— На свете нет ничего невозможного — дело только в том, хватит ли у тебя храбрости.
© Джоан Роулинг, «Гарри Поттер и Орден Феникса».
***
Планета-колыбель. Станция учëных. 3027 год от создания Империи Саашь, за 40 лет до основных событий. — Думаешь, это хорошая идея, Бэллс? Двое неспешно шли вокруг рукотворного озера. Снаружи, за пределами крепких блоков лаборатории, было светло как днëм, вьющиеся вокруг спутников насекомые с алым росчерком сосудов в прозрачных тельцах бились насмерть об их скафандры, поражëнные слабым ударом тока — естественной защитой от агрессивной среды. А в единственном на многие мили здании царил полумрак, светились лишь синий экран монитора, расчерченный неимоверным количеством графиков, и несколько фиолетовых кнопок на панели управления. До этого двое разумных порядочное количество часов провели перед экраном, и ждали, наблюдая, как таймер отмеряет последние секунды перед тем, как система рассчитает конечный результат их активной деятельности на протяжении последних семи лет. Итог впечатлил настолько, что учëные поспешили выбраться из застенок на свежий воздух, чтобы «проветрить» мозги. Лаат Бэллс, так же известный как чокнутый Бэллс — прозвище, ходившее в кругу высоколобых, за его постоянное пребывание на планете-проматери, — магистр рунологии и трижды мастер в других областях (генетика, биомеханика и ритуалы), казалось, окончательно выжил из ума: — Уверен. Мы ведь вдвоём с тобой проводили исследования. Посмотри, какая печальная тенденция! — Но то, что предлагаешь ты — безумие, Бэллс! — Не согласился с ним коллега. — Цхаар, мой старинный друг, отринь эмоции и посмотри на проблему более объективно: сайшес регрессируют. И делают это более стремительно, чем хотелось бы. На наш век хватит, но что будет дальше? — Рептилоид устемил свой взор вдаль, вглядываясь в черноту водной глади. — Вспомни, кем были наши прадеды и более древние предки. Сейчас же мы слишком сильно стали походить на людей: забываем корни, традиции, в сердцах многих появились зависть и злоба, энергетические каналы нарушены у каждого второго, мы всё дальше от магии и её законов и всё ближе к материальным ценностям и невежеству. От второй ипостаси остались лишь жалкие крохи: когти, клыки и чешуя. Мы потеряли внутреннего зверя. К чему мы идём, Цхаар? Некромант нахмурился, глядя в необычно-синие глаза дракона, покрытые лëгкой дымкой, пеленой старости, отчего цвет терял насыщенность, становясь более блëклым. Он ещё помнил те времена, когда эти глаза сияли двумя сапфирами, горели исследовательским интересом и жаждой жизни, сейчас же они были усталыми, а где-то в глубине поселились отчаяние и обречëнность. Цхаар понимал его, как никто другой. Казалось, они были знакомы целую вечность, а не несколько сотен лет. И он всегда доверял своему собрату, поддерживал многие его начинания, и они часто оставались в выигрыше. На сей раз Бэллс сделал слишком высокую ставку, хотел пойти ва-банк, и это вызывало сомнения. — Меня гложет чувство опасности, — наконец, спустя долгую минуту раздумий, ответил он, — но я доверяю тебе, Бэллс, как если бы доверял себе самому, и ты это знаешь. — Знаю, мой друг, — растянул губы в скупой улыбке учëный. — Так ты со мной? — А как же иначе, Бэллс? Как же иначе?***
Мирея — северная планета-столица Империи Саашь. Настоящее время. Он хотел бежать и бежать, не останавливаясь, куда-нибудь в Штаты или же и вовсе в сухую, жаркую Африку. Завербоваться в каком-нибудь местном племени шаманов-аборигенов — ведь некроманты везде нужны, верно? — и забыть о планете-колыбеле, о размалёванном и глумливом выражении лица пророка, о тихом, пусть и понимающем медике и прочих сопутствующих данной ситуации, словно пережитый единожды ночной кошмар. Но с такими обстоятельствами, как у него, он был как вечный скиталец, способный перемещаться лишь по одной-единственной территории, отведённой ему, чтобы окончательно не свихнуться. В холодном засаленном стекле, на фоне огней мегаполиса в сотне миль от его места пребывания, скалилось его размытое отражение. Глубокий старческий голос на фоне вводил в состояние дрёмы, и мальчишка с трудом подавил зевок. Все эти речи он уже знал наизусть и мог отыграть, как по нотам, за обе роли, будь у него на то желание. Самый уважаемый и сильный на Мирее — северной планете-столице Империи Саашь — некромант изволил вещать о доброте, сострадании, понимании и прочем причитающемся. Это было в новинку первые четыре раза. Дальше он привык. Капитан был искренне уверен, что сообщество некромантов (или, как их называли здесь, — клан) представляет из себя что-то мрачное, лишённое «человеческих радостей», но как же он, чёрт побери, ошибался. За месяц пребывания в клане он так и не привык к толпе гомонящих, носящихся по зданию со скоростью звездолёта детей и участливых, раздражающих своими добротой и пониманием взослых. Он давно привык полагаться в жизни лишь на себя и своих боевых товарищей, проверенных временем и обстоятельствами. Здесь их не было, в этой идиотской жизни он был один, а потому мог рассчитывать исключительно на себя и свои силы. Может, в круг доверенных лиц с недавних пор можно было записать и мисс Шэндо, однако она — не солдат, а медик. И это налагало определённые ограничения. — Имрихт, ты меня слушаешь? — Глава клана бдительно, словно от этого зависит, как минимум, судьба вселенной, наблюдал за своим оппонентом. — Ближе к сути, господин Рухар. Что вы хотите? — Капитан круто развернулся на пятках, буквально упираясь нос к носу со стариком. Мальчишка лишь поморщился от досады, отступая вправо на шаг: некроманты совершенно не чтят чужое личное пространство. Даже если им уже под тысячу лет и они являются главами клана. — Чтобы ты всего лишь присмотрелся к сверстникам, Имрихт. Неужто тебя никто так и не заинтересовал хотя бы в качестве собеседника, не говоря уже о дружбе?.. — завёл привычную пластинку старый О’сэ. — Мне вполне хватает для разговоров мисс Шэндо, — отрезал Имрихт. — Да и как вы это себе представляете? С моим-то характером? — Едко уточнил он, сжимая губы в тонкую линию и по привычке выгибая бровь. А темперамент у капитана действительно стремительно менялся с флегматичного и уравновешенного на взрывной и язвительный. И что послужило причиной, мальчишка не имел ни малейшего понятия. Будь он чуть постарше, ближе ко второму совершеннолетию, то всё можно было бы списать на переходный возраст. Однако к перемене его натуры данное не относилось совершенно, что раздражало ещё больше. — Как я уже говорил, некроманты любят этот мир, Имрихт, во всех его проявлениях. И со смертью не сможет работать тот, кто не умеет ценить моменты, тот, кто избегает жизни, — тембр старика принял укоризненные ноты, а испещрённое морщинами лицо выражало скорбь, — я не хочу тревожить тебя понапрасну, но мне хотелось бы, чтобы один из учителей стал твоим наставником. Однако ты не подпускаешь к себе никого, кроме мисс Шэндо. И это печально. Ты не даёшь больше никому и шанса на сближение, а без доверия ни один наставник не возьмётся за твоё обучение, потому что оно важно, Имрихт, действительно важно. Некроманты ходят по грани, балансируя. В наших практиках слишком легко расстаться с жизнью, и наставник нужен для того, чтобы на первых порах не уйти в царство мёртвых безвозвратно. — Белый саван проскользнул за заставленный предметами первой необходимости хромированный стол, а ладонь главы клана подпёрла выдающийся подбородок. — Нет. Вы прекрасно осведомлены о том, что метка — не приговор. Она выражает лишь склонность к какой-либо направленности магии, но не является обязательством. Сколько разумных, рождённых с меткой некро, сейчас преуспевают в других направлениях? — Спокойный, не выражающий эмоций голос. — Дом опеки дал мне год. И если за этот год я так и не выберу себе наставника, а он не согласится стать моим мастером, они не оставят меня здесь. — Ну-ну, Имрихт, до твоей метки многим далеко… «Правда», — констатировало подсознание капитана, и он прожёг собеседника яростным взглядом враз потемневших глаз. Рухар, казалось, не замечал гнетущей атмосферы, продолжая развивать мысль: — … едва ли во всей Саашь найдётся разумный с такой предрасположенностью. — У вас целый штат профессионалов. Их вполне хватит. — Я ни в коем случае не умаляю умений наших учеников и наставников, но, как я уже говорил, мне не хотелось бы терять тебя. Магов мало. А некромантов и того меньше. — Ах, вот оно что! — Выплюнул мальчишка. — Вы просто не желаете расставаться с тем, что случайно попало в ваши загребущие руки! Готовы пойти на всё, лишь бы затащить меня в клан, глава?! Или же дело в политике и нежелании делиться с другим кланом, который мне придётся по душе?! — И всё же я настаиваю… — Рухар! — Имрихт! — Нет! — Ты обещал хотя бы взглянуть на кандидатов, которых я тебе представлю в конце месяца… так выполни своё обещание! «Сволочь! Старая рептилоидная сволочь!» — взвыло сознание раненым зверем. — Хорошо, — тихий выдох на грани слышимости, сжатые в линию тонкие губы, быстрый шаг и хлопнувшая громко дверь, оповещающая, что в кабинете старик остался один.***
«Чёртов манипулятор! Чтоб тебя варги залюбили до смерти! — Имрихт летел по коридорам с поистине зверским выражением лица, отчего шарахались не только привычные юные некроманты, но и редко встречающиеся по дороге наставники этих адских созданий, — Едва ли бы ты так спокойно терпел мои выходки. Что ты задумал, Рухар?» «Он лишь не желает терять такой потенциал. И его можно понять», — впервые за последние несколько недель проявил себя ментор. «Ааро?!» — мальчишка встал, как вкопанный. «А кто же ещё? — Ехидно протянула в его голове голограмма. — Чего замер? Иди, куда шёл». «Насколько он прав в своих суждениях?» — юный ангел тряхнул головой, прогоняя оцепенение и приводя мысли в относительный порядок, чтобы продолжить путь туда, где он буквально поселился в последние несколько недель, — в библиотеку. «На девяносто процентов». «Объяснишь?» «У тебя действительно очень высокая предрасположенность к некромантии и будет кощунством спустить это всё в сточную