Ровно через тридцать дней после своего отъезда Дазай возвращается поездом в Йокогаму. Это короткий визит — только на выходные, но это
более чем стоит поездки.
Дазай прижимается щекой к окну, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами, но когда они въезжают в город и добираются до нужной платформы, он замечает знакомое лицо и
сияет. Несмотря на то, что он находится во внутреннем отсеке, Дазай — один из
первых, кто его покинул.
— Даз—
м-мпф! — по правде говоря, Чуя не получает шанса поприветствовать своего парня, потому что его подхватывают в
крепкие объятия, он буквально не касается земли, когда Дазай
самозабвенно целует его. — Что ты—? — глаза Чуи на мгновение закрываются, когда Дазай
углубляет поцелуй, и он отчаянно стонет. Чуя действительно почти
позволяет Дазаю целовать себя до тех пор, пока не станет абсолютной
развалиной, но у него есть здравый смысл, чтобы вспомнить,
где они находятся. — Дазай! — он возмущается и бьёт его кулаком в грудь. — Можно было
удержаться?
Дазай не очень-то извиняется.
— Мне нужно было убедиться, что на вкус ты всё такой же!
— Такой же?! — Чуя извивается в его руках, пока его ноги снова не касаются земли. — А почему у меня должен быть
другой вкус?!
— Вещи могут
меняться, знаешь ли... — Дазай обрывается, ставя Чую на землю и беря того за подбородок. — ...Чуя...
— Чего?
— Ты..? — Дазай протягивает руку и аккуратно касается кончиками пальцев чужой мочки уха. — Ты
проколол уши?
— Ой, да, — Чуя моргает, наклонив голову. — Я подумал, что Джуничиро смотрится круто, так что... — Дазай выглядит
потрясённым, и внезапно Чуя уже не так
уверен. — Это плохо?
Дазай немного слишком быстро мотает головой, и Чуя видит... он что,
покраснел?
— Нет... Я просто удивлён.
— Ну... я всегда хотел, но мой о... — Чуя слегка морщится, — мой отец не разрешал.
Дазай сжимает подбородок Чуи чуть сильнее, сам того не желая.
— Когда проколол?
— После школы, в тот день, когда мы говорили об Эйсе, — Дазай хмурится, но это быстро превращается в недовольство. — Что?
— Ты держал Джуничиро за руку, когда они это делали?
— Нет, Дазай, я не держал
ничью руку—
— А мою бы мог! — скулит тот, чувствуя пренебрежение к своей персоне.
— Ты можешь пойти со мной в следующий раз, — предлагает Чуя, и Дазай даже не пытается скрыть, как он заинтригован.
— Ты хочешь проколоть
ещё?
— Ага, — пожимает плечами Чуя, беря его за руку, когда они уходят со станции. — Мне ещё проколы хрящей нравятся, — Дазай чувствует лёгкое
головокружение. — ...Что такое?
— Просто я счастлив, что тебе стало комфортнее выражать себя, — хрипит Дазай, стараясь не думать о том, как сильно он хочет знать, как ощущаются гвоздики в ушах Чуи под его
зубами. В начале их отношений — и странно думать, что это было всего несколько
месяцев назад, — Дазай никогда не думал о
сексе с Чуей. Не так много, как мог бы при других обстоятельствах. С девушками, с которыми он встречался в прошлом, это было, как правило, первое и единственное, о чём он думал. Может, с Сасаки немного меньше, но... с Чуей это стало
конкретной возможностью для Дазая только в ночь после бейсбольного чемпионата.
И
пожарная сигнализация.
Дазай стискивает зубы при этом воспоминании.
И дело в абстрактном представлении о том, как Чуя может выглядеть в пылу наслаждения, какие звуки он может издавать... Оно уже не такое абстрактное. И теперь Дазай не может перестать думать обо всём, чего они ещё
не сделали — а тот факт, что он втиснулся в крошечное общежитие с до пизды любопытным русским, который никогда
не уходит, дело вообще не упрощает, потому что теперь Дазай редко может даже
сам снять часть этого напряжения. Но он понимает, со всем, что произошло, со всеми вещами, через которые Чуя проходит со своей
собственной ориентацией, — секс не совсем в
верхней части списка его приоритетов. И это
совершенно нормально, просто—
— Дазай?
Они что, уже добрались до дома?
