Expectation Fails

Вы же знаете меня – я не умею пройти мимо ангстового кайфа, не остановившись именно на нем хD Вторая часть давно готова, но будет завтра, чтобы было чем пощекотать нервишки ^_______^ _______________________________ Охладить свое возбуждение и покинуть апартаменты Андерсона оказалось сложнее, чем думал Курт. Ритуал надевания друг на друга браслетов, что они проделали, со стоящим на коленях на своей маленькой подушечке Блейном, был невероятно интимным, от чего член Курта заинтересованно дрогнул. А затем, когда Хаммел бродил по комнате, собирая свои вещи, и, развернувшись, застал Андерсона, соблазнительно прислонившегося к двери, парень не удержался и тут же с силой прижал его к стене, напоминая своими губами и языком, кому принадлежит саб. А после Блейн снова проделал эту штуку с магнитом, и Курту пришлось придумать какую-то ложь, когда он с хихиканием прервал поцелуй, ведь ни за что на свете Хаммел не собирался рассказывать ему правду, рискуя заставить Блейна засомневаться в себе и прекратить это. К счастью, Хаммелу предстояла двадцатиминутная поездка домой, чтобы привести тело и разум в порядок. С последним было сложнее. Курт чувствовал, будто до кончиков пальцев наполнен какой-то счастливой эйфорией, которая, поднимаясь по груди, превращалась в абсолютно неконтролируемую улыбку до ушей. Все его страхи и опасения насчет секса, а также о том, что Курт не будет достаточно хорош, испарились, и на их место пришло уже знакомое ощущение Блейна – его выгибающееся навстречу Хаммелу тело, и то, как он прижимал голову к плечу Курта, кончая по приказу Дома. Пожалуй, это было последним, о чем должен был думать парень, намереваясь провести остаток вечера в компании отца, Кэрол и Финна. Боже мой, Финн. А что, если Рейчел поделилась с ним своими подозрениями о том, что Курт встретил кого-то? Будет ли Хадсон настолько глуп, чтобы упомянуть об этом за ужином? Его отец ни за что не пропустит такую новость. Хаммел хотел рассказать им, но не сегодня. Ему нужно время, чтобы все это спланировать. Одной такой мысли оказалось вполне достаточно, чтобы Курт пришел в себя, и к тому времени, как он завернул на стоянку около дома, все его навыки актерского мастерства восстановились в полной мере. Не то, чтобы это имело значение. Как выяснилось, Финн был слишком поглощен собственной жизнью, чтобы создавать брату проблемы. Когда вся семья перешла к жареной курице с печеными помидорами, Хаммел все еще расспрашивал его о планах тренера Бист на грядущий футбольный сезон, и под конец даже Кэрол начала странно на него поглядывать. Когда ужин закончился, оба парня вызвались убрать со стола. – По телевизору сегодня показывают новый «Форсаж», – сказал Берт. – Кто-нибудь хочет посмотреть? – Эээм, я позже встречаюсь с Рейчел, – Финн приподнял внушительную кучу тарелок и кружек. – Да, прости, пап, – подтвердил Курт. – Новый учитель истории назначил нам тест в понедельник, и, если я хочу освободить хоть немного времени на выходных, то стоит уже сегодня засесть за учебники. – Мне на самом деле не нравится этот парень, – пробормотал Финн, пытаясь пристроить еще одну кружечку на вершину своей посудной башни. У Хаммела что-то кольнуло в груди. Он уставился на брата и спросил, как понадеялся, спокойным и ровным голосом: – Ты ведь даже не знаешь его, так? Разве ты учишься не у Миссис Делпортилло? – Да, но Рейчел говорила о нем, не умолкая. Если еще раз мне придется услышать, как «его глаза просто сияют подчинением»… Глаза не могут так сиять! И по тому, как она рассыпается в комплиментах, можно подумать, что он ее родственная душа. Кэрол погладила сына по руке. – Рейчел любит тебя, дорогой. Ты ведь знаешь это. Хаммелу пришлось собрать все свои силы, чтобы перестать мечтать о глазах Блейна, а после он заговорил. – Он не ее родственная душа, Финн. – Да? А с чего ты взял? Ты ведь не знаешь, что написано на ее метке. Черт, даже я не знаю, что там. – Я знаю, потому что он гей, – Хаммел поднял свою часть посуды и направился в сторону кухни. – Подожди-ка! – позвал его Хадсон, увязываясь следом за ним со своей посудной башенкой. – Ты в этом уверен? Курт освободил руки и открыл посудомоечную машину. – Абсолютно, – ответил он. – Тебе совершенно не о чем беспокоиться. – Значит, это какая-то специальная штука? Вы, парни, можете чисто инстинктивно почувствовать друг друга? Хаммелу пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы сохранить нейтральное лицо. – Да, Финн. Это специальная штука. Родители последовали за ними в кухню вместе с остатками посуды, и все принялись за уже отлично разученную рутину по уборке. – Но ведь она не затыкаясь о нем говорила! – настаивал Хадсон. Кэрол улыбнулась. – Ох, дорогой, – произнесла она, – это всего лишь фантазии о сексуальном учителе. Все девушки проходят через это. Полагаю, он действительно сексуальный, – спросила она у Курта. – Очень сексуальный, – с улыбкой ответил тот. – Она точно так же влюбилась в мистера Шу в прошлом году, – припомнил Финн, ополаскивая тарелки и протягивая их брату. – Вот, пожалуйста, – многозначительно кивнула Кэрол. – Всего лишь небольшая и забавная фантазия. Ты же – ее реальность. Позднее, когда Курт, наконец, остался один в своей комнате с бутылочкой специальной медицинской смазки, то мечтал он вовсе не о сияющих подчинением глазах Блейна, и не об идеальном изгибе его попки, и даже не о его руке, в быстром темпе скользящей по розовому члену. Скорее, он фантазировал о тактильных ощущениях, лаская себя все сильнее и быстрее. О небольших и возбужденных сосках саба, прикрытых тонкой тканью рубашки. О том, как Курт прикасался губами к местечку на шее Блейна, где дневная щетина начала проступать на нежной коже. И о тяжести. Больше всего он фантазировал о тяжести Андерсона напротив его тела, о том, как тот запрокинул голову ему на плечо, опираясь на своего Дома, полагаясь на него. Доверяя свое удовольствие рукам Курта – метафорически, если не буквально. Хаммел даже не стал замедлять темп. Он слишком много за сегодня возбуждался и вновь сбрасывал напряжение. Курт мастурбировал с какой-то отчаянной скоростью, позволяя наслаждению буквально выстреливать в каждой клеточке его тела, и, когда Хаммел, наконец, кончил, его мысли были заняты воспоминаниями о том, как Блейн обмяк в его руках, приоткрыв рот напротив его подбородка, поддаваясь волнам оргазма лишь потому, что это позволил Курт. Хаммел с уверенностью мог сказать, что это был самый сильный и чувственный оргазм за всю его жизнь. Но, несмотря на прошедший эмоциональный день с Андерсоном и пережитое удовольствие, оставившее его пресытившимся и слегка ленивым, спал Курт беспокойно. Его сны были темными и бесформенными, о которых он никак не мог вспомнить утром. Из-за этого где-то на задворках сознания мелькало какое-то неприятное чувство, мысль о том, что что-то не так. Но Хаммел не мог вспомнить, как бы сильно ни пытался, поэтому решил оттолкнуть беспокойные воспоминания и сконцентрироваться на том, чтобы получше приготовиться к своему самому первому свиданию. Когда Курт сказал Блейну, что этот день будет для него, он действительно имел это в виду. Сегодня Хаммел не собирался волноваться о том, чтобы вести себя как Дом, или, чтобы говорить и действовать правильно. Сегодня Курт намеревался расслабиться и быть тем, кем являлся в действительности: подростком, который пошел на первое свидание со своим невероятно сексуальным бойфрендом. Хаммел потратил кучу времени на то, чтобы принять душ, привести себя в порядок и подобрать отличную одежду (узкие джинсы, шуршащая белая рубашка и длинный тонкий шарф, который Рейчел подарила ему на прошлое Рождество), а после спустился вниз, перехватил на кухне половинку пончика и вышел за дверь, пока никто не заметил. Его первой остановкой