глаз его молнии посыпались, и это заставило альфу совсем по-другому посмотреть на омегу. — Меня представили как Господина, а не как омегу из борделя, который побежит за Вами по одному мановению! — Со рычал не хуже льва, а страж, грозной скалой возвышавшийся за ним, не смел вмешиваться, потому что он знал, насколько этот омега силен. По-другому и быть не могло, ведь все знали, кто его муж. Хотя, Тэхён, вероятно, не знал, иначе не был бы так груб. — Вы знаете кто я? Я муж Министра обороны Королевства Хан, муж Со Чанбина, я муж альфы, который способен за это оскорбление вытащить ваши кишки через ваше же горло и повесить Вас на них же, а затем скормить псам. Думаю, Вы слышали про наших собак. Прекрасные создания, особенно когда голодные, правда?.. Я муж того, кто способен уничтожить Вас, — Ёнбок вздернул голову выше, довольный реакцией альфы. Ким Тэхён побледнел, он расширил в шоке глаза, осознав, какую ошибку только что чуть не совершил. Он молча отошел в сторону, пропуская своего истинного дальше по коридору. — И не приближайтесь ко мне никогда больше, — проронил тихо Ёнбок, проходя мимо вместе со стражником, но ему пришлось остановиться, когда альфа снова подал голос. — Господин, Вы мой… — Я не Ваш, — четко выговаривая слова, остановился омега, но не удостоил Тэхёна даже взглядом. — Никогда не был и не буду. Мой муж — Со Чанбин. Запомните это имя как следует. Так будут звать Вашу смерть, если Вы посмеете ко мне приблизиться еще раз. Прощайте. Выйдя из узкого темного коридора, Ёнбок смог вздохнуть спокойно. Он остановился, оперевшись на стену, чтобы прийти в себя. Страж остановился рядом, сохраняя вежливую дистанцию. — Молодой Господин, как Вы себя чувствуете? Вы в порядке? — участливо спросил он. — Я могу чем-то помочь? — Вы можете сопроводить меня в кабинет моего мужа, пожалуйста? — тихо спросил омега. — Не хочу сейчас быть один. — И я Вас прекрасно понимаю, — мотнул головой альфа, указывая ладонью направление. — Вы очень сильный омега, молодой Господин Со, я восхищен. Надеюсь, мой сын вырастет таким же, как Вы, — не без толики уважения подметил он. — О, Сынхо, я всей душой надеюсь, что твой сын не будет похож на меня, — фыркнул Ёнбок, послушно следуя за своим сопровождающим. Совсем скоро они оказались около нужной двери. Ёнбоку не терпелось увидеть мужа. Ему была отвратительна одна мысль о том, что его кто-то заберет от Чанбина. Он так часто представлял перед сном, а каково же было бы засыпать в одной постели с тем, кто предназначен ему? А сейчас он встретил его, своего истинного, альфу, казалось бы, идеального для него, но Ёнбок, к своему собственному удивлению, испытал только брезгливость и тошноту. Он успел представить в качестве своего мужа Ким Тэхёна. Мерзкий холодок прошиб его, и он брезгливо сморщил нос. Не хотелось никого даже представлять на месте его Чанбина. И даже если бы муж отдал Ёнбока истинному (чего никогда бы не случилось, но все же), он сам бы не захотел уходить от него. По ощущениям, Ёнбок добрался до массивной двери из красного дерева через целую вечность, но вот Сынхо оставил его, перед этим почтительно поклонившись. Ёнбок все стоял перед дверью и почему-то боялся постучать. Сердце в груди так странно билось, и вроде хотелось скорее его увидеть, а вроде было что-то, что заставляло его дрожать. Он так и не осмелился постучать, но дверь сама вдруг распахнулась у него перед носом. — Ёнбок? — несколько раз в растерянности моргнул Чанбин, удивленно глядя на мужа. Альфа знал, что супруг наведается к будущему Великому Князю, но даже не думал, что он зайдет к нему. — Ты разве не собирался домой ехать? — и принюхался, втянув глубоко воздух через нос. — От