______________________
А потом, выходя из здания станции, он слышит знакомый голос, которого не слышал уже почти четыре года. — Чуя? Это ты? Он сам не знает, чего ждёт, когда оборачивается. Она выглядит хорошо. Волосы у неё длиннее, чем в старших классах, и она стала немного выше ростом. Синие платформы помогают, и к раздражению Чуи... Сейчас она выше, чем он. — ...Юан? Она заправляет волосы за уши, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Привет... Чуя удивляется, почему она так нервничает, но потом вспоминает — в последний раз, когда они виделись, она как бы ударила его кулаком в лицо. Чуя потирает сбоку. — ...Что ты здесь делаешь? — медленно спрашивает он, чувствуя себя немного неловко. — Ой, по работе, — отвечает она, прижимая к себе сумочку. — Я, э-эм... моя фирма проводит кампанию по реконструкции здания мэрии. — Твоя фирма? — Чуя поднимает бровь. — Я графический дизайнер. — Правда? — Чуя удивлённо моргает, — Вот это здорово. — Да, я закончила двухлетнюю программу в Осаке, так что вот она я здесь, — бормочет она, глядя на свои туфли, — Ты... сейчас занят? Я могу угостить тебя кофе. Вопрос настолько прямой, что Чуя почти не знает, как ответить. — ...А-эм, да, — он бросает взгляд на часы. Ему нужно всего несколько часов, чтобы закончить работу, а сейчас только полдень, — У меня есть немного времени. Она выглядит удивлённой, но довольной. — Отлично! Вот так они и оказываются здесь, неловко сидя в кафе, уставившись в свои стаканы и не особо разговаривая. — Ты... хорошо выглядишь, — комментирует Юан, барабаня пальцами по своей чашке. — Иначе... но хорошо. Чуя тянется потеребить распущенную прядь волос, висящую у его уха. У него свободный пучок на макушке, поэтому некоторые части волос падают на плечи. — Спасибо, — он окидывает её взглядом, — как и ты. Её стиль намного более зрелый, но всё равно красочный и задорный. Зелёные шорты с высокой талией и голубая блузка немного конфликтуют с её волосами, но в привлекательном смысле. — Как тебе Киодай? — Хорошо, — он склоняет голову набок, — Как тебе графический дизайн? — он, вероятно, мог бы приложить больше усилий, чтобы завязать нормальную беседу, но он озадачен тем, почему она пригласила его сюда, и позволить разговору угаснуть кажется лучшим способом добраться до сути. — Хорошо, эм... — она вдыхает. — Ты встречаешься с кем-нибудь? Этого Чуя не ожидал. — Да, — он делает глоток своего напитка, — Я всё ещё с Дазаем. Она состроила лицо, подперев рукой подбородок и скрестив ноги. — Неудивительно, — Чуя поднимает бровь, и она пожимает плечами, — Что? Не жди, что он мне нравится. — Я не понимаю, почему он тебе не нравится... — начинает Чуя, но Юан обрывает его. — Я понимаю, что наши отношения не собирались долго оставаться на плаву, но он добивался тебя, когда мы ещё встречались, — говорит Юан, впиваясь взглядом в свой кофе. — Это было очень не круто. Чуя оглядывается в прошлое, и он не может точно сказать, что она неправа, но он чувствует желание защитить Дазая. — Но он не взмахнул волшебной палочкой и не сделал меня геем, — он откидывается на спинку стула, — это случилось бы так или иначе. Взгляд Юан резко поднимается, встречаясь с его. — Я не ожидала, что ты скажешь это вслух... — она мотает головой, — ...Но ты прав. Именно поэтому я и хотела поговорить с тобой. — ...Что? — Чуя моргает, наклонив голову. Юан ставит свой кофе на стол и расправляет плечи. — Я всегда говорила себе, что если у меня будет такая возможность, то я хочу извиниться. Чуя поднимает бровь. — Если речь идёт о том, что ты ударила меня по лицу, то я это пережил... — Нет, — она морщится, — но об этом я тоже сожалею. Я вроде как... поспешила с выводами. — ...Поспешила с выводами? — Ну... — Юан немного горбится, — когда ты сказал мне, что мы должны перестать встречаться, ты выглядел таким виноватым, что я подумала... ну... — Ты подумала, что я тебе изменил? — Чуя звучит очень скептично. — Это было довольно убедительно, когда ты начал встречаться с Дазаем месяц спустя, хорошо?! — Да, но ты знала, что я выше этого— — Я пережила много потрясений, понимаешь?! — Юан вскидывает руки. — И ты серьёзно собираешься сказать мне, что до того, как мы расстались, между вами двумя ничего не было? Чуя открывает рот, чтобы сказать "да", но... это было бы неправдой. — Ладно, — признаёт он, — мы действительно целовались один раз, потому что я был сбит с толку и хотел понять, что я чувствую. — Угу, — Юан скрещивает руки на груди. Чуя долго смотрит на неё, а потом сдувается. — Ладно, хорошо, у тебя было полное право врезать мне. О чём ещё ты говоришь? — ... — Юан на мгновение опускает подбородок, колеблясь, как будто почти не хочет говорить это, но ей нужно, — Я была очень хреновым другом. Чуя долго смотрит на неё. — Для меня? — Нет, — она закатывает глаза, — для моего мастера по маникюру. А ты как думаешь?! Чуя раздражённо откидывается назад. — Какое-то супер хреновое извинение выходит. — ...