канаву, — хмыкнул первый и на данный момент единственный наставник. — Но он неправ с точки зрения подбора учителя. Сейчас, насколько я понял, некроманты пошли по пути эмоциональной привязки к жизни. Раньше, ещё в моё время, эти разумные не отличались повышенным жизнелюбием и позитивизмом. Все жнецы были мрачны в своей сути, и их характер оставлял желать лучшего: угрюмые и нелюдимые, не признающие шума вокруг одиночки — вот кем являлись некроманты. Они были по-настоящему могущественными волшебниками, но из пятидесяти учеников выживали при обучении примерно треть. Это удручающая статистика: оттари и так много, а некроманты сокращали поголовье магов значительно. Сейчас же я вижу в исполнении некросов проект моего старого знакомого: он тогда защитил диссертацию и получил звание мастера по менталистике, настояв на обучении десятка юных дарований по методике изменения точки зрения на жизнь и смерть. Он не внушил им страх смерти, это невозможно добиться от тех, кому покровительствует некро, но заставил полюбить жизнь настолько, что они всегда возвращались из-за грани. Из десяти подопытных погиб лишь один. И то, насколько помню, по собственной глупости, возомнив себя великим. Смерть не любит пренебрежения. Как и жизнь, собственно». «Хм, и в чём же он ошибается, предлагая мне стать частью подобного сообщества?» «Ты не ребёнок, Имрихт, а взрослая, самостоятельная личность, с которой придётся договариваться и учить, используя исключительно аргументацию, а не силу убеждения, как с другими детьми. — В голосе старика слышалась усталая усмешка и какая-то безысходность. — Зря он не прислушался к Дилаш. Ты убивал. Убивал по приказу. Сложно любить и ценить жизнь тому, кто столько лет спускал курок потому что «должен». Тебе не подойдёт эта методика, нужен наставник старых времён и прежних правил». «И где же его найти?» — ребёнок нахмурил брови, привычно закусывая нижнюю губу, что означало озадаченность и мозговой штурм. «Попроси Рухара связаться с Мишлоу. Этот желчный тип редко берёт кого-то в ученики, но если тебе повезёт и ты выдержишь у него хотя бы несколько сотен лет, то, поверь, он даст тебе намного больше, чем многие главы кланов вместе взятые». «Ты уверен, что он ещё жив? Ты же… — блондин смутился, но всё же продолжил мысль, — …несколько веков, как мёртв». «О, эта тварь будет портить своим существованием воздух, пока ему самому не надоест. И отчего-то я уверен, что ему до сих пор не наскучило», — ухмыльнулся рептилоид. «И почему у меня ощущение, что я самолично лезу в петлю?» «Не знаю, малыш», — наставник явно веселился. «Что же, Мишлоу, так Мишлоу. — Решил капитан. — Хуже уже не будет, верно?»***
Восприятие дальнейшей своей судьбы сузилось до единственной ленты вероятностей. А это стоило немалого труда: благодарить за этот выверт стоит желчного до тошноты ублюдка — Мишлоу-мать-его-Солдана. Но Имрихт лишь кривил губы в глумливой ухмылке: первый ученик знаменитого на половину галактики некроманта за последние восемьсот лет. Посмертно — как мечтал магистр. При жизни — разочаровал его капитан. А ведь всё так хорошо начиналось… Известие о том, что юное дарование в лице Имрихта выбрало себе наставника ещё никогда не радовало главу клана О’сэ так, как тем промозглым летним утром. А вот ответ на вопрос «и кто же это?» стёр улыбку в одно мгновение: — Эол мёртвых?! — Негодовал Рухар, сжимая пальцами переносицу и отчаянно зажмурившись, будто пытаясь уверить себя в том, что ему послышалось. — Мальчишка! Ты хоть понимаешь, какой это риск?! Мало того, что мистер Солдан не брал себе учеников уже долгое время — уж больно привередлив, — так ещё и беспокоить его по таким вопросам, как наставничество, бессмысленно. Он никогда не прислушивался к чужому мнению. Для него все кандидаты — бесполезная трата времени. Думаешь, ты один такой желающий?! Да все наши мастера и магистры готовы перегрызть глотку только за пару-тройку дней в его обществе! Всё же мистер Солдан — гений! Самый молодой эол за последние три тысячи лет! Варг тебя залюби, паршивец, ты не мог выбрать кандидатуру попроще?! — Эол? — Выделил для себя незнакомое слово капитан. — Ты даже этого не знаешь? — С какой-то обречённостью уточнил старый О’сэ, поднимая взгляд на хрупкую фигуру, что занимала в его кабинете одно из металлических монстров напротив, впростонародии именуемого креслом. — И как же ты в таком случае дошёл до этой мысли? Кто тебе рассказал о Мишлоу Солдане? — Вы не ответили на вопрос. — Белокурый ангел поджал губы. — Кто такой эол? — Повелитель или король. Одно из наречий первозданных. — Король мертвецов?! — Светлая бровь взметнулась вверх, а аметистовые глаза прищурились, тогда как мозг поспешно анализировал поступающую информацию. — Насколько знаю, у нас монархия. И этим монархом является император. Вы же не хотите сказать, что… — О, нет-нет, Имрихт, конечно же нет! — Старик лукаво улыбнулся, наблюдая за сменой эмоций на лице мальчишки. — Император — это верхушка айсберга. И ему подчиняются палата эолов, совет сорока шести оттари, аристократия, министерство