Охота

— Ну как? — Сет внимательно смотрел, как Таин хмурит брови и шевелит пальцами, словно пытаясь поймать что-то невидимое. — Нет, — тот устало потер лоб, — сейчас еще в какую зыбь попадем, лучше не рисковать. — Ну, тогда ждем. Странная тут продолжительность дня, а? Сет не знал, сколько они дрыхли, как сурки, но солнце сдвинулось едва-едва. Он понятия не имел, обьяснять это магией, физикой, или начавшимися от стресса галлюцинациями, но сам факт был примечательным. — Скажи спасибо, что не вечная ночь. Или не вода от горизонта до горизонта. Хотя, наверное, даже я не настолько безнадежен, — ведьмак печально вздохнул и сгорбил плечи. — Ты крут до бесконечности, — утешил его Сет, стащил с опущенной головы вопиюще блестящую на солнце кепку и водрузил себе на макушку, взъерошил пальцами светлые волосы. — Вон, как того мудака уложил. Красава. Таин стрельнул в него глазами и несмело улыбнулся. Затем завозился, пытаясь хоть как-то устроиться. Честно говоря, твердый камень был не то, чтобы сильно удобным, но слезать вниз, где мало того, что сидит кто-то зубастый, так еще и сама травка может освежевать за милую душу, тоже не хотелось. — Хочешь, иди ко мне на коленки, — предложил Сет. — Думаешь, будет мягче? — Таин хмыкнул, окинув критичным взглядом худощавую фигуру. — Ну, приятнее уж точно, — тот поиграл бровями и приглашающе распахнул объятия. Ведьмак несколько мгновений смотрел на него сквозь подозрительный прищур, затем ткнул пальцем и заявил: — Ну, если что, ты сам виноват. — И бодро плюхнулся сверху, завозился, разворачиваясь. Сет и моргнуть не успел, как его оседлали, стиснув бока коленями. Наконец, он сообразил, что так и сидит, как дурак, разведя руки в стороны, и прихлопнул их поверх ведьмачьей спины. Розовая кепка на дреды не налезала, а потому просто лежала поверх, еще и козырек мешал, так что Таин вернул собственность обратно на свою голову, привычно развернул задом наперед. Они замерли, нос к носу, это было одновременно странно, но как-то щекочуще-приятно. Сет первым подался вперед, потерся скулой, как большой кот, затем легонько поцеловал в уголок губ и отстранился. Зрачки у него расширились, практически сливаясь с радужкой, отчего глаза казались завораживающе глубокими. Таин вздохнул и сам потянулся навстречу, чего Сет, видимо, не ожидал, а потому первый настоящий поцелуй получился сбивчивым и неловким. Но приятным. У Таина по загривку побежали мурашки, мгновенно стало жарко. Несколько минут ни один из них не закрывал глаз, и это было немного смущающе, и сердце билось, как сумасшедшее, грудь сжималась от какой-то смутной, незнакомой нежности, дыхание становилось прерывистым. Они изучали друг друга мягко и неспешно, сначала просто касаясь губами, затем углубляя поцелуи и пробуя на вкус. Это оказалось неожиданно увлекательно — Таин и сам не знал, сколько времени они так сидели, Сет обхватил его руками поперек спины, прижав к себе, Таин, в свою очередь, обнимал его за шею, под дредами, и крепко сжимал коленями бока. Они были так неприлично близко друг к другу, что оба чувствовали заполошное серцебиение и жар, несмотря на одежду. Неожиданно Сет отклонился назад, а затем и вовсе опустился спиной на камень, отчего Таин, инстинктивно отпустил его из объятий и оказался сидящим верхом. Несколько мгновений он пытался отдышаться, облизываясь и ерзая в попытках снова устроиться удобно. Рассматривал лежащего под ним парня — дреды разметались вокруг узкого скуластого лица, покрасневшие губы и глубокие омуты глаз делали его завораживающе красивым, каким-то хищным, мало похожим на обычного человека. Футболка задралась, обнажая живот, и Таин, не особо думая, положил ладонь на горячую кожу, повел вверх, задирая ткань выше. — Снять? — Хрипло поинтересовался Сет. Это все было странно, и выглядело, наверное, крайне нелепо, на них была целая куча лишней одежды, они торчали на огромном камне, и откуда-то издалека пялился кто-то хищный и недружелюбный. Да и упырь мог заявиться в скором времени, нужно было убираться, как можно быстрее, а убраться они не могли. От этого тревога