Я знаю, знаю, — Юан закрывает лицо руками, — Просто заткнись и дай мне пройти через это. Чуя хмурится, но ждёт. — Я... — Юан делает глубокий вдох, — Я вроде как уже знала, что ты гей, — Чуя застывает от удивления, и Юан продолжает, — Мне было четырнадцать, когда я поняла, что влюбилась в своего лучшего друга. И... я знала, что ты немного отличаешься от других парней в нашем классе, но... из-за того всего, что делало тебя другим, с тобой весело было находиться рядом... — Юан ещё немного погружается в чувство вины, — Так что если я когда-то и заподозрила что-то, то просто отбросила это, потому что мне очень хотелось верить, что я буду нравиться тебе в ответ. — Нравилась, Юан, — тихо говорит Чуя, внезапно почувствовав себя очень, очень не по себе, — Ты мне очень нравилась. — Да, я знаю... — она глубоко вздыхает. — И когда ты сказал, что хочешь пойти со мной на свидание, я была так счастлива, потому что... ну, знаешь... — она прикусывает губу, — Я всегда была шумной по сравнению с другими девочками... и я не была такой уж милой. Я не думала, что кому-то из мальчиков я понравлюсь, и... — Ты была очень милой, — Чуя слегка свирепеет, — честно, у любого, кто говорил иначе, просто не хватало смелости— — Перестань меня защищать, Чуя, — стонет Юан сквозь пальцы, — мне от этого ещё хуже. — Почему? — Потому что ты хороший, — бормочет она. — И ты всегда старался присматривать за мной, а я вроде как... Я этим воспользовалась. Чуя сбит с толку. — Через некоторое время я поняла, что ты почти никогда не инициировал со мной ничего физического, даже когда я настаивала на этом, и... потом появился Дазай, и... — она тяжело вздыхает. — После этого я поняла. Чуя немного упирается. — Как ты смогла—? — Ты никогда не переставал смотреть на него, — объясняет Юан, — он заставлял тебя смеяться, и ты просто... был счастлив рядом с ним. Будто ты почувствовал себя лучше. И я... так ужасно ревновала. — Ну, то есть... — Чуя хмурится, — Ю, я был твоим парнем, это нормально ревновать к чему-то подобному... — Но я была твоей подругой ещё до того, как стала твоей девушкой, — отвечает она, — И я просто думала... всё рушится, и если бы я только смогла удержать нас вместе... — ...Что именно рушилось? — Мои родители расстались, — говорит она, не глядя ему в глаза. — Мой отец ушёл через три недели после того, как мы с тобой расстались. У Чуи всё внутри падает. Родители Юан всегда были добры к нему, но они были заметно отстранёнными по сравнению с другими семьями. Но он никогда не думал, что у них есть такие серьёзные проблемы. — Юан, мне так жаль— — Нет, — она зажмурилась, — я говорю тебе всё это не для того, чтобы тебе было жаль меня, я просто пытаюсь объяснить. — ... — Чуя кивает, его голос смягчается, — Хорошо. Юан потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями. — Я просто хотела сохранить одну вещь в своей жизни, которая заставляла меня чувствовать, что всё было стабильно, и... — она мотает головой, — может быть, ты и не хотел меня так, но ты был таким хорошим парнем, Чуя, я не хотела потерять тебя, и я была глупа, — она прикусывает губу. — Ну, и я... — ей так стыдно, — Наверное, я думала, что если смогу заставить тебя переспать со мной, то это будет означать, что ты останешься. Поэтому я надавила на тебя. И... Ни одному из них не нравится говорить о том, что произошло той ночью, но и забыть об этом они тоже не могут. — Это было ошибкой, — Юан, наконец, признаёт это. — Всё было испорчено, и я знала это, когда ты так испугался, и... одно дело, если бы я ничего не замечала, но... это не так, — она смотрит на него, её глаза блестят от раскаяния. — И мне правда очень жаль. Чуя... не совсем знает, что сказать. Дазай и раньше намекал, что считает поступок Юан неправильным, но Чуя никогда по-настоящему не видел этого таким образом. Теперь... Он вроде как понял. — Ю... тебе было пятнадцать, когда всё это случилось, — мягко напоминает ей Чуя. — Мы оба совершили много вещей, которыми не гордимся. — Да, но ты никогда не сделал бы того, что сделала я, — бормочет Юан. — Ты не был таким. — ...