и мириархат Империи — или же военные, если простым языком. Вот выбрал бы себе наставника, уже получил бы пакет данных первого уровня через нейросеть с уроками истории и уложения государтсва, а не сидел бы в библиотеке, поглощая неструктурированную информацию, упрямец! Мало того, что расшатываешь нервы наших мастеров, так ещё и в медицинский блок ни ногой! Это обязательная процедура, между прочим! Нам необходимо знать твой коэффициент интеллекта, магический ранг и состояние здоровья, чтобы грамотно подобрать наставника и внедрить нейросеть. Никто не будет обучать тебя основам десятилетиями, это нерентабельная трата времени. — Глава удручённо вздохнул. — Надо будет ещё раз намекнуть мисс Шэндо. Может, хотя бы её ты послушаешь? — М-м-м, — задумчиво протянул капитан, уставившись в стену напротив расфокусированным взглядом: всё эти упрёки он слышал уже неоднократно, но страх за свою шкуру поднимал голову и скалил зубы на любое предложение старого О’сэ. С одной стороны, посещение медблока необходимо, как воздух, с другой — непомерный риск. Мало того, что он взрослый в теле ребёнка, и коэффициент интеллекта, пусть и не станет зашкаливать (капитан не обольщался на свой счёт), но явно будет сверх нормы, так ещё и ранг однозначно высокий. Вспомнить только первую в своей новой жизни отповедь Ааро. Сильная ментальная магия тому доказательством. Чудо, что военные не проговорились, а мисс Шэндо связана клятвой молчания, так что с её стороны угрозы нет. Следовательно, он попадает под ту малую категорию разумных, которой положен артефакт-помощник, а не нейросеть. С учётом, что личный помощник уже имеется, но работает чёрт знает как, а новый завести нельзя, то ситуация вырисовывается до зубного скрежета мерзкая. Равно как и то, что голограмма старика упоминала о первозданных. И неоднократно нарекала капитана одним из них. Зная всё это, поход к медикам — самоубийство особо изощрённой формы, но никак не благо. И всё же… «Ааро, мне нужен совет», — взмолился капитан. «И что тут советовать? — Тихое брюзжание старика являлось константой, он настолько привык к нему, что уголки губ невольно приподнялись, складываясь улыбкой на бледном лице. — Клятвы о намерениях, молчании и помощи. И пусть у Рухара голова болит, раз он с таким упорством лезет в жизнь одного из своих подопечных». «Думаешь, он пойдёт на это?» «А тут уже решать ему». — Имрихт? — Взволнованно окликнул глава клана. Этот мальчишка — ходячая катострофа, но вот его потенциал в некромантии… — Господин Рухар, я готов посетить медицинский блок, если все процедуры будет проводить мисс Шэндо и только она, а результаты не увидит никто, кроме вас и будущего наставника. И если вы принесёте мне три клятвы: сутью о намерениях, о неразглашении и о помощи. А также предварительно просветите о государственном строе Империи Саашь кратко и по существу. Старик прожёг его взглядом и замолчал на долгие пять минут, что-то прикидывая в уме. — Как понимаю, твоя сопровождающая в курсе некоторой информации. Что же, я готов принести обеты, — сухие старческие губы скривились, показывая что думает их хозяин о требовании наглеца, — но только в том случае, если ты поклянёшься остаться в клане и учиться, не покладая рук. Даже если эол откажет в милости обучать такого паршивца, ты останешься с тем наставником, которого назначу я сам. — Выберу из десяти претендентов. — Отбрил юный наг. — Из пяти. — Из семи! — Из трёх! Это моё последнее слово! — Варг с вами, господин Рухар. Согласен. — Что же, — довольно оскалился старый О’сэ, признавая, что три клятвы, пусть и спеленают его по рукам и ногам, но он не упустит юное дарование из своих когтей. — Есть одиннадцать эолов: мёртвых (некроманты), теней (боевые маги), видящих (пророки), жизни (маги-целители), влияния (зельевары, алхимики, ядоделы), сущего (претворяющие, раздел трансфигурации), леса (травники), жития (бытовые маги), артефактов (артефакторы), разума (маги разума или, как их ещё называют, менталисты) и чар (чародеи, заклинатели). — Разве дисциплин магии всего одиннадцать? — Неподдельно изумился капитан. — Нет, их намного больше. Однако кланы, как говорят, есть только у змеелюдов. Те же драконы и хамелеоны могут как быть приняты в любой из этих кланов, так и изучать направление самостоятельно. Равно как и быть мастером или магистром в другой области магии, однако клана у них нет. Это единичные специалисты. — Охотно пояснил старик. — Те же псионики вообще не делятся на кланы, предпочитая сплочённое сообщество, несмотря на разные способности. — Я не понимаю… — Согласен, система сложная, но рабочая. — Голубые глаза пытливо смотрели на собеседника. — Давай поясню на примере. Представь, что есть специалист по магическим тварям. Неважно к какой ветке сайшес он принадлежит: наг, хамелеон или же дракон. Такого клана нет, однако обычные маги, мастера и магистры данного направления определённо есть. Соответственно, он выбрал себе стезю, являясь одиночкой. И подобных разделов магии много. Клан — не семья, в них лишь концентрация экспертов определённой направленности. Так уж получилось, что испокон веков этими одиннадцатью направлениями владели в основном наги. Именно поэтому имеет место быть заблуждение, что кланы только у змей и в них исключительно они. Первое верно, а вот второе — нет, однако преемников кланов настолько мало, что проще думать иначе. Суть уловил? — Да, — в подтверждение своих слов мальчишка кивнул головой, — однако я не совсем понял вашу должность, если есть эол. — Здесь всё гораздо проще: есть эол, есть эолай — преемник повелителя или принц, как у нас говорят. Последний напрямую подчиняется первому и никому более, кроме, естественно, императора. Эол несёт полную ответственность за своего преемника. А принц не имеет права вмешиваться ни во что, покуда не разрешит король, пока он, по мнению своего повелителя, не будет готов. Следующим элом всегда становится эолай, но здесь не кровные узы, а выбор достойного кандидата из вне. Назначить другого может лишь император. — Рухар откашлялся и потянулся к графину с водой, чтобы смочить горло: при любом их разговоре, Имрихт выжимал из него все соки, впитывая информацию, как губка. Пересохшая глотка и распухший язык уже стали традицией. — Что же, продолжим. Глава клана подчиняется эолу. Главой же может стать исключительно магистр и никак иначе. Плюс личностные качества, такие как ответственность, трудолюбие и усердие… в общем и целом, я, скорее, проводник между кланом и эолом, эдакий управленец. Самостоятельно принимаю многие решения, делаю всё, чтобы клан работал на благо Империи, слежу за тем, чтобы юные дарования получали качественное образование, но если в чём-то сомневаюсь, решение принимает эол. Главе клана подчинены все магистры и мастера в разумных пределах. Наставником может стать только мастер, а вот учителем по другим предметам — любой, кто закончил одну из общих академий, заработал на пакеты данных третьего уровня по педагогике, психологии, а также предмету, который тот будет преподавать, и прошёл комиссию. В клане такие учителя присутствуют. Однако здесь учат лишь дошкольным основам. Чтобы быть учителем в одной из школ Империи, нужен пакет данных пятого уровня. А если хочется уйти в педагоги академии, то и вовсе седьмой. Мало у кого хватает денег даже на третий, так что учитель — весьма уважаемая профессия. Элита, можно сказать. — Погодите… — бесцветные брови сошлись на переносице, — зачем учителя и наставники, если есть пакеты с информацией? — Империя предоставляет бесплатно только базовую информацию, то бишь пакет данных первого уровня. В него входят история Империи Саашь, государственный строй, основы экономики и финансов, основы информационных технологий, астрономия, физика, химия, математика, чистописание, основы магии, правильное произношение языка сайшес и его наречий, а также языки Содружества и Варстурга. Этого уже достаточно, чтобы жить в комфорте. — Усмехнулся старик. — Империя так же по праву рождения выдаёт необходимый минимум: свой угол, пусть и маленький, но есть у каждого, кто перешагнул второе совершеннолетие, нейросеть первого поколения и триста медных каждый месяц. Этого хватает исключительно на еду и одежду эконом-класса. Если хочется большего, то разумный устраивается на работу. Есть государственные школы, правда, с контрактом, что после отработаешь минимум десять лет на благо страны, отдавая три процента от заработной платы. — Вы хотите сказать, что пакеты данных, кроме базового уровня, именно покупают за деньги? Их не выдают в школах и академиях? — Именно. — Утвердительный кивок седовласой головы. — Получается, что вот мне по праву рождения должны дать пакет информации первого уровня, а по достижению второго совершеннолетия небольшую каморку и триста медяков в месяц? И если я захочу что-то помимо еды сомнительного качества и тряпья вместо одежды, то должен пойти в школу, причём в первое своё совершеннолетие. И если в бесплатную, государственную, значит, после школы иду работать и отдаю три процента от получки ещё десять лет кряду?! — Так и есть. Теперь ты понял, зачем нужны учителя? — У меня цензурных слов нет! — Прошипел под нос ребёнок, однако Рухар его услышал, осуждающе качая головой. — Выходит, что тем, кто имеет метку одного из кланов, невероятно повезло?! Здесь не только дошкольное образование, которого нет у обывателей-магов и оттари, но и возможность сразу уйти к наставнику, пропустив эпопею со школой, а после отправиться в академию, верно?! — Ты всё сам прекрасно понял. — Варг меня задери! Если бы я только знал! — Капитан, вскочив со стула, нервно расхаживал по помещению. — И как вы меня терпели? Нет, не отвечайте! Знаю, всё дело в метке. Но, бездна, на вашем месте я бы выкинул такого идиота в дом опеки при первой же возможности, а не спускал с рук подобное поведение! — Ты не на моём месте, Имрихт. — Чеканя каждое слово, холодно отозвался глава. — И то верно, — убавил пыл напополам с негодованием ребёнок, устало улыбнувшись. — Всё не так плохо, как тебе кажется. Родители, как правило, оплачивают школьное