***
Джи распахнул двери в свой кабинет и застал там самый настоящий дворцовый совет, о котором он не был осведомлен, и слава богам, что там были только Чан, Сон, Чанбин и Ёнхо, которые были осведомлены о «тайне двух королей». Альфа возмущенно вздохнул и поджал губы. Он осмотрел альф, которые так увлеченно что-то рассматривали, сгрудившись около стола Джи. Он приподнял заинтересованно левую бровь и подошел вплотную к брату и чиновникам. — И что это вы тут делаете, заговорщики? — весело поинтересовался он, расталкивая в стороны Чана и Чанбина. Те вздрогнули от неожиданности, но сразу же послушно расступились в стороны. Джи увидел на своем столе развороченную сумку, из которой было все вытряхнуто прямо на стол. Альфа недовольно вздохнул. Он ненавидел беспорядок, но стерпел это, сгребая первую попавшуюся бумажку. — Это что? — он не мог разобрать ни слова, так что нахмурился непонимающе. — Я был уверен, что умею читать, — вздернул брови он. — Это формула нового оружия Ли Тэмина, — сообщил Чан. — Я уже вызвал нашего лучшего алхимика, он взглянет и скажет, что это вообще такое. А еще здесь есть даже образец этой жидкости, к счастью, вместе с веществом, нейтрализующим этот яд. — Каким образом это вообще к нам попало? Потрясающе, — восхищенно вздохнул Джи, оглядываясь на брата. — Что за чудо? — Джено вернулся, — ответил Сон. — Он все это привез. — Мы с ним полгода назад связь потеряли, я думал, он погиб, — Джи прикрыл рот рукой. — И он бы погиб, — кивнул Чан. — Мы можем прочитать тебе письмо, которое он передал. Там плохой почерк, так что будет быстрее, если это сделает Ёнхо. Только он почему-то смог разобрать этот ужасный почерк, — пояснил Бан, чтобы вспыльчивый и самостоятельный Джи не начал спорить. — Слушаю, — альфа с интересом вертел в руках плотно закупоренный пузырек. — Так… — письмо передали Ёнхо, который пробежался глазами по косым строчкам, написанным в спешке. — Правитель королевства Хан! Меня зовут Накамото Юта, я придворный алхимик Ли Тэмина. Я всегда был верен своему королю и своему королевству, но теперь моя верность пошатнулась. Я никогда не был жадным до крови, никогда не хотел чьей-то смерти и для меня стало настоящим ударом решение моего короля использовать мое новое изобретение в целях уничтожения людей королевства Хан. Он хочет идти до конца и освободить территорию, принадлежащую Вам, для своих людей. Он не пощадит мирное население. Поэтому я сделал то, что сделал. Я предал свое королевство, отпустил Вашего шпиона и передал все сведения, в надежде, что Вы остановите Тэмина, но не повторите путь его жестокости, пожалуйста. Надеюсь на Вашу победу, — Ёнхо свернул письмо, положил его аккуратно на стол и посмотрел на остальных. Сон и Чан о чем-то задумались и были очень похожи друг на друга в этот момент. Чанбин же развлекал себя разглядыванием маленькой бутылочки со смертью и явно размышлял о чем-то своем, совершенно не касающемся дела. — У него явно не все в порядке было с головой, — мотнул головой Джи. — Но я ему благодарен… Джи явно хотел сказать что-то еще, но в дверь постучали. Алхимик, сразу понял Джи и сделал быстрый шаг за портьеру, взглядом приказав Чану следовать за ним. Чан кивнул, вставая прямо рядом с объемной шторой, которая надежно скрыла одного из братьев. Только после того, как Джи был спрятан от посторонних глаз, был дан приказ впустить человека, который способен им помочь. В помещение вошел юный красивый омега, и его с легкостью можно было бы принять за кого-то из детей аристократов или придворного, однако Чан сразу же почтительно склонил голову перед вошедшим парнем. Сон благодушно указал омеге на свободный стул рядом со столом, а Чанбин галантно помог младшему сесть. — Ёнхо, это