стал магазин, где Хаммел в специальном отделе потратил кучу времени на выбор подходящего черного браслета из тех, что были разложены по полкам рядом с бумажниками и другими аксессуарами. Тот, который выбрал Курт, был простым, но прекрасным: темная блестящая кожа с небольшими, практически незаметными проколами по краям. Продавщица не смогла сдержать своего удивления, когда такой юный парень стал расплачиваться за черный браслет, но все же упаковала для него покупку в коробку, и Хаммел прибыл к дверям Андерсона как раз в двенадцать, предусмотрительно держа в руках подарок. Он четыре раза отрывисто стукнул в дверь, которая открылась так быстро и внезапно, что парень едва успел опустить кулак. Блейн выглядел, как и всегда, просто превосходно, одетый в красную водолазку, которая выгодно облегала все изгибы его тела в самом что ни на есть аппетитном смысле. Он немедленно оглядел Курта с ног до головы, вскоре остановившись на коробочке в руках парня. – Это для меня? – с улыбкой спросил Андерсон. – Да, – ответил Курт, – но ты его пока не откроешь. Может быть, после обеда, – Хаммел прошел мимо Блейна в гостиную и поставил свою ношу на кофейный столик. Когда он развернулся, мужчина оказался вплотную к нему, в ожидании приподняв голову. – Что? – поинтересовался Курт. – Разве мне не положен приветственный поцелуй или что-то в этом роде? – Я точно знаю, что поцелуи происходят в конце свидания, а не в начале. Ты не слушал вчера, когда я говорил, что мы все сделаем правильно? – Слушал, – слегка надувшись, произнес Андерсон. – Я просто подумал… что с тех пор, как я кончил в твоих объятиях прошлым вечером, возможно, мы могли бы перескочить через кое-какие формальности. Хаммел даже не обратил внимания, что жутко покраснел при упоминаниях прошлого вечера. Ему всего шестнадцать, а значит положено краснеть, когда кто-то говорит о сексе. – Ты пропустил ту часть, где я рассказывал тебе, что раньше ничего такого не делал? Это мое первое свидание, и мы будем следовать всем правилам. – Хорошо, – рассмеялся Блейн и, признавая поражение, поднял руки. – Все, что ты захочешь. Ты приказываешь – я повинуюсь. – Ага! – произнес Курт, открывая дверь и придерживая ее для Блейна. Андерсон же приоткрыл шкаф и вытащил оттуда пиджак. – Знаешь, – проговорил он, проходя мимо Курта, – ты никогда не ассоциировался у меня с человеком, который говорит «ага». – Боже! Неужели я начал перенимать привычки у Финна, – Хаммел последовал за мужчиной к машине, немного подпрыгивая, как шестилетний ребенок перед посещением Диснейленда. Ему было плевать, что это выглядит недостойно. Он действительно чувствовал себя ребенком в парке развлечений. – Кто такой Финн? – спросил Блейн, забираясь на переднее сидение. Этот разговор занял у них практически все время, пока парни добирались до ресторана за пределами Лаймы, адрес которого Хаммел обнаружил в Интернете. Он пытался найти такое местечко, где бы они точно не наткнулись ни на кого из знакомых, и эта тихая кафешка казалась просто идеальной. По пути он рассказывал Андерсону о семье, завершая все это повествованием о своей влюбленности в Хадсона и об их первой попытке пожить в одной комнате, оказавшейся полным провалом. Курт же узнал, что родители Блейна были состоятельной и уважаемой парой, достигшей своеобразного заката отношений, чему очень способствовало то, что Блейн был целеустремленным и серьезным студентом в колледже, а его старший брат слонялся по Голливуду в попытках что-либо заработать своими актерскими навыками. – Подожди, так твой брат – Купер Андерсон? – спросил Хаммел, как только официантка принесла им напитки и приняла заказ. Блейн был полностью очарован тем, что все сэндвичи и салаты в меню были названы в честь птиц, поэтому и сам стал походить на шестилетнего ребенка, особенно когда попросил принести ему Австралийского Орлика с Рубиновогорлым Колибри. – Да, – вздохнул он, – и да, он тот самый Купер Андерсон из нашумевшей комедии. – ‘'Battle of the Badge!’ Моя мачеха просто обожает это шоу! Дождись момента, когда я расскажу ей об этом… – произнес Курт прежде, чем понял, что повлечет за собой подобное действие. – Да, насчет этого… Курт сделал глоток своей диетической колы. – Думаю, нам просто стоит сделать это. Чем раньше, тем лучше. Обычно мы собираемся вместе на поздний завтрак в воскресенье, потому что мастерская закрыта в этот день, поэтому я подумал, если ты хочешь прийти завтра и… сделать решительный шаг? Блейн неуютно поежился на сидении. – Что, если они возненавидят меня? – Ты моя родственная душа. Это единственное, с чем они не могут поспорить. Они могут попытаться и установить правила: когда мы можем видеться, где и как часто, но держать нас на расстоянии друг от друга им не удастся. Эта тема немного свела на нет жизнерадостный разговор, но вскоре официантка вновь оказалась около стола, расставляя на поверхности заказ. После этого они стали разговаривать на легкие и отвлеченные темы, вроде того, получит ли Курт хоть когда-нибудь свое право на соло, а также, просто невероятный вкус блюда (по мнению Блейна) под названием Колибри. Курту нравилось видеть эту новую, причудливую сторону Андерсона. Себя же Хаммел считал более практичным и приземленным, но те, кто хоть иногда обращал внимание на его гардероб, могли с уверенностью сказать, что и у него были свои причуды в характере. В целом же, все шло по плану и просто прекрасно. Блейн не сказал ни слова, когда принесли счет, и Курт потянулся за бумажником. Затем Андерсон позволил парню провести его к Навигатору и придержать дверь, чтобы Блейн смог забраться внутрь. Следующая их остановка была в небольшой кофейне, очередной Интернет-находке, где оба снова заказали напитки и удобно расположились в креслах, стоящих вокруг крошечного стола. – Так почему же кому-то в голову может прийти мысль покинуть Нью-Йорк и вернуться в Огайо, чтобы стать временным преподавателем? – спросил Хаммел, осторожно отпивая обжигающий мокко. Блейн пару минут провел в размышлениях. – Думаю, мне просто нужны были перемены, – пожал он плечами. – Я буквально всю свою жизнь провел в школе. Предполагалось, что я начну работать над своей ученой степенью этой осенью в Нью-Йоркском Университете. Но затем у меня произошел своеобразный кризис, мне кажется. Я понял, что мои мечты о преподавании английского или истории где-нибудь в частном колледже в Новой Англии вовсе не были мечтами. Я лишь следовал по пути наименьшего сопротивления. – Тогда какая же у тебя мечта? Блейн вновь засомневался. – Ты слышал когда-нибудь о музыкальной терапии? – Что это? Андерсон отпил из своего стакана. – Ну, вообще название вполне буквально отражает смысл: использование музыки в качестве терапии. Но суть не только в том, чтобы, знаешь, делать людей счастливыми с помощью музыки, хотя это является одной из составляющих. Определенная последовательность звуков или даже форма звучания может оказывать психологический эффект на мозг. – Серьезно? Блейн поставил кофе на столик и наклонился ближе к Хаммелу. Возбуждение от рассказа о чём-то, что мужчину действительно увлекало, просто осветило его лицо. – На самом деле, это просто удивительно. Например, когда ты играешь определенно подобранную композицию во время терапии, некоторые больные учатся ходить быстрее. – Вау, – выдохнул Курт. – Это, кажется, и правда подходит тебе. Но тогда из-за школы ты должен будешь начать все с начала? Андерсон вновь пожал плечами. – Я ещё не сдал экзамены на степень бакалавра, что, возможно, и неплохо, но, вполне вероятно, мне придется начать все заново, и я не знаю… то есть, теперь, когда я встретил тебя… и у тебя все еще остался год в школе, а я понятия не имею, чем ты хочешь заняться дальше… Курт, наверно, должен бы чувствовать какую-то ответственность за эту