Expectation Fails

– Член! Курт наблюдал в зеркале, как темно-красный румянец начал формироваться на щеках, спускаясь вниз по шее. Боже. Он был просто безнадежен. – Член! Хаммел все еще пытался разложить в голове по полочкам то, что произошло сегодняшним днем в кабинете Блейна. Воспоминания Курта были невероятно туманными, состоящими из примеси криков (сначала Андерсона, потом его), поцелуев, жара и возбуждения. Единственным моментом, что кристально четко закрепился в мозгу парня, был: – Заведи руки за спину. – Член! Румянец вновь окрасил все лицо, и Курт яростно принялся растирать щеки, будто это могло как-то помочь избавиться от нежеланного гостя. Книга «Как доминировать. Для чайников» предлагала попрактиковаться перед зеркалом, если ты чувствуешь себя неуютно с теми словами, которые твой партнер желал бы услышать или сделать во время секса. Но Курт не мог даже нормально произнести слово «член» – в полнейшем одиночестве! – без тотального смущения. Сама мысль о том, чтобы сказать своему партнеру что-то вроде «отсоси мне» казалась Хаммелу до ужаса смехотворной. Курт был абсолютно уверен, что все те мужчины, с которыми, по словам Андерсона, он был, никогда не испытывали с этим проблем. Парень сделал глубокий вдох и вновь посмотрел в зеркало. Он Доминант, в конце концов. Только сегодня Курту удалось поставить своего саба на колени, просто приказав ему. И неважно, что Хаммел до сих пор не мог понять, как это получилось. Он может сделать это. Блейну это необходимо. Блейн этого заслуживает. – Член! Главное было в том, что Курт понятия не имел, сможет ли когда-либо заклеймить Андерсона как своего саба. Да, он определенно доминировал над ним. А Блейн подчинялся, исполняя приказы Курта. А затем были поцелуи. Совершенные, прекрасные поцелуи. Но парень надеялся на своего рода официальное признание, чего совершенно точно не произошло. Теперь все казалось еще мрачнее, чем ранее. Боже, жизнь вообще может стать еще более сложной? – Член! – Курт. Что происходит? Вот черт. Хаммел абсолютно не ожидал, что кто-то будет дома в ближайший час. А потому даже и не подумал запереться. Но тренировка футбольной команды, должно быть, закончилась раньше, потому что в данный момент в проеме двери торчала голова Финна. Курту невероятно хотелось, чтобы земля сейчас разверзлась и поглотила одного из них. Почему это уже не произошло? Хадсон все еще стоял там в ожидании ответа, и Хаммел, пережив за сегодняшний день самые настоящие американские горки в эмоциональном плане, даже не мог придумать правдоподобную ложь. – А на что это похоже, Финн? – На то, что ты смотришь на себя в зеркало и продолжаешь повторять слово «член». – Угадал с первой попытки, – пробормотал Курт, наблюдая, как Хадсон нерешительно шагнул в комнату. – Лааадно. Здесь что-то происходит сейчас, что я должен понять – чего мне совершенно не удаётся – за что потом ты опять спустишь на меня всех собак? Курт вздохнул, опустившись подбородком на сомкнутые ладони. – Нет, Финн. Я действительно просто смотрю в зеркало и постоянно повторяю «член». – Зачем? – А как еще я смогу над кем-то доминировать, если даже не в состоянии произнести это слово, не покраснев, как малолетний девственник? – Хаммел пожалел о своих словах сразу, как только они сорвались с его губ. Ему действительно не хотелось ни с кем делиться своей неуверенностью, тем более со своим братом. Сердце Курта сжалось в груди, когда Хадсон продвинулся дальше в комнату, а затем присел на край кровати Хаммела, будто собирался здесь на какое-то время задержаться. – Ну, ты вообще-то и так малолетний девственник, – с надеждой подсказал он. – Да, спасибо, что напоминаешь мне об этом. – И нет никаких правил, указывающих, что теперь ты должен говорить пошло, знаешь. Ведь дело вовсе не в этом. Курт развернулся на стуле, чтобы