— Прости, — выдыхает он, поднимаясь по ступенькам вместе с Чуей. — Что-то залип.
Чуя смотрит на него, приподняв бровь.
— Ну... поторопись, угу?
Дазай поднимает бровь в ответ, но соглашается. Он делает шаг в дверной проём, сбрасывая куртку.
— Мори на работе?
— Ага, он вернётся только через сорок пять минут.
Дазай наклоняет голову. Это странно — обычно его дядя хотел бы быть здесь, когда он вернётся.
— А Ода и твоя сестра?
Чуя сцепляет руки за спиной.
— Они должны прийти примерно в то же время.
Дазай чешет затылок.
— Понятно... значит,
никто больше не захотел встретить меня в мой первый визит после переезда?
— Дазай—
—
Вау. Я просто... они могли бы быть
НЕМНОГО более радостными...
— Дазай—
— Кто я? Пустое место? Они хоть знают, сколько раз в день звонят родители этой тупой крысы?!
Резкий удар по руке заставляет его посмотреть вниз с сердитым взглядом.
— Мне позволено быть
немного обиженным, Чу—
Его парень тянет его вниз за воротник рубашки, пока они не оказываются на одном уровне глаз друг с другом.
— Я всем сказал, что ты сел на поезд в час, а не в полдень.
С чего бы ему..?
Дазай может быть слегка эгоцентричным и иногда немного самонадеянным, когда речь заходит о том, что думает Чуя, но тот не
глуп.
Оу.
Оу.
— У нас было сорок пять минут, а теперь ты потратил
три из них на то, чтобы быть королевой драмы, так что если ты не хочешь потратить всё остальное впустую—
Дазай,
разумеется, не хочет.
А теперь: как правило, между ними есть понимание того, как обращаться друг с другом. Чую не особо заботит свой рост, но так же ему не очень нравится, когда его подкидывают, словно в этом нет ничего
сложного...
Но
времена отчаянные.
Он срывает Чую с ног посреди фразы, ожидая, что тот будет протестовать, но Чуя просто запускает пальцы в его волосы и обхватывает ногами бёдра Дазая, и вдруг у Дазая
закружилась голова. Ему едва удаётся захлопнуть дверь ногой.
Они даже не прошли дальше кухни.
Чуя прислоняется к тумбе и без колебаний отталкивается на неё, отстраняясь назад и расцепляя ноги вокруг Дазая, чтобы дёрнуть того за рубашку, расстёгивая её.
Раньше всё было так
медленно и нерешительно. Теперь это кажется безумным — и Дазай понимает, что в тот момент, когда кончики пальцев Чуи залезают под его рубашку, задевая живот, заставляя мышцы там напрягаться, Чуя даже ещё никогда не прикасался к нему
там. Дазай тихо стонет у губ Чуи, когда чужие ладони проходятся по его прессу, скользят к бёдрам, прижимаются к пояснице, и Дазай никогда не считал себя ужасно
реагирующим любовником, он всегда был из тех, кто немного далёк от действия, чтобы продумать свой следующий шаг. В данный момент это просто
нереально. Всё, о чём он может думать, — это как ощущалась кожа Чуи под его руками той ночью, как он нуждался в этом снова, ещё
больше. Но когда он тянется к футболке Чуи, его шлёпают по рукам.
— Не... — стонет Чуя напротив губ Дазая, его руки скользят вниз, нащупывая ремень, —
отвлекай меня, ладно?! — сердце Дазая застряло в
горле, и он слепо тянется вперёд, чтобы опереться о тумбу, обхватив руками Чую. Он опрокидывает стопку писем, рассыпая их по полу, но ему
всё равно.
— Ты..? — Дазай тяжело дышит. Пальцы Чуи трясутся. Это незаметно, всего лишь лёгкая дрожь, но этого достаточно, чтобы Дазай схватил своего парня за запястье, прежде чем тот закончит расстёгивать джинсы Дазая. — Ты
в порядке?
Чуя кивает, сам слегка задыхаясь. Он не
выглядит расстроенным, но Дазай не может не волноваться, что всё это просто ложная бравада из-за того, что Чуя чувствует, будто он
должен это сделать — и от самой этой мысли Дазаю
не по себе.
— Дазай, я
в порядке, — отвечает Чуя, стряхивая его, и снова тянется к чужой молнии. — Я просто...
— Просто
что?