образование своим детям, чтобы избежать контракт с государством. По выпуску покупают своему чаду пакет данных второго уровня в одной из специальностей, и юноши и девушки идут работать. Это шанс не только на нормальную самостоятельную жизнь, но и возможность накопить на другое поколение нейросети, забить себе пару слотов на силу, интеллект, ловкость, регенерацию и так далее. Или же оплатить учёбу в одной из академий, а после уже решать, что делать дальше со своей жизнью. — Сколько сейчас поколений нейросети, господин Рухар? — Имрихт замер, прикидывая, правильно ли он понял, что сейчас услышал. — Девять. — А максимальное увеличение коэффициента интеллекта? — Насколько помню, самый большой показатель природного дара был двести пятьдесят единиц. Самая последняя модель импланта даёт плюс двести к изначальному. — И сколько стоит нейросеть второго поколения и самый дешёвый имплант на тот же интеллект? — Точно не знаю, — задумчиво протянул старый О’сэ, — но однозначно что-то около двух тысяч серебрянных за нейросеть и пятьсот серебрянных за имплант на плюс десять единиц. — Браво! — Юноша замер, сделав пару хлопков в ладоши, что эхом отразились от стен кабинета. — Моё восхищение императору. Так нагнуть всех сразу — это талант! — Что ты имеешь ввиду? — Рухар нахмурился: с этим ребёнком нужно быть осторожным. Выводы, которые тот порой делает, ошеломляют, выбивая почву из-под ног. И судя по ощущениям где-то на дне желудка, это один из тех моментов. — Гонка, господин Рухар. Всего лишь гонка. — Мелкий поганец проказливо улыбнулся, тогда как сиреневые глаза остались серьёзными и усталыми. — Если во многих государствах идёт бесконечная борьба за власть, то здесь — схватка за модификации. Вы только вдумайтесь. Каждому мыслящему всегда хочется лучшего: красоты, ума, талантов. Здесь это можно купить. А это лучшее стоит, как звездолёт. Соответственно, разумный работает, чтобы купить то, что ему нравится. И вроде бы всё хорошо, вот только… учёные всегда придумают что-то новое. Что-то, что вновь захватит рынок, поселится в умах имперцев. Мыслящий никогда не получит желаемого в полной мере, а отказаться от благ цивилизации уже не сможет. Это ведь как наркотик — один раз попробовал, и вот ты уже жаждешь больше. Так что я действительно восхищён нашим правителем: так занять население, чтобы оно и не думало о власти, восстаниях и прочем… это ведь уметь нужно! Рухару казалось, что всё происходящее, весь этот диалог — полубесчувственный полусон в полутьме его родной спальни под холодным тонким одеялом, напоминающим на ощупь резиновый шланг. Изготовители наверняка не предполагали, что кому бы то ни было взбредёт в голову под ним спать. Но у него не было сил, чтобы искать настоящее, правильное одеяло. Весь разговор казался сном. Лишь вывертом измученного последними десятилетиями работы сознания, но ни в коем случае не реальностью. Не мог ребёнок, стоящий напротив под лучами утреннего светила, сделать такие выводы из куцего на информацию диалога, задав лишь несколько уточняющих вопросов. Безусловно, он, как заинтересованное лицо, выдал общеизвестные факты, но не особо углублялся в детали. Для сорокасемилетнего мальчишки (взять любого из их клана в качестве примера) слишком мало данных. Да и построение речи, рассуждения, ненормальные для его возраста серьёзность и самостоятельность… это одновременно пугало и восхищало, заставляло задуматься. Нет, юный некромант не был первооткрывателем и не сказал ему ничего, о чём бы не был в курсе старый О’сэ, но прийти к таким выводам самостоятельно… и не в тот момент, когда ты погряз в этой системе, спустя пару-тройку веков, и выбраться уже нет ни сил, ни желания, лишь осознать, что правитель — не только справедливый, властный и умный разумный, но и продумывающий всё на несколько десятилетий вперёд манипулятор. Впрочем, его гражданам это не вредит. Но мальчишка! Или юный гений с небывалыми аналитическими способностями, как и говорила мисс Шэндо, или?.., а что «или?» — совершенно неясно. Надо было всё же прислушаться к сопровождающей, а он по привычке отмахнулся от предупреждений. Так или иначе, юнца нельзя отпускать из клана. Такое приобретение сулит слишком большую выгоду. Старик смерил взглядом паршивца, уловив в ответ такой же изучающий взгляд, и по-доброму усмехнулся: — Выводы верные, юноша, однако мой тебе совет: держи язык за зубами. Понял — молодец, но распространяться о том, до чего ты додумался, опасно. Порой даже смертельно. — Принял к сведению, господин Рухар. И спасибо за информацию. — Что же, раз основные аспекты мы выяснили, то перейдём к клятвам…***