ситуацию, из-за которой Блейн стал переосмысливать свои цели и планы, но сейчас он был слишком счастлив от того, что Андерсон думал об их совместной жизни и все такое. – Значит, твой малолетний бойфренд пробил брешь в твоих амбициях, а? Блейн слегка рассмеялся и опустил взгляд, что можно было даже принять за робость. – Очень мило было вставить слово на «Б» вот таким образом. Очень умно. – Я так и думал. Андерсон делал очередной глоток. – А ты вовсе не он, знаешь? – небрежно бросил он. У Хаммела больно сдавило в груди. – Не твой бойфренд? – спросил Курт. – О, Боже, ну, разумеется, ты мой парень, – уверил его Блейн, и Хаммел облегченно выдохнул. – После прошлого вечера, думаю, это самое меньшее из того, как я могу тебя назвать, – мужчина опустил стакан и понизил голос. – Ты вовсе не малолетка. Шестнадцатилетние в Огайо уже считаются совершеннолетними. – Откуда мне знать, что ты действительно хочешь найти выход? – Андерсон вновь опустил взгляд на стол, и его лицо слегка окрасилось прелестным румянцем. Курт быстро оглядел кофейню – которая сейчас больше напоминала пустыню – и протянул руку, повернутую ладонью вверх. – Дай мне свою руку, – произнес он. Блейн и сам окинул взглядом помещение, после чего выполнил сказанное, соединив их ладони. – Я обещаю, что мы вместе найдем какое-нибудь решение, – сказал Курт. – Нью-Йорк – тоже моя мечта, знаешь. Так что, быть может, ты подождешь еще годик, а, может, ты поедешь туда без меня на какое-то время... – Хаммел не смог сдержать легкой дрожи удовольствия, когда Андерсон быстро отрицательно покачал головой, – …но я не собираюсь соглашаться на что-то меньшее, кроме как исполнений и твоей мечты, и моей. Нам просто нужно будет найти способ. Блейн осторожно сжал его руку. – Я начинаю верить в то, что ты действительно можешь воплотить любую мысль, которая придет тебе в голову. – И не забывай об этом. Они просто улыбнулись друг другу; очередное, о чем Хаммел вскоре будет фантазировать, так это вот такие влюбленные моменты. Он не думал, что когда-либо устанет от того, как эти прекрасные, глубокие глаза смотрели в его. Курт позволил своим пальцам медленно продвинуться под ладонью Блейна, и тот сделал то же самое в ответ на это, так же осторожно поглаживая в ответ. Эти легкие прикосновения казались более чувственными, чем должны были, разжигая сотни мельчайших искорок наслаждения в каждой клеточке тела Курта. – Так как продвигается твое первое свидание? – спросил Андерсон. – Думаю, это можно определить, как самое лучшее первое свидание в мире. – И ты уже решил что-нибудь о поцелуях на прощание? Хаммел улыбнулся. – Играй честно… – Блейн Андерсон?! Блейн немедленно отдернул руку, и оба взглянули вверх на высокого привлекательного блондина, приближающегося к их столику со стаканом кофе в руке. Он улыбался широко, во все тридцать два зуба, и с удивлением смотрел на Андерсона. – Я так и думал, что это ты! О. Мой. Бог! Блейн обтер ладони о свои штаны и несколько натянуто улыбнулся блондину. – Кев! Ничего себе. Вот это сюрприз. – Знаю! – Кев придвинул стул от ближайшего столика к их и бесцеремонно сел рядом. – Сколько времени прошло? Четыре года, так? Просто удивительно! – Да… – Блейн не отводил глаз от блондина, и, казалось, вспомнил о присутствии Курта только тогда, когда Кев многозначительно посмотрел на парня. – Кев, это мой… Хаммел тут же подпрыгнул на месте, стараясь спасти его и не выглядеть при этом разочарованным. Они сами решили повременить с этим, в конце концов. – Я Курт, – он протянул руку, которую блондин крепко пожал в ответ. Хаммел заметил браслет на его левом запястье в ту же секунду, когда собеседник заметил такой же у Курта. – Кевин Чамберс. Приятно познакомиться, Курт, – он стал переводить взгляд с одного парня на другого, пытаясь определить статус их взаимоотношений. – Блейн Андерсон, – вновь повторил блондин, и Хаммел не был уверен, что