Я вроде как был не намного лучше тебя, — тихо признаётся Чуя, и теперь настала очередь Юан выглядеть шокированной. — Я использовал тебя так же, как и ты меня. — Да, но ты использовал меня не так— — Когда я начал встречаться с тобой, мой отец держал меня дома, — Чуя скрещивает руки на груди, — Я подозревал ещё до того, как встретил Дазая, и знал, что обманываю тебя... но... Юан мотает головой, внезапно почувствовав себя стеснённой. — Это совсем другое. Ты просто пытался выжить в трудной ситуации, — Юан протягивает руку, сжимая руку Чуи, лежащую на столе, — Когда я услышала, что случилось... — она прикусила губу, — мне было очень страшно, я так сильно хотела тебя увидеть... — ...Я тоже хотел тебя увидеть, — признаёт Чуя. Это было странно. В то время его внимание было сосредоточено на попытках вернуть себе нормальное состояние. Когда он вернулся домой из больницы, он просто хотел сделать вид, что этого никогда не было, и конечно, он не мог, но это никогда не останавливало его от попыток. Но до всего, до Дазая, Юан была человеком, с которым он говорил... практически обо всём. — Наверное... — Чуя вздыхает, — ещё одна причина, по которой я не признавался, заключалась в том, что... я думал, что потеряю тебя как своего друга. Не только как мою девушку. И я в некотором роде потерял. Юан тяжело сглатывает. — Я ревновала тебя к Дазаю не только потому, что думала, что ты хочешь его больше, чем меня, — говорит она. — Я также завидовала вашей дружбе, — она замечает, как удивлённо выглядит Чуя, и продолжает, — Мы были лучшими друзьями, и... Я не знаю, мне казалось, что он занял моё место во многих отношениях. Чуя не может сказать ей, что она ошибается. Даже во время суда, когда он объяснял, почему больше не мог оставаться в своём доме...// «Я не мог продолжать притворяться, что не влюблён в своего лучшего друга.» //
Ещё до того, как он понял, что влюблён в Дазая, у них уже была крепкая дружба. Временами тот был самодовольным, высокомерным придурком, но никогда не заставлял Чую чувствовать себя плохо. Он дал Чуе почувствовать, что он может быть откровенен с Дазаем вообще о... чём угодно. И даже сейчас он по-прежнему называет Дазая своим лучшим другом. — Но это не значит, что я не скучал по нашей дружбе, — Чуя поднимает на неё глаза, — Я скучал, очень скучал. Она выглядит немного обнадёженной. — Достаточно, чтобы, ну, может... попытаться снова стать друзьями? Чуя не ожидал, что она захочет этого, но он чувствует, как груз, который он не знал, что несёт, внезапно падает с него. — ...Думаю, я с радостью, — улыбается он. Вскоре после этого они допивают свой кофе, а когда выходят из кафе, ну... жизнь полна странных совпадений. — У Дазая скоро выпускной, верно? У него уже есть работа? — Да, — кивает Чуя, держа её за руку и помогая перешагнуть через решётку метро из-за её высоких каблуков, — На самом деле он только-только занял здесь должность в консалтинговой компании. — Он рад? — Не очень, — Чуя состроил лицо, — но— — Чуя, привет! Я и не знал, что ты вернулся! Чуя поворачивает голову и машет рукой. — Ой, да. Я приехал час назад. Ширасэ останавливается перед ними, его наушники висят на шее, и судя по его виду, он возвращается из спортзала. — Ты уже начал... — его взгляд прошёлся по девушке, стоящей рядом с Чуей, и он сделал паузу на секунду, прежде чем прочистил горло, — ...гм, свой проект? Чуя переводит взгляд с одной на другого. Юан с любопытством смотрит на Ширасэ, а Ширасэ... Выглядит немного не в своей тарелке, честно говоря. — Да... Юан, это Ширасэ, он мой однокурсник в Киодае. Юан приподнимает бровь, слегка криво улыбаясь, и оглядывает его. — Ты на факультете уголовного правосудия? — Эм... — Ширасэ встряхивается, не замечая, как она смотрит на его заострённую стрижку и ожерелье из клыков, которое он носит. — Да? — Ширасэ, это Юан — моя бывшая девушка, — Чуя жестом указывает на неё. У Ширасэ падает челюсть. — ...Я правда не ожидал, что у тебя есть бывшая девушка. — Да, — улыбается Юан, немного самоуничижаясь, — Я единственная в своём роде, — она протягивает руку, — Приятно познакомиться. Ширасэ пожимает её, и он немного удивлён твердостью её хватки, и вроде как... заинтригован? — Мне тоже приятно, — он бросает взгляд на Чую, потом снова на неё и снова откашливается. — Ты просто в гостях, или..? Она мотает головой. — Я буду здесь время от времени по работе, так что... — она пожимает плечами, — возможно, ты будешь видеть меня где-нибудь поблизости. Ширасэ кивает, отпуская её руку. — Надеюсь, что да. Я должен, эм... — он тяжело сглатывает, — Я должен вернуться, так что... ещё раз, было приятно познакомиться с тобой... И после того, как он убегает, Чуя стоит там, пытаясь осмыслить то, что он только что видел. — У него... — начинает Юан, её глаза задерживаются на Ширасэ, когда тот заходит за угол, — есть немного пижонской энергии. — Пижонской..? — Чуя моргает. — Привлекательный, но глупый мужчина, — объясняет Юан, мотая головой и слегка улыбаясь. — Надеюсь, он не настолько глупый, — Чуя хмурится, — он собирается быть детективом. — Перестань пытаться продать его, — стонет Юан, откидывая голову назад. — У меня уже есть типаж. Чуя фыркает. — Это может означать, что я "пижон" или что-то такое, — Юан не сводит с него глаз. — ...Ладно, это было охренеть как грубо, — протягивает он. — Я ничего не сказала! — А я как раз собирался дать тебе его номер. — Ты всё ещё можешь дать мне его номер, знаешь ли. — Я слишком пижон, — Чуя драматично вскидывает руки. — Я внезапно не могу вспомнить. — Чуя! — хнычет Юан, ударяя его по руке, — Да ладно!_______________________
Дазай не очень-то рад слышать о возвращении Юан в жизнь Чуи. — Она на самом деле извинилась? — Да, — настаивает Чуя, перегнувшись через спинку кресла Дазая и обхватив его руками за грудь. — За многие вещи, — он кладёт подбородок на чужое плечо. — Честно говоря, ты должен перед ней немного извиниться. — Я?! — Дазай в ужасе отрывает взгляд от своего ноутбука, — За что?! — Ты вроде как пытался украсть её парня... — Скорее, я пытался освободить её парня, и мне это удалось. Чуя тихонько смеётся ему в шею. — Ты такой придурок. Дазай поворачивает голову, ловя губы Чуи в поцелуй. — Это то, что я пытался сказать тебе в течение многих лет. — А что, если кто-то попытается прийти и "освободить" меня от тебя? — ... — Дазай дуется напротив его губ. — Может быть, я должен перед ней капельку извиниться, — признаёт он, — Но только чуть-чуть. — ...Мгм, — мычит Чуя, путаясь пальцами в волосах Дазая. — Я так и думал. Дазай издаёт довольный звук, а Чуя обходит кресло, садясь на него верхом. — Я ещё не закончил со своей— Чуя обрывает его медленным, глубоким поцелуем, и вдруг Дазая уже не очень-то волнует его работа, вообще ни разу. — Ты ведь можешь закончить её позже, правда? Руки Дазая скользят вокруг его талии. — Могу, — подтверждает он, притягивая Чую к себе. — К чему такая спешка? — Никакой спешки, — Чуя мотает головой, его руки забираются под футболку Дазая, — Я просто хочу тебя. Дазай обожает, когда инициатор — Чуя, поэтому он более чем счастлив согласиться. И всё, о чём Чуя может думать позже, когда забывает своё собственное имя, это —// «Я не мог продолжать притворяться, что не влюблён в своего лучшего друга.» //
Каждый раз, когда он вспоминает, то цепляется за Дазая ещё сильнее, позволяет чувству безопасности и благодарности охватить его, и когда Дазай спрашивает его, почему он так на него смотрит — — Я просто люблю тебя, вот и всё.______________________
Окончание университета не так горько для Дазая, как это было, когда он заканчивал школу. Отчасти потому, что он был здесь всего четыре года... и ещё потому, что он знает, что потом останется в городе с Чуей. Фёдор, однако, несколько более испытывает тревогу. Они на пляже, чуть меньше чем в двух часах езды от города, в Такахаме. Чуя и Юан пытаются научиться сёрфингу, в то время как Ширасэ смеётся и подталкивает Чую с того места, где он стоит на своей собственной доске (пока Юан не пинает её и не опрокидывает его). Дазай довольствуется тем, что наблюдает за этим со своего кресла с книгой, разложенной на его ногах, и удобно расположившись, чтобы позволить той небольшой части кожи, которая у него открыта, загореть. Правда, он уже некоторое время не читает, потому что занят наблюдением за тем, как