—
Нервничаю, чёрт возьми! — огрызается Чуя. — Это не значит, что я
не хочу, я просто...
Тогда до Дазая доходит, что Чуя беспокоится о том, чтобы сделать
всё хорошо. И, типа, учитывая, насколько сдерживался Дазай, Чуе даже
сносным быть не обязательно, это вообще не главное.
— Чуя, — дрожащим голосом выдыхает Дазай, снова протягивая руку к запястью Чуи, но вместо того, чтобы остановить его, он тянет чужую руку вперёд, чтобы тот почувствовал, насколько Дазай
уже твёрдый. — Тебе
вообще не о чем беспокоиться.
Чуя
красный, но его пальцы медленно начинают расслабляться. Через секунду они напрягаются, сжимая Дазая через расстёгнутые джинсы, и тот тихо шипит, его лицо горит. Пальцы Чуи, теперь немного увереннее, скользят вверх и
тянут за пояс и нижнее бельё Дазая, стягивая его вниз, пока Дазай не обнажается, а затем эти пальцы
обхватывают его, и Дазай
стонет. Ему потребовалась минута, чтобы понять, почему Чуя
не двигается, и это потому, что Дазай всё ещё держит
в тисках чужое запястье.
— Я...
прости... — резко выдыхает он, отпуская его. Чуя просто отвечает тем, что наклоняет своё лицо, чтобы поцеловать его, и Дазай просто
падает на него, его колени дрожат, а пальцы Чуи начинают
двигаться.
Дазай уверен, что если бы вы заставили его быть объективным, то это не самая лучшая дрочка, которую он когда-либо получал с технической точки зрения.
Однако.
Каждое прикосновение пальцев рыжего к его длине, иногда неуклюжее или даже слишком
сильное, заставляет Дазая стискивать зубы, ругаться, произносить имя Чуи, задыхаясь. И то, как Чуя
целует его, просто пиздец как
нечестно. Обычно поцелуи с Чуей
медленные, интенсивные и
глубокие — и нет, сейчас не то чтобы не интенсивно, потому что господи
иисусе... Просто это
немного развязнее, чем обычно, будто Чуя каким-то образом
дразнит Дазая тем, как его язык скользит в его рту, и...
Когда Чуя научился так
целоваться?
Он даже не замечает, как Чуя медленно (и несколько
неуклюже) расстёгивает его рубашку, пока она полностью не раскрывается, и ладонь Чуи прижимается к его груди. И Дазай правда не
гордится тем фактом, что слыша стон Чуи, когда пальцы того касаются его мышц, Дазай
заметно напрягается внизу под чужими пальцами. Ногти Чуи царапают его кожу, и сердце Дазая
выпрыгивает из груди. А затем большой палец Чуи скользит по его головке с
нужным количеством трения, и Дазай прерывает поцелуй, делая судорожные вздохи, их губы распухшие и влажные.
— Чуя... — он зажмуривается, — если ты продолжишь делать
это... — он приоткрывает один глаз и клянётся, что видит, как Чуя
ухмыляется.
Чуя делает это
ещё раз.
— Блять—! — Дазай точно
не представлял себе свой первый оргазм в руках Чуи, находясь
посреди своей кухни в пятницу днём, но
вот они здесь.
Он на мгновение падает на Чую с ругательством, его плечи трясутся, пока он пытается выровнять дыхание, а Чуя кажется
очень довольным собой, протягивая руку, чтобы взять салфетку — что удобно расположилась неподалёку, учитывая их местоположение, — в то время как его другая рука гладит волосы Дазая.
— Ну вот, — говорит он, — теперь мы квиты.
Дазай слабо фыркает, поднимая голову с плеча Чуи.
— Тебя это реально напрягало?
Чуя пожимает плечами, смущённо отводя взгляд.
— Ну, типа, да.
— ... — Дазай
так мягко улыбается, наклоняясь вперёд, чтобы снова уткнуться лицом в шею Чуи. — Что за джентльмен.
— Заткнись, Дазай, я просто стараюсь
быть внимательным—
— Я серьёзно!
Или... — он лукаво улыбается, поднимая лицо и прижимаясь губами к уху Чуи, наслаждаясь ощущением металла под ними, — Я
могу назвать тебя принцессой, если тебе так больше нравится.
К
восторгу Дазая и полному грёбаному
унижению Чуи, он
вздрогнул.
