Навечно связанные

Выходные планировались как обычно — скучно, нудно, в обнимку с надоевшим плеером и вечно путающимися наушниками. Шото оставалось только недовольно вздохнуть и выключить будильник, стоящий на семь утра. Хоть пару дней можно поспать и подольше, тогда времени наедине со своими апатичными мыслями останется меньше — и то ладно. Но его мечтам увидеть свет было уже не суждено. Подняли его, конечно, не в семь утра, а даже почти в девять. Вернее его организм среагировал на запах восхитительного капучино и мягких вафель, кажется, с его любимой карамелью. На кухне внезапно обнаружился Бакуго, который вообще-то должен был быть в командировке до седьмого января. Но сейчас он стоял перед ним в одних боксерах и синем фартуке с синими оборочками. Картина не для слабонервных, но Шото не привыкать. Он с нежностью коснулся пары еле заметных шрамов на спине мужчины своими ледяными пальцами, а после уткнулся носом ему в макушку, довольно обвивая талию мужа руками. — Почему ты приехал так рано? — Разве, я мог провести Новый Год с кем-то, кроме тебя? — Шото улыбнулся. И правда ведь, праздник уже в понедельник, а без Кацуки дома было пусто, холодно и совсем не весело. Что уж там говорить об уюте, без которого предстоящее событие было бы самой настоящей хуйней. — Не мог, да, — Шото не знал, куда девать свою внезапно накатившую радость, и решил для себя, что сразу после завтрака надо будет начать делать уборку и включить какой-нибудь новогодний плейлист. И елка. Точно. Елку придется покупать. Прошлую Бакуго взорвал, пока пытался убрать ее на шкаф, — а как же работа? — А, ты об этом. Мы просто с Киришимой поменялись. Я же вместе с Деку уезжал. Теперь они отмечают вместе, и мы тоже, — он аккуратно помешивал тесто и небольшими порциями добавлял его в вафельницу, наслаждаясь громким шипением и родными руками на талии. Тепло проникало в каждую клеточку тела, дышать теперь хотелось в унисон, разделяя одно дыхание на двоих. И настроение, которое было у обоих до безбожного мрачным и тусклым, начинало набирать обороты, стоило им только друг друга коснуться. — Я там вино твое любимое привез, три бутылки. Надеюсь, хватит, — неловко пробормотал Кацуки, внезапно вспомнив о брошенной в коридоре сумке и этом типа подарке. Шото усмехнулся, оставляя невесомый поцелуй на горячей коже Бакуго. — Ты главное себя привез, а остального мне уж точно хватит.