странно смешивалась с возбуждением, казалось, что надо делать хоть что-то, хоть бегать кругами с воплями, как будто это поможет. Но бегать было совсем уж глупо, а потому Таин нервно кивнул и принялся сражаться с собственной одеждой. Иномирные тряпки снимались поразительно легко, как будто создавались исключительно для того, чтобы от них избавляться. Он за каких-то пару мгновений оказался в одних штанах, и принялся неловко и со смешками помогать Сету — тому было куда неудобнее. В четыре руки они освободили его от куртки и футболки, Сет деловито подгреб вещи себе под спину и снова улегся, немного поерзал и позвал: — Иди ко мне. Таин решался несколько секунд, но затем все же осторожно улегся сверху, сначала удерживая вес на локтях, просто соприкасаясь с чужой кожей. — Холодно? Или страшно? — Деловито уточнил Сет, чувствуя его нервную дрожь, затем погладил по спине, с нажимом провел от поясницы до шеи, вплел пальцы в волосы, отчего позабытая кепка съехала набок, придавая ведьмаку крайне забавный вид. — Не знаю, — честно признался Таин, прищурил глаза от удовольствия и подался навстречу руке. Затем заерзал, переполз повыше, так, чтобы они опять оказались лицом к лицу. Сет смотрел на него ласково и расслаблено, и ничего не требовал, хотя Таин прекрасно чувствовал его возбуждение. От этого почему-то становилось спокойно, ну, как будто он мог делать что угодно. Или не делать. И это воспримут нормально. Таин не был дураком, он прекрасно знал, что и как люди делают в постели, просто раньше это не казалось ему интересным, да и не было особо человека, с которым хотелось что-то попробовать. — А представь, этот упырь сейчас тут появится. Вот он удивится, — Ляпнул Таин, не особо думая, что говорит. Сет моргнул, губы у него дрогнули, а затем он засмеялся, уткнувшись лицом куда-то Таину в шею. Щекотно. — О господи, да ты романтик, — простонал он сквозь смех. — У меня ща все упадет и больше никогда не встанет. — Извини, — сконфужено сказал Таин. И тоже засмеялся. Уложил голову Сету на плечо, чувствуя, как горят щеки. Подумал, и принялся ласково выцеловывать чужую шею, горячо выдохнул за ухо и почувствовал, как вздрагивает мгновенно затихший Сет. Несмотря на угрозы, в штанах у него было вполне себе твердо, впрочем, как и у самого Таина. Странно, но неловкости это больше не вызывало, даже когда Сет вскинул бедра и потерся о него, пытливо заглядывая в глаза. Это должно было быть глупо, они отирались друг о друга, как коты по весне, но от возбуждения пересыхало во рту и сладко тяжелело в животе. — Приподнимись чуток, — попросил Сет, просунул руки между их телами и принялся яростно сражаться с джинсами. Таин каким-то внутренним чутьем понял, что это его последняя возможность отказаться и все прекратить, потому что терпение-терпением, но никто не железный. Он бездарно эту возможность упустил, увлекшись разглядываньем чужого лица, напряженного и возбужденного, и лишь вздрогнул, когда его собственные штаны, держащиеся лишь на широкой резинке, бесцеремонно сдернули вниз. А через мгновенье и вовсе оказался в капкане чужих бедер, прижавших их к друг другу так бесстыдно и приятно, что хотелось лишь бездумно стонать от ощущения приятной тесноты и трения о чужую кожу. — Боже, мне как будто снова четырнадцать, — хрипло усмехнулся Сет, с трудом сглотнул и прижал ладонь к губам Таина, — оближи, у меня в горле совсем пересохло. Таин по второму кругу покрылся мурашками, но послушно провел языком по соленым пальцам, широко и мокро, насколько мог. И приподнялся на локтях, позволяя этой руке нырнуть вниз. Сет одной ладонью обхватил его затылок, вжимая лоб в лоб, глаза у него были пытливые и жадные, вторая, влажная от слюны, обхватила оба их достоинства, сжимая и двигаясь в сводящем с ума, явно давно отточенном ритме. Таин сладко выдыхал в чужие губы, он зажмурился, неосознанно двигая бедрами и одновременно потираясь всем телом, горячим и мокрым от пота, о чужое, не менее жаждущее прикосновений. — М-м-м, быстрее, — потребовал он через несколько минут. — Не, так нормально, — уверенно сказал Сет и укусил его за нижнюю губу, — распробуешь еще. Таин застонал, одновременно протестующее, но так сладко, что было ясно — сейчас с ним можно было делать, что угодно. Он обессилено уронил голову на горячее плечо Сета, зажатая между ними рука двигалась едва-едва, и это было чудовищно медленно и мучительно приятно. Таин был уверен, что прошла чертова вечность, прежде чем сковавшее его удовольствие медленно осело внизу живота и в подтянувшихся яичках, пронзая все тело нервной дрожью каждый раз, когда умелые пальцы проходились по набухшей головке. И сам не понял, когда толкнулся бедрами в последний раз, впиваясь пальцами в чужие плечи и с невыразимым облегчением выпуская эту безумно приятную тяжесть наружу. — А ты, оказывается, громкий, — чуть насмешливо сообщил ему Сет через пару минут, когда в голове более-менее прояснилось. Таин лишь что-то неразборчиво буркнул, и снова закрыл глаза. Сейчас ему не мешало ничего — ни их странное ложе, ни склеившая животы влага, ни прохладный ветерок, облизывающий мокрую от пота спину. Ему было хорошо и спокойно. — Хороший мой, — нежно и удовлетворенно сказал Сет и поцеловал его в скулу. А затем, полежав так еще с минутку, заворочался. Нежности нежностями, но действительность не слишком располагала долгому отдыху. Одевались они, постоянно сталкиваясь руками и со смешками помогая друг другу. Если неловкость и возникла, то очень быстро растворилась в этой возне. — Слушай, а может я попробую нас перетащить? С этой же штукой получилось? — Сет ковырнул носком кеда символы на камне. Они почти погасли, и это вряд ли было хорошо. — Не знаю. Никогда не ходил за кем-то. А ты точно хорошо себя чувствуешь? — Таин задумчиво потыкал его пальцем в плечо, — защитный круг тянет много сил. Сет прислушался к себе, но ощутил лишь послеоргазменное расслабление и бурчание пустого желудка. — Жрать хочу, — со вздохом признался он, — настолько, что готов на подвиги. — Сильный, гад, — Таин завистливо прищелкнул языком и безошибочно ткнул пальцем в место, где трава колыхалась не в такт с остальными изумрудными волнами, — вон мясо сидит. — А я думал, кажется, — Сет прищурился, пытаясь рассмотреть хозяина недоброго и пристально взгляда, буравящего их не первый час, но успеха не добился. — Хлебушка нет. А мясо без хлеба не то, так что пусть живет, — он пренебрежительно махнул рукой и отвернулся. Таин засмеялся и сцапал его за руку. — Ну, тогда веди. К хлебушку. Сет посерьезнел, и, вспоминая прошлый опыт, сначала зажмурился, а затем медленно открыл глаза, скосив их к носу. Спустя десяток секунд от напряжения закололо в висках, ресницы повлажнели от невольных слез, и поверх затуманившегося мира, наконец, проступили тонкие и подрагивающие светящиеся линии. Несколько раз он терял концентрацию, моргал, и все исчезало, приходилось начинать сначала. Наконец, он более или менее приспособился, но замер в растерянности, понятия не имея, что делать дальше. Чужие пальцы, сжимающие его ладонь, мягко потянули в сторону, направляя, и он подчинился. Приблизил руку к одной из светящихся линий, почувствовав сначала едва заметное сопротивление и фантомное тепло, а затем, как его влечет куда-то. И испугался. Забуксовал, уперся, как баран, вытаращив глаза, отчего мир вокруг закружился, свиваясь гигантской воронкой и навалился на плечи всей своей тяжестью. Ей-богу, его почти раздавило, когда голова взорвалась болью, и все стало на свои места. — Ай-яй, пусти, — Сет скрючился набок, пытаясь одновременно проморгаться от слез и не рухнуть вниз. Таин, намотавший несколько длинных дредов на кулак, еще раз дернул для острастки, но уже легонько, и злобно буркнул: — А зачем тебе голова, думаешь-то другим местом. Себе оставлю на память. — И постучал костяшками пальцев по мокрому от пота лбу. Голова отозвалась гулом и Сет протестующее замычал, а затем и вовсе сполз вниз, обхватив руками ноги ведьмака, и упершись лбом ему в бедро. Тот был потрясающе реальным, никуда не уплывал, отчего стало легче. Таин вздохнул и погладил его по макушке. — Ты молодец, только зачем же так резко. Метался, как за зад укушенный. — Стремно, — Сет передернул плечами, — ну нахрен эту вашу магию, что-то больше не хочу. — Меня первый раз вообще стошнило, — внезапно признался Таин, — прямо бабке на подол. Ох и надрали же мне уши. Я во второй раз ее боялся больше, чем межимирья. Перешагнул, как миленький. Сет поднял на него изумленные глаза и констатировал: — Нихрена себе веселое детство. — Да не то что бы, — смутился ведьмак, — вообще, она хорошая была. Хоть и ведьма. Полегчало? Вставай. Сет прислушался к себе и со вздохом поднялся на ноги. Потер голову и поморщился — дернул Таин от души. Оглянулся, но от чертовых светящихся струн не осталось и следа. — Ну… поехали, — неуверенно сказал он, и начал все с начала. — Эта? — Сет неуверенно указал пальцем на одну из подрагивающих струн. Таин кивнул, взял его руку и переплел пальцы. И сам потянулся к нити, помогая преодолеть неуверенность. На этот раз Сет не сопротивлялся, хотя страшно было до чертиков. Во первых, было стыдно перед Таином, а во вторых, он чувствовал, что останется лысым, если за дреды еще раз так дернут. Поэтому Сет мужественно сжал зубы и пальцы (чтобы ведьмак ни в коем случае не смог убежать) и подчинился неведомой и невидимой силе. Межимирье пугало. Черное ничто, заполненное светящимися струнами, ни цветов, ни звуков, ни запахов. Хотя нет, звук все же был — надоедливый звон в ушах, от которого мерзко щекотало где-то в мозгах. Здесь не было ни верха, ни низа, ни четких ориентиров. Сет снова начал паниковать, и вселенная вокруг заходила ходуном, грозя запутать, закрутить воронкой и выжать досуха, как белье в стиральной машинке. Таин прижимался к нему сбоку, свободной рукой обнимая за пояс, и, видимо, заметил, как Сет стучит зубами от невыразимого ужаса. А потому приподнялся на цыпочках и со всей дури укусил его за чувствительное местечко между плечом и шеей. Сет беззвучно взвыл и дернулся. Бездушная пустота тут же волшебным образом перестала давить на мозги, а ноги, почти провалившиеся в бесконечность, обрели твердую, хоть и невидимую опору. Он потрогал пальцами припухший и пульсирующий укус, скорчил обиженную рожу. Ведьмак не впечатлился, погрозил пальцем и угрожающе щелкнул зубами. «Упырь» — одними губами проартикулировал Сет и принялся осматриваться. Страх, конечно, никуда не делся, но животная паника отступила, позволяя мыслить более-менее трезво. Тысячи и тысячи светящихся струн тянулись в разные стороны, плотные и полупрозрачные, тонкие, как леска, и толщиной с него самого. И по цвету, вроде, тоже немного отличались. И как искать нужную? Он задумчиво зажевал сережку в губе, привычно подергал себя за дред, но поморщился и отдернул руку. Логике происходящее не поддавалось, а потому Сет просто выбрал приглянувшуюся нить, не толстую и не тонкую, немного отдающую теплым желтым светом. Он осматривался несколько минут, но взгляд то и дело возвращался именно к ней. Поняв, что ничего умного он так и не придумает, Сет ткнул пальцем в сторону избранницы и вопросительно приподнял бровь. Таин заулыбался и потянул его в сторону, заставляя немного сместиться. Показал на другую, гораздо более тонкую струну, спрятанную за той, что приглянулась Сету. «Почти угадал!» — Сет одновременно обрадовался и растерялся. Потому что спроси кто, каким образом он выбирал, и хрен знает, что отвечать. Значит, просто хвататься за все, что советует интуиция? Не слишком безопасный метод. К нужной тонкой струнке он потянулся уже сам, без посторонней помощи. И на миг ощутил что-то знакомое, что-то, что крайне затруднительно описать словами. Словно мимолетный привкус теплого летнего дня в лесу. Господи, ох и бредово же звучит. Он сомкнул пальцы на этом сиянии и почувствовал, как увлекает уже знакомая сила. А еще почувствовал, как Таин резко затормозил, уперся ногами в пустоту и со всех сил дернул его назад. На какой-то миг они застыли в шатком равновесии, он успел еще краем глаза заметить, как глаза ведьмака испуганно расширяются, а губы кривятся. А затем их все же увлекло прочь из межмирья. — Не успел, — хрипло, в нос, сказал Таин и всхлипнул. Сет моргнул, протер глаза. Не успевающий за происходящим мозг, наконец, вбил цельную картинку мира в его сознание. Все вокруг было какое-то… черное. Он переступил с ноги на ногу, и следом за кедом потянулись мерзкие липкие тяжи какой-то неизвестной субстанции. Эта же субстанция окружала их со всех сторон, свисала сверху с… с деревьев, видимо, гадкой шевелящейся бахромой, пузырилась кучами и наплывами, грудами какой-то отвратительной псевдоплоти. И не видно было ей ни конца ни края. — Что за… — Сет потрясенно повернулся к ведьмаку. Тот вытирал текущую из носа кровь и плакал. И руки у него дрожали, а лицо казалось мертвенно-бледным на фоне какой-то неестественной, всепоглощающей шевелящейся черноты. Груда сбоку от них зашевелилась активнее, раздулась, заклокотала и лопнула. Частички шевелящейся дряни попали Сету на лицо и одежду, они извивались, как слепые и мерзкие личинки, и он принялся сдирать их, заорав от отвращения и страха, отшатнулся в сторону, но тут же влип во что-то еще. Свисающая с веток бахрома мгновенно вцепилась в дреды, потащила вверх, приподнимая над землей, непроницаемой пульсирующими щупальцами поползла вниз по лицу, словно ощупывая. Сет конвульсивно дернулся несколько раз, чувствуя, как с него в прямом смысле слова снимают скальп, попытался закричать, но поперхнулся жутким черным месивом, которое принялось обстоятельно и неспешно заползать ему в рот и нос. Он еще успел схватиться руками за липкую и вязкую маску на лице, вцепился ногтями, но тут же понял, что руки тоже вросли в это нечто и… все закончилось. Он рухнул вниз, но даже не почувствовал этого, из последних сил пытаясь вдохнуть. Легкие горели, грудная клетка сокращалась дикими спазмами, и он, кажется, почти умер, когда, наконец, вперемешку со слизью, смог втянуть в себя глоток воздуха. Это было куда страшнее, чем в прошлый раз (а он уже мог считать себя опытной жертвой удушения). Каждый вдох давался с дикой борьбой, Сет кашлял и хрипел, в груди страшно булькало и клокотало. Наконец, его скрутил особенно жуткий спазм, и черная мокрота хлынула наружу, вместе с небогатым содержимым желудка. Он скулил и стонал, попытался вслепую отползти в сторону, наступил локтем на дреды и почти упал лицом в то, что еще пару секунд назад было у него внутри, но тут чьи-то руки обхватили его за плечи и помогли переместиться в сторону. Наверное, Таин что-то говорил, но Сет слышал лишь звон в ушах и стук собственного сердца, которое билось, как сумасшедшее. Он покорно уронил голову туда, куда его подтолкнули, и затих. Лишь, наверное, минуту спустя, пришло осознание, что лежит он головой на ведьмачьих коленях, а тот старательно вытирает ему лицо. На миг показалось, что земля под ними шевелится, Сет дернулся, вспомнив липкие тяжи, судорожно ощупал поверхность под собой, но та оказалась гладкой и теплой. — Тихо, сейчас все будет хорошо, — Таин осторожно вытирал гнусное нечто, склеившее ему ресницы, и, судя по звукам, плакал. Еще через минуту Сет смог открыть глаза, прищурился от теплого янтарного света, окружающего их со всех сторон, даже сверху и снизу. Они находились под небольшим светящимся куполом, тот излучал мягкое приятное сияние и почему-то казался очень уютным и безопасным, хоть и небольшим. Метра три с небольшим. — Что это? — прохрипел Сет. Сел, осторожно ощупал голову, ойкнул, когда пальцы наткнулись на мокрое и липкое, по виску тут же щекотно побежала теплая струйка. Кровь. Скальп с него таки немножко сняли. Или не немножко — он сейчас не мог ручаться за собственные ощущения. — Колыбелька, — несчастно объяснил Таин и рукавом вытер мокрое от слез лицо. — Мы в колыбельке. Сет вспомнил неловкий цветной браслетик, получившийся в результате их трудов. Ловушка на монстра. Вот значит как. — Ну, значит все-таки пригодилась, — рассудил он, и принялся ощупывать голову уже двумя руками. Дреды явно поредели, некоторые укоротились на порядок, в нескольких местах на коже чувствовались очень неприятные ссадины и разрывы. На всякий случай он ощупал и лицо, но ничего страшного не обнаружил. Голова думала плохо, и прошло еще несколько минут унылого молчания, прежде чем до Сета дошло: — Так ты же говорил, что она продержится всего несколько часов? — Ага. Сутки максимум, — гробовым голосом подтвердил Таин и скривился. — Погоди. Что это вообще было? Куда мы влипли, что за мерзость-то такая? — Сет вскочил на ноги и заметался туда-сюда в крохотном убежище, с трудом огибая безвольно сгорбившегося ведьмака. — Паучья сыть, — почти шепотом сказал тот. — Пока мы с тобой ходили неизвестно где, проглот пришел в мой дом и выпил его до донышка. И вырос в паучью сыть. — Так-так-так. И что теперь? — Устав от бессмысленных перемещений, Сет упал рядом, опасливо потрогал рукой странную, полуматериальную стену. Наверное, так выглядело бы в реальности силовое поле из фантастических фильмов. Держало, вроде, надежно, и он оперся о стену спиной. — И все. Конец нам. — Таин, в противоположность ему, был безволен и апатичен. — Колыбелька рассыплется и нас сожрут. От сыти не сбежишь. — Погоди, давай подробнее, — Сет осторожно обхватил его за плечи, прижал к себе, устроив подбородок на белобрысой макушке, — как он мутировал, во что и почему. — Мут-ти… вырос он. Объелся и вырос. — Таин замолчал на несколько мгновений, а затем послушно принялся объяснять общеизвестные вещи. — Сначала зарождаются теневики. Никто толком не знает, как и откуда, они просто есть и все. Потом, со временем, некоторые из них становятся теневиками черными, эти уже опасны, могут и напасть, хоть скорее вредители, чем хищники. Когда черный теневик набирается сил, то вырастает в проглота. Этого ты видел. Сильные и большие, на них охотятся охотники гильдии. За деньги, да и с самого проглота много полезных потрохов. И вот живет себе такая тварь, ползает между мирами… долго, очень долго. Совсем мало из них собирают достаточно силы, чтобы стать паучьей сытью. Это уже не живое. Вернее, живое, но по-другому. Ну, как гусеница превращается в бабочку, одно превращается в совсем другое, — попытался он растолковать. — Паучья сыть, она как плесень. Только очень опасная и кровожадная. Все уничтожает и поглощает. И мой дом…тоже. — На последних словах голос у него сел, а лицо скривилось, как от боли. — А потом? — Потребовал Сет. — А потом она разрастается по нитям, от перекрестка к перекрестку, как болячка. И собирается целая гильдия, а то и несколько, чтобы выжечь сыть дотла. Но это нескоро будет, перекресточек у меня маленький… был. Пока она вырастет, пока заметят. Нас уже съедят давно, и памяти не останется. Уже отмучались бы, кабы не колыбелька. — Голос у ведьмака был, словно он уже умер, а Сет от него каких-то глупостей требует. — Ага, разбежались, — Сет нахмурился, взял Таина за плечи и тряхнул так, что у того зубы лязгнули, — а ну приходи в себя! Или тоже хочешь, чтобы эта муть тебе внутрь полезла? — Он пошевелил пальцами перед ведьмачьим лицом, имитируя липкие щупы. — Н-не хочу, — тот вздрогнул все телом, и сжался. Наверняка, со стороны поглощение Сета черной жижей выглядело крайне гадостно и мерзко. — Лучше уж сейчас. Сет закашлялся от неожиданности. Такого поворота событий он не ожидал. — А раз не хочешь, значит, надо думать, что делать. — Уверенно и излишне бодро сказал он. — У нас есть книга и упырь, которому она нужна, в конце концов. — Он вытащил из куртки с таким трудом отвоеванный трофей и потряс им в воздухе. Лицо Таин немного прояснилось, хоть и выражало явное сомнение. — Никто не полезет в паучью сыть, даже если очень надо. По-глупости разве что, как мы. Ты не знал, я поздно заметил и не успел остановить. Идеальная пара мы с тобой, как видишь. Сет хмыкнул и промолчал — в голове ведьмака звучала явная досада и возмущение. Гораздо лучше, чем мертвенное безразличие. — Полезет или нет, нам откуда знать. Ты вот упырей раньше никогда не видел, я тоже. Откуда нам знать, на что он способен. А представь, он явился, а мы с тобой самоубились раньше времени. Вот идиотизм же? — Ага, — Таин скривился, видимо, представив столь позорное зрелище, и принялся деловито проверять карманы. Ничего, что могло им помочь, там не было, но все же. Вдруг.