What's your name?

      — Сасаки?       Она мягко улыбается, заправляя волосы за уши.       — Привет... — волосы у неё точно такие же, какими он их помнил: мягкие тёмные волны, падающие до середины спины. Если он протянет руку, чтобы коснуться их, они, вероятно, будут ощущаться как и тогда, возможно, они до сих пор пахнут тем жасминовым кондиционером, который она так любила...       — Что... — Дазай не знал, что чувствовать, что думать, — Ты здесь. Почему ты здесь?       Она тихо фыркает, прикрывая рот рукой.       — Знаешь, раньше ты был немного более красноречивым.       Дазай соскучился по её смеху, и его это напрягает. Ненавидеть её должно быть просто, но это вообще ни капли не так. Сасаки была для него особенной — и причины, из-за которых она такой являлась, не исчезли волшебным образом, когда она ушла. Она красивая, умная, весёлая... А также высокомерная и самовлюблённая.       Очень похоже на кое-кого другого, кого Дазай знал раньше.       — Ну... я слышала, что ты собираешься поступать в Токийский университет, — призналась она, рассеянно теребя свои волосы. Он уверен, что эта тактика предназначена для того, чтобы привлечь его внимание — потому что раньше она никогда не подводила, и уж точно не подводит сейчас.       — Я ещё думаю над вариантами, — Дазай наклоняет голову набок, — А почему это имеет какое-то значение?       Сасаки склоняет голову.       — Я собираюсь туда в следующем году, и я подумала, что если мы станем однокурсниками, то... было бы неплохо, если бы отношения между нами были на более положительной ноте.       — Положительной ноте? — Дазай хмурится. — Более положительной, чем когда ты бросила меня по телефону после первого дня учёбы?       Сасаки морщится.       — Осаму—       — Мне просто любопытно, — его тон переходит от беззаботного к язвительному, — И давай Дазай, кстати, — он не должен чувствовать себя виноватым, когда она выглядит обиженной, но именно это он и чувствует.       — Я знаю, что всё испортила, знаю. Но О... — она хмурится, — Дазай, ты должен понять. Мы были на втором году, когда... когда это случилось. И я хотела сделать это раньше, но не могла, и... это тяжёлая ноша для всех, понимаешь?       Дазаю на удивление хорошо удаётся скрыть чувство, будто его ударили под дых.       Она хотела сделать это раньше? Тогда почему она просто не...       Ох.       — Это начало сказываться на моей учёбе, мои родители хотели, чтобы я сосредоточилась на школе — я должна была это сделать. Я знаю, что причинила тебе боль, но я... Я не знала, что ещё можно сделать, — она печально вздыхает. — Но мне очень, очень жаль, правда.       Дазай потирает затылок. Он вообще не знает, зачем она это делает, и он не настолько глуп, чтобы не заметить, что она чего-то хочет, но... Это не делает её слова менее впечатляющими.       — Если ты хочешь очистить совесть, то я прощаю тебя, — вздыхает он. — Что-нибудь ещё?       (На самом деле он не прощает её — он даже не уверен, что знает, как начать это делать, но он хочет, чтобы этот разговор закончился.)       — Наверное... — она опускает голову и прикусывает губу. — Наверное, меня беспокоит то... что мы так и не поставили точку.       Дазай медленно моргает, пытаясь осознать сказанное.       — Точку?       Сасаки кивает.       — Думаю, как... нормальное прощание.       С этим Дазай вполне справится. Он протягивает руку.       — С вами было приятно иметь дело.       — Дазай, я серьёзно!       — А ты чего ожидала?! Долбанную Касабланку*?! — возмущённо простонал он.       — ... — она отводит взгляд, явно смущённая, и Дазай раздражённо трёт лицо руками.       — О боже, так и было, да?       — Просто... — Сасаки вскидывает руки, — Можно тебя обнять, Дазай? Неужели это слишком много?       