тебя страхом несет и злостью… и альфой?.. Ёнбок?.. Чанбин кричать не торопился, но омеге было даже не страшно, он стал внезапно таким счастливым, стоило лишь увидеть мужа. До того он в тот момент казался ему красивым и родным, знакомым и самым любимым, что слезы из глаз сами покатились по раскрасневшимся щекам с веснушками. — Ёнбок? Ты в порядке? Ты… — договорить он не успел, потому что омега быстро схватил лицо альфы ладонями и впился горячим поцелуем в губы Чанбина. Так страстно и с таким рвением, какого Чанбин ни разу не наблюдал в своем муже. Он растерялся, но затем быстро ответил на поцелуй и притянул к себе омегу ближе. Теперь он чувствовал от Ёнбока запах восторга и счастья, но все еще ничего не понимал. Только оторвавшись от сладких омежьих губ, он смог заглянуть в любимые черные глаза. — Ёнбок, счастье мое, что с тобой? Ты дрожишь, как листик на ветру. — За последний час так много успело случиться, мой дорогой муж, ты не представляешь, — продолжая плакать, рассмеялся омега, и начал оставлять звонкие поцелуи на лице Чанбина, заставляя того чуть ли не таять от неожиданно свалившейся на него нежности. — И что же успело случиться за такой короткий промежуток времени, мое золото? — с любопытством и беспокойством спросил альфа. — Я столкнулся только что с альфой, который был предназначен мне природой, — он вытер глаза рукой, но слезы снова потекли. Он поспешил продолжить, чтобы Чанбин не начал злиться. — Это Ким Тэхён. Я слышал о нем, но не видел лично. И вот, он увидел меня в коридоре, схватил меня за руку, но рядом был стражник, да и я сам осадил его. Я его ударил, — и рассмеялся. — А еще я угрожал ему расправой, — застенчиво признался Ёнбок, снова улыбаясь и заглядывая Чанбину в глаза, а альфа в тот момент понял, насколько этот омега идеален и красив. — Я горжусь тобой, мой Господин Со, — рассмеялся ласково в ответ альфа и погладил нежно по голове младшего. — Что же еще успело произойти? За последний час? — Я понял, что я очень сильно тебя люблю, — признался он, спрятав лицо в груди мужа, стесняясь своего признания, хоть и понимал, что это глупо. — Ёнбок, это… — Да, может, природой мне и предназначен другой альфа. Но судьбой мне был дан только ты один, Со Чанбин. Только ты и никто больше, и я так счастлив… Ёнбок плачет от счастья, продолжает слезами рубашку мужа мочить, а Чанбин, обнимая его крепко, понимает, что все же смог добиться его любви. Он не отпустит его никогда, как и поклялся перед алтарем. Чанбину другой омега природой предопределен, а любит он только его одного, и до самой смерти его одного будет обречен любить. — Я счастлив, что ты мой муж, я так люблю тебя, Чанбин, я даже никогда не думал, что так люблю тебя, я не понимал этого… — Ёнбок руками обвил крепко торс мужчины, уткнулся ему в плечо и позволил себе расплакаться по-настоящему. Чанбин тоже плакал. У него с подбородка и носа слезы текли, падая прямо на омегу. Альфа гладил его по вздрагивающей спине, прижимал к себе. Он был счастлив до безумия в тот момент. Омега, которого он любил до боли в сердце, только что признался ему в любви и был таким искренним, что сомневаться в нем не приходилось. Чанбин тоже был счастлив. Впервые они оба были счастливы.***
