Тёплый снег в моей мечте

— Что за… — Каттян! — дубовая дверь распахнулась во всю длину, ударившись об стенку и жалобно скрипнув. В комнату пулей влетел миловидный паренёк. Непослушные болотные волосы уложены на одну сторону в привлекательную причёску. Розовая рубашка идеально сидит на стройном теле, дополняя шарм расстёгнутой верхней пуговицей. Чёрные узкие джинсы обтягивают неширокие бедра. Весь этот образ подчеркивает сексуальность молодого тела. Сверкнув, глаза ястребом пронзительно впились в мой взор.  — Каттян! Ты до сих пор одеваешься? — он быстрым шагом стал приближаться. Я аж отшатнулся. Зеленоглазый встал напротив, удивленно моргнув, и протянул руки к моей полузастёгнутой рубашке.  — Ты чего, Каттян? — поднял лицо с круглыми на пол-лица глазами, взирая снизу вверх, из-под пушистых ресниц. Маленькие пальчики уже ловко застегнули пару пуговиц.  — А? Нет, ничего, показалось, — с облегчением выдохнул. Привиделось же такое. Н-да, старость — не в радость. Я в который раз мельком скользнул взглядом по сторонам. Просторная уютная спальня. Обои и пол в нейтральном однотонном цвете. У стены посередине располагается довольно большая пышная кровать с покрывалом и подушками в бледно-зелёных тонах. Высокий черный гардероб напротив. Миниатюрные тумбочки из светлого дерева по обеим сторонам от спального места со светильниками в виде Всемогущего. Забавно для такого возраста. Но что самое необыкновенное — справа от кровати во всю стену заложено окно. Можно сказать стеклянная стенка. Смотри себе на город — сколько влезет.  — Всё, готово, — торжественно оповестил зеленоглазый, захватив при этом моё внимание. — Каттян, нужно уже выходить, а иначе мы опоздаем…  — Деку, — позвал его, ловя любопытный взгляд в по-прежнему наивных глазках.  — М?  — Ты любишь меня?  — Конечно, люблю, — щеки у нас обоих слегка покраснели, смущение заставило парня на пару секунд опустить взгляд в пол, благодаря чему моя рука смогла незаметно подобраться ближе к манящей ширинке с чёрной блестящей пуговицей, что держали, как я считаю, ненужную часть гардероба в этот самый момент. К несчастью, Деку уловил скрытый смысл в вопросе, что так неожиданно слетел с губ напротив. И он успел преградить путь к желанному, мягко, но крепко схватив ладонь на полпути.  — Я люблю Каттяна, — твёрдо повторил, с некой долей страха глядя из-под ресниц, — но мы всё равно не сможем заняться этим сейчас, — сказал, как отрезал, так похоже на то, как сам иногда говорю. Так приятно, что он хочет иметь похожий стиль речи.  — Эх, мистер облом, — я достаточно громко пробурчал себе под нос, картинно поджав губы и сверля в растерянном парне дырку, — верните моего милого Деку, который никогда мне не отказывает. Тот лишь заливисто рассмеялся, прикрыв на пару секунд веки.  — Каттян, пойдём,в клуб же опоздаем. А после, будет так, как пожелаешь, — с ласковой улыбкой, будто сияющее сказочное создание, принялся уговаривать меня и несильно потянул за краешек рукава, того кто ну не может устоять от такого тона с мольбой. Эх, сладкая мороженка, ты победил.  — И кто вообще придумал отмечать мой день рождения в клубе, — уже сдавшись, пробормотал очевидно глупый вопрос.  — Киришима-кун. Забыл? И Каттян поддержал его, — Деку на пару секунд задумался, уводя взгляд в потолок, как всегда, и делает, — и я бы тоже хотел побывать в клубе, интересно, как там? — парень впал в глубокий транс, то и дело, слегка покусывая нижнюю губу. Я аккуратно схватил обладателя столь длительного мышления за тонкое запястье и потащил за собой. Скорее приедем — скорее уедем. Конец POV Катчан *** Внутри большого круглого здания с затемнёнными стеклянными стенами громко играла джазовая музыка, заставляя вечерних тусовщиков присоединяться к танцу. Народу оказалось немного: несколько симпатичных разукрашенных девушек и два совсем молоденьких парня в необычных готических нарядах с цепочками. Парень, что сидел на мягком черном диванчике из кожи, с любопытством разглядывал до сего момента незнакомое помещение. В принципе клуб, как клуб. Тёмненько, однако, световой шар на танцполе буквально выжигает глаза и кружит голову постоянным миганием, в воздухе витает сладкий запах смешанного алкоголя, за стойкой как раз весьма привлекательный бармен с каштановыми кудрями и кристально-голубыми, как чистая вода, глазами протирает высокий стеклянный стакан, изредка скользя взглядом по новоявленным клиентам. От небольшой компании отделилась незаметная фигура и тенью проскользнула в сторону одного занятого столика с сиденьями.  — Э-эм…привет, не хочешь потанцевать со мной? — стройная девушка в коротком черном платьице несмело обратилась к весьма удивленному Мидории и в ожидании пару раз похлопала ярко накрашенными глазами, что сильно выделялись на фоне остального бледного лица. Прежде чем застигнутый врасплох паренёк сумел что-то ответить, к нему придвинулся очень-таки недовольный блондин. Прожигая незнакомку пылающими огнём глазами, он ловко и по-собственнически приобнял сидящего рядом за плечи.  — Он занят, поищи себе кого-нибудь ещё, — прямо и холодно выдал Кацуки. Девушка вздрогнула и, глупо поморгав, развернулась на высоких шпильках, поспешив ретироваться с поникшей головой и нахмуренными бровками.  — Ну что, пошли зажигать, братва! — Киришима-кун с походкой зажигательного танца живо приблизился к своим друзьям. Ярко-красные жесткие волосы стильно торчали в разные стороны, и, по-видимому, были оснащены внушительным количеством геля, раз при движении на разу не колыхнулись.  — Эйджиро, я смотрю, ты уже довольно неплохо нахлестался.  — Ну что ты, Кацуки, я только пару стаканчиков успел, — рассмеялся тот.  — Продолжишь в том же духе — до дома тебя придется тащить, — иронизировал красноглазый с дружеской улыбкой смотря на обладателя стальной причуды, который явно предложил идею с вечеринкой в клубе из-за пристрастия со смешиванием различных алкогольных напитков.  — Ладно тебе, Каттян, не обламывай Киришиму-куна, — вступился Мидория, уютно устроив голову на широком плече парня, и мягко растянул губы в улыбке, взглянув на Эйджиро.  — Мидория-чан, ты такой добрый, всегда был и будешь светлой душой, защищающей слабых и невинных, — окончив столь чувственную тираду, Киришима едва не прослезился под напором эмоций, разрывающих его сердце.  — Это ты что ли тут слабый и невинный, а? — Кацуки хотелось просто заржать от слов друга, но он благоразумно сдержался, — хотя, будешь таким, когда напьешься до беспамятства. И ты так и не ответил, как будешь до дома добираться.  — Насчёт этого не волн…  — Я его подвезу, — тяжелая юношеская рука с размаху опустилась на стальное плечо красноволосого. Тихо подплывший парень бодро тряхнул пшеничными прямыми волосами с пробором и надёжно улыбнулся во все 32.  — Каминари, ты когда это успел заделаться в водители этого остолопа? — привычно подколол порядком уставший от такого шумного и непроглядного места блондин, благодарно кивнув второму другу. Тот лишь усмехнулся и яростно потащил Киришиму на танцпол, что-то весело крича ему на ухо. Эйджиро же стал капризно упираться и тянуться обеими руками и ногами в сторону любимого бара, откуда на него осмотрел порядком ошалевший молодой бармен, до сих пор протирающий чистые стаканы. Мидория хихикнул и теснее прижался к Катчану, вдыхая приятный сладкий аромат его черной, как ночь, рубашки. *** Руки властно толкнули стройное тело, которое вмиг легко приземлилось на просторную кровать, и врезались по обе стороны, преграждая путь к отступлению. Мидория, ни теряя ни минуты, слегка подрагивающими пальчиками начинает расстёгивать непослушные пуговицы на рубашке своего возбуждённого парня, который с горящими глазами наблюдает за действом. Не пожелав больше ждать, блондин наклоняется и медленно мягко проводит пальцем по лбу парня, по носу — пахнет дорогой, хорошо выделанной кожей — и по приоткрытым губам, из которых вырывается тяжелое дыхание. Он просовывает горячий язык в податливый ротик, и паренёк чувствует его вкус. Изуку, слегка подразнив, осторожно отстраняется, лицезрев на миг вспыхнувшее разочарование во взоре напротив.  — К… Каттян, закрой, пожалуйста, глаза ненадолго, — смущаясь, просит, отводя робкий взгляд в сторону. Бакуго, не задумываясь, выполняет столь странное желание. Поколебавшись пару секунд, зеленоглазый медленно приближается к полуобнаженной раскаленной плоти, опаляет частым-частым дыханием чувствительную кожу на шее Кацуки, по которой пробегают еле-заметные искры, наконец, неуверенно и жарко целует, намереваясь оставить след. Блондин несдержанно выдохнул и, распахнув глаза, рывком пригвоздил Деку к постели, несильно сжимая хрупкие запястья, принадлежащие тому, в чьих глазах промелькнул легкий испуг. Катчан протягивает одну руку к ширинке, медленно расстёгивает, не отрывая завороженного взгляда от тёмно-зелёных глаз, стягивает джинсы и нижнюю часть белья в придачу.  — Уже стоит, — одобрительно заметил он, проведя умелыми пальцами по гладкой головке и спустившись ладонью по всей длине. Изуку охнул и выгнулся под приливом приятных прикосновений.  — Каттян, ты говоришь такие пошлости… — Мидория-кун закрыл покрасневшее лицо руками, — просто в-войди, — слегка раздвинул обнажённые ноги. После в воздухе витал чарующий запах секса. Всё было как в чудесной сказке с воздушными облаками и замком. Резкая боль перемешалась с забвенным наслаждением. Голос Мидории сорвался до хрипа, а на спине блондина виднелись следы от вцепившихся пальцев и ногтей. Кончив в первый раз, партнёры даже не думали остановиться и вскоре сбились со счёта.  — Ми-илый, — прошептал красноглазый, крепко обнимая уже без сил лежавшего паренька. Деку со второй попытки приоткрыл глаза, с любопытством взглянув в красивое лицо напротив.  — Спасибо, что признался мне тогда. Тот неподдельно удивился, что Кацуки вдруг вспомнил тот момент из прошлого, который временами снился ему в кошмарах. Мидория уже привык к подобным снам о том, как случай перевоплощается в очень плохую концовку, где его раз за разом сбивает грузовик. Тепло улыбнувшись, зеленоглазый паренёк подаётся вперёд, невесомо целуя до сих пор влажные тонкие губы.