Глава 68
26 сентября 2021 г. в 07:02
Хестан с подозрением косился на задумчивого Лаимма, пытаясь не сильно отвлекаться на переругивания Вэйлана и Лисандра. Парни со столь разнящимися дарами никак не могли уняться. Вэйлан порывался свалить обратно к группе жеребцов, которые устроили какие-то соревнования в воде, но Волкан ему запретил — приходилось терпеть наглого лиса. Хестану откровенно надоело их бурчание, однако затыкать он их не спешил, наивно на что-то надеясь.
Народ разбрёлся по пляжу: кто-то утопал плавать, кто-то ковырялся у мангала, кто-то занялся строительством песочных замков, но получалось отвратительно из-за питомцев — приняв замок за свой дом, Лёд пытался в него просочиться. За столом остались тихо шушукающиеся Волкан с Тимом — своих «колобочков» они отпустили искупнуться; да Рэйкс: он монотонно жевал салат, не выпуская из вида Иллиана, который сцепился с Лисандром и Вэйланом в споре.
Самым забавным было поведение Кентриса: он так отвык от нормального отдыха, что элементарно не знал, что сделать. От приятного ощущения свободы кентавр под ошарашенными взглядами друзей брякнулся на песок, подёргал всеми копытами, перевернулся на спины, вытягиваясь сначала в одну линию, а потом делая что-то вроде волны. При этом на лице друга отразилось такое неописуемое счастье, что все только поулыбались, да дальше своими делами занялись. Олимп завалился поперёк супруга, делая вид, что пытается раздавить. Но где там оленю сравниться с конём. Милым стало и то, как он, взобравшись полностью, устроился на его пузе, вытянув передние и задние копытца.
Хестану даже стало интересно, почему это Пирожочек не умиляется такой картине, а усердно молчит, хмуря бровки. Ведь как любитель копытных, он должен первый хвататься за телефон, чтобы наделать фоток, а потом ими хвастаться. Надув щёчки, Лаимм протянул руку, сцапал бутылку вина и наплескал себе в красивый яркий пластмассовый стаканчик. Хестан, озадачено подперев щёку кулаком, молча наблюдал, как Пиражуня залпом опорожняет посудину, хмурится ещё больше и тянется за куском арбуза: чтобы не развалил по всему столу, пришлось пододвинуть ему всю тарелку. И всё равно: жуёт да хмурится, хмурится да жуёт. Вместе с косточками. Как машинка-перерабатывалка…
— Пирожочек, — позвал Хестан, потыкав пальцем в морщинку на лбу.
Продолжая интенсивно работать челюстями, Лаимм уставился на него огромными глазами. Потом принялся болтать ножками и сделал такое выражение лица, будто что-то мега кислое ест. Расслабился, тяжко вздохнул и вернулся к арбузу. Недоумевая, чего это с Пирожочком стряслось, Хестан пересел ближе к нему, обнимая за плечи.
— Пирожуня, ты чего такой задумчивый? — шёпотом спросил Хестан, игриво куснув его за кончик уха.
— Кися! А у нас же будет самый вкусный «беляшик», правда?! — выпалил Лаимм, уставившись на демона слезливыми глазищами.
— Не понял… — Хестан и сам сделал большие глаза. Мозг судорожно пытался сгенерировать подходящие мысли, но безрезультатно. — Эм, — он приобнял эльфёнка за талию, прижимая к себе, — а что за «беляшик» такой? Нет, я, конечно, знаю, что это круглый пирожок с котлеткой внутри. Но что-то мне подсказывает, что ты не о еде.
— Ну, Биляшичек же, — Лаимм сложил руки, точно качал ребёночка. — Я ему буду такой: уси-пуси. А он мне в ответ: у-а-а-а! Пись-пись-пись и как-как-как! Я ему буду менять пелёнки. Одевать в смешные костюмчики. Кормить титичкой. Отрыгалки вытирать. Укладывать спать. Он мне будет газики пускать, а я на это буду такой: фу-у-у, вонялка! Будем с ним хихикалки устраивать. И плакалки. И рычалки!