В церкви потолок высокий, а каждый шаг отдавался звонким эхо на все здание. Джи шел уверенно, не обращая внимания на прихожан, которые тут же пытались поклониться своему королю, поцеловать ему руку или заговорить. Джи лишь руку поднимал, отгораживая себя от толпы, и люди поняли его. Каждый вернулся к молитве, только многие все еще поглядывали на альфу с любопытством. При дворце есть небольшая часовня, в которой могли преклонять колени перед богом обитатели замка, чтобы не выходить в общегородской храм. — Где епископ? — спросил без обиняков Джи у служителя церкви, который до этого говорил с прихожанином. — Мне нужно с ним поговорить. — Ваше Величество, — альфа склонился, а затем быстро выпрямился и указал рукой на дверь, ведущую в библиотеку храма. — Епископ сейчас готовится к вечерней проповеди. Я могу проводить Вас, если пожелаете. — Спасибо, я сам найду его, — Джи чуть улыбнулся, махнул рукой двум стражникам, которые его сопровождали, и прошел вместе с ними в скромную, по сравнению с дворцовой, библиотеку. Епископ нашелся сразу. Он сам вышел к Джи, при этом не изменившись в лице. Его правящая династия никогда не пугала, потому что отец Джи и Сона всегда относились с огромным почтением к богам и вере, а также всегда прислушивались к мнению священнослужителей. Джи и Сон в богов не верили, они лишь в себя с детства веру хранили и надежду. Но смелость и уверенность в собственной неприкосновенности священника Джи пока не волновала. Этот старик был настолько ветхим, что уничтожить его можно было бы одним щелчком, так что Джи тоже чувствовал себя уверенно. — Добрый день, — первым поздоровался Джи, а епископ протянул ему руку, видимо, чтобы альфа поцеловал ее, но тот посчитал это излишеством, так что просто проигнорировал это. — Долгих лет жизни повелителю, — проскрипел мужчина дребезжащим старческим голосом. — Раньше, когда Вы были совсем маленькими, Вы с таким восторгом смотрели на это место. И руку вы бежали целовать первым, ведь верили, что Бог живет во всех нас, а я его глас… — Да, вы правы, — не стал отрицать этого Джи. Его правда впечатлял храм, который казался еще больше, когда сам альфа был совсем маленьким, и он правда целовал руку епископа, как и Сон, который даже верил в Бога какое-то время. Потом просвещение, книги и наука вытеснили веру, оставив место только для разума и мирских чувств. — Но это было давно. Знаете, времена идут и все меняется. — Я понимаю это, Ваше Величество, — склонил голову старик. — Но пока не понимаю цели Вашего визита. Вряд ли Вы хотите поддержать церковь или помолиться с нами, — он прищурил глаза подозрительно. — Я к Вам не на поклон пришел, но за советом. Думаю, Вы должны хорошо разбираться в этом, — и один из стражей дал прямо в руки Джи объемный сверток. — Что это? — старый альфа нахмурился и отошел на всякий случай подальше от короля. — Я нашел это вчера ночью в библиотеке замка. Случайно обнаружил потайную дверь в самом конце зала, а там был этот сверток. Я уже осмотрел его, но, думаю, Вам будет куда интереснее прочитать это. Я не совсем понял все, что там описано, так что хочу услышать Ваше толкование. И не разглашайте пока это. Вы же знаете, что это тесно связано с политикой, а нам ведь не нужны волнения в народе, не так ли? — Джи поправил на священнике ритуальные одежды, а старику стало немного жутко. — Не так ли? — с напором переспросил альфа, заглядывая старшему в глаза. — Да, Вы абсолютно правы, Ваше Величество, — и вновь в почтительном поклоне согнулся, хотя у него и болела спина. — Я внимательно изучу это и сообщу Вам… Джи развернулся и ушел из библиотеки, а потом и из самого храма, для вида поклонившись алтарю, у которого молились жители столицы. Ему была неинтересна эта книга. Он сам написал ее, добавив то, что ему было нужно, чтобы убедить позже епископа поженить его, Сона и Минхо. Он был горд собой. Старый дурак ничего не заметит, и это сделает счастливыми их всех.***