наш придворный алхимик, Хуан Ренджун, вы, вроде как с ним не были знакомы, так что прошу относиться к нему с уважением и почтением. Альфа поклонился и отошел от стола подальше, чтобы не мешать омеге заниматься своим делом, а Чанбин последовал его примеру. Все же слишком много альф в комнате находилось для одного юного омеги. Многих запахи могут и смутить, но, видимо, для Ренджуна это проблемой не было. Он и носом не повел, только чуть прищурился, когда Чан разложил на столе бумаги с формулами и бутылёк с образцом. Омега, ничего даже не говоря, просто взял первый попавшийся лист. — Кто создал это? — спросил вдруг алхимик, когда полностью изучил пропорции растворителя. — А что? — тут же заинтересовался Ёнхо. — Там что-то не так? — Это безупречно, — восхищенно прошептал Ренджун. — Я бы поцеловал руки человека, который это составил. Это ведь должно разъедать даже плоть, как я понимаю, потому что вещества очень агрессивные. — Да, ты верно понял, — кивнул Сон. — Вещество очень агрессивное, а тот, кто его составил… Я не думаю, что он все еще жив. Скорее всего, его казнили почти сразу после предательства. Но он был хорошим человеком… — А если бы он был на нашей стороне и совершил подобное, — вставил Ёнхо. — Как бы Вы тогда говорили? Тогда Вы бы тоже говорили, что такой человек хороший? — Я бы казнил, — кивнул Сон. — Но я бы понимал его чувства. И я бы не перестал думать, что у такого человека высокие моральные качества, хотя предательство простить я бы не смог… Но сейчас не это наша главная забота, — прервал самого себя король и снова обратил все свое внимание на алхимика. — Ренджун, возможно ли изготовить нужное количество противодействующей жидкости в таком количестве? У нас около двух месяцев и сорок пять огромных дубовых бочек у врага. — Сложно, но не невозможно, — потер подбородок парень. — Я все сделаю, просто нужно рассчитать необходимое количество и подумать над тарами для хранения. Дайте мне больше помощников и позаботьтесь о доступности всех веществ, которые мне понадобятся. Я напишу список. Это не станет проблемой? — Нет, тебе предоставят все, что скажешь, только попроси, — кивнул Сон. — Когда напишешь список всего, что тебе нужно, попроси передать Ким Тэхёну, он достанет все, что угодно. Также не стесняйся просить о помощи нашего главного лекаря, Сынмина, он тоже очень хорош в алхимии. А пока нам надо подумать над тем, как влить это, чтобы обезопасить армию. — Мы планировали заманить их в леса, и думаю, что план менять кардинально не придется, — откашлявшись, начал Ёнхо, а все присутствующие обратили на него внимание, и даже Джи за шторой приподнял в удивлении брови. Ёнхо обычно предпочитал молчать. — Просто мы отойдем чуть глубже, и заманим их примерно в середину. Это не один день пути, так что они вынуждены будут сделать привал, так как обойти леса они не могут. Небольшая группа подберется сбоку и ночью они погубят всю жар-воду, пока эти крысы будут спать. А когда они обольют нас, наступая большой группой, их будет ждать сюрприз в виде пушечных залпов. Мы разнесем их и мокрого места не останется. — Повезет, если самого Ли Тэмина убьем, — ввернул Чанбин. — Наследников у него нет, только братья. А пока они будут грызться за трон, Его Величество Хан Джисон мог бы посадить туда своего вассала или вовсе присоединить их земли к королевству Хан. Джи ухмыльнулся беззвучно и подумал, что он очень ценит Чанбина как друга. Чан отметил, что возможность вправду хорошая, а Сон, улыбнувшись, похлопал альфу по плечу и велел Чану записать это, чтобы потом подумать над этим. — Ренджун, ты можешь быть свободен. Сегодня вечером тебе принесут копии формул, так что готовься работать, — сказал Чан с позволения Сона и проводил омегу к дверям. Тот учтиво поклонился и вышел. — Знаете, а все ведь оказалось не так уж и непоправимо, — тут же вышел из-за шторы Джи и постучал пальцами по столу. — Мы справимся с этим благодаря Юте. — И Джено, — весомо напомнил Чан. — Он попросил определить его в дворцовую стражу, а также захотел прибавки к жалованию, — отчитался Чан. — Я уже назначил ему выплаты, через месяц он приступит к службе, и в войнах больше участвовать не будет. И он попросил отпустить одного омегу замуж за него. И я так же решил, что его можно поощрить данным образом. — Все правильно Чан, спасибо, — кивнул Сон, а вот Джи насупился. — С чего это он на войну не пойдет? — фыркнул он. — Молодой альфа, ну что же такое… — Джи, его пытали там несколько месяцев подряд, ты просто не видел, в каком состоянии он прибыл во дворец. Его чуть было не приняли за оборванца! Ему необходимо восстановиться, — весомо сказал Чан. — Давайте дадим ему создать семью и жить спокойно с омегой, которого он любит. — Я согласен с Чаном, — тихо проронил Сон, складывая бумаги в одну стопку. — Ёнхо, Чанбин? — Пусть хоть он будет счастлив, — усмехнулся Ёнхо не очень весело. — Он это заслужил, — кивнул Чанбин, сам еле сдерживая счастливую улыбку. — Да что с вами со всеми такое? — ворчливо протянул Джи, метнувшись порывисто к окну. — Все такие счастливые, что аж противно, — и нос сморщил. Альфы засмеялись. Сон отпустил всех по своим делам, а сам планировал обсудить еще многие и многие вещи наедине с братом. Они все еще планировали одну очень важную поездку, которая не могла быть сорвана, ведь во многом от этого зависело их личное счастье.***
Чанбин сидел в своём кабинете, подписывал бумаги, которые уже проверил ранее и с нетерпением ожидал окончания дня, чтобы вернуться домой, к Ёнбоку, который, лишь вдоволь нацеловавшись, согласился отправиться домой, чтобы дождаться Чанбина там. У Со сердце замирало каждые пять минут, а именно с такой частотой он вспоминал своего горячо любимого супруга, который открыл ему свое сердце. Сейчас альфа понимал, что значит быть счастливым. Покоя ему не давала только одна бумажка, лежавшая на самом краю стола. Это был примерный список того, что закончилось у Сынмина в кладовой с необходимыми травами. Один из стражей передал ему бумагу с непонятными названиями и сказал, что лекарь просил отдать это одному из министров, ведь они с лёгкостью могут позаботиться об этом. И для Чанбина это правда не было проблемой. До этого дня. Ведь теперь ему нужно для этого вызвать к себе Ким Тэхёна, к которому у альфы в груди горела теперь особая неприязнь. Как этот проходимец осмелился даже пальцем тронуть его мужа? Одна мысль о том, что этот альфа прикасался к его Ёнбоку, приводила Со в бешенство. Альфа знал, что при встрече с Тэхеном не сможет сдержать себя, а потому решил, что лучше уж он накинется на него, когда они будут наедине, чтобы никто больше не увидел, каков он на самом деле в гневе. Он громко окрикнул стража, дежурившего около его дверей и велел позвать к нему Ким Тэхёна. Альфа, отвечающий за торговые отношения, появился в кабинете Чанбина довольно быстро. Постучав и получив приглашение войти, он тихой тенью скользнул в кабинет, но вплотную к столу сразу подойти не рискнул. — Министр Со, — он учтиво склонился, а Чанбин тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. Он взял в левую руку лист бумаги с края стола, медленно поднялся и так же медленно подошел к Тэхёну, который вжал голову в плечи. — Найди все по этому списку и доставь Сынмину. И смотри не затягивай, — велел Чанбин, передавая лист Киму, который спокойно выдохнул. В его голове пронеслась мысль, что омега не стал говорить мужу о той глупой грубости, которую Тэхёну хватило ума сотворить. Но он рано обрадовался, потому что уже в следующее мгновение оказался прижат за горло к холодной каменной стене. — А я думал, что все живые существа стремятся выжить любой ценой в этом мире, — Чанбин склонил голову вправо и внимательным взглядом страшных черных глаз впился в лицо Тэхёна. Альфа, загнанный в угол, выглядел жалко. Он был выше Чанбина, но так явно уступал ему в силе и ловкости, что эта разница не играла никакой роли, когда Со своей сильной тренированной рукой сдавил горло человека, который покусился на его омегу. Тот испуганно выпучил глаза и вцепился обеими руками в запястье Чанбина, тщетно пытаясь ослабить хватку. Он пока еще мог дышать, но каждый вздох давался ему с большим трудом. — Оказывается, ты у нас бесстрашный. Нанес оскорбление моему мужу, за руку его против воли схватил, — обманчиво спокойно сказал Чанбин. — Как бы мне хотелось еще сильнее сжать тебе горло, чтобы ты прямо здесь и сейчас дух испустил, потому что мне как-то не хочется прощать такое неуважение к моему супругу и ко мне… Но он так просил меня не трогать тебя, не обращать внимание. И я, так и быть, прислушаюсь к нему, — Со несильно стукнул Тэхёна затылком о стену. — Но это первый и последний раз, когда я прощаю тебе столь грубую ошибку. Я слежу за тобой, Тэхён. Если ты хоть где-то проколешься, поверь, я закончу то, что начал. Чанбин резко убрал руку и отошел, а Тэхён свалился на пол тяжелым мешком и судорожно начал ловить ртом воздух, не выпуская из вида коренастую фигуру Министра обороны. Он был опасен, как сам дьявол, и Ким умудрился попасть к нему в немилость. — Я… — его голос был хриплым и скрипучим, так что он откашлялся и быстро встал на колени, глядя в пол. — Я прошу прощения, Министр Со. Я готов какой угодно ценой искупить свою вину. — Просто исчезни и не появляйся больше никогда в его жизни, понял? Тебя не должно быть рядом с Ёнбоком. Он мой, — четко и просто заявил Чанбин, поправляя на себе одежды. — А теперь ступай и занимайся своей работой. — Как прикажете, — Тэхён поклонился и вышел из кабинета Министра. В коридоре альфа перевел дух, привалившись к стене. Как так его жизнь превратилась в кошмар? Уже двое министров были настроены против него и видеть не желали. Бан Чан выпроводил его из покоев лекаря, когда он на инстинктах пришел на запах течного омеги, а теперь еще и Со Чанбин его чуть жизни не лишил, ведь он умудрился оскорбить его мужа, хотя он даже не помнил лица супруга господина министра, что и сыграло с ним злую шутку. А он так обрадовался, когда встретил истинного, хотел сразу же замуж симпатичного омегу позвать, свою семью создать, а жизнь вот так его ударила. Сначала жизнь, а потом разъяренный министр. Тэхён не понимал, как ему все исправить. Нет, конечно, он понимал, что ему нужно было бы подыскать омегу и жениться, но его сначала найти надо. И он собирался этим заняться. Но все, что он понял, так это то, что ему теперь стоит избегать Хван Хёнджина и Ли Минхо. Потому что не дай Бог ему обидеть еще и будущего Великого Князя и супруга начальника армии, который сейчас еще и дворцом заправляет. Если он прогневает короля или Со Ёнхо, то лучше уж самому удавиться. Тэхён горестно вздохнул. — Бедный я несчастный, — скривил губу он, почти заползая в свой собственный кабинет. — Может сглазил меня кто? — и снова вздохнул тяжело. — Вам что-то нужно, Господин? — из задней комнаты, примыкавшей к кабинету, вышел омега, отданный Тэхёну в помощники недавно. — Воды? Вы выглядите плохо… — Да, спасибо, а то я не знаю, — сварливо буркнул он и мотнул головой. — И, да, принеси мне воды, будь любезен. Омега скрылся ненадолго, а вернулся уже с кувшином и металлическим кубком, в который он налил воды и протянул его господину. Тот осушил его одним махом, вернул кубок парню, а тот не спешил уходить. — Что-то еще нужно? Могу чем-то помочь? — и вылупился на него своими большими красивыми глазами. — Не… Минутку, — Тэхён перебил самого себя и вдруг посмотрел на омегу так, будто впервые в жизни его увидел. — Знаешь, я тут жениться надумал, — и губы поджал. — Не хочешь за меня выйти? — Господин Ким, да что же Вы такое говорите-то? — омега опешил и чуть об свою же ногу не запнулся, когда сделал шаг назад. — Вы же меня не знаете совсем, да и зачем я Вам нужен? Тэхён внимательно оглядел своего помощника. Красивый, довольно высокий, смуглый и очень улыбчивый юный мальчишка. Ему было бы приятно видеть такого омегу рядом с собой, потому что в любовь Ким никогда не верил, только в сказочную истинность, но и та рухнула для него, так что он предпочтет забыть об этом и жениться на более подходящем омеге. Конечно, он государственный служащий и мог бы найти себе мужа среди аристократов, только понимает, что ему это не особо и нужно. А такой простой омега, как его помощник мог бы стать для него отличным другом и хранителем дома. — А ты подумай все равно, — не стал настаивать альфа, но все же улыбнулся пареньку, который вцепился мертвой хваткой в кувшин. — Я тебя не тороплю, но был бы очень рад, если бы ты согласился стать моим мужем. Ты хороший и милый омега. — Я лучше пойду пока с Вашими поручениями разберусь и приготовлю бумаги… И… Господин Ким, вряд ли, правда… — Иди и готовь отчеты, — кивнул Тэхён, мягко прерывая сбивчивую речь омеги. — И я настаиваю, чтобы ты подумал над моим предложением. — Хорошо, Господин Ким, — он поклонился. — Спасибо, Джемин. Тэхён надеялся, что На Джемин скажет «да».***
Хёнджин в задумчивости лохматил свои отросшие черные волосы правой рукой, а левую отдал на растерзание котенку, у которого начали выпадать молочные зубки. Когда у крохи выпал первый клычок, Хван испугался и даже побежал со своим любимцем к Сынмину. Тот страшно рассердился, назвал Хёнджина припадочным истеричкой и выгнал вместе с котиком, едва не пнув на прощание. Клычки все еще были острыми, как маленькие иголочки, но омега не чувствовал боли. Он теперь мог думать только об альфе, рядом с которым ему осталось жить, может, всего пару месяцев. Возможно, они станут последними. И у него останется только котенок, подаренный им, единственное живое существо, которое Ёнхо оставит в его жизни. А потом не станет и его. И Хёнджину придется выйти замуж за другого. Его сердце сжалось, а губы скривились. Одна мысль об этом причиняла боль. Слезы закапали из глаз прямо на нежную черную шерстку. Маленькая спинка задергалась и котик недовольно извернулся, осуждающе глядя на своего хозяина. — Прости, Хо, я не специально, — он попытался улыбнуться, но вышло довольно криво, он это и сам понял. — Я… Я так боюсь. Все только начало начинаться, а я уже могу его потерять, как же так?.. Хёнджин проронил еще пару слезинок и понял, что его вот-вот настигнет настоящая истерика, которая не утихнет так быстро. Он зажал рот рукой, и уже почти издал сдавленный крик, который так и рвался из груди, но в дверь постучали и Хван быстро и грубо стер с красивого лица слезы. — Кто там? — прочистив горло, спросил Хёнджин, пытаясь казаться обычным. — Это я, Господин Хван, — тихо промяукал голос Минхо. — Можно войти, пожалуйста? — Нет, — громко ответил Хёнджин. — Я неважно себя чувствую, идите к себе, будущий Великий Князь Хан. — Вы в порядке? Я так давно Вас не видел, и волновался за Вас… Я хотел поговорить с Вами и… Поддержать Вас, — тихо, словно его черный котенок, поскребся омега в двери. Хёнджин прикусил губу. Разве не нужна ему сейчас помощь и