хорошо видеть брата, а не его отражение. – Да ладно? В чем же тогда, поделись своим богатым опытом. На мгновение Финн задумался, теребя пальцами край одеяла. – Не знаю. Думаю, что по большей части все дело в том, чтобы чувствовать себя в безопасности. Это было настолько неожиданно, что Хаммел широко раскрыл рот. А после ему даже пришлось приложить некоторые усилия, чтобы закрыть его. – В безопасности? – Ну да. Твой доминант заставляет тебя чувствовать себя в безопасности, чтобы ты мог забыться и отпустить себя, понимаешь? Отправиться в такое место, где все спокойно, и где не нужно думать абсолютно ни о чем. – Сабспэйс*? – Курт знал об этом состоянии. В его книге данной теме был посвящен целый раздел. – Полагаю, что так, – пожал плечами Хадсон. – Это как будто все остальное лишь приятное дополнение, знаешь, вроде как бекон и гуакамоле в гамбургере. Это весело, очень волнующе и всякое такое. Но вся фишка действительно в том, чтобы чувствовать себя в безопасности. Хаммел до сих пор не мог поверить, что разговаривает об этом с Финном – из всех людей на земле! Но Хадсон все воспринимал на самом деле серьезно, пытаясь тем самым помочь, а сам Курт отчаялся до такой степени, что готов был принять помощь от любого человека. Он поднялся со стула, сел на кровать и положил на колени подушку, крепко обняв ее руками. – Так как она это делает? Я имею в виду, заставляет тебя чувствовать себя в безопасности? – Ну… как сказать… то, что ты стоишь на коленях, автоматически приводит тебя в нужное состояние, – сказал Финн. – И приказы. Когда ты позволяешь своему Доминанту все контролировать. Я не совсем уверен, почему, но когда кто-то говорит тебе, что делать, для сабмиссива на самом деле здорово. Из-за этого мы чувствуем, что о нас заботятся. Пытаясь понять логику брата, Хаммел наблюдал, как тот теребит кончик одеяла. – Когда кто-то тобой командует и отдает приказы, ты чувствуешь себя любимым? – спросил Курт с изрядной долей скептицизма. – Да, – Хадсон одарил его многозначительной улыбкой. – Думаю, это имеет смысл только для сабмиссивов. Когда тебе подчиняются, чувствуешь ли ты примерно то же самое? Хаммел задумался о сегодняшнем дне. Насколько более спокойным был Блейн, стоя на коленях. Как точно он выполнял приказы Курта. И о том всплеске удивления, которое почувствовал сам парень, когда Андерсон выполнял все это, точно зная, что именно его контроль помогает мужчине обрести внутреннее равновесие. Курта это возбудило, разумеется, но здесь было что-то еще. – Полагаю, что да, – ответил он. – Значит, приказам – да, а грязным словечкам – нет. Не могу не признать, что это огромное облегчение. – Ну, грязные словечки вовсе не обязательное требование. Не пойми меня неправильно – это может быть действительно весело. Один раз, когда Рейчел… – Нет! – Хаммел подпрыгнул на кровати, подбросив подушку, и кинулся в самый дальний угол комнаты, зажав ладонями уши. – Никаких деталей! Мы уже говорили об этом, Финн! – Прости, приятель, – рассмеялся Хадсон и поднял руки в знак капитуляции. – Никаких историй, обещаю. Курт прислонился к комоду и посмотрел на брата. – Могу я спросить тебя кое о чем личном? Финн пожал плечами. – Конечно. Однако не могу обещать, что отвечу. Рейчел меня убьет, если узнает, что я тебе рассказал нечто слишком личное. – Нет, не совсем такое, – Хаммел взял в руку небольшую булавку для галстука и принялся пальцами ее вертеть. – Она ведь не та единственная, правда? В течение минуты Хадсон просто смотрел на него, и Курту было тяжело прочитать выражение его лица. Там был слепой отголосок боли, немного сожаления и, возможно, изрядная доля решимости. – Рейчел? Нет. Она не та единственная. – Тогда как это происходит между вами? Финн вновь пожал плечами. – Честно? Понятия не имею, чувак. Но я точно знаю, что люблю