***
Этим утром Шэнь Цинцю встал даже раньше обыкновенного, намереваясь в последний раз всё проверить. Ло Бинхэ, тщательно скрывая зевоту, накрывал стол. Последние несколько дней Шэнь Цинцю с раздражением наблюдал за скачущим, словно у капризной госпожи, настроением ученика. Как бы мальчишка не старался, а скрывать эмоции у него не получалось. Лорд Цинцзин отчётливо видел, как на лице юноши радость и воодушевление сменялись тревогой и задумчивостью. Недопустимо для ученика Цинцзин. — Ