Публичная бета включена
Кожу Драко обожгло жаром. Он стоял перед шаром света, похожим на солнце; жара была достаточно сильной для того, чтобы расплавить цемент, и даже смертельной, но Драко стоял, пристально глядя на него. Его левая рука была сжата, а правая рука со слабым контуром темного знака держала свою палочку перед собой. — Я повторяю, — прошипел Драко. — Отпусти её! Шар засветился ярче, и эхом разразился женский голос: — О, дорогой племянник, когда ты поймёшь, что грязнокровка только рушит тебя? Мне удастся воплотить мечту Волдеморта в реальность, и ключом к этому является твоя отвратительная, грязная, маленькая подруга. — Беллатрисса! — закричал Драко, бросаясь вперёд. Светящийся шар взорвался, и кожа Драко растаяла. Вдалеке, прежде чем умереть, он услышал пронзительный крик «ДРАКО!». Гермиона.***
Драко проснулся в холодном поту. Это был самый худший кошмар, который он когда-либо видел. Беллатрисса, его сумасшедшая тётка, была полна решимости добиться успеха там, где Волдеморт потерпел неудачу. И чтобы достичь своей цели, она убила Драко и, вероятно, Гермиону. Или пытала её… Драко не был уверен, что хуже. Сняв с себя одеяло, Драко направился в уборную, чтобы выплеснуть немного холодной воды себе на лицо. Подсознательно его разум вернулся к пророчеству Сортировочной Шляпы — о драконе и его леди. Драко не был глупым, он знал, что Шляпа, вероятно, говорила о нём, ведь с латыни его имя переводилось как «дракон». И немного про море и небо? Гермиона оставалась в Гриффиндорской башне, которая была настолько близка к небу, насколько только могла достать любая башня. И Драко жил в Слизерине. Он был погружен в Чёрное озеро. Шляпа, вероятно, говорила о Гермионе и о нём; это не было совпадением, что год, когда они стали друзьями, был в том же году, когда Шляпа сказала что-то о драконе, море, небе и… Ещё большей чепухе. Драко знал, что Гермиона становится кем-то очень важным для него, и он также знал, что это вопрос времени, когда люди узнают об их дружбе. И что потом? Сын Пожирателя Смерти, сам бывший Пожиратель Смерти, подружился с лучшей подругой убийцы Волдеморта? Он слышал голос своего отца в голове. Драко, склонившись над раковиной, уставился в зеркало, в своё грязное отражение. — Она помогла убить Волдеморта, Драконис! — Люциус Малфой в голове Драко насмехался. — Я знаю, что мы перестали защищать чистоту в крови, но нам нужно иметь хоть какую-то гордость! Это запятнало фамилию Малфой. — Мне всё равно, если это бросает тень на нашу фамилию, и мне всё равно, что она помогла убить его, — прошептал Драко своему отражению. Он видел в себе Люциуса Малфоя. Драко унаследовал волосы и глаза отца. Его челюстная структура напоминала черты его матери, но он был Малфоем; из-за крови, из-за генетики. Драко оторвал взгляд от себя. Он всё время думал об этом, о том, почему он бросился под Круциатус Беллатриссы и почему Гермиона прижимала его к себе, когда плакала. В этот момент между ними возникла неразрывная связь, из-за которой они захотели проводить время друг с другом, устраивать пикники и… Целоваться. Целовать… Гермиону Грейнджер. Это, должно быть, лучшее чувство в мире! За последние восемь лет в Хогвартсе, у Драко была порядочная доля поцелуев, но ни один из них не мог конкурировать с Гермионой. Вовсе нет. Возможно, это было из-за той связи, которую он имел с ней? Или, может быть, это было основано глубже, о чём знала только глупая Сортировочная Шляпа. Драко зарычал и провёл пальцами по волосам. Он не хотел этого признавать, но немного волновался. Взволнован он был тем, что Гермиона изменит своё мнение, когда начнут распространяться новости (в конце концов) о сыне Пожирателя Смерти и о том, что они со спасительницей мира были друзьями. Слизеринцы и гриффиндорцы были врагами, даже если они были немного вежливы друг с другом, это не изменило враждебность сотен лет. И сейчас Слизеринский Принц и Гриффиндорская Принцесса забавляются вместе? Драко уже видел заголовки в «Ежедневном пророке»: незаконная любовь Драко Малфоя и Гермионы Грейнджер! Могли ли они быть тайно заговоренными против вы-сами-знаете-кого? Или, может быть, это было наоборот! И с заголовками пришли сердитый голос его отца и насмешки его товарищей по комнате. Но это не беспокоило его. Его беспокоило то, что он не знал, будет ли это беспокоить Гермиону. Драко был немного неуверен в себе, но он никогда не был связан с кем-то настолько умным, как Гермиона, таким красивым, как Гермиона, и остроумным, как Гермиона. По сути, он никогда не был с кем-то вроде Гермионы. Драко оттолкнулся от раковины и ударил по стене. Почему он так переживал из-за этого? Без разницы! Они были друзьями. Конец. Грёбаной. Истории. Решив забыть о своей неуверенности, Драко начал возвращаться в свою спальню, чтобы впитать как можно больше сна за всю оставшуюся ночь. Воскресенья в Хогвартсе обычно были (неписаное правило) учебными днями. Любой, кто был особенно заинтересован, проходя свои занятия, искал помощи для проектов, и ещё много чего — по воскресеньям. В любом случае, Драко должен пересмотреть план на семестр; он собирался попросить Снейпа прояснить некоторые проекты по зельям. Драко всегда так делал, каждый семестр. Тихо закрыв за собой дверь, он вошел в общую комнату. Драко подкрался к своей кровати и упал на неё. Его глаза были закрыты, и он по привычке сунул правую руку под подушку, чтобы нащупать дневник. Его глаза открылись, когда он почувствовал это, он почувствовал, тепло. Гермиона написала ему. Но было три часа ночи. Может, ей больно? Драко вытащил дневник из-под подушки и схватил палочку с тумбочки. — Люмос, — прошептал он. Когда появился маленький лучик света, парень открыл дневник. — Vetitum amicitia, — пробормотал Драко, раскрывая текст Гермионы. Ты проснулся? Драко нахмурился и ухватился за перо. Да. Почему ты не спишь? Жаба Невилла прыгнула мне на лицо, и я проснулась с криком. Девушки тоже проснулись, и Парвати пошла орать на Невилла. Я не ожидала, что ты встанешь. Но ты, конечно, надеялась, вот почему ты мне написала, не так ли? Заткнись, Малфой. Это твоя ключевая фраза. Никогда в моей жизни никто не говорил мне так часто молчать… Это потому, что я нахожу тебя невыносимым. И привлекательным. Драко наслаждался своим стёбом над Гермионой. Она всегда находила возражения ему, и они не были жалкими и безмозглыми… Кроме «заткнись, Малфой». Вероятно, это была её запасная фраза, когда у неё не было остроумного возражения. Драко узнал, что Гермиона Грейнджер могла потерять дар речи, поэтому, возможно, когда она сказала ему заткнуться, ей нечего было сказать. Возможно, немного, но Малфой с Хаффлпаффа предоставил тебе конкуренцию. Знаешь, я провела с ним вчера день. Он упаковал мне замечательный пикник и взял меня в поездку на волшебном ковре. Драко, несмотря на свою натуру, усмехнулся как дурак. Так она играла в эту игру? Хорошо, двое могут сыграть в неё. Это так? Как ты провела с ним время? Боюсь, у меня не так всё хорошо, как у тебя. Я застрял с этой невыносимой всезнайкой, пухленькой лохматой ведьмой. Сочувствую. Нет, этот Малфой обеспечил мне захватывающее время, которое я только могла бы придумать. Он делает этот замечательный сэндвич с огурцом с отрезанной корочкой… Должно быть, это самое небесное, что у меня когда-либо было. Повезло тебе. Когда я с ним встречусь? Он вне твоей лиги. Очень смешно, Грейнджер. Я в своей собственной лиге. Мне жаль смертных, которые пытаются приблизиться к тому месту, где я стою. Ты намекаешь, что бессмертен? Мои грубая внешность и обаятельная индивидуальность произвели впечатление на всех студентов Хогвартса, а также на профессоров. Я слышу, как портрет Дамблдора постоянно восхваляет, какой я гениальный ученик. Тогда я, должно быть, перевоплотилась в Сократа. Ты можешь звать меня Аристотелем. Гермиона хихикнула от его ответа. Он был идеальным человеком, чтобы участвовать в битве умов. Хорошо, Аристотель. Я полагаю, что мы должны лечь в постель прямо сейчас. Ты должен сказать мне завтра, почему не спишь. Возможно. Хорошей ночи, книжный червь. Спокойной ночи, недобросовестный.***
— Испытания по квиддичу начинаются сегодня, — объявил Гарри, когда группа студентов восьмого курса начала спуск в Большой зал. — Поздно вечером мы получили «отлично» от МакГонагалл: Слизерин и Гриффиндор делят поле с двух до четырех, а Хаффлпафф и Равенкло — с четырех до шести. К счастью, согласно обещанию Гермионы, Рон и Гарри преподали троим первокурсникам уроки полетов. Их увлечение было мгновенно уменьшилось, когда они узнали, что Рон и Гарри были быстрыми демонами на своих метлах. Одна из девушек поклялась, что никогда не полетит так долго, как должна. Бедные девочки… Гермиона нахмурилась. — Испытания? Но я думала, что мы договорились поговорить с мадам Спраут сегодня о том, чтобы написать ЖАБА без всякой практики. — Да… Но квиддич! — скулил Рон. — Мы должны выиграть Кубок в этом году, потому что… Ну… В последние два года у нас не было Кубков. Это гордость, Гермиона, ты не поймешь. Он пропустил опасный взгляд, который она послала ему. Она насмешливо сказала: — Тебе нужно разобраться в своих приоритетах. Это заставило группу смеяться из-за Рона. — Я удивлена, что ты знаешь, что такое гордость, — Лаванда горько ударила рыжеволосого парня. — У любого человека, который решает связаться с Хаффлпаффкой, не должно быть никакой формы гордости. Рон был в ужасе. — Я не связывался с ней! — Пфф, — фыркнула Келла. — Тогда откуда мы знаем? — О, брось ты это уже! — заорал раздраженный Рон. — Разве храбрый мужчина не может что-нибудь здесь сделать, не столкнувшись с последствиями от вас, так называемых гриффиндорских Ангелов?! По крайней мере, девушки в Хаффлпаффе знают, что они… Коридор, в котором они находились, замер, когда они услышали громкий хлопок. Ладонь Гермионы соприкоснулась с щекой Рона, в результате чего его голова дернулась в сторону. — Я никогда не думала, что скажу это, но Драко Малфой прав, — прошипела Гермиона, скучая по Драко, Теодору, Блейзу, Адриану, Трейси и Пэнси, поворачивающими за угол. Они остановились и смотрели, как разворачивается сцена. — Ты ничто иное, как бесполезный, нетактичный, бестактный кусок… Кусок… Она не могла закончить. Она так сильно хотела оскорбить Рона, но не могла заставить себя сказать это слово. К счастью для неё, Драко точно знал, какое слово она ищет. — Говна! — он крикнул, и глаза Гермионы расширились. Она не знала, что он был там. — Он бесполезный, нетактичный, бестактный кусок говна. Также бесполезный Уизел, похожий на сплющенного мопса, имеющий эмоциональный диапазон чайной ложки и уровень IQ дверной ручки. Рон нахмурился. — Никто не спрашивал тебя, Малфой. — Я помню, как Грейнджер цитировала меня, поэтому меня спросили косвенно, — Драко медленно подошел к группе гриффиндорцев. Его Змеи последовали за ним, все широко ухмыляясь. Пэнси и Трейси отступили, чтобы посмотреть, как разворачивается сцена. — Ты остро нуждаешься в указаниях реальных мужчин о том, что значит быть настоящим мужчиной, — Блейз хмыкнул. — Я бы предложил помощь, но… ты потерял довод. Гарри оттолкнул Рона в сторону и посмотрел на Блейза. — Никто не спрашивал тебя, Забини. — Когда косвенно спрашивают моего приятеля, это означает, что нас тоже, — это был возражающий Теодор. Гермиона и другие гриффиндорские девушки обменялись взглядами и быстро отступили на шаг. Они не знали, как и почему слизеринцы вмешались, но казалось, что это превратится во что-то грязное, и они не хотели попасть под шумный обмен мнениями. — Ты, Миона, подстрекатель, — Фэй подтолкнула Гермиону. Последняя девушка смогла лишь испуганно улыбнуться, прежде чем переключить свое внимание на Гарри, кричащего на Блейза. Она поймала взгляд Драко и бросила на него взгляд «если ты решишься». Видимо, он получил подсказку, потому что сразу схватил Блейза за руку. — Забини, брось это. Потти и Уизел не стоят нашего времени. Блейз хмыкнул. — Ты прав, Малфой. Я не могу поверить, что ловушка мух Юпитера действительно не съела тебя, — сказал Блейз Рону. — Ух ты, я трачу свое время на разговоры с тобой. Смеясь, Блейз ушел с Драко. Как бы Драко не хотелось оглянуться через плечо, чтобы ещё раз взглянуть на Гермиону, он знал, что это будет слишком очевидно, поэтому он сдержался. Гермиона молча поблагодарила Мерлина. Она не хотела развития этой ситуации; ей пришлось бы ухаживать за ранами как Гарри, так и Драко, если бы они сломали себе что-то. И она могла только представить, насколько невыносимыми будут оба. Если между Гарри и Драко было что-то общее, то они были чрезвычайно плаксивыми, когда представлялась возможность Случай и точка первая: инцидент с костью руки Гарри. Случай и точка вторая: Гриппогрифф сломал мою руку, отец узнает об этом — инцидент с Драко. — Этот факультет теряет чувство семьи, — плюнул Рон после того, как слизеринцы ушли. — Ты оставила меня этим хищникам… Ты привела ко мне стервятников. — Если бы ты не был глуп… — пробормотала Гермиона и решила не заканчивать фразу. У неё не было сил спорить с Роном. Рон сделал опасный шаг навстречу Гермионе. — Ты знаешь, с самого начала семестра ты была полной стервой. — По крайней мере, я прилична, чтобы не целовать других мальчиков, когда кто-то явно восхищается мной на моем собственном факультете! Теперь вокруг Рона и Гермионы образовался круг. Она убийственно смотрела на парня, и Рон мог сопоставить её взгляд только с одним из его