— Ты просто
худший...
— Ну чего? — Дазай тихо смеётся, покусывая мочку его уха, осторожно избегая прокол
(пока что), потому что уверен, что он ещё болит, — Сейчас 2020 год, Чуя, это
нормально, если тебе нравится прозвище.
Чуя на секунду замолкает, и Дазай знает, что тот
принимает эту информацию, обдумывает её и упаковывает, чтобы обработать
позже.
— Ты всё ещё
козёл.
— Я никогда этого и не отрицал, — улыбается Дазай немного самодовольно. — Сколько у нас осталось времени?
Чуя смотрит на часы, его щёки до сих пор пылают.
— ...Двадцать минут, — Дазай ухмыляется.
— Стой—
Чуя вздрагивает и тихо
стонет, запрокидывая голову назад, когда Дазай сжимает его через штаны, и Дазай вообще не может
сопротивляться обнажённой колонне его шеи. Он наклоняется, прижимаясь губами к точке, пульсирующей под его кожей... и Чуя застывает. Дазай тормозит, это не
новая реакция. Чуя делает это
каждый раз, когда Дазай целует его там с момента инцидента, и каждый раз, когда Дазай предлагал не делать этого снова, он всегда получал одинаковый ответ.
«Нет, всё в порядке, Дазай...».
«Но Чуя, я...».
«Именно. Это ты».
Так что, Дазай научился оставаться неподвижным и ждать, пока тревога не пройдёт сама собой, и когда Чуя
действительно расслабляется, он прижимается мягкими, открытыми поцелуями вверх и вниз по его шее, а Чуя
крепко держит его за плечи.
— Нам правда не стоит...
— Почему? — мурлычет Дазай, снова сжимая рыжего, исключительно ради удовольствия почувствовать, как Чуя выгибается и извивается под ним. — Двадцати минут вполне
достаточно...
— Не особо, и я не хочу закончить так же, как
ты после пожарной сигнализации...
Дазай морщится.
— Признаю, это было трагично...
—
Да, — Чуя хмурится, отталкивая чужую руку, — и я
не хочу иметь дело с бушующим стояком, когда моя
сестра здесь.
— Ну... — Дазай смотрит вниз, потом снова вверх. — У тебя уже есть один прямо сейчас.
— Он пройдёт, — Чуя стискивает зубы.
— Он может пройти
быстрее.
— ... — Чуя судорожно вздыхает, — Если кто-то помешает нам, то ты устроишь
сцену, чтобы я мог улизнуть в ванную, понял?
— Устраивать сцены — моя специальность! — радостно отвечает Дазай, расстёгивая пояс Чуи
чуть более изящно, чем то, что Чуя проделал с его собственным.
— Я
знаю, — именно тогда, когда Дазай начинает падать на колени, Чуя издаёт самый
недостойный звук, который Дазай когда-либо слышал, и запускает пальцы в чужие волосы, чтобы остановить его. — Ты что делаешь?!
Дазай поднимает бровь, его глаза оказываются на одном уровне с нижним бельём Чуи.
— Следую своим страстям?
Лицо Чуи начинает соответствовать цвету его волос. И по какой-то причине, хотя они дома
очень одни, он понижает голос до возмущённого шёпота.
— Ты когда-нибудь
делал это раньше?
— Отсасывал парню? — Чуя морщится от прямоты Дазая. — Никогда. Но всё когда-нибудь случается в первый раз...
— И ты думаешь, что
сейчас лучшее время, чтобы попытаться выяснить, каково это?! — шипит Чуя.
— Чуя, ты сейчас на
полном серьёзе отказываешься от минета? — тот делает паузу, понимая, как
ненормально он себя ведёт. — Потому что если ты не хочешь, я могу остановиться... — и Чуя
знает, что это искреннее предложение, и что Дазай
не рассердится, если Чуя скажет ему остановиться, но...
— ... — Чуя поднимает лицо к потолку, прикусывая губу, и его лицо
горит. — Я никогда такого не говорил.
— Так значит ты
хочешь этого?
Чуя хочет умереть. Желательно, в огне.
— Ты серьёзно собираешься заставить меня сказать это?
— Нет ничего сексуальнее
согласия, Чуя, — Дазай играет бровями.
Рыжий фыркает.
— Да, Дазай.
— "Да"
что?