ему понравился тон его голоса. Блейн же, казалось, пытался смотреть куда угодно, только не на двух Домов, между которыми сидел. – Так как вы познакомились? – заставил себя спросить Курт, прежде чем это сделал бы Кевин. – Мы вместе учились в Университете штата Огайо, – ответил Андерсон. Кевин громко и радостно рассмеялся. – Ну, можно и так сказать. Не то, чтобы мы вместе посещали хотя бы один класс. На самом деле, мы просто трахались в Университете штата Огайо. – Кев! – Блейн отчаянно покраснел, и, о да, Курту точно не нравился этот парень. – Ох, прошу прощения, – Кевин понизил голос практически до шепота. – Я что, не должен был выражаться рядом с…. – он качнул головой в сторону Хаммела. Теперь Блейн выглядел еще более смущенным, а Курт схватил со стола свой стаканчик и сделал огромный глоток, заставляя себя взять под контроль эти новые чувства, раз за разом пронзавшие его тело. Он был абсолютно уверен, что это были чувства Доминанта, и ему вовсе не хотелось сорваться на публике, когда они только-только решили сохранить все в тайне. Кевин вновь с подозрением посмотрел на них, словно не доверял своим глазам и инстинктам. В конце концов, он повернулся к Андерсону и улыбнулся. – Ну что же, в таком случае, я очень рад был тебя увидеть. Никогда не думал, что выпадет такая возможность, – блондин положил ладонь на руку Блейна, прямо над браслетом. – Не прикасайся к нему, – не подумав, сказал Курт настолько изменившимся голосом, что едва узнал себя сам. Кевин резко вскинул голову, посмотрев на Хаммела так, словно бросал ему вызов – но руку не убрал. Однако, сам Андерсон выбрался из захвата и, как будто прося прощения, взглянул на Курта, отчего стал выглядеть еще более виноватым. – Все в порядке, – пробормотал он. – У Кева всегда были проблемы с границами. Кевин все еще разглядывал Курта, уже начиная догадываться – Хаммел был уверен – но не в силах поверить этому. Затем он как-то слишком осторожно улыбнулся Курту. – Да, я не всегда признаю любого вида границы. Блейну даже пришлось пересмотреть некоторые из них после того, как мы провели какое-то время вместе. Но я абсолютно уверен, что оно того стоило. Курт дрожал от полноты эмоций, охвативших его, а также от усилий держать себя в руках. Так или иначе, он почему-то знал: это плохо кончится. Кев снова повернулся к Блейну и понизил голос. – Как ты смотришь на то, чтобы забросить твоего маленького братишку домой, а затем воссоединиться вновь, Блейн? Прошло четыре года. Слишком много времени – пора бы повторить, – и он очередной раз с осторожностью переместил свою ладонь к руке Блейна, поглаживая прямо над браслетом. С Курта было достаточно. Чувство собственника с невероятной силой сотрясало его. Он вскочил со своего места и уставился на Кева. – Я сказал, не прикасайся к нему. Кевин встал с кресла так же быстро, как и собеседник, поворачиваясь, чтобы быть нос к носу с Куртом. – Я не вижу на нем черного браслета, – с надменной улыбкой проговорил он, – а значит, единственный человек, который может указывать мне, прикасаться к нему или нет – это сам Блейн. Оба развернулись к Блейну, который с отчаянием продолжал сидеть, поглядывая вниз так, словно желал испариться. Курт был пацифистом – он всегда был пацифистом. Его обижали достаточно, чтобы Курт хотел кому-то причинить боль самостоятельно. Но сейчас он был уверен, что, разрываясь между его гормонами и Доминантскими гормонами Кева, кто-то точно пострадает. Курту очень хотелось увидеть кровь на этом самодовольном лице. И лишь подобная мысль должна была заставить его развернуться и уйти прочь, но собственное тело просто не позволяло ему. Курт вытащил ключи из кармана и бросил их на стол. – Подожди меня в машине, Блейн. Ожидая ответа, Кевин улыбнулся еще шире. А дыхание Курта стало чересчур громким даже для его собственных ушей. Ведь Блейн не двинулся с места. Блейн не двинулся с места.