собственных. — Ты получила свои трусики обратно, потому что никто не хочет обниматься с тобою?! Если бы он только знал… — Мне не нужно, чтобы кто-нибудь меня обнимал. — прошипела Гермиона. — Когда я найду кого-нибудь, он будет уважать меня настолько, что не захочет обнимать меня бессмысленно! — Удачи с этим! Единственный способ получить какое-либо действие — это стать ещё одной меткой на метле Малфоя. Гермиона прищурилась. — Метла Малфоя не имеет зазубрин. Она новая! — Хорошо, посмотри на это: он нарезал старую на кусочки, поэтому ему пришлось купить новую! Все, кто смотрел бой, пялились между Гермионой и Роном. Гермиона и Рон. Гермиона и Рон. — По крайней мере, Малфой знает, что он делает, чтобы зарубить его метлу. Сколько у тебя дюймов? Борьба выходила из-под контроля. — Иди, стань чертовой шлюхой Малфоя, Гермиона, — зарычал Рон, но был озадачен, когда почувствовал, как кулак разбил ему челюсть. Все глаза обратились к кипящему Драко Малфою. Рон, чья щека пульсировала, обратил свой гнев на Драко. — Ты работаешь над тем, чтобы залезть в трусы Гермионы, не так ли? Зачем ещё защищать её в поезде, когда твои дураки называли её грязнокровкой, и теперь?! Ты её любишь? — Независимо от того, люблю я её или нет, меня учили уважать женщин. К тому времени толпа удвоилась. Келла подтолкнула Гермиону и прошептала: — Почему ОН ударил Рона, а не Гарри, или Невилл, или Дин, или Симус? Гермиона пожала плечами, и её взгляд остановился на Драко. — Без понятия, — прошептала она в ответ. Фэй решила сама ответить на этот вопрос: — Рон их приятель. Они не хотят подвергать опасности свою дружбу с ним. — А моя дружба с ними? — Гермиона подняла бровь. Девушкам нечего было сказать на это. Напряжение было таким плотным, что его можно было нарезать ножом для масла. Между Драко и Роном были брошены кинжалы, и зрители не знали, чего ожидать. Драко сжал челюсти. Его глаза устремились к Рону, и ему потребовалась вся сила воли, чтобы не разбить Рона в кровавую мякоть. Драко был в ярости. Он даже не хотел использовать свою палочку, чтобы причинять боль. Он хотел использовать свои кулаки. — Уважать женщин, а? — Рон усмехнулся. — Это — то, почему твоя старая метла была надрезана к осколку? Драко сделал смертельный шаг к Рону. — Послушай, Уизел. Когда я с женщиной, она — единственный человек, с которым я эмоционально и физически. До тех пор, пока не настанет день, когда мы должны свести концы с концами, я буду бесконечно верен ей. Глаза Гермионы слегка расширились… Она знала, что его речь была также направлена на нее. — Я научился уважению, чести и верности. Несмотря на то, что я в Слизерине, — он сделал еще один шаг к Рону. — Но ты, друг, — сказал он с отвращением слово «друг», — проявляешь качества, за которые даже нам, слизеринцам, будет стыдно. Гарри и Дин решили, что пришло время вмешаться. Они оба встали между Роном и Драко, чтобы остановить продвижение Драко. Гарри заговорил: — Ладно! Хорошо… Возможно, это немного выходит из-под контроля. Это была ссора между Гермионой и Роном. Друзья ссорятся, Малфой. Тебе не нужно так волноваться об этом. Драко перевел взгляд на Гарри. — Друзья не говорят своим друзьям, чтобы те были чьей-то шлюхой, не говоря уже о врагах их, Поттер. Вы никогда не услышите, чтобы я говорил Панси, чтобы она была вашей шлюхой; это, возможно, худшая форма неуважения. Взглянув на Гермиону, Драко позволил своим глазам задержаться на ней, а затем снова повернулся к Гарри и Рону. — И я очень сомневаюсь, что собрал столько же девушек, сколько и ты. Выражение лица Рона растаяло от гнева до дерзости. — О! Значит, ты признаешь, что я больше мужчина, чем ты. — С трудом. — Драко отступил на шаг. — Я говорю тебе, что ты шлюха, и я избирателен, когда дело доходит до моих женщин. Я выбираю только самых лучших, самых умных и самых остроумных из них. Не говоря уже о неземной красоте. Рон рявкнул от смеха, а Фэй поддалась искушению и наколдовала пакет с попкорном. Драка становилась хорошей… — Если бы это было так, почему ты ещё не получил Гермиону? Она умная и остроумная. — И неземной красоты? — Драко поднял бровь, и Гермионе удалось умело скрыть её румянец. Как это перешло от их преданности женщинам к ней?! — Давай покончим с этим до того, как Гермиона проклянет Рона за то, что он говорит не к месту, — Дин втиснулся прежде, чем Рон смог сформулировать ответ. Фэй хотела возразить, но решила, что Дин поступает правильно. — Он уже наговорил не к месту, — пробормотала Келла себе под нос, и Лаванда сильно толкнула её. Драко несколько секунд смотрел на Рона, а потом обернулся. — Вы, гриффиндорцы, — пустая трата моего времени. Без препирательств, он повернул за угол и исчез. Толпа молчала ещё дольше, пока Симус не свистнул: — Что это было? — Это была война. — сказала Келла. — Как, черт возьми, это началось? — Если бы я повторила, как началась драка, у нас был бы случай дежавю, — пробормотала Гермиона прежде, чем повернуться на каблуках и уйти. Она хотела вырвать волосы Рона и приклеить их к его груди (учитывая, что он так не смог вырастить их самостоятельно) — она никогда прежде не была так зла на кого-либо. Никогда.***