— У нас
нет на это времени, ты—
ГОСПОДИ—!
Пока Чуя
отчитывал его, Дазай воспользовался этим как возможностью стянуть с него нижнее бельё, чтобы не мешало, и Дазай признаёт, что это
немного отличается от того, когда это делают тебе, но он получил
довольно много минетов в своей жизни. Он более чем знаком с теорией. Поэтому он выглядит и
звучит намного увереннее, чем чувствует себя, когда берёт в руку основание члена Чуи, наклоняясь вперёд, чтобы провести языком по его нижней части.
Но сдавленный
крик, что издаёт Чуя?
Очень обнадёживающе.
— Д...
Дазай... господи...
блять!.. — грудь Чуи тяжело вздымается, и он уже
не в себе, и, честно говоря, это лучшая идея, которая
когда-либо была у Дазая.
Чуя отстраняется дальше по тумбе, его руки пытаются ухватиться за что-нибудь, за
что угодно, в то время как бёдра поднимаются вверх от прикосновения Дазая, настолько, что тому приходится довольно
крепко обхватить рукой правую руку Чуи, чтобы удержать его на месте, что только заставляет Чую стонать ещё
сильнее. И легко потерять себя в
этом потоке мыслей, задаваясь вопросом, как Чуя хотел бы, чтобы его
прижали, но это открытие для
другого времени. Он не идёт ни на что слишком
сложное, во всяком случае, не в этот раз, когда они находятся под ограничением времени, но
о боже, если бы у него
было время...
Ну, вы можете себе
представить.
Вместо этого он довольствуется тем, что медленно проводит языком по головке, поглаживая у основания, морщась, когда руки Чуи тянут его за волосы, чувствуя, как бёдра того дрожат вокруг ушей Дазая. Это
не так уж сильно отличается от того, что он делал с девушками. Ну, процесс
очень разный, но в целом все
реакции похожи. За исключением того, что он видит
Чую вот так, раскрасневшегося и извивающегося под губами Дазая, великолепные,
греховные стоны, капающие с его губ, когда он смотрит на Дазая вниз с полузакрытыми глазами?
Это совершенно иная ситуация.
— Дазай... Дазай,
я—! — к чести Чуи, он пытается
предупредить его, и, несмотря на то, что это было очевидным и
естественным завершением этой конкретной деятельности, Дазай
вообще не думал о том, что он собирается
делать, когда это произойдёт. И, как обычно, всё идет не совсем
гладко.
Чуя достигает своей кульминации, конвульсивно дёргая Дазая за волосы, и Дазай правда не знает, что делать, кроме того, что он уже
видел, так что он просто
глотает. Это не так уж плохо, немного горько, но, честно говоря, когда это
Чуя, Дазаю всё равно, это не проблема.
Дело в том, что хотя технически у них
было достаточно времени, этого времени
едва хватило.
Это значит, что Дазай слышит, как открывается входная дверь, а во рту у него до сих пор член его парня.
И упомянутый парень работает
не на полную мощность.
— Ты... — Чуя тяжело дышит, его лицо
очень красное, глаза
очень широко раскрыты, а голос становится всё громче и выше, — Ты
внатуре только что..?!
Дазай отстраняется, заставляя Чую проскулить от внезапного притока холодного воздуха, и быстро выпрямляется, хлопая рукой по рту рыжего, чтобы заставить его
перестать вопить в смущённом негодовании.
— Есть кто дома? — крикнул Мори из прихожей, и глаза Чуи каким-то образом стали ещё
больше, пока он натягивал штаны обратно.
— Секундочку! — приветливо откликается Дазай, лихорадочно застёгивая рубашку и бормоча
"спасибо" своему парню, когда тот начинает поправлять брюки Дазая, как только заканчивает со своими собственными.
Шаги Мори, вероятно, не такие громкие, но это звучит как
надвигающаяся гибель.
Чуя заканчивает застёгивать штаны Дазая, и на секунду Дазай действительно думает, что они исполнили всё без сучка и задоринки. До тех пор, пока Чуя не начинает спрыгивать с тумбы, забыв, что он всего лишь в нескольких
секундах от оргазма, и его ноги полностью отказывают под ним.
Дазай
морщится, но уже
слишком поздно, и Чуя с
громким криком падает, приземлившись
прямо на задницу.
Дазай быстро протягивает руки к нему.
— Ты
в порядке?