поддержка? Друг. Ему нужен друг. И Минхо он тоже очень нужен. — Войдите, — крикнул он и отвернулся от входа, пытаясь скрыть слезы, которые все текли по его лицу. Минхо вошел легко в комнату, будто плыл. У этого омеги пока все хорошо, он пока не понимал. Он тихо обошел комнату, в которой уже давно не был, приметил, что у Хёнджина новые красивые украшения, которые тот ему ещё не показывал. Минхо не знал, как начать разговор и что сказать, но об этом долго думать не пришлось, ведь Хёнджин всхлипнул несдержанно, тут же прикрывая рот ладонью. Минхо быстро оказался рядом и присел рядом со старшим прямо на пол, заглядывая тому в глаза. — Хёнджин, почему ты плачешь? — Просто… Котенок больно кусается, Минхо, все хорошо, — он врал, убирая свою руку от расшалившегося кота. — Ложь, — мотнул головой Минхо, который дураком не был. — Мне правда больно, — улыбаясь, заверил Хван. — Но не физически. — Я не знаю, что сказать, — честно ответил Хёнджин, оставляя кота в покое и прикладывая руки к лицу, закрывая его от Минхо. — Я никогда не рассказывал тебе о своем альфе, а сейчас, наверное, придется, потому что я не могу так больше, — он снова носом шмыгнул, а с подбородка упала большая соленая капля. — Мой альфа — Со Ёнхо… — Это такой большой, высокий, со шрамами, который постоянно молчит и выглядит даже страшнее, чем Министр Со? — удивленно спросил Минхо, который не был готов к такому повороту событий. — И который в армии главный после легендарного Сон Хёну? — Да, — кивнул Хёнджин. — Но Сон Хёну уже скоро уйдет на покой, после этой войны, я думаю, потому что он уже долго служил королевству и заслуживает отдых. Тогда Ёнхо займет его место. — Тогда почему ты плачешь? — хлопнул несколько раз глазами Минхо, совсем непонимающе глядя на друга. — У вас с ним не ладится, да? Он тебя обижает, плохо к тебе относится? — аккуратные бровки сдвинулись к переносице, и Хёнджин рассмеялся, хотя слезы все продолжали течь из глаз. — Нет, он очень хороший, у нас с ним все в порядке, он пообещал жениться на мне, когда вернется. Мы уже помолвлены, он поставил мне временную метку, — Хёнджин снова улыбнулся. — Ну так радуйся! — захлопал в ладони Ли. — Я вот замуж выйду до того, как они уедут. Свадьба уже через две недели состоится! И ты радуйся, ты тоже скоро выйдешь замуж! — Минхо заерзал радостно на месте. — Кто тебе сказал, что он вернется? — прикрикнул на него Хёнджин и закрыл рот рукой, потому что из него вырвался скулеж, и новая волна слез пробила его. — Ён-Ёнхо в авангарде сражается, он армию за собой обычно ведет в главные сражения, и он умрет там первым, если враг окажется сильнее, — он уткнулся лицом в колени и горько заплакал. — Да, он всегда возвращался со всех войн, но эта обещает быть особо кровавой и большой. Войско королевства Ли состоит из сотен тысяч людей! Наше не уступает, но в решающий момент силы могут оказаться не равны. И тогда Ёнхо не вернется, — он навзрыд заплакал, а Минхо затих. — Значит, Джи и Сон тоже могут не вернуться? — тихим, севшим голосом спросил он. — Да, хотя с меньшей вероятностью, — пробубнил еле слышно Хван. — Но, в любом случае, это война, Минхо, и она не щадит никого. Ей плевать король ты, обычный солдат или командующий армией. Она сжирает людей, не оставляя после себя ничего. Только кровь, голод и разрушения. Да и кому я рассказываю. Твой отец не вернулся с войны, мой дядя не вернулся с войны, родители Сынмина не вернулись с войны, — перечислял Хёнджин, а лицо Минхо скривилось в плаче. Теперь и Минхо стало страшно. Он до этого жил в своих красивых покоях, наслаждаясь каждый день обществом своих альф, а они говорили, что такое война. Теперь он ясно увидел эту картину, обнимая вздрагивающего всем телом Хёнджина. Теперь Минхо мог явственно чувствовать запах пороха.***