плавки Чуи прилипают к его бёдрам. — Он выбрал программу, — бормочет Фёдор. Дазай переводит взгляд на своего друга, который сидит под пляжным зонтиком, прижимая колени к груди. И серьёзно, это защищает их не меньше, чем Фёдора от ультрафиолетовых лучей, потому что Дазай уверен, что ослепнет, если увидит голую грудь Фёдора при солнечном свете. — Так? — Кембридж, — Фёдор ещё крепче обхватывает колени руками. Шибусава стоит у самой воды, бросая фрисби вместе с Ацуши, который на целый день уехал из Осаки. — Неплохое место для получения докторской степени, — указывает Дазай, и русский хмурится. — Я знаю это. Дазай скрещивает ноги и захлопывает книгу, пока отказываясь от неё. — Я думал, ты будешь счастлив, это ведь гораздо ближе к твоему дому. Фёдор ощетинился. — Я ещё не решил, поеду с ним или нет. Дазай искренне удивлён этим. Отношения его бывшего соседа сначала шли медленно, но как только они начали встречаться, Фёдор и Шибусава стали практически неразлучны. До такой степени, что Дазай уже не может представить их порознь. — Кембридж также неплохое место для высшего медицинского, — что мягко сказано, честно говоря. — ...И это я тоже знаю. Иногда получить прямую формулировку от Фёдора — это всё равно, что выдернуть зубы, а как бы предполагалось, что они на отдыхе, поэтому Дазай вздыхает. — Есть ли во всём этом какой-то вопрос? — ... — Фёдор скорчил лицо, — Я всё ещё не сказал своей семье. Оу. — ...Я думал, Иван— — Он знает, — обрывает его Фёдор, — Но не мои родители, и если я перееду с ним в Великобританию... — Они узнают, — Дазай заканчивает за него, и Фёдор кивает. — Если ты собираешься быть с ним долго, они когда-нибудь узнают об этом в любом случае, — указывает он. — Собираюсь, — Фёдор отводит взгляд. — Я просто не ожидал, что это произойдёт так скоро. — ...Ну, — Дазай поворачивается на кресле так, чтобы оказаться лицом к лицу со своим другом, — я не уверен, что ты когда-нибудь будешь готов к этому. Фёдор сползает вниз, потому что это, вероятно, правда. — Они меня любят, но в России... — Фёдор обрывается, — Я больше не смогу бывать дома. Дазай снова переводит взгляд на Чую, где тот смеётся и помогает Юан снова взобраться на доску для сёрфинга. — ...Думаешь, что сможешь вечно хранить эту тайну? Они оба знают ответ на этот вопрос. — Значит, ты считаешь, что я должен поехать с ним? — ...Да, — кивает Дазай, с трудом поднимаясь с кресла. — Именно так. Они ужинают в местном ресторане морепродуктов, и Чуя прижимается к боку Дазая на диванчике, пока недавний выпускник наслаждается своей любимой частью дня, поглощая бесконечное количество крабовых ножек. Чуя устал от солнца и провождения так много времени в воде, и на его ключицах появилась новая россыпь веснушек, которую Дазай собирается осмотреть позже. — Мне капец как нужно вздремнуть, прежде чем мы поедем обратно, — зевает он. — Да ради бога, пока я перевариваю это всё, — отвечает Дазай, потирая живот. — Меня бы, наверное, стошнило, если бы мы попытались уехать прямо сейчас. Ширасэ отбрасывает свой последний крабовый панцирь, откидываясь назад, и наконец спрашивает что-то, что его терзает. — Дазай, тебе не нравится пляж? Тот поднимает голову от того места, где он только что закончил поглощать свою еду, и наклоняет её в сторону. — Нравятся, моя семья из Аомори, так что мы часто ходили на них, когда я был ребёнком. — Мне просто было интересно, — пожимает плечами Ширасэ, — Ты вообще не заходил в воду. Дазай смотрит на него, потом на бинты на своей шее и пожимает плечами, как бы говоря: "Что тут поделаешь?". — Они не совсем водонепроницаемые. — ...Точно, — соглашается Ширасэ, внезапно осознав свою ошибку, — Я даже не подумал об этом. По Дазаю не скажешь, что он сильно обеспокоен этим промахом, но Чуя переживает, что по дороге домой тот ведёт себя довольно тихо. Дазай полулёг, положив ноги на приборную панель — совсем не то, что он привык делать в машине, и ему в принципе так удобно только тогда, когда за рулём сидит Чуя. — Тебя это напрягает? Дазай оглядывается, поворачиваясь щекой к подголовнику, чтобы видеть лицо Чуи. — Меня напрягает что? Чуя прикусывает губу. — Не иметь возможности заниматься вещами типа этих. — Типа каких? — Плавать? Носить короткие рукава? Лицо Дазая слегка вытягивается. — ...Тебя напрягает, что я не могу этого делать? Чуя быстро мотает головой. — Нет, боже, нет, я просто... Не знаю, ты говорил, что раньше любил ходить на пляж и всё такое... — И я до сих пор люблю, — Дазай пожимает плечами, — Может, это и другое, но я мало что могу с этим поделать, разве нет? Чуя на некоторое время замолкает, и Дазаю кажется, что тот отбросил эту тему. И тут Чуя подаёт голос, и Дазай не может понять, откуда оно исходит — — Что ты думаешь о татуировках? — Татуировках..? — переспрашивает Дазай, наклонив голову. — На мне? Или на тебе? — Без разницы. Дазай обдумывает это, и когда он представляет себе их на Чуе, это... Неоспоримо сексуально. — Если ты хочешь сделать, то мне нравится эта идея... — Дазай обрывается. — Хотя, с тобой и Ширасэ, часть Департамента уголовного правосудия будет выглядеть как преступники... — На самом деле сейчас они встречаются гораздо чаще, чем ты думаешь, особенно среди людей нашего возраста, — объясняет Чуя, не отрывая глаз от дороги. — Связь между ними и преступностью тоже исчезла, — Дазай немного удивлён, но, учитывая специальность Чуи, он верит в это. — Сделал бы себе когда-нибудь? — ... — Дазай ещё немного думает об этом, пытаясь представить. С одной стороны, это приходило ему в голову и раньше. Он проводил ночи, глядя в зеркало, пытаясь заменить рубцовую поверхность чем-то более привлекательным в своей голове, но... — Если бы это был концепт, который мне понравился, то, наверное, сделал бы. Чуя барабанит пальцами по рулю, и Дазай ожидает чего-то вроде более ярого призыва, но тот просто спрашивает — — Не хочешь со мной сделать? — Типа... парные? — Ага. — Ой, — Дазай ухмыляется, — конечно, могу я сделать твоё лицо в сердечке на груди? — Я был серьёзен, но спасибо, что ведёшь себя как придурок... — Чуя закатывает глаза. — Вовсе нет! Ты мог бы сделать меня на своей заднице, моё лицо всё равно там половину времени... — Чуя бросает на него свирепый взгляд, и Дазай обрывает себя. — Да ладно тебе, это было здорово. — ... — Чуя фыркает, — ...Это было неплохо, — признаёт он, — но если ты думаешь, что это глупая идея— — Нет, — Чуя выглядит сомневающимся, и Дазай снова успокаивает его, — Правда, я просто никогда не думал об этом раньше, но... Дазаю нравится эта идея. Обычно он бы сказал, что глупо делать парные татуировки с парнем, но... В его представлении, Чуя ещё не долго будет просто его парнем. Так что это не то решение, о котором он когда-нибудь пожалеет. — Я хочу._______________________
Вот так, три недели спустя, они оказываются в тату-салоне в районе Гион. — Нервничаешь? — спрашивает Чуя, болтая ногами под стулом. Дазай мотает головой, вытягивается с раздвинутыми ногами, одной рукой обнимая Чую за плечи. — Не, не так сильно, как ты. А то ты думал, что пирсинг сделал из тебя профи. — Это не то же самое. Они искали то, что хотели, начиная с их первого разговора об этом: перебирали бесчисленные идеи, дурачились, прежде чем вспомнить, что им нужно было принять это всерьёз. И после этого они пошли искать нужный салон, художника, которого хотели, и теперь они здесь. — Что ж, — Дазай сжимает его руку, потирая большим пальцем костяшки пальцев, — если ты заплачешь, я буду джентльменом и никому об этом не скажу. Движение, то, как Дазай держит его руку вот так — это то, что он делал с тех пор, как Чуе было шестнадцать, и без сомнения, от этого он расслабляется. — Ну да, — Чуя закатывает глаза, — потому что это я плакса. — Что именно ты хочешь этим сказать? — Дазай делает вид, что обижается. — Ты целый час скулил, когда я на прошлой неделе вырвал у тебя занозу. — Это было прямо над костяшкой, ясно? Самое худшее место—! Они оба успокаиваются, когда сзади подходит художник. Его зовут Фуджиока, и, судя по отзывам в интернете, у него "волшебные руки". — Дазай Осаму и Накахара Чуя? — Мы самые, — Дазай подаётся вперёд. Фуджиока кивает, глядя на планшет с их бумагами. Ему чуть за тридцать, у него взъерошенные тёмные волосы и щетина на подбородке. На нём только рваные джинсы и тёмная майка, а под ней его кожа — лабиринт чернил. — Это не займёт слишком много времени, вы оба новички? — они оба в унисон кивают. — ...