Имрихт перекатывается на грубой холщовой простыни больничной палаты, обрывая бессмысленную пародию на сон. Ощупью находит брошенное куда-то тряпьё, выданное ему в качестве стандартной униформы клановцев ещё в первый же день пребывания. Обычная серая «простыня» до пят с прорезью для головы и рук, без отличительных знаков и символов, не имеющая цвета, как у учеников или наставников. Безликая серая масса. Обуви не было. Здесь, на Мирее, как, впрочем, и на других планетах Империи, не принято её носить. Исключение составляют лишь военные и космические служащие. А тут, на планете, все ходят босиком — климат способствует, равно как и это одна из традиций расы. Безусловно, есть новомодные тенденции, и юные умы, насмотревшись на то же Содружество, частенько покупают ботинки у соседей, однако Рухар чётко дал понять, что подобного в своём клане терпеть не станет. Даже от юного дарования. Впрочем, голограмма старика любезно разъяснила что к чему: планета пронизана линиями силы, а обувь затрудняет поток магии из вне. Те, кто носит ботинки, частенько сваливаются с магическим истощением, а оттари имеют измученный вид, ведь все сайшес — дети магии, даже если самой силой они не владеют, энергетические каналы присутствуют в зачаточном состоянии у каждого. Полоска светодиодов под потолком. Включается прикосновением к управляющему элементу около кровати. Странный на ощупь, с непривычным щелчком — сконструированный так, чтобы выдержать неосознанный поток магии от ребёнка, не повредив электричеству. Эдакий поглотитель-защитник. Капитан подтягивается, надевает серый саван и вздрагивает от холода: дверь палаты, ведущая в кабинет медика, приоткрыта. За ней спорят. И спорят до хрипоты, не боясь разбудить, ведь самолично вкололи дозу снотворного. Видимо, доза была слабовата. — Нет, это просто невозможно! — Голос старика набирал обороты. — Мисс Шэндо, объясните, как подобное мог выдать сканер?! Он сломан?! — Аппаратура рабочая. Я вас предупреждала, что Имрихт — необычный ребёнок и нуждается в защите, как никто другой. — Медик была до зубного скрипа вежлива и холодна. — Маг класса «В» с потенциалом на класс «Q»! С потенциалом! Даже не «А» ранга, а «Q»! Это уже неслыханно! — Рухар бегал по диагонали небольшой каморки, заламывая руки. — Указ императора чётко гласит о том, чтобы сообщать о таких детях. Я обязан, варг затащи меня в бездну! Я давал клятву служить Империи, и мне моя жизнь ещё дорога! А этот паршивец стряс с меня обет молчания... — И правильно сделал, — зашипела найгана. — Правильно. — Устало усмехнулся старик. — Был бы у меня такой потенциал, то я бы тоже оплёл всех обетами. — Он приземлился на кресло, закрывая глаза и массируя пальцами виски в тщетной попытке избавиться от головной боли. — Какой там коэффициент интеллекта? Его собеседница приподняла уголок губ в печальной улыбке: — Всё не настолько плохо, как могло быть. Сто девяносто пять единиц. — Действительно, — насмешливо протянул Рухар, — всего лишь чуть выше стандарта взрослого разумного. Вы в своём уме, мисс Шэндо?! Сто девяносто пять, когда средний показатель взрослого — сто семьдесят единиц! Для его возраста нормально было бы иметь сто двадцать! Варг с ним, сто пятьдесят, если бы мальчишка был гениален! Но сто девяносто пять единиц! — Ну не двести пятьдесят же, — хмуро отозвалась она, — не думаю, что с возрастом показатель сильно изменится. — Конечно. — Неверяще протянул глава клана. — Обратиться за помощью к эолу мне уже не кажется такой бредовой идеей. — Мужчина покачал головой. — Эй, паршивец, хватит подслушивать, я чувствую твою магию, ты не спишь. — Вы бы ещё громче возмущались, — из-за двери показалась голова ребёнка, а после и протиснулся он весь, тогда как двое спорщиков только сейчас обратили внимание на полоску света за его спиной. — Всё слышал? — Устало спросил Рухар. — Достаточно. Что собираетесь делать, глава? — Видимо, всё же придётся связаться с Мишлоу. А теперь марш в кровать! — Как прикажите, господин Рухар, однако я чертовски голоден. — Маленький мерзавец, — удручённо пробормотал старик, поднимаясь. — Кухня уже не работает, ночь на дворе, но у меня ещё что-то оставалось с ужина в кабинете. Пошли, накормлю, а после отправлю в постель…***
Вокруг гудит улей учеников, учителей и наставников. Последние, как никогда, раздражают своими всё понимающими взглядами и приветливыми улыбками. Солнце скоро достигнет полуденной отметки, и тогда клановая орда хлынет через край и затопит библиотеку, в которой он скрывался от шума, навязчивых попыток познакомиться от этих неунывающих некромантов-оптимистов. Они не оставляют свои жалкие потуги. Верят, что не сегодня, так завтра непременно всё будет иначе, и хмурый мальчишка ответит робкой улыбкой на приветствие. Книга по рунам в до боли изящных детских руках, глаза пытливо нацелены в чёрно-белые строчки, а складка между бровей говорит о том, что ребёнок сосредоточен, с упорством продирается сквозь архаичный слог в желании уловить суть. Пластиковые страницы — не привычные бумажные — создают ощущение недосказанности. Чертовски странно, но капитан был уверен, что будь у него возможность прикоснуться к тонким белым листам из древесины, смысл бы улавливался гораздо быстрее. — Не думал, что кто-то ещё пособен держать в руках книгу, а не скачивать информацию из электронной библиотеки себе на нейросеть. — Вкрадчивый голос, полный обертонов, заставил остановить взгляд на одном предложении. Имрихт нахмурился, закусывая