Течка у Ёнбока началась раньше предполагаемого срока, так что он был действительно удивлен, хотя предполагал, что встреча с истинным могла спровоцировать ее. В любом случае, он был рад, потому что это была последняя возможность зачать ребенка до войны, с которой Чанбин может не вернуться вовсе, и тогда он так и не познакомится со своим сыном. Ёнбок провел в купальне их поместья около часа, отмокая в теплой воде и заставляя свое тело расслабиться и хоть немного отдохнуть перед несколькими утомительными днями. Он заранее попытался разработать себя, чтобы Чанбину не пришлось тратить на это время, но как только он попытался скользнуть пальцами внутрь себя, в купальню вбежал муж, влекомый запахом. — Ты здесь, Ёнбок, — с облегчением вздохнул он и начал скидывать с себя одежду. Омега же попытался подняться, но Чанбин его остановил. — Нет, лежи, я тоже хочу помыться, а потом отнесу тебя в кровать… Ёнбок послушно подвинулся, освобождая место для альфы, который сел рядом с ним и притянул ближе к себе. Только в его руках омега наконец смог по-настоящему расслабиться и откинуться на сильную грудь. — Ты уверен? — тихо спросил Чанбин. — Это точно безопасно? — Я говорил с лекарями, — так же тихо мурлыкнул парень, потираясь затылком о плечо мужа. — Я здоров и полностью готов, даже массу набрал, так что моей жизни ничего не угрожает. Я готов. — Ты будешь вынашивать его без меня, — с тоской простонал Чанбин, носом зарываясь в черные густые волосы, пахнущие так потрясающе. — Тебе будет тяжело, а я ничего не смогу сделать, не смогу помочь. Я буду волноваться за тебя каждую секунду своей жизни, пока тебя нет рядом, — сказал Чанбин. — Что ты хочешь сказать? Говори быстрее, пока я еще способен думать, — улыбнулся Ёнбок. — Если сегодня у нас все получится… Я хочу, чтобы ты переехал во дворец и был там, пока я не вернусь, — попросил Чанбин, и это заставило Ёнбока улыбнуться. — Там ты будешь в безопасности, рядом будут друзья, Минхо, Хёнджин, а Чан сможет защитить всех вас… — Хорошо, — легко согласился омега, ерзая в руках старшего. — Если тебе так будет спокойнее, то я не против. — Я тебя люблю, — в затылок пробубнил Чанбин. — Я тебя люблю, — ответил Ёнбок, поворачивая голову и получая легкий поцелуй в щеку. — Давай пойдем в спальню, пожалуйста?.. — Подожди еще немного, я еще не помылся, — засуетился альфа, а Ёнбок лишь глаза закатил и попросил его не плескаться. Ёнбок сам взял с бортика бутылочку с вытяжкой из корней мыльнянки и, получив ароматную пену, сам нанес ее на плечи Чанбина, массируя и растирая кожу. Он медленными движениями к груди переходил, очищая и даря свежесть. Перешел на живот, на ощупь пересчитывая объемные мышцы пресса, натирал осторожно бока, тут же хватаясь за предплечья и немного краснея. Чанбин смотрел ему в лицо неотрывно, и это смущало, так что Ёнбок взгляда не поднимал на мужа. Лишь скрывал свою неловкость за действиями. Он смыл все с тела мужа с помощью ковша. — Ты не представляешь, что ты со мной творишь, — покачал головой Чанбин, чувствуя, что его член уже до боли стоит. — Тогда отнеси меня скорее в мое гнездо, — предложил Ёнбок, загадочно улыбаясь, а сердце Чанбина пропустило удар. — Гнездо? Ты ведь раньше не гнездился? — удивленно прошептал альфа. Он знал, что омеги гнездятся в период беременности и течки, и даже рожать предпочитают в своем гнезде, но Ёнбок не гнездился раньше. Никогда. Омега лишь посмотрел на него из-под опущенных ресниц смущенно и хихикнул, глядя на удивленное лицо Чанбина. — Господи, Ёнбок… Чанбин отнес его в гнездо, которое состояло из нескольких одеял, аккуратно сложенных по периметру кровати и пары ночных рубашек