Ты в порядке, книжный червь? Гермиона, которая находилась в укромном уголке библиотеки, видела, как слова в её дневнике начинают кровоточить по странице. Она играла с Целебной Подвеской на шее. С тех пор, как Драко купил её для неё, и девушка надела, она никогда не снимала подвеску. Это стало частью неё. Я в порядке, спасибо. Я удивлен, что твои предполагаемые друзья не поддерживали тебя. Что бы случилось, если бы я не появился вовремя? Тогда у нас были бы части тела Рона, разбросанные по Запретному Лесу. …Дерьмо. Тогда я не должен был возвращаться. Зачем ты тогда вернулся? Для того, чтобы рассказать тебе какие ингредиенты Снейп велел нам получить для нашего зелья. Гермиона уставилась на то, что он написал. Она не ожидала, что это станет причиной его возвращения туда, где она и Рон поссорились. В самом деле? Да. Сегодня я говорил со Снейпом об учебной программе и думал, что мы должны начать работу над нашим проектом. Очевидно, на Зельях также есть план рассадки, но из-за того, что Снейп заболел… Мы не знали. Дай угадаю, мы сидим вместе? Что произвело на тебя такое впечатление? В любом случае, сделаешь мне одолжение? Какое? Повернись. Гермиона замерла, и уставилась на последнее слово. Роботизированно она повернулась в своем кресле, чтобы найти человека, который постоянно мучил её разум, прислонившись к книжной полке с журналом и пером в руке. — Драко? — пискнула она. Закрыв свой журнал и заставляя его исчезнуть, Драко оттолкнулся от полки. Он медленно подошел к тому месту, где сидела Гермиона, и, не говоря ни слова, указательным пальцем поднял её лицо вверх и коснулся её губ своими. Гермиона была в шоковом состоянии, но сумела быстро прийти в себя и ответить на его ласку. Другая его рука скользнула к её затылку, и он притянул Гермиону ближе к себе, желая больше почувствовать её губы. Больше её. — Если этот Уизел когда-нибудь снова заговорит о моей женщине… — пробормотал Драко в поцелуе. Он использовал свои зубы, чтобы схватить её нижнюю губу, но ей удалось вырваться. Она прижалась своим лбом к его и уставилась в его бесконечные серые глаза. — Твоей женщине? — она подняла бровь. — Это новый мистер Недобросовестность. Их дыхание было прерывистым, и Драко воспользовался возможностью, чтобы наклониться вперёд и украсть ещё один поцелуй от нее. — Почему этот кусок мусора так с тобой говорил? — Пальцы Драко ласкали затылок Гермионы. — И почему твои друзья не защищали тебя? Гермиона вздохнула и растворилась в его прикосновении. Он действительно нуждался в нём, и как бы ей не хотелось это признать, она была рада, что он тогда был с ней. — У меня есть теории… Мы боролись за проблемы с девушками Рона, и он сказал, что гриффиндорские девчонки были старыми девами, а Хаффлпафские — … — Свободными? Гермиона улыбнулась Драко. — Почти. Итак, мы боролись за это, и за то, что у тебя было так много девушек, что ты метил свою метлу… И он сказал мне быть твоей шлюхой, а ты ударил его. — Эту часть я знаю. А твои друзья не защищают тебя? — Девочки не знали, как реагировать… И я думаю, что мальчики были смущены тем, должны ли они подвергать опасности мою дружбу или дружбу Рона. Драко вздохнул и нежно поцеловал её в нос. — Книжный червь, я хочу, чтобы ты ударила его так, как ты ударила меня, в следующий раз, когда он заговорит с тобой так, понимаешь? Гермиона не могла удержаться от смеха. Она чувствовала себя несчастной, пока Драко не решил нанести ей небольшой, неожиданный визит. Она сказала подругам, что хочет побыть одна, и пробралась в библиотеку, чтобы погрузиться в её замечательные книги. Гермиона была не в настроении говорить с кем-либо вообще. Пока не появился Драко В общем, он был чем-то другим… И Гермионе это начинало нравиться. Очень. Рука под её подбородком опустилась, чтобы схватить её за кулон. — Мне очень