Хёнджин вылез из кареты и полной грудью вдохнул плотный горячий воздух. Дорога не была долгой, но даже полчаса в карете очень утомили его. Он обернулся и поднял голову, чтобы взглянуть на замок. Восточный шпиль будто царапал темное небо. Тучи зловеще сгущались и уже полностью заволокли ясное небо, не оставляя солнцу ни единого шанса на победу. Было ужасно душно, так сильно, что дыхание перехватывало. Хван чувствовал грозу. Он воровато оглянулся, а затем поторопился войти в поместье. Охрана около забора покорно пустила его внутрь. Он приказал не оповещать хозяина, а сам поспешил найти его. Он, будто новый хозяин, одним взмахом руки заставил служек исчезнуть на кухне и в подсобках, чтобы никто не мешал. Омега прошел по темным коридорам, на стенах которых ничего не было, лишь холодный бездушный камень. Он привык к картинам, красивым пологам, искусным коврам, цветам и яркости. Здесь было пусто. Хозяина он найти никак не мог. И в большой зал зашел, его осмотрел, даже в личный кабинет альфы умудрился нос засунуть, но и там его не нашел. Оставалась только спальня. Идти туда было неловко и даже немного страшно, учитывая то, что время правда близилось ко сну, а недавно проводились учения и мужчина должен был очень устать за это время. И все же Хёнджин, глубоко вздохнув, постучал тихо в дверь костяшками. Ответа не последовало. — Неужели и там нет? — шепнул он себе под нос, но дверь все же толкнул, чтобы тихо войти в помещение. В спальне было темно, шторы были плотно запахнуты, а окно закрыто, поэтому дышать было почти нечем. Настолько, что омеге показалось, будто он в горячую воду нырнул. А еще пахло дёгтем, абсолютно везде. Хёнджин всегда любил дегтярное мыло, которое делал Сынмин, так что Хвану чудился запах чистоты. Он даже не сразу заметил, что в кровати кто-то был. Одеяло было сбито в большую неаккуратную кучу на самом краю, что и помешало омеге сразу разглядеть того, кого он искал. Альфа спал, раскинув руки. Он был только в свободных светлых штанах, а торс его был оголен и Хёнджин на мгновение задохнулся от восторга. Ёнхо был рельефным, очень крепким, таким, что одним ударом коня убить мог, и омеге очень хотелось оказаться в его руках. Но Со спал, тихонько посвистывая носом и слегка хмурясь во сне. — Здесь же совсем дышать нечем, — проворчал тихо Хёнджин и двинулся к окну. Когда он раздвинул шторы, стало не намного светлее, потому что гроза приближалась, а небо становилось все темнее. Вдали уже были видны всполохи, которые скоро заявят о себе громом. Хван открыл окно, чтобы впустить свежий воздух. В сравнении с духотой, которая стояла в помещении, Хёнджину показался раем свежий приток воздуха. Он недолго смотрел в окно, вглядываясь в пейзаж. Поместье Ёнхо находилось ближе к окраине столицы, оно возвышалось на холме, что делало обитель альфы хорошо узнаваемой. Вид из спальни выходил прямо на поляну, сразу за которой начинался густой лес. Чувство прекрасного в Хёнджине пребывало в восхищении. Омега не утерпел и приблизился к спящему мужчине. Он обошел кровать и лег рядом, боясь потревожить. Хёнджин подполз совсем близко, голову на вытянутую руку положил и на лицо альфы уставился. Красивый. Хёнджину вдруг потребовалось посчитать его шрамы. Он приподнялся, оперевшись на предплечье и провел рукой по длинному шраму на животе, по следам от царапин на груди, по белым полосам на руках и плечах. Он весь был в шрамах, и омеге было страшно представить, сколько крови он из-за этого проливал. Сколько боли вынес, чтобы защитить их королевство. Аккуратным пальцем он провел по шраму на брови, который сам оставил. Он сам ему боль причинял. Глаза увлажнились. Какой же он дурак, думалось ему. — Прости меня, — пробормотал Хёнджин, прижимаясь губами осторожно к зажившей ранке. — Я глупости постоянно делаю… И в щеку целует трепетно, задерживаясь и жмурясь от удовольствия. Он так увлекся, что