И вы пара? Чуя выглядит немного смущённым, потому что он знает, какие стереотипы этот человек, должно быть, представляет себе прямо сейчас, но Дазай просто улыбается. — Наша четвёртая годовщина была пару месяцев назад. — Поздравляю, — пробормотал Фуджиока, откладывая планшет в сторону, — И вам двадцать один и двадцать два года? — У меня день рождения через несколько недель, — комментирует Дазай, — Но да. Чуя видит это по выражению лица мужчины — это очень долго для отношений в их возрасте. Не совсем нереально, но необычно. — Кто из вас хочет быть первым? — Я, — быстро отвечает Чуя, вставая. Кажется, что лучший способ борьбы с нервами — просто сорвать это, как пластырь. И это была его идея, так что он не хочет казаться испуганным. — И вы сказали, что хотите, чтобы она была у основания шеи? Чуя кивает, поднимая волосы вверх, прежде чем стянуть футболку и запрыгнуть на стол. Он морщится и слегка дрожит, когда Фуджиока начинает вытирать ему затылок спиртовой салфеткой, отчего по рукам бегут мурашки. — Итак... — художник окидывает взглядом образец, загружая чернила в свою машинку, — Что же скрывается за этими цифрами? — Это координаты, — отвечает Чуя, в то время как мужчина устанавливает правильный размер иглы и нажимает на спусковой крючок пару раз, чтобы убедиться, что тот работает правильно. — Что-то особенное? Дазай подходит, опираясь на противоположную сторону стола, чтобы держать Чую за руку. — Мы решили, что большинство людей не помнят точного места, где они встретились, но мы помним. — Ну, ты помнишь, — указывает Чуя, — я вспомнил только улицу. — А я вспомнил магазин, перед которым ты стоял, — пожимает плечами Дазай, — Так что это сработало. — Это... — художник приподнимает бровь, подстрагивая инструмент к коже, — очень романтично, честно говоря. — Спасибо, — бормочет Чуя, с шипением стискивая зубы, когда тот включает машинку и нажимает на кожу. Жжётся, почти как укус насекомого, но постоянно. — Это его конёк. Время от времени он сжимает пальцы Дазая, когда игла ползёт вверх к более высоким, более чувствительным точкам на его шее. Его естественный инстинкт — пугаться, когда чужие руки так близко прижаты к его горлу, но тяжесть чокера, чёрной кожи, теперь привычной и изношенной, вместе с пальцами Дазая, переплетёнными с его пальцами, успокаивают его. От них он чувствует себя спокойно, под контролем. — Вы отлично справляетесь... — сосредоточенно говорит художник. Он иногда останавливается, чтобы проверить уровень комфорта Чуи или поправить свою хватку, но в целом он работает быстро. Спустя тридцать минут Чуя готов, и Фуджиока отстраняется, снимая свои латексные перчатки и вытирая лоб тыльной стороной запястья. — Сделано, хотите проверить? Чуя берёт предложенное ему ручное зеркало и поворачивается, чтобы посмотреть в другое зеркало во весь рост. Кожа довольно красная, но размер и надпись идеальны. Он поворачивает голову к Дазаю. — Готов? Дазай закатывает рукав на своей правой руке, где он отказался от бинтов на сегодня. — Рождён готовым, — он театрально играет бровями, прежде чем сесть на стол. Чуя натягивает футболку обратно, стараясь не задеть покрытие на затылке, прежде чем подойти, покорно протягивая Дазаю руку, и его парень закатывает глаза. — Тебе не нужно вести себя так, будто я вот-вот сломаю твои паль—ЁБ ТВОЮ МАТЬ! — он резко поворачивает голову и сердито смотрит на художника, который уже начал выводить первую цифру, — Не могли бы вы сначала сделать обратный отсчёт? — Ну, — Фуджиока пожимает плечами, не поднимая глаз, — я уже начал, так что сейчас в этом нет особого смысла. Дазай слегка жалуется и поначалу, несмотря на свой сарказм, очень крепко сжимает руку Чуи, но потом начинает привыкать. Он немного дуется и ворчит, когда художник делает перерывы или спрашивает его, как у него дела, но он переживает это немного легче, чем Чуя ожидал. — Ну вот, — говорит Фуджиока, округляя последнюю цифру и выключая машинку, — всё готово, — он откладывает её в сторону, — Хотите конфетку? Дазай почти уверен, что это сарказм, но всё равно подхватывает. — Если у вас есть вишнёвая, тогда да. — Собственно говоря, — художник протягивает руку к своему рабочему столу, — есть. Как только Дазай удовлетворённо перекатывает конфету во рту, он опускает взгляд, чтобы рассмотреть татуировку... и это странно. Никто так хорошо не знаком с его шрамами, как он сам, но теперь три из них искажены под надписью, они видимы, если присмотреться, но не сразу заметны. И в этом есть что-то такое, чего он не может объяснить, но от этого ему становится немного легче. — Вам нравится? — ...