— Я нет, мы нет, у нас не было
времени! — шипит Чуя.
— Ну, вообще-то,
было...
— Нет,
НЕ БЫЛО—
— Мальчики?
Они оба поднимают глаза, очень взволнованные, раскрасневшиеся и немного потные, но
одетые, и видят Мори, стоящего в дверях, выглядящего совершенно сбитым с толку.
— Что случилось?
— Эм... — Дазай смотрит с того места, где он наполовину опустился, чтобы помочь Чуе подняться, на Чую, который выглядит как олень в свете фар, затем на Мори, который, кажется, не имеет
ни малейшего понятия, — ...Чиби пытался взобраться на тумбу, чтобы снова добраться до верхних полок! — выпаливает Дазай, и Чуя в
ахуе. — Он не хотел ждать, пока я вернусь из ванной!
Мори хмурится.
— Чуя, — он упирает руки в бока, и Дазай ждёт чего-то типа "Дазай
явно лжёт, выкладывай", но вместо этого он говорит, — Я купил табуретку на ступеньке
именно по этой причине...
Чуя выглядит так, как будто он почти жалеет, что Мори не вошёл тогда, когда Дазай отсасывал ему, а Дазай по жестокому закону природы должен сдерживать
так много смеха.
— ...Извиняюсь, — отвечает Чуя сквозь стиснутые зубы, игнорируя протянутые руки Дазая и поднимаясь самостоятельно. — Я просто потерял терпение,
вы же меня знаете.
Дазай
знает, что его ждёт позже, но
господи иисусе...
____________________
Ужин с Коё и Одой проходит
мило, каким-то образом, после этого почти-
фиаско. И да, может, Чуя
почти не разговаривает с ним, но Дазай может загладить свою вину позже.
— Пары хорошо проходят? — Ода приподнимает бровь, буднично обнимая Коё за плечи.
Девушка счастливо прислонилась к нему, положив голову ему на плечо, и они действительно
представляют собой более счастливую картину, чем Дазай и Чуя, где рыжуля
Осаму сидит на краю дивана, скрестив руки на груди.
— Ага! — Дазай радостно улыбается. — Почти так же просто, как в старшей школе, — Ода закатывает глаза, потому что
конечно же Дазай сказал бы это. — А у тебя?
— Довольно здорово, я даже выбрал направление.
— И какое же?
— Литература.
— Ты собираешься стать писателем? — Дазай удивлённо поднимает бровь.
Ода выглядит застенчиво, но Коё сжимает его в объятиях с ободряющей улыбкой.
— Он
очень хорош. Я всё время говорила ему об этом, когда он писал мне письма в прошлом году.
У Дазая падает челюсть.
— Ты писал ей
письма?
У Оды покраснели щёки.
— Да это не такое большое дело...
— Они заставляли меня влюбляться в тебя каждый божий день, — напевает Коё, целуя его в щёку. Теперь, когда её парень кажется
совершенно смущённым, она переводит взгляд на Чую. — Поможешь мне принести наши напитки из бара?
Чуя уже достаточно долго сидел и дулся, чтобы не согласиться. Они встают и идут к выходу из ресторана, и Ода переводит взгляд обратно на своего друга.
— Письма, — Дазай до сих пор в шоке, — Как мне сделать так, чтобы чиби писал мне...
— Лучше придумай чего пореалистичнее, — зевает Ода. — Я хотел спросить, как у него дела в Кейо?
Дазай вздыхает, опираясь на свою руку.
— Хорошо...
правда хорошо, насколько я могу судить, но...
— Но
что?
— По-видимому, до него начал докапываться Эйс, — тяжело вздыхает Дазай.
— Что? Этот мелкий болван? — Ода корчит лицо.
Дазай фыркает.
— Он самый. Я сказал Чуе забить.
— Я бы так не делал, — хмурится Ода.
— ...И почему ты так говоришь? — Дазай поднимает бровь.
— Не знаю, — пожимает плечами его друг, хмуро глядя в свою тарелку. — Насколько я помню, он был довольно гадким маленьким говнюком.
Дазай вспоминает об этом, и Ода так-то
прав.
— Чуя с ним справится.
Сакуноскэ пожимает плечами, не выглядя до конца убеждённым.
— Ладно, раз ты так говоришь.
Дазай думает об этом, прокручивая эти слова в голове на протяжении всего ужина.