пропустил момент, когда Ёнхо проснулся. Он понял это, когда его крепко обняли и прижали к горячей груди. — Ты мне снишься, да? — прохрипел Со, даже не открывая пока глаза, но узнавая омегу по запаху. — Если да, то я не хочу просыпаться больше. — Открой глаза и проверь, — фыркнул насмешливо Хёнджин. — И как давно ты проснулся? — Ну… — Не отвечай, — рассмеялся тихо омега. — Но если ты не слышал… В общем, прости меня за последнее мое… Выступление. Я не хотел тебя обидеть или сказать, что ты как альфа плох, просто. Я правда боюсь брака, очень сильно. Я боюсь ответственности, потому что слишком молод, но я понимаю, что ты уже хочешь семью, и я чувствую давление, — Хёнджин говорил спокойно, тихо, глядя прямо в глаза альфе и выдавая все опасения, что были в его душе. Ёнхо же слушал, по голове гладил и не перебивал. — Я хочу тебя порадовать, потому что я влюбляюсь в тебя, и это чувство во мне крепчает. Хочу тебе семьёй стать, но что-то внутри меня постоянно препятствует этому. И я не знаю, что делать. — Люби меня? — предложил просто Ёнхо. — А я буду рядом, и буду любить тебя. Звучит просто? — Звучит просто. А еще это ложь, — хмыкнул Хёнджин, упираясь подбородком в грудь альфы и глядя ему в глаза. — Скоро вы все отправитесь на войну, так что тебя рядом не будет. — И тебя это расстраивает? — выгнул бровь альфа. — Неужели, Хёнджин? — Эй, не делай из меня бесчувственного монстра, — и хлопнул ладонью по твердой груди. — Я только что сказал, что люблю тебя, а ты думаешь, что я буду счастлив, когда ты будешь так далеко? И неизвестно, вернешься ли? За кого ты меня принимаешь? — Тогда почему бы нам не пожениться поскорее? — мягко рассмеялся Ёнхо и грудь заходила ходуном под щекой Хёнджина. — Почему ты не хочешь успеть сделать все? — Я не пойду за тебя замуж, — рассмеялся снова Хёнджин, даже громче, чем обычно, и звучал так счастливо и игриво, что Ёнхо был готов остаться навечно в этом моменте. — Это еще почему? — спросил мужчина тем же игривым тоном. — Во-первых, ты старый, — озвучил самую очевидную для себя причину Хёнджин, а Ёнхо закатил глаза. — Во-вторых, я выйду за тебя, когда ты вернешься с войны живым, здоровым и таким же красивым, как сейчас. — Так я, значит, красивый, — поджал губы альфа, пытаясь сдержать смех. — Черт, я все же проговорился! — омега с напускной досадой зашипел. Но потом снова засмеялся и прильнул к альфе, обнимая его крепче. Теперь он не соблюдал приличия, лежал в одной кровати с почти голым альфой, и его родители бы убили его на месте за это, да и Джи с Соном по голове за это не погладили бы. Но ему было так все равно в тот момент. — Выйду я за тебя, выйду, — прошуршал совсем тихо омега, пряча лицо. — Да, если буду красивым, — кивнул Ёнхо. — Это я понял. — Да плевать мне, на самом-то деле, — голос Хёнджина дрогнул и он поднял глаза, полные слез, на альфу. — Живым вернись только. Вернись живым и я все сделаю, чтобы ты был счастлив, — у Хёнджина глаза покраснели, а щеки блестели от слез и Ёнхо поспешил повыше его притянуть и собрать эти слезы своими губами. — Куда я от тебя денусь, ты мне скажи? Какой у меня еще есть выход, кроме как вернуться к тебе? — рассмеялся он, поглаживая Хвана между лопатками. — Но я ловлю тебя на слове. Я приеду и после того, как повелители отпразднуют победу, королевство будет греметь вестями о нашей свадьбе. Хорошо? — Да, — покивал Хёнджин, а затем застенчиво прикусил губу. — Можно я останусь здесь на ночь? Пожалуйста? — Твои братья меня убьют, — простонал Ёнхо, но спорить с омегой не стал. — Но я готов! Грянул первый раскат грома и Хёнджин вздрогнул в руках Ёнхо. Альфа лишь ближе к себе прижал парня и поцеловал в макушку. Эта ночь будет только их. Ёнхо думал о том, что ему придётся очень постараться, чтобы жениться на Хёнджине. Он раньше никогда не имел какой-то конкретной цели, чтобы продолжать жить, а теперь он обязан был вернуться ради Хёнджина. И впервые он сомневался в том, что вообще сможет вернуться.***