губу, чтобы не сбиться, не потерять в ворохе слов те крупицы информации, которые только что попались на глаза: — Мне не нужны ни собеседник, ни ваше мнение. Будьте добры развернуться на сто восемьдесят и выйти вон. Или хотя бы не нарушать мою зону комфорта. — Юные некроманты научились язвить? Похвально. — Собеседник хмыкнул, разглядывая белокурую макушку. — Однако я здесь по другому вопросу. Слышал, вы настаивали на том, чтобы вас обучал эол лично. Не самонадеянно ли? — Думаю, это вас совершенно не касается. — Капитан всё же соизволил оторвать глаза от книги, прищуриваясь. Перед ним предстал странный субъект: сухощявый и длинный, как палка; с гладкими чёрными волосами до середины спины; вытянутым лицом; бледной кожей; такими ненавистными для Имрихта аристократическими чертами; с искривлёнными в едкой ухмылке тонкими губами и прожигающим взглядом бордовых глаз. Тёмная, с алым отливом хламида скрывала фигуру, оставляя на виду лишь узкие ступни. Шея же была закрыта воротником-стойкой, застёгнутом на все до последней пуговицы, равно как и рукава были длиннее обычного, заканчиваясь у самых кистей. — Думаю, всё же моё. — Гадко ухмыльнулся пришелец. — Считайте меня эдакой комиссией к отбору. — Допустим. — Поцедил сквозь зубы мальчишка, морщась и захлопывая книгу: почитать ему явно сегодня не дадут. — Что вы от меня хотите? — Для начала представьтесь. — Имрихт Даэ О’сэ. Вы? — Мистер Лоу. Думаю, этого достаточно. — Мужчина хмыкнул, видя недовольство на лице собеседника. — Я задам вам несколько вопросов, Имрихт. И хочу получить на них честный ответ. Даже если он будет звучать неэтично, грубо или глупо. Ложь я почувствую. — Вы сами об этом просили, помните об этом. — Оскалился капитан. — Итак, почему именно наш глобокоуважаемый эол, а не кто-то другой? Наставников много, ваша предрасположенность к некромантии велика, любой из них с радостью бы согласился обучать вас. — Лоу выжидательно, совно гончая, почувствовавшая раненную дичь, уставился на ребёнка. — И терпеть этого жизнерадостного идиота на постоянной основе? Увольте от такой милости. Через десять минут я захочу его лично отправить к предкам. Желательно навсегда. Брюнет чуть дёрнул уголком губ, слушая отстранённый мальчишеский голос: — И с чего вы решили, что эол отличается? — Просветил один его знакомый. Хм, или они не были близки? — Задумчиво пробормотал юноша. — И кто же он? — Шохи. Ааро Шохи, — он пожал худыми плечами. — Эта ящерица уже три века, как кормит червей! Кто вам сказал?! — Угрожающее шипение пробрало до костей, заставив вздрогнуть. — Ответ вы слышали. Иное будет ложью. — Выплюнул поганец, упрямо уставившись в глаза напротив и вздёргивая светлую бровь. — Приму в качестве основной версии, так и быть, — мгновенно остыл его оппонент, смирившись с тем, что другого варианта не предвидится. — Ваш ранг и коэффициент интеллекта? — Вас не касается. — О, неужто всё настолько печально, что стыдитесь сказать показатели, которые спросит любой из наставников? — Поддел мальчишку «переговорщик», планируя выбить из колеи. — У вас плохо со слухом? Повторяю: вас не касается. — И даже если от вашего ответа зависит моё решение, докладывать о вас эолу или же нет? — Мужчина скрестил руки на груди, окинув наглеца уничтожающим взглядом. — Особенно в этом случае. Вот смотрю на вас и понимаю, что мне чертовски жаль нашего эола. — Усмехнулся капитан, скаля зубы. — Если вы не понимаете даже со второго раза, то его доле не позавидуешь. — Восхитительная наглость. — Изумился брюнет. — Что же, жду вас завтра в шесть утра в кабинете главы клана. Будет ритуал принятия наставничества и ученичества. Если ваше желание учиться у меня продиктовано алчностью и властолюбием, то во время ритуала вы отправитесь к праотцам. Если необходимостью — выживите. Не явитесь — сдам в дом опеки завтра же. Опоздаете — ритуала не будет, я не терплю сонь, раззяв и лентяев. Всего хорошего, Даэ О’сэ. — Резко развернувшись на пятках, мужчина вылетел из библиотеки, оставляя ребёнка со своими мыслями наедине. — Мистер Лоу, значит. — Прошипел под нос блондин. — Мишлоу. Мишлоу-мать-его-Солдан. — Ровнее! Режь ровнее, невыносимый мальчишка! Ты некромант или мясник?! — Гневный окрик помянутой сволочи заставил капитана вынырнуть из воспоминаний и тиснее сжать зубы. А так же выровнять скальпель под нужные девяносто градусов, чтобы как можно аккуратнее вскрыть грудную клетку трупа — магистр не признавал лазерных лучей и прочей техники, предпочитая работать по-старинке. На закономерный вопрос «почему?» блондин получил отповедь на добрые пятнадцать минут, где весь смысл сводился к единственному предложению: «Как ты будешь проводить ритуал, если под рукой ничего из привычной техники не окажется?». Это если говорить цензурно. Больше капитан вопросов не задавал, предпочитая наблюдать и делать выводы самостоятельно. — Что ты копаешься там? Шевелись! Держи локоть выше! Или тебя так тянет испортить одежду?! Мальчишка вдохнул и сосчитал до десяти, чтобы не сорваться и не нагрубить в ответ: — Да, эол.