приятно видеть, как ты носишь его каждый день, Грейнджер. — Мой хороший вруг купил это для меня, — дразнила его она, и Драко по-волчьи ухмыльнулся. — Вруг? Я думал, что мы перешли к дружбе. — Верно, верно, моя ошибка. Гермиона засмеялась. — Спасибо, Драко. То, как она произнесла его имя, вызвало дрожь, бегающую по его позвоночнику, и его ночной кошмар начинал проникать в его разум. В его кошмаре она кричала о нём… Отчаянно плакала, чтобы он спас её, но он… он… — В любое время, Гермиона. — прошептал он в ответ. — Когда я сказал, что поймаю тебя, когда ты упадешь, я не имел в виду это буквально. В каждом переносном смысле я буду рядом с тобой. Тихо вздохнув, Гермиона кивнула. — Я знаю. Драко отступил на шаг и скрестил руки на груди. — Ну что, ты будешь весь день страдать в библиотеке? — Это было намерением, — Гермиона осторожно посмотрела на него. — А что? У тебя есть ещё один пикник для нас на плавающей простыне? Драко недоверчиво посмотрел на Гермиону. — Книжный червь, простыни не плавают. — Её шутка была выше его понимания. — И нет, у меня нет другого пикника. Испытания по квиддичу сейчас, и, как капитан команды, я должен быть там. Почему бы тебе не использовать притворную поддержку Гриффиндора, чтобы посмотреть, как я выполняю свои идеальные трюки с летающими девушками второго, третьего и четвертого курса Слизерина? Гермиона покачала головой от удовольствия. — Малфой, мне бы хотелось, чтобы ты выпендрился, но я вроде не хочу видеть Рона прямо сейчас. — Тогда не надо. Смотри только на меня, — он бросил на неё свой лучший взгляд Малфоя-щенка-собачки, который только мог сделать. — Пожалуйста, Гермиона? Он сказал её имя, он сделал это для неё. Она захлопнула книгу и нахмурилась на своего «друга». — Хорошо. Ты ничтожество, ты знаешь это? Смеясь, Драко поцеловал её в щеку. — Я знаю. И тебе это нравится. — Да, да. Пошли.***
Гермиона сидела с Джинни, Келлой и Фэй на поле для квиддича. Они вспоминали спор, случившийся ранее, и девочки пришли к единому мнению, что Рон ошибался и не должен был говорить то, что он сказал Гермионе. Затем разговор перешел от глупости Рона к мужественности Драко Малфоя. — Он выглядел таким захватывающим. — Фэй мечтательно вздохнула. — Он появился из ниоткуда, защищая честь Гермионы. — Он много делает этого в последнее время, а? — Джинни подтолкнула притихшую Гермиону. — Я слышала об инциденте в поезде, когда Крэбб или Гойл назвали тебя одним словом. Келла постучала себя по подбородку. — Ну… Может быть, это потому, что он продвигает межфакультетскую дружбу. Возможно, он пытается быть цивилизованным после пребывания задницей в классе «А» для Гермионы большую часть семи лет. — Пяти. — пробормотала Гермиона, и все глаха уставиличь на неё. — Он был придурком для меня в течение пяти лет, шестой и седьмой год он прекратил учится. Не говоря уже о том, что он спас мою жизнь от своей тётки-психопатки. Конечно, Гарри и Рон знали об этом, но это не означало, что они внезапно назовут Драко своим лучшим другом. И Гермиона не была уверена, знали ли девочки о героизме Драко. Ну, любая из других девушек, кроме Джинни, конечно; Джинни знала, что Малфой что-то сделал, но Гермиона знала, что Джинни не знала, что это было. — Хотя он чудесный, — Келла согласилась с Фэй. — То, как выпирают его мышцы… И что он говорил об интеллекте, остроумии и неземной красоте? Это было так романтично! Глаза Гермионы устремились к небу и следили за летающей фигурой Драко на Лайтере. Её разум вернулся к урокам полётов, которые она провела с ним, и обнаружила, что начинает задумываться, когда у них будет ещё одна ночная встреча. Один из мальчиков третьего курса (Гермиона не помнила его имени) с трудом пытался поймать квоффл. Очевидно, капитаны команд Гриффиндора и Слизерина (соответственно, Гарри и Драко) смогли попросить неживые мячи у мадам Хуч (что означало, что они могли получить только квоффлы). Оба капитана использовали квоффл как средство, чтобы определить, кто будет ловцом. Как и обещал Драко, он выпендривался. Он сделал причудливую петлю в воздухе и некоторое время летал вверх ногами. Гермиона не была полной невежей. Она знала, что он показывал ей, а не слизеринкам со вторых, третьих и четвертых курсов. — Гермиона? — Фэй подтолкнула свою подругу. — На что ты смотришь? — Рон дурачится, — быстро ответила Гермиона, и её ответ, казалось, удовлетворил её друзей. Рон выставлял себя дураком: он нарочно пытался затмить Драко и сам начал выполнять причудливые