альфы, успевших плотно им пропахнуть. Со глазам своим не поверил, когда правда увидел настоящее гнездо, которое его муж делал. Альфа навис сверху, целуя ласково, чувственно, всю свою любовь стараясь показать, а Ёнбок отвечал, и он улыбался в поцелуи, и до того был счастлив, что сердце могло бы и разорваться, если бы течка не подталкивала его к решительным действиям. Чанбину тоже пришлось поторопиться, так что он сразу два пальца внутрь горячего лона погрузил, готовя к проникновению Ёнбока. Он толкался ритмично, а омеге оставалось только за сильные плечи держаться и жмуриться от удовольствия, да сдерживать себя, чтобы не наброситься на альфу. — Потерпи еще немного, сладкий, — попросил Чанбин, оставляя нежный поцелуй на пояснице Ёнбока, который прогибался так сильно, как только мог, предоставляя альфе полную свободу действий. Уже три пальца разминали проход изнутри, а младший даже подушку кусал. Сейчас он чувствовал себя иначе, чем во все предыдущие течки. Ему было особенно хорошо и волнительно, и ему еще никогда так сильно не хотелось Чанбина в себе почувствовать. Он сгорал от нетерпения, а когда решил, что больше ждать у него сил нет, он сам соскользнул с пальцев Чанбина, упал на спину под ним и умоляюще в глаза ему посмотрел. — Я готов, пожалуйста, Чанбин, пожалуйста. — Хорошо, — согласился легко Чанбин, зная, что течка притупит боль, а обилие смазки поможет не поранить Ёнбока. Он не стал нервировать омегу, поэтому осторожно, но быстро заполнил его до самого конца, вырывая сдавленный крик из груди омеги. Ёнбок закрыл лицо руками и пытался дышать ровно, но у него не получалось. Это далеко не первый раз, но ощущалось все просто потрясающе, гораздо лучше, чем было. И он снова закричал, когда альфа начал двигаться, задевая изнутри все правильные места, которые заставляли его чувствовать себя как в раю. Член младшего стоял болезненно, но ему не нужно было даже трогать его, чтобы получить удовольствие. Его бедра подбрасывало вверх с каждым сильным толчком альфы. — Чанбин, поцелуй меня, пожалуйста, мне так нужно это… — он обвил шею мужа руками, притягивая к себе и соединил их губы. У старшего взмокла челка и влажные волосы мазнули по лбу Ёнбока, когда губы Чанбина нежно смяли его собственные. Он был в абсолютной любви в этот момент. Альфа все ускорялся, приближая их к разрядке. Он вбивался сильно, но не грубо, непрерывно мальчика своего гладил по бокам, груди, твердые соски нежно гладил, а он лишь постанывал и все никак глаза открыть не мог, до того ему было прекрасно. — Посмотри на меня, — попросил Чанбин, делая финальные толчки. — Открой глаза и посмотри на меня, моё золото, — умолял альфа, и Ёнбок нашел в себе силы открыть глаза. Стоило им встретиться взглядами, как Чанбин до конца вогнал член в Ёнбока и с тихим признанием в любви, излился внутрь, заполняя его, а младший последовал за ним, содрогаясь и выплескиваясь себе на живот. Он почувствовал, что начал образовываться узел, так что поспешно поменялся с омегой местами и уложил его на себя. Ёнбок выглядел уставшим, вспотевшим, но ужасно счастливым и расслабленным. Он все еще дергался, получая стимуляцию изнутри, ведь узел заставил края ануса растянуться и оказывал давление на чувствительные стенки. Чанбин прикусывал иногда губу, продолжая иногда выплескиваться внутрь, наполняя омегу. — Спасибо, Чанбин, — тихо пробормотал Ёнбок, целуя лениво альфу в губы и вздрагивая. — Я тебя люблю. — Я тебя тоже люблю, моя самая большая в мире драгоценность, — вздохнул он в ответ, но омега уже уронил голову ему на грудь и издал последний тихий стон, засыпая. Самой большой драгоценностью в жизни Чанбина, которая делала его счастливым, был его муж, любивший его очень сильно.