Наблюдая за пьяно бормочущим эльфёнком, Хестан в который раз наказал самому себе, что не стоит давать тому напиваться. Бушевать он не бушевал, но, судя по всему, это толкало его на весьма специфические темы. Для демона. А он всё пытался придумать, как без обидков, лишения еды и секса, донести до Пирожуни, что он ещё сам ребёнок, и ляльку ему заводить рано, иначе всё то, чем он занимается, типа вязания и раскрашивания, придётся отложить в долгий ящик. Либо Лаимма это не волновало, либо он не понимал, что значит стать мапой.
— Страна Коровия, — пробормотал Лаимм, обнимая дыню.
Хестан выпал в осадок… Мало того что он не заметил, когда Пиражуня дыню подтянул, так ещё и страна какая-то странная «объявилась». Хестан только открыл рот, чтобы полюбопытствовать, зачем Лаимм трётся щёчкой о дыню, как несчастный фрукт под натиском стальных обнимашек лесного эльфа треснул, забрызгав всё вокруг сладким соком.
— Я раздавил Беляшика! — испуганно пискнул Лаимм, уставившись на развалившиеся куски.
— Пиражуня, это всего лишь дыня, — протянул Хестан надеясь, что алкоголь не ударит как-то не так и у эльфёнка не начнётся натуральная истерика.
— Кисичка! — хныча, Лаимм повис на шее демона, что-то усиленно и быстро тараторя себе под нос.
Пересадив Лаимма к себе на колени, Хестан ободряюще погладил его по спине, чмокнул в макушку и прикусил ухо. Уткнувшись носом в торс демона, эльфёнок болтал ножками, которыми в итоге обнял его и, устало вздохнув, прикрыл глаза. В мечтах он уже нарожал глупому Кисе сотню маленьких эльфят, и они вместе игрались в песочнице — огромной песочнице. А Хестан в это время покачивался в кресле-качалке на балконе и покуривал трубку. Если бы Хестан узнал о странных фантазиях Пиражуни, посчитал бы его ещё более странным.
Всех от их занятий отвлёк испуганный вскрик Кристана: провалившись в ямку, непонятно кем вырытую, он плюхнулся на песок, больно выгнув ногу. Никогда Маркус ещё так быстро не плавал. Подскочив к своему инкубу, он резко поднял его на руки, и все уставились на цапнувшего копыто песочного цвета хомяка.
Немая сцена…
Кристан от вида хомяка даже забыл о том, что у него нога побаливает. Наглый грызун, вцепившись в копыто зубами, просто висел, выпучив глаза-бусинки. Лапки потешно висели, а хвостик-одуванчик быстро-быстро двигался из стороны в сторону. Из-за цвета шкурки на песке их было почти не заметно. Размером они были раза в два больше морских свинок и жили у берегов, так как любимым лакомством этих зверушек были всяческие морские радости, начиная от водорослей — плавали они здорово — и заканчивая мелкими рыбёшками.
— Какая сосисочка, — хихикнул Лаимм, потыкав пальчиком грызуна в пузик.
— Нет! — тут же рыкнул Хестан, стоило Пиражуне посадить зверька в сложенные ковшиком ладони.
— Тиво? — не понял Лаимм, пытаясь удержать грызуна в руках, вот только попка была слишком большой и даже она не умещалась.
— Забавное создание, — протянул Агел, хватая его за шкирку и с лёгкостью отдирая от копыта.
— А если заразный? — брезгливо поморщился Элон.
— Тут кто угодно может быть заразным, — пожал плечами Агел.
— Дай мне! — пропыхтел Лаимм, пытаясь дотянуться до зверька, но ангел поднял его над головой, рассматривая со всех сторон.