трюки. Как и предполагалось, трюки Рона были не такими плавными, как у Драко. — Я не могу поверить, что он поднял тему гордости с тобой, — Келла покачала головой. — Он говорит, что ты изменилась с начала семестра? Я говорю, что он изменился. Джин, что, во имя Мерлина, случилось с ним за лето? Джинни развязала хвостик, глядя на брата, и пожала плечами. — Понятия не имею. Все лето он казался нормальным… Продолжал сталкиваться с проблемами с мамой, нервничать с Фредом и Джорджем, раздражать Перси и быть безрассудным зятем Флер. Потом началась школа, и он просто… — Он сделал полный восемьдесят! — сказала Гермиона, и Джинни кивнула. — Сделал полный восемьдесят — ПОСМОТРИ! Все взгляды устремились на Драко Малфоя, свисающего с его метлы и… Делающего подтягивания. Сердце Гермионы подпрыгнуло к горлу, когда она на мгновение подумала, что он собирается упасть. Нет, это был не тот случай, это было обычное представление. Гермиона старалась не показывать, как сильно беспокоило то, как Драко завис на небоскребах на много километров в небе; она уже планировала высказать своё недовольство тем, что она получила такой сердечный приступ! — Кажется, он в хорошем настроении. — заметила Фэй. Келла фыркнула. — Если бы ты ударила Рона хорошим ударом, у тебя также было бы хорошее настроение. Он в последнее время был полным ничтожеством, и я просто хочу вытереть пол замка его большой, белой, тестообразной задницей. Девочки хихикнули. Гермиона вовремя оглянулась на небо и увидела, как Драко снова поднимается на метлу. Он посмотрел на неё сверху вниз, поймал её взгляд и подмигнул. Гермиона нахмурилась, увидев, что он откинул голову назад и рассмеялся. У него было хорошее настроение, и, заслышав его смех, Гермионе захотелось улыбнуться. Она не могла дождаться, чтобы вернуться в его объятия… — Эта девушка действительно хороша, — указала Джинни, и Гермиона перевела взгляд с Драко на знакомую гриффиндорку-третьекурсницу. Гермиона помнила, как много раз видела её лицо в общей комнате, но не могла назвать её имя. Кем бы она ни была, она действительно умела маневрировать своей метлой. Из того, что Гермиона могла сказать, она пыталась быть Вратарём. — Она, — Фэй напевала. — Она тоже милая. Давайте с кем-нибудь ее сведём! — Тьфу, Фэй! — простонала Келла. — Фэй! Ей пять лет! Гермиона закатила глаза. — Келл, ей четырнадцать. Она не намного моложе нас. Кроме того, — Гермиона не хотела этого признавать, но ей иногда нравилось играть в сваху. Было такое чувство выполненного долга! — Я слышала, что Дин Томас на сцене знакомств. — Он? действительно?! — Глаза Келлы блеснули. — Я присматривала за ним со второго года! Джинни и Фэй отшатнулись от смеха, Гермиона только покачала головой. За эти годы девочки стали такими важными людьми в её жизни. Она всегда была с Роном и Гарри, так как они были практически ведущими Волшебную войну, поэтому быстро научилась ценить своих подруг. — Тогда забудь её! — Под «нею» Фэй подразумевала гриффиндорскую девочку, пытающуюся быть Вратарём. — Давай познакомим тебя с Дином! Гермиона верила, что никогда раньше не видела, как Келла краснеет. Но это действительно была она, краснея и очень сильно краснея. Джинни обняла Келлу за плечи, пытаясь успокоить свою подругу. Келла громко вздохнула и позволила своим плечам опуститься. Да, она была влюблена в Дина Томаса. Хоть судись с ней. Хогвартс всегда боролся за то, чтобы остаться в живых, поэтому Келла решила, что сказать мальчику, которого она любила, было бы не самым подходящим решением. Девушки разговаривали о том, как свести Келлу и Дина, и пропустили посадку Гриффиндорской команды в нескольких шагах от них. Испытания Гриффиндора были проведены, и команда была готова удалиться в их гостиную… Это были долгие два часа. Ветераны команды (так Гарри объявил тех, кто сделал пролёт на следующее утро) подошли к девушкам. Рон насмехался. — Смотри, кто решил появиться… — он умолк. Рон заметил, что Драко приземлился сразу за тем местом, где сидели девушки, и поймал грязный взгляд, который слизеринский принц направил на него. Рон оглянулся на Гермиону и увидел, что она оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, на что он смотрит. — Твой телохранитель не может защищать тебя вечно. Особенно в нашей общей комнате. Не дожидаясь её ответа, Рон ушел. Все смотрели на его отступающую фигуру… — Что с ним не так?! — зарычала Фэй. — Он ведет себя так, будто он король школы, и никто кроме Малфоя не может защитить