Ну-у. В грандиозной схеме текущей траектории его жизни, нет, это не кажется таким уж большим делом. Поэтому, хотя и неохотно, он раскрывает свои руки, а она шагает в его объятия.       Она крепко обнимает его, и объективно, это то, по чему Дазай скучал. Ощущение её тела рядом с собой, звук её голоса, запах её волос. Но, по сравнению с недавними переживаниями, — это крошечная капля в ведре эмоций, и от неё удивительно легко избавиться. Когда она отступает назад, на минуту Дазай соглашается, что это была не такая уж ужасная идея — подойти поближе. Но потом она отстраняется назад и вверх, и затем...       Каждая секунда этого взаимодействия кажется ужасной идеей.       Её губы соприкасаются с его лишь секунду, очень длинную секунду.       Дазай резко вырывается, отпуская её.       — Какого чёрта, — он раздражённо смотрит на неё, и она действительно выглядит виноватой, но также и кажется в... замешательстве? Потому что она смотрит на что-то позади него.       Господи.       Дазай видел достаточно подростковых фильмов, чтобы знать, к чему это ведёт.       И он очень, очень ненавидит свою жизнь.       Он оборачивается и видит, что кто-то быстро уходит.       Кто-то невысокий. Кто-то с рыжими волосами. Кто-то в форме, которая определённо принадлежит другой школе.       — Твою же мать! — Сасаки вздрагивает, явно сбитая с толку.       — Дазай—?       — Я даже описать не могу, как мало у меня сейчас времени на тебя, — прошипел тот, проводя пальцами по волосам.       Дазай игнорирует почти всё, что она говорит после этого, бросаясь вслед за исчезающей фигурой.       На самом деле гонятся они довольно равномерно. Чуя объективно быстрее, но у Дазая ноги гораздо длиннее, и он в отчаянии.       — Чуя! — Дазай кричит ему вслед, — Я уже увидел тебя, прекрати!       — Прекратить что?! — кричит в ответ тот.       — Убегать! Господи, ты что, в бутсах?! — скептически огрызается Дазай, лавируя между пешеходами.       Второе преимущество Чуи: его рост и размер идеально подходят к тому, чтобы лавировать между людьми.       — Я только с тренировки по футболу!       Дазай размахивает руками в воздухе от безнадёжного замешательства.       — Тогда зачем ты ехал через весь город?!       Второе преимущество Дазая: у него нет стыда, он без проблем готов сбить пешеходов, если они встанут у него на пути.       — Была выездная игра в вашей школе! Ты президент школьного совета или кто?! Разве ты не должен был это знать?!       — ДА ЭТО БЫЛ ПРОСТО СУМАСШЕДШИЙ ДЕНЬ! — Дазай вскидывает руки вверх, взбешённый ситуацией.       Чуя, похоже, не слишком сочувствует беде Дазая.       — КАПЕЦ КАК ЖИЗНЕННО, ПРИЯТЕЛЬ!       К несчастью для Чуи, он не очень хорошо знаком с этой частью города, и он не готов наткнуться на девочек-скаутов...       Дазай же обладает знаниями и готовностью.       Итак, он сворачивает не в тот переулок, и Дазай оказывается прямо за ним. В спешке и панике, Дазай, чтобы поймать его, прижимает Чую к стене переулка, держа чужие запястья над головой.       — Дазай, отпусти—       — Слушай, это выглядело ужасно, но она устроила мне засаду... — тот отчаянно пытается оправдаться.       А Чуя, похоже, не очень-то заинтересован в том, чтобы слушать это.       — Своими губами?!       — Не говори это так! — умоляет Дазай, — Это я здесь жертва!       — Жертва ЧЕГО?!       — Если ты просто успокоишься и выслушаешь меня...       Чуя свирепеет и мечется, и на самом деле только рост Дазая и тот факт, что Чуя не хочет пнуть его достаточно сильно, чтобы не дай бог не поранить того, удерживают его на месте.       — Я спокоен!       Дазай недоверчиво поднимает бровь.       — Чуя, ты злишься.       Он не может понять, почему Чуя так покраснел: от гнева или смущения, а может быть, и от того и от другого?       — Я не злюсь, с чего бы мне вообще злиться?! — шипит Чуя, — Это было бы охренеть как нелепо...       — Это была Сасаки, окей?! — глаза Чуи загораются от того, что он узнал имя, и Дазай вздыхает. — Она просто пришла и сказала, что хочет поставить точку, а я хотел, чтобы она ушла—       — И ты поцеловал её?! — огрызается Чуя, и он выглядит немного обиженным, что делает Дазая ещё более отчаянным, чтобы объясниться.       — Нет, боже мой, нет... — он мотает головой. — Я обнял её. А потом она... я не знаю, о чём она думала, но то, что ты увидел, было для меня полной неожиданностью.       Чуя хмурится, ища в глазах Дазая хоть намёк на то, что тот лжёт, и расслабляется.       — Ладно... ладно, я тебе верю.       Дазай тяжёло вздыхает, его лицо опускается вниз, утыкаясь в волосы Чуи.       — Хорошо.       Чуя сперва ёрзает секунду, но он не может не успокоиться.       — Что ты делаешь?       — Я скучал по тебе, — голос Дазая приглушён его волосами, но тот нежен.       Чуя судорожно сглатывает. Не то чтобы у них была возможность обсудить всё до этого. У него было достаточно времени, чтобы подумать, не было ли то, как Дазай смотрел на него, его собственной выдумкой, не хотел ли тот просто не отталкивать Чую, пока он был уязвим. И Чуя не мог спросить его о чём-то подобном по телефону. Но теперь оно всё вот здесь, и Чуя даже не может обнять Дазая в ответ, пока его руки скованы.       — Я тоже по тебе скучал, — несколько смущённо признаётся Чуя. Дазай удовлетворённо хмыкает. — Я хотел удивить тебя.       — Ну, я был удивлён.       — Не так, — Чуя фыркает, закатывая глаза. — Не мог бы ты опуститься на секунду?       — Ав-в, — Дазай ухмыляется, — чиби там внизу совсем одиноко?       — Завали, Дазай, ты можешь просто—!       Дазай поднимает своё лицо с волос Чуи и наклоняется вниз, пока не оказывается на уровне чужих глаз.       — Так лучше?       Чуя откашливается, его щёки слегка порозовели.       — Намного.       Глаза Дазая распахиваются, когда Чуя внезапно наклоняется вперёд, прижимаясь губами к его собственным, но затем закрываются, и он растворяется напротив стены вместе с Чуей, в голове плывёт от счастья, когда тот льнёт к нему. Рыжий настойчиво дёргает своими запястьями, и через секунду Дазай отпускает их. Как только те освобождаются, Чуя обвивает руками шею напротив, подтягиваясь так близко, насколько только может, что ещё чуть-чуть и его ноги перестанут касаться земли.       Руки Дазая скользят вокруг чужой талии, пока не оказываются зажатыми между поясницей Чуи и кирпичами. Есть такая золотая дымка, которая плывёт сквозь Дазая всякий раз, когда он прикасается к Чуе, и легко забыть, где они находятся, что делают... что кто-то может их увидеть.       Дазай резко отскакивает назад, и Чуя изумлён, его ресницы трепещут.       — Почему... почему ты остановился?       — Мы на людной улице, — Дазай прикусывает губу. — Я не хочу... подвергать тебя опасности или что-то в этом роде.       — Подвергать опасности? — Чуя кривит бровь, — Я тебе что, снежный барс какой-то?       — Ну, ты маленький и грациозный...       — Дазай!       — Послушай, Чуя, это вполне обоснованное беспокойство, — Дазай скрепя сердце держит дистанцию между ними, но он немного наклоняется вперёд, чтобы смотреть Чуе в глаза. — Кто-то, кто знает тебя со школы, или кто знает твоих родителей — они могут им рассказать, и я не хочу идти на убийство-самоубийство из мести...       — Дазай—       — А я бы так и сделал, — настаивает тот, уже накручивая себя при одной мысли об этом, — тут просто нет другого выхода—       — Дазай, просто послушай! — Дазай останавливается и пристально смотрит. — Я... — Чуя молча сглатывает, потому что Дазай, очевидно, очень неравнодушен к нему, но то, о чём он собирается попросить, нельзя назвать мелочью. — Я не думаю, что и дальше смогу продолжать в том же духе дома, — Дазай наклоняет голову, и он пока не выглядит как-то не так. Хороший знак. — И я знаю, что прошу слишком многого, но все родители моих друзей знают моих родителей, и это будет только... до тех пор, пока я не придумаю что-нибудь ещё, так что...       Господи, ну почему так трудно спросить?       Но Чуя спрашивает, хотя и немного нервно.       — Можно мне остаться с тобой? На какое-то время?       Дазай хочет выпалить "Ты можешь остаться со мной навсегда!", но это определённо было бы слишком, потому что они целовались дважды, и Чуя не знает, что Дазай был без ума от него в течение нескольких месяцев, так что...       — Чуя, — Дазай нежно берёт его за подбородок, заставляя того посмотреть на него. — Конечно, ты можешь остаться со мной.       — А твой дядя..? — рыжий прикусывает губу.       С этим можно решить позже.       — Он не будет возражать, — Дазай отмахивается от этой проблемы. — Всё равно его дом слишком большой, если на чистоту.       Чуя неохотно кивает.       — Тогда... ты не против прогулять завтра со мной?       Завтра?       Дазай быстро кивает.       — А разве сегодня не пойдёт?       — Они могут спросить, зачем я собираю вещи... — Чуя мотает головой. — Будет гораздо проще, если они оба будут на работе, — Дазай кивает, обнимая его за талию, прежде чем отпустить.

_______________________________

      На следующий день, в одиннадцать часов утра, они снова были в комнате Чуи — но сейчас всё было совсем по-другому.       Чуя собирает вещи первой необходимости: вещи, необходимые ему для школы, туалетные принадлежности, одежду. И Дазай показывает чудеса "ловких рук и никакого мошенничества", чтобы все вещи поместились в один большой чемодан — не совсем то, для чего он предполагал пригодятся его скиллы в оценке пространства, но жизнь полна сюрпризов.       Дазай останавливается, увидев, что Чуя стоит у своей тумбочки, совершенно неподвижно, с конвертом в руке.       — ...Чуя?       — Думаю, это всё, — тот прерывисто вздохнул, кладя его на стол. — Остальное я выясню позже.       Дазай кивает, и они покидают дом Чуи.       Добираться через весь город на метро с огромным чемоданом не так-то просто. Так же как и тащить его вверх по ступенькам к дому Мори. Но как только Чуя распаковывается и ложится на кровать в гостевой спальне, Дазай позволяет себе расслабиться.       — Ну как ты?       — Потихоньку, — Чуя испускает долгий, дрожащий вздох, прежде чем спросить, — Ты сказал своему дяде?       — Скажу, когда он вернётся домой.       — Дазай!       Дазай поднимает взгляд и пожимает плечами, видя, как потрясён рыжий.       — Что? Он не будет против.       — Да откуда ты знаешь? — стонет Чуя, прижимая ладони ко лбу.       — О-о, я определённо пригрожу голодовкой, если он откажет.       — ЧЕМ?       — Это всегда срабатывает! — Дазай весело улыбается.       — Я не понимаю, почему ты всегда такой, — вновь стонет Чуя, но теперь отчаянно. Дазай перекатывается на спину, приподнимается на локте и иронично улыбается.       — Всегда какой?       — Уверенный в себе.       Дазай сдерживает фырк, потому что так-то рядом с Чуей он какой угодно, но точно не уверенный.       — Я просто знаю, что всё будет хорошо. Наверное как-то так, — он пожимает плечами, протягивая руку, чтобы убрать Чуе волосы со лба. Чуя перекатывается, обхватывая руками живот Дазая и прижимая его к себе.       — Но как?       Щека Дазая покоится на его волосах.       — Просто знаю, — говорит он, и несмотря на то, что он почти ничего не сказал...       ...Для Чуи этого, кажется, достаточно.       — Хорошо, Осаму.