__________________________
— Знаешь, — позже той же ночью говорит Дазай в постели, — Я бы с ним порешал.
Чуя не поднимает глаз — Дазай в настоящее время находится посреди процесса задабривания своего парня от того, что случилось ранее, оставляя поцелуи по всей спине и шее Чуи.
— Порешал с кем?
— Эйсом, — Дазай прижимается губами к затылку Чуи. — Я могу заставить его перестать доставать тебя.
— Что ты собираешься сделать? Угрожать сломать ему колени? — Чуя фыркает.
— Не такая уж
ужасная идея, — гудит Дазай ему в волосы. — Не то чтобы он этого не заслужил.
— Звучишь как чёртов босс мафии, — Чуя закатывает глаза.
— Может, в другой жизни...
— И я не
нуждаюсь в том, чтобы мой парень защищал меня от школьных хулиганов. Я могу с этим справиться.
— Я знаю, что ты не
нуждаешься в своём парне, — Дазай обнимает его сзади, притягивая Чую к себе, — но, может, твой парень хочет почувствовать себя немного
полезным.
От
этого Чуя немного смягчается, прижимаясь к нему спиной.
— Я уверен, что у тебя будут и другие шансы.
Дазай хмурится, положив подбородок на макушку Чуи.
— Хорошо. Но если я увижу его на улице...
— Серьёзно?
— ...его колени будут в смертельной опасности.
Чуя фыркает.
— Ты охренительно смешон.
Дазай вспоминает, как Чуя всегда напрягается, когда он целует его в шею, и это определённо не
кажется смешным. Он уже слишком много раз позволял Чуе справляться самостоятельно.
И вот, хотя казалось, что он только-только приехал, Чуя снова с ним на железнодорожной платформе, крепко держа его за руку, когда вдалеке начал показываться скоростной поезд.
На этот раз Дазай приедет обратно не так скоро. До конца года больше не будет никаких праздников.
Больше трёх месяцев.
— Ты ведь там
достаточно ешь, да?
— Да, дорогой, — Дазай милостиво улыбается.
— А спишь? — Чуя обнял его за руку.
Дазай оборачивается и наклоняется, чтобы поцеловать Чую в лоб.
— Насколько могу, эта крыса любит смотреть свои русские мыльные оперы в прямом эфире.
— Во сколько они идут?
— В три часа ночи, — Дазай тонко улыбается.
— В наушниках или..? — Чуя морщится.
Улыбка становится ещё тоньше.
— А ты как думаешь?
Чуя хмурится.
— Ну... думаю, клин клином вышибают.
— Это как? — Дазай поднимает бровь.
— Ты всегда можешь позвонить мне... — пожимает плечами Чуя.
— ...и как это—?
— ...и говорить по-русски больше.
Улыбка Дазая — это нечто среднее между лукавством и нежностью.
— И ты позволишь мне разбудить тебя в три ночи ради этого?
Чуя пожимает плечами, приподнимаясь на цыпочки, чтобы прижаться губами к губам Дазая, улыбаясь ему.
— Думаю, ты мне
вроде как нравишься.
Дазай ухмыляется напротив поцелуя и притягивает поближе, положив руки ему на поясницу.
— Да?
Чуя льнёт к нему, позволяя Дазаю нести б
ольшую часть его веса, а их носы соприкасаются.
— Да.
Губы Дазая всё ещё не оторвались от его губ.
— Ну, я вроде как
л... — свисток поезда звучит слишком громко, чтобы разобрать, что он говорит, но Чуя как бы
ощущает это на своих губах, и Дазай не мог сказать
этого.
...Правда же?
Дазай сначала не отпускает его, и Чуе приходится ткнуть его в бок.
— Они не останавливаются
настолько долго, Дазай, тебе нужно поторопиться... — тот сжимает его сильнее, затем немного отстраняется и пристально смотрит на него. Чуя моргает. — ...Что?
— Всего лишь секунду.
Тогда это поражает Чую. То, что Дазай сказал по телефону неделями ранее.
«Иногда я скучаю по возможности просто смотреть на тебя».
Чуя прикусывает губу.
— Хорошо, — Дазай отпускает его, ещё раз целуя в щёку, прежде чем бежит к поезду. — Увидимся на Рождество!
Рождество.
Чуя закрывает глаза, как только закрываются двери поезда.