Чан сидел в своём кабинете и был по уши завален отчётностью и бумагами. У него было так много работы, что он не спал уже почти двое суток, пытаясь справиться с нагрузкой. Он не жалел себя и отдавался подготовке к походу, в котором он не будет участвовать. И Чан даже был немного огорчён этим фактом. Он отличный воин, он владеет оружием, а в дружественном бою даже один раз самого Со Ёнхо одолел. Больше таких побед у него, конечно, не было, но он бы и полководцем стал неплохим. Но он не жаловался. Его оставляют управлять страной в отсутствие королей. И это тяготило, но власть Чан тоже любил. Он задумался, глядя в одну точку, пытаясь хоть как-то очистить разум, чтобы не сойти с ума, но отдыхать долго ему не было суждено, потому что двери его кабинета распахнулись, и альфа вздрогнул, а увидев, кто пожаловал, не поверил своим глазам. — Джено?! Ты живой? — Бан подорвался с места и в один миг подскочил и оказался рядом с грязным и довольно потрепанным альфой, который еле на ногах стоял. — Я думал, ты погиб! Как ты выжил? — Это неважно, — мотнул головой Ли и сунул Чану в руки сумку, которую велел передать Юта. — Короля в замке нет, и я сразу пошел к Вам. Вы ведь знаете, что делать, да? Это очень важно… Там внутри письмо, и Вы все поймете. Это срочно. У Ли появилось новое оружие, жар-вода, способная уничтожить нас всех. Она плавит все, на что попадает. Здесь образец, формула этой смеси и вещества, которое способно нейтрализовать действие этой воды, но большего я не знаю, для этого нужен алхимик, — Джено быстро рассказал все, что запомнил, а затем обессиленно опустился на колени перед Чаном, пытаясь восстановить дыхание. — Ты герой, Джено, — Чан опустился сам на колени рядом с альфой и поклонился ему, ткнувшись лбом в пол, и Джено не поверил своим глазам. Впрочем, это длилось всего минуту, а после Чан быстро поднялся на ноги, подхватив с собой сумку. — Проси все, чего хочешь, и я дам тебе это. Уверен, повелитель против не будет. Ты можешь подумать, и сказать мне потом, если… — Хочу, чтобы мне повысили жалование, а также дали место в дворцовой страже. Я больше не буду разведчиком, и на войны я тоже больше ходить не хочу, Господин Бан, если это возможно, и… — робко пробормотал Джено, сдерживая слезы. Эта миссия далась ему слишком тяжело. — И?.. — Чан улыбнулся, видя, как альфа смущается. — Джено, говори смелее, все твои желания будут исполнены, я обещаю. — И я… Я хочу, чтобы Вы отдали за меня замуж омегу. Одного из служек, он в саду работал, когда меня отсылали. Я в него влюбился и только мысли о нем помогали мне не сойти с ума. Пожалуйста, освободите его и позвольте забрать его… Пожалуйста, — альфа зажмурился. — Я тебя услышал, — кивнул Бан Чан, отходя к своему рабочему столу и собирая письменные принадлежности в кожаный пенал. — Так Вы отдадите мне его?.. Пожалуйста… — Ступай домой, вымойся, постригись, приведи себя в порядок и отдохни. Через пару дней приходи ко мне, — улыбнулся Чан, помогая Джено подняться. — Господин Бан… — Джено не стоял на ногах, но продолжал настойчиво просить. — Скажи мне имя этого омеги, — кивнул Чан, добродушно смеясь. Этому альфе едва девятнадцать исполнилось, он так молод и горяч, что Чану было даже забавно наблюдать за его горящими любовью и надеждой глазами. — И он будет твоим. — На Джемин, — быстро выпалил Джено, снова порываясь упасть на колени. — Его зовут На Джемин. — Отлично… Только