Гермиону. Ну и что? Межфакультетская дружба и сотрудничество между факультетами. Тем более большинство слизеринцев не защищают превосходство крови. — Это гордость. — Келла повторила то, что сказал Рон ранее. Гарри сел между Джинни и Гермионой. — Я пытался поговорить с ним, но ничего не получилось. Мне жаль за то, что он сказал ранее, Гермиона. — Гарри обнял Гермиону за плечо, и девушка улыбнулась, опираясь на прикосновение друга. — Я не знаю, что на него нашло. — Гермиона вздохнула. — Он становится противным из-за того, что мы злимся на него? Симус покачал головой, он был в гриффиндорской команде по квиддичу. — Это потому, что Малфой ударил его, пытаясь защитить тебя. Джинни фыркнула. — По крайней мере, кто-то присматривает за Мионой. Что вы, ребята, делали?! Гермиона отмахнулась от Гарри, встала и обернулась. Она была немного разочарована тем, что Слизеринская Команда, включая Драко, ушла, но не позволила это показать. — Брось, ладно? Забудь о том, что случилось. Я не злюсь на мальчиков за то, что они не защищали меня. Я понимаю: мы с Роном оба твои друзья, и это было бы плохо. Я благодарна Малфою за то, что он был там, хотя я не уверена насчет удара. — Рон это заслужил. — пробормотала Келла, но Гермиона проигнорировала её. — Пусть прошлое уйдет в прошлое. В конце концов, с Роном все будет в порядке, и мы все уйдем от этого. Теперь, когда испытания пройдены, я возвращаюсь к занятиям. Снейп назначает нам проекты по зельям, и я хочу получить их. — Гермиона собрала свои книги, которые были аккуратно сложены на земле, и ушла. Гарри наблюдал за ней и не мог не чувствовать себя ужасно, потому что не пришел к ней на помощь раньше. Он был её лучшим другом. Это он должен был остановить тираду Рона, а не Драко. Вздохнув, Гарри повернулся к остальным гриффиндорцам. — По сливочному? Они разразились громкими возгласами.***
— Для кого ты хвастался? — Блейз подтолкнул Драко, когда мальчики, всё ещё одетые в форму для квиддича, шли к Слизеринским подземельям. — Эти подтягивания были довольно хороши, приятель. Драко зарычал и отошел от Блейза. В попытке сбежать с расстояния, на котором его опять могут толкнуть, Драко наткнулся на Адриана. Адриан не был лучше, чем Блейз, и продолжил издеваться над своим капитаном. — Забини прав, Малфой. Для кого были все эти акробатические действия? — Я только показывал слизеринцам, что квиддич — это не только полет. Он также касается физической силы, умения и способности к концентрации, — Драко звучал глупо даже для самого себя. Теодор фыркнул. — Сосредоточься на том, чтобы попытаться похвастаться перед твоей леди. — У меня нет леди! — Тогда почему я видел, как ты подмигивал Гермионе Грейнджер? Драко почувствовал, как у него похолодела кровь, и он сделал первое, что пришло в голову: он убежал. — Ты сумасшедший! — ему удалось выкрикнуть это прежде, чем пробормотать пароль к стене подземелья и ворваться в гостиную. Адриан, Блейз и Тео обменялись удивленными взглядами. — Как вы думаете, он любит Грейнджер? — спросил Блейз, а остальные пожали плечами. Они больше не знали, что и думать… Драко менялся, и хотя они все согласились с тем, что это к лучшему, они хотели знать, кто был причиной перемен. Блейз не лгал, хотя… Он заметил, как Драко подмигнул кому-то, и единственной, кто наблюдал за слизеринцами, с той стороны, с которой Драко подмигивал, была Гермиона Грейнджер. — Он может любить кого захочет. Пока это не Уизел. — пробормотал Теодор. — Или близняшки Патил. — добавил Адриан. — Кроме того, Грейнджер — самая умная ведьма века. Вероятно, она единственная, кто сможет заткнуть Малфоя. — Она красавица, не так ли? — сказал Теодор, растягивая слова, когда мальчики вошли в общую комнату. — Интересно, как она будет выглядеть? — Один взгляд Драко, сидевшего на диване, остановил Теодора, чтобы он закончил свою фразу. — В слизеринских одеждах… — хромая, закончил он. — Твоя жизнь, Малфой. — Блейз пожал плечами. — Нам некого судить. Драко мог только кивать мальчикам. Блейз исчез в комнате, а Теодор и Адриан направились в сторону ванной. Драко остался сидеть на диване; мальчики отреагировали на это намного лучше, чем он думал. Сняв плащ, Драко позволил ему упасть на диван, прежде чем встать и побрел в сторону общежития. Ему не терпелось написать Гермионе… Если он не мог держать ее в своих руках прямо сейчас, он мог бы также согласиться на то, чтобы ее слова были в их общем дневнике. Ох, Грейнджер, что, во имя Мерлина, ты сделала со мной?