— Мы домой его забирать не будем! — сказал как отрезал, Хестан, и эльфёнок обиженно засопел в его сторону.
— Они же в песке живут, — рассмеялся Агел, всё же отдавая зверька Лаимму.
Оба тушканчика, сбегав до стола, схватили куски дыни и арбуза, поочерёдно подсовывая под нос животинке. Хомяк сначала думал, что ему делать: то ли помирать со страху, то ли подумать. Решил подумать, а пока мозг работал, он работал челюстями, потешно шевеля рыжими усиками, поглощая вкусности.
— Агел, — толкнув друга локтем в бок, Маркус мотнул головой, отходя в сторону и усаживая Кристана на шезлонг.
Быстро сообразив, что от него требуется, Агел оказался рядом. Ойкая от боли, Кристан сморщил носик, быстро расслабляясь под даром исцеления. Элон на собрата ангела косился с подозрительным прищуром. Он не мог не вспомнить о его интрижке Тодом. Становилось ревниво, но с виду он оставался «мордой кирпич».
— Будешь так напрягаться, твоё напряжение на другой части планеты ощутят, — протянул Агел, вставая рядом: сидеть с Кристаном больше смысла не было, повреждение исцелено, и теперь парня отчитывал Маркус, чтобы он лучше смотрел под ноги.
— Я тебя не звал, — холодно бросил Элон, скрещивая руки на груди.
— А меня не нужно звать, я сам прихожу, — улыбнулся Агел.
Оба ангела воззрились на одного единственного беса. Тод, старательно делая вид, что не видит их, подначивал Лар-Геона на соревнования по метанию копий. Вот только друг толком никак не реагировал из-за Мортиса: тушканчик слишком рьяно боролся за зверька, чтобы его потискать. Вот только хомяка у лесного эльфа никто так отобрать и не смог. Даже Хестан — он всё вопил, что животных в доме больше не будет.
— Ты должен его беречь, — вздохнул Агел.
— Я у тебя советов не спрашивал, — фыркнул Элон.
— Ты просто не понимаешь, насколько сильно тебе с ним повезло, — хлопнув собрата по пернатому крылу-уху, Агел отошёл к воде, посмеиваясь над недовольной мордахой Хэльмира.
— Знаю я, — еле слышно прошипел Элон, сжимая кулаки.
— Чего знаешь? — шёпотом спросил Тод, обнимая его со спины.
— Ничего! — Элон тут же отвернулся, ненавидя себя за то, что поддался провокации Агела.
— Совсем? — склонившись ниже, Тод поцеловал его под ухом, пытаясь заглянуть в глаза.
А Агел, нагло усевшись перед лежащим в воде Хэльмиром и широко разведя ноги, так же нагло заигрывал с ним, смешно двигая бровями вверх-вниз.
— Что ты делаешь? — раздражённо проворчал Хэльмир, сердито зыркая на воркующих Тода и Элона.
— Пытаюсь привлечь твоё внимание к себе, — обворожительно улыбаясь, произнёс Агел.
Сердито поджав губы, Хэльмир пытался унять ярость, что начинала разгораться в груди. Развернувшись спиной, он улёгся головой на ногу ангела и раскидал руки. Одна часть его понимала, что Тод никаких видов на Агела не имел и ставить «палки в колёса» не собирался. Ему бы со своими отношениями разобраться, а не лезть в чужие.
— Такой рассерженный, — промурчал Агел, водя пальцами по лицу демона. — Поведаешь, что случилось?
Приоткрыв один глаз, Хэльмир воззрился на ангела ярко-рыжей радужкой, сыплющей яркими искрами. Поняв, что мыслей оправдаться у него нет, он сомкнул веки и расслабился. Прыснув в ладонь, Агел осторожно сжал его ресницы и потянул наверх, заставляя разлепить веки.
— Ты же вроде не Лаимм, чтобы так себя вести, — проворчал Хэльмир.
— Между прочим, он нормально себя ведёт: как раз по возрасту.