я сомневаюсь, что Джемин захочет выйти за тебя. Джено, друг мой, я все понимаю, — нарочито деликатно прошептал Бан. — Ты герой, будешь завидным женихом, но сейчас ты правда попахиваешь. Удели время себе и хорошенько отдохни, хорошо? — Чан похлопал его легонько по плечу и направил в сторону двери. Джено послушно кивнул, ещё раз двадцать поблагодарил Чана и вышел, ища опору в стенах, а уже в коридоре его поддержали стражи. Чан тут же кинулся к сумке, а прочитав бумаги, которые находились там, пришел в ужас. Альфа, схватив сумку, побежал в кабинет Сона, который был во дворце. Он чувствовал, что война придет даже раньше, чем они ожидали. А чутье никогда Бан Чана ещё не подводило.***
— Что там, Шотаро? — нетерпеливо спросил Тэмин, нервничая. — Ну, говори же? Молодой альфа всюду свой нос совал, пытаясь унюхать запах алхимика, но ему это давалось довольно тяжело, потому что запах был довольно старым. Он долго пытался взять след, чем очень нервировал Тэмина, а также Кая, который сходил с ума от беспокойства. — Запах старый, — посетовал Шотаро, пытаясь уловить признаки присутствия Юты. — Дней пять или около недели назад он точно был здесь, — кивнул парень. — И другой альфа. Молодой. Это пленник, да? — уточнил на всякий случай следопыт. — Чувствую следы в коридоре… И он пошёл, манимый запахами, а остальные неотступно следовали за ним. Шотаро поднялся в основную часть замка, а потом медленно, но верно, вывел всех к тропинке, ведущей к лесной дороге. Он долго бродил, припадая к земле, чтобы почувствовать хоть что-то, но вынужден был оставить попытки и сообщить королю безрадостную весть. — Юта не покидал дворцовую территорию, — сделал заявление Шотаро, кланяясь королю. — Запах вашего алхимика обрывается около ворот, а дальше я чувствую лишь лошадь и пленника. Мне нужно вернуться обратно в замок, может, я смогу понять, куда он пошёл потом. Молодой альфа долго бродил по замку, пытаясь напасть на след, но в итоге попал в лабораторию, где оставалось ещё десять бочек с жар-водой, как её называли в народе. Шотаро остановился у одной из бочек и уверенно указал на неё. — Юта здесь. Думаю, он сам это сделал. — Да быть того не может, — замотал головой Тэмин и велел открыть бочку. Он заглянул внутрь, не рискуя склоняться слишком низко. — Юта не стал бы… — Стал бы, — севшим голосом проронил Кай. — И он сделал это. Вы же знаете, как он относился к своим разработкам. Он всегда хотел улучшить жизнь людей, а Вы превратили это в оружие. Он не смог вынести чувства вины. — Черт с ним, если бы он просто убил себя! — прорычал король, закрывая крышку бочки и отходя к рабочему столу. — Но он ведь снарядил в дорогу шпиона и отослал его вместе со всеми формулами! — он одним взмахом руки снёс все содержимое стола, не заботясь о том, что склянки разбивались на миллионы кусочков, сталкиваясь с каменным полом. — И Вам все равно, что он был Вашим другом? — робко спросил Шотаро, не понимавший масштаба трагедии. — С таким другом и враг не нужен, — злобно выплюнул альфа, разворачиааясь к двери. — С этого момента королевство Ли навсегда забудет о том, что Юта вообще существовал когда-либо. Этого человека нет, не было и не будет в нашей истории. Если кто-то осмелится его упомянуть… Тот повторит его судьбу. — Ваше Величество!.. — вздохнул пораженно Кай, пытаясь сдержать слезы и крик ужаса. — Предатели горят в аду. Там ему самое место. Тэмин понимал, что теперь, когда прошло так много времени, король Хан Джисон уже наверняка все знает и готовит вместе со своими подданными план противостояния ему. Теперь король не был уверен в своей победе. Он не был уверен ни в чем, кроме одного. Юта точно должен гореть в аду.