Да, — медленно признаёт Дазай, не двигаясь, пока художник накрывает татуировку марлей. — Нравится. Им зачитывают инструкцию по гигиене, они расплачиваются, и когда Чуя направляется к двери, Дазай остаётся неподвижным. — ...Ты идёшь? — Чуя останавливается в дверях, положив руку на ручку. — ...Могу я встретиться с тобой у машины через секунду? Чуя с любопытством смотрит на него, но кивает. — Хорошо, жду. Дазай ждёт у стойки, и когда Фуджиока понимает, что тот всё ещё там, он перестаёт считать счёта. — Что такое? — ...Я хотел спросить, — начинает Дазай, скрестив руки на груди, — делаете ли вы перекрывающие тату? Художник поднимает бровь. — Я думал, это ваша первая татуировка? — Так и есть, — подтверждает Дазай, слегка нервно переминаясь с ноги на ногу из-за этой темы. — У меня есть... несколько шрамов, и... Выражение лица Фуджиоки стойкое, но его глаза загораются осознанием. — В зависимости от обстоятельств. — Каких? — он поднимает бровь. — Мне придётся взглянуть на них, — Дазай немного напрягается, и мужчина объясняет, — Плотность рубцовой ткани влияет на то, какие цвета я могу использовать, и то, насколько поднята или опущена кожа, может быть фактором, — в этом есть смысл. Дазай колеблется, и голос Фуджиоки звучит ровно, но успокаивающе. — Это вполне нормальная часть моей работы. Я всё время это вижу. От чего-то из этого Дазай чувствует себя немного лучше, потому что каждый, кто видит их, имеет свойство таращиться. Даже Чуя поначалу так делал. Он никогда не заставлял Дазая чувствовать себя неловко или непривлекательно. Но он смотрел. Так что, зная, что для этого парня его шрамы — всего лишь часть работы... от этого он чувствует себя более комфортно, чем обычно, чтобы показать их. — У вас есть время, чтобы взглянуть сейчас? — Конечно, — Фуджиока отложил свой планшет, и Дазай достал свой телефон, чтобы написать Чуе, давая тому знать, что его не будет несколько минут. Вскоре после этого они снова сидят за рабочим столом, Дазай чувствует себя незащищённым, но обнадёженным, а пальцы Фуджиоки осторожно ощупывают шрамы вокруг его груди. — Они зажили довольно хорошо... — задумчиво произносит мужчина, внимательно их рассматривая. — Как давно это было? — Почти шесть лет. — ...Ага, я мог бы сделать рисунок над этим, — заключает он, отстраняясь, и Дазай начинает заматываться обратно, — Но он будет довольно большой, это несколько сеансов. Дазай кивает, поправляя бинты на шее. — Я понимаю. — Почему бы вам не подумать об этом, и тогда мы сможем назначить официальную консультацию через пару недель? Дазай ловит себя на том, что кивает, слезая со стола. — Звучит неплохо. А когда он снова садится в машину к Чуе, то бросает на него взгляд. — Я знаю, к чему ты клонишь. Чуя невинно смотрит на него в ответ. — Ты о чём? — Ты на самом деле хотел тату? — Да, я правда думал, что было бы здорово сделать их вместе, — Чуя робко моргает. — Но ты знал, что я никогда не стал бы тратить время на изучение вопроса о татуировках, если бы думал о себе, а не о тебе. Чуя пожимает плечами, слегка улыбаясь — только чуть-чуть дёрнулся уголок его рта. — Это приходило мне в голову._______________________
Планирование такого большого рисунка занимает несколько недель: подготовка окончательного дизайна, подгонка графика, когда они будут проводить свои сеансы. И в это время Чуя замечает. Дазай больше не накладывает бинты на правое предплечье. Если только они не находятся на чём-то официальном. Грудная клетка занимает три сеанса, и по сравнению с первым, к концу третьего Дазай кажется спокойным, как удав. Он расслаблен, нежно сжимая руку Чуи. Однако ему всё ещё дают конфетки, и Фуджиока держит запас вишнёвого вкуса только для него. — Как смотрится? Чуя не хочет говорить именно то, что думает, в присутствии татуировщика, но... — Сексуально, — тихо отвечает он, стараясь не смотреть слишком пристально на рисунок, потому что серьёзно, если бы им не нужно было ждать процесса заживления восемь недель, Чуя хотел бы прямо сейчас облизать всего Дазая. Когда они заканчивают, и Дазай смотрит в зеркало, он впервые за долгое время даже не видит шрама от ремня безопасности. Части на животе и бедре ещё виднеются, но они не первое, что бросается ему в глаза. И мысль о том, что ему не нужно вспоминать об этом каждый божий день... это так приятно.