***
Чимину так было лень сегодня вставать. Вроде бы вчера они с Юнги не так сильно шалили и такой уж боли во всем теле нет. Но Паку никак не хотелось вылезать из кровати, и уж тем более из теплых объятий Мин Юнги. Старший пока еще спит, он вообще в последнее время только и делает, что валяется в кровати, ест иногда и ночью превращается в Папочку, воспитывая Чимина. Чим потягивается, лежа в постели, и нечаянно рукой задевает сонное личико Юнги. Старший что-то там пыхтит и, не открывая глаза, почти на ощупь, своей рукой делает смачный хлопок по попке Пака. — Папочка~, — тянет довольно младший и тут же прижимается всем телом к своему парню. Юнги открывает глаза и довольно улыбается, укладывая свои ладони на бедра к Чи. Пак поднимает голову и тянется к губам старшего, лениво сминая их своими. Парни целуются медленно, со вкусом, смакуя и пробуя друг друга, будто это и вовсе первый раз, когда они целуются. Юнги притягивает к себе так, что Чиму приходится лечь всем телом на старшего. Юнги тяжело дышит, отрывается от губ Пака, которые немного опухли от поцелуя, и смотрит на парня. — Давай сегодня весь день проведем в кровати, — улыбается нежно, а Чим болезненно стонет. — Хён, мне ночи хватило, когда ты меня втрахивал в эту кровать, я устал, — Чимин головой ныряет в район миновской шеи и что-то непонятное пыхтим там. — Глупышка, я имел ввиду, чтобы мы провели так называемый «Ленивый день» вместе. Я хочу обниматься с тобой, целоваться, смотреть фильмы и есть острую еду. Не хочу отпускать тебя никуда, котенок, — Юнги ладошками обхватывает лицо младшего и тянет на себя, вновь вовлекая в слишком ленивый поцелуй. Мин обнимает парня за шею и, перекидывая ногу через Юна, усаживается на бедра к старшему. — Тогда ты не возникаешь, Папочка, и мы будем смотреть какую-нибудь сопливую дораму, — Чим улыбается, пуская озорные взгляды на своего парня. Юнги усмехается, руками касается бедер Чимина и пальчиками «идет» вверх по бедру. — Если только после этого мой малыш разрешит себя как следует оттрахать, — Юн языком толкается во внутреннюю сторону щеки и наблюдает за реакцией Чи. Младший прищурился и недовольно оглядывает парня. — Да пошутил я, улыбается Мин. — Хорошо, — тяжело вздыхает младший и, вставая с кровати, собирается сходить на кухню за всяким фастфудом. Слезы же надо будет чем-то заедать. — Только я специально поставлю самую сопливую фигню, чтобы обреветься, и нарочно буду плакаться тебе, марая все твои вещи, хён, — придя из кухни, выпаливает Чимин. Юнги улыбается. Да ему все без разницы, что будет делать Пак. Главное, что с ним. И если младший думает, что так избежит участи проснуться на завтра с больной поясницей и кучей засосов, то парень далеко ошибается. Они действительно проводят в постели весь день, пересматривая одну дораму за другой. Чимин уже знатно наревелся, а Юнги обнимает его, успокаивая и пальчиками стирая слезки с щечек. Когда они с сопливых фильмов для девочек перешли к фильмам ужасов, — никто не помнит. Ибо Чимин все это время проводит под одеялом, накрывшись еще тогда, когда чудище пожирало девушку, а Юн продолжает смотреть, покрикивая время от времени восторженно «вау, херасе он его ебашит». Пак бы дал по губам за такие слова Мину, да из-под одеяла не очень хочется вылазить. Заканчивается все глубокой ночью. Ноутбук давно выключен, Чимин уже вспотел из-за долгого нахождения под теплой тканью, а у Юнги начинается пора активности. Ведь надо Чимину показывать, кто тут зверь в постели. — Хэй, крошка, — отодвигая край одеяла, Мин довольно улыбается и прижимается к парню, — утоли жажду своего хищника, р-р-р-р, — и, ныряя сам в теплую ткань, накидывается на младшего. И если Чимин надеялся, что этот день пройдет лениво, то он далеко ошибался. Ведь насчет ночи и речи не было. Дикий и страстный секс еще никто не отменял.***