ее. Мы счастливы. Я хочу сказать, многие люди так и не находят свою родственную душу до самой старости, знаешь. И я не собираюсь отказываться от того, что делает меня счастливым, только потому, что не ее имя написано у меня на запястье. – Но… что произойдет, когда одна из ваших вторых половинок появится? – Ну, думаю, у кого-то сбудутся все мечты, а кто-то останется с разбитым сердцем. По крайней мере, до тех пор, пока не появится и его родственная душа. Это прозвучало так мудро, что Хаммел даже не мог поверить в то, как подобное могло вырваться изо рта Хадсона. Он резко почувствовал, как ему становится стыдно. Как часто Курт просил Рейчел нарушить эти дурацкие Дом/саб правила, даже не подозревая, что парень, которого она любит, не ее родственная душа? И вот сам Хаммел теперь сходил с ума только по той причине, что его вторая половинка оказалась вовсе не тем, кого он ожидал. Он самый настоящий идиот. Ведь у него есть родственная душа. Все остальное – детали. Финн, должно быть, воспринял столь долгую тишину за окончание разговора, потому что вскоре встал с постели. – Ладно, Супер Марио зовет. Просто не произноси больше слово «член», договорились? А то это немного пугает меня. – Обещаю, – кивнул Курт. – Эй, Финн! – позвал он вновь, когда брат повернулся к нему спиной. – Спасибо. Хадсон улыбнулся. – В любое время, – он поднес кулак ко рту наподобие микрофона. – Финн Хадсон; специально для перспективных сабмиссивов, – произнес парень, чуть изменив голос. А затем Финн вышел за дверь с широкой улыбкой на лице. Хаммел до конца смотрел ему вслед, а после закрыл дверь и вытащил телефон из сумки. Растянувшись на кровати, Курт набрал сообщение прежде, чем сумел себя остановить. Я действительно счастлив, что мы нашли друг друга. Это единственное, что имеет значение. Блейн, должно быть, был неподалеку от своего телефона, потому что ответил практически в ту же минуту. Прости за некоторые слова, что я сказал сегодня. Думаю, я просто был в шоке. Не извиняйся. Я сам попросил тебя быть честным. Почему было гораздо проще общаться так и печатать слова, нежели произносить их вслух? Хаммел задумался, притворялся ли мужчина, что переписывается с тем Куртом из своих фантазий. И он не знал, было ли это важно. На этот раз тишина была более долгой, и Курт подумал, что Блейн сказал все, что хотел, но в ту же секунду появилось новое сообщение. Я просто хочу, чтобы ты знал – я собираюсь сделать все возможное, чтобы эта связь между нами сработала. Курт улыбнулся, а затем задумался над собственным ответом. Тебе не нужно ничего делать, Блейн. Просто следуй моим приказам, что, как ты уже доказал, вполне тебе удается. :) Хаммел стер смайлик и перепечатал его три раза, прежде чем решил оставить. Учитель во мне говорит, что доказал на пятерку :) Курт громко рассмеялся. Неприятное тугое чувство в груди внезапно исчезло. Может, он никогда не сможет произносить слово «член», не краснея при этом, зато он мог вот так запросто смеяться со своей родственной душой и даже обмениваться смайликами. Может, у них действительно есть шанс. Раз уж ты мой учитель, я даю тебе разрешение на исправление грамматических ошибок, ненаучных выводов и исторических искажений. Однако тебе нельзя критиковать мой гардероб. Спасибо, Господин ;) Это было одновременно пугающе и замечательно, что всего лишь одно слово могло так быстро возбудить Курта. х х х х В своем сне Блейн лежал обнаженный на мягкой роскошной постели. Его руки были прикованы к изголовью с помощью наручников, под которыми в виде манжет были выполнены подкладки из нежной овечьей кожи. В комнате царил полумрак, и лишь несколько свечей вокруг кровати освещали ее. Андерсон ждал Курта, но точно не знал, какого именно: прекрасного подростка Курта, который готов был шаг за шагом изучать всю сущность Доминирования, или же знакомого Курта из фантазий, который делал с Блейном все то, о чем мечтал мужчина, – но только в его голове. Четыре резких стука разорвали тишину, и дверь со скрипом распахнулась. В проеме стоял не один из тех Куртов, о которых думал Андерсон, а потный Курт со времен его последнего ужасного перепиха. На нем была надета униформа Далтона, а в руке мужчины находилась большая кружка дымящегося кофе. Блейн понял, что смущен и не знает, что сказать. Но Курт лишь пошел дальше, а затем поставил кружку на край стола. Отступив назад, он принялся разглядывать распростертое тело Андерсона, и последний встревожился, обнаружив, что его член реагирует на ситуацию. – Тебе следует выпить свой кофе, Блейн, – сказал потный Курт. – Я не могу, – ответил тот, потянув за наручники. Неожиданно они исчезли, а Андерсон оказался сидящим на постели, точно также одетый в Далтоновскую форму, которая неприятно обтягивала его возмужавшее с тех времен тело. – Пей, – вновь сказал Курт. – Я не могу. Он не давал мне на это разрешения. – Кто? – Курт. Я не хочу злить его. Курт одарил Блейна взглядом, полным жалости; будто Андерсон был самым жалким существом всех времён. – Разве? – спросил он, но тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Курт сказал, что тебе можно. Что-то в его тоне заставило Андерсона переспросить: – Какой из Куртов? – Это имеет значение? – Разумеется. – Интересно, – Курт поднял кружку кофе со стола. – Знаешь, ты не должен был снимать эти наручники, Блейн. Он разозлится. – Но я не снимал их. Курт театрально начал разглядывать комнату. – Но тогда кто это сделал? Здесь больше никого нет, Блейн. Единственный, кто мог бы сделать это – это ты. Внезапно Андерсон вновь оказался лежащим на спине, обнаженным и закованным в наручники, как и прежде. Курт снял крышку с кружки. Блейн мог отчетливо видеть пар, поднимающийся с поверхности. – Сними с себя наручники, Блейн. Андерсон потянул за них пальцами. – Я не могу. Курт приблизился к нему, протягивая горячий кофе Блейну прямо над обнаженной грудью. Андерсон вновь с отчаянием потянул за наручники. – Сними их, Блейн. Никто не сможет сделать это за тебя. И ты все равно получишь свой кофе – так или иначе, – и он стал наклонять кружку над распростертым телом Андерсона. Теперь Блейн был в отчаянии, подтягивая на себя оковы со всей силой, словно таким образом мог бы сломать их. Но они крепко держались на своем месте. – Пожалуйста! – закричал он. – Я пытаюсь! Я просто не знаю, как. Курт покачал головой с выражением бесконечной грусти на лице. – Я тебе не верю, Блейн, – произнес он и сильнее наклонил кружку. У Андерсона перехватило дыхание в беззвучном крике, и парень с ужасом смотрел, как обжигающая жидкость подбирается совсем близко к краю чашки, готовая вот-вот… Блейн проснулся с громким вскриком, лежа на самом краю кровати, тяжело дыша и подрагивая. Будильник заиграл вторую сонату Бетховена, звуки которой отскакивали от стен с мягким шумом, пытаясь вторить отчаянному биению его сердца. Утро пятницы. Его первый полноценный день в МакКинли. Первый полноценный день с Куртом. ___________________ *Сабспейс – эйфорическое трансовое состояние, возникающее у сабмиссива в результате каких-либо тематических действий. Более широко можно объяснить это так: *Сабспейс – специфическое измененное состояние сознания, возникающее вследствие физических воздействий и сопутствующих им эмоциональных переживаний. В данном состоянии деятельность коры головного мозга затормаживается, а в кровь выбрасывается большое количество эндорфинов. Субъективно действие эндорфинов проявляется в ощущении восторга, радости, счастья и тому подобных ощущений, потере чувства времени и реальности. Объективно оно определяется снижением психомоторных реакций на боль или другие негативные раздражители.