— Да ну, бред это, — поморщился Хэльмир, поднимая одну ногу ангела, пододвигаясь поближе и кладя её на себя.
— Почему это бред? — удивился Агел.
— А как это назвать? — Хэльмир недоумённо приподнял брови. — Ребёнка с отца требует, а сам и того хуже. Если уж он хочет стать мапой, разве не должен везти себя более подобающе?
— Что за странные стереотипы? — Агел покачал головой. — Вот увидишь, он будет отличным мапулькой.
— Ну не знаю, — задумчиво протянул Хэльмир.
— Самым забавным будет период беременности, — Агел закатил глаза.
— Чем? — Хэльмир ощутимо напрягся, точно ожидал удара.
— Скачки гормонов, что вытекает в быструю перемену настроения. То тебя блевать тянет, то поплакать, то пожрать, то поржать, то поссать, то посрать. А ещё иногда заняться какими-то домашними делами или погонять шваброй родственников. М! Красота! — Агел мечтательно закатил глаза.
— Можно, не надо? — выдохнул Хэльмир, выпучив глаза.
— А знаешь как удобно: вот Хестан ему игрушек надарил, а Лаимм их потом ляльке отдаст.
— Ты уверен, что он отдаст? — без уверенности сказал Хэльмир.
— Не просто отдаст, но ещё и новых накупит. А чего не сам, так даст поджопник Хестану.
— Скорее ладошкой в лоб.
— Или так, — согласно кивнул Агел.
— Да это же всё пылесборники!
— Эй, душа твоя доминантская, мне, между прочим, очень нравятся статуэтки из стекла наподобие тех, что Хестан Лаимму последними дарил. Очень же красиво.
— Что с ними делать-то? Стоят так просто! Их нужно мыть, вытирать, пыль сдувать. Лишняя трата времени, сил и средств.
— А мне нравится, — Агел состряпал обиженную мордашку и отвернулся, глянув на возящийся с грызуном народ.
— Да ладно, чего ты, — тут же всполошился Хэльмир, резко садясь и притягивая его на колени. — Хочешь, я куплю тебе какую-нибудь стекляшку?
— Не «куплю», а «подарю», — хихикнул Агел, обнимая его за шею. — Хочу! А какую подаришь? — его взгляд стал хитрым.
— Какую захочешь? — неуверенно протянул Хэльмир.
Не выдержав, Агел залился весёлым смехом. Вид у Хэльмира был потешным: вроде и сердится, но тут же вопросительно изгибает брови, а следом улыбается. Агелу даже стало интересно, на что у любимого хватит «смелости», чтобы пойти, выбрать, купить и подарить. Закрадывалась мыслишка, что демон этим так озадачится, что выбирать будет всю сотню лет. Агел даже всерьёз задумался подсказать ему, где и что купить: в одном из магазинов ему понравилась большая стеклянная улитка нежно-голубого цвета с белыми линиями и россыпью золотистых точек. Но тут же пришла другая идея: не отправлять доминанта одного, а сходить с ним, устроив небольшое свидание. От приятных мыслей и нежностей с любимым Агела отвлёк дикий вопль Лаимма:
— Собачка! Лёд, не жри его!
Хестан, хлопнув себя по щеке, таращился, как его Пиражуня с Сяо и Мортисом рванули за Льдом, а тот за улепётывающим хомяком, который, несмотря на то, что нажрался до круглой пузы, от рычащего волка улепётывал на диво шустро.
— Делаем ставки, кто первый запнётся, — заржал Волкан.
И никто не удивился, только наглая волчья моська расхохотался громче, когда Лаимм, наступив в ещё одну норку, шлёпнулся набок, поминая каких-то там тварей.
— Что-то же должно оставаться стабильным, — сказал Кентрис и прикусил язык, когда несколько пар глаз уставились на него. А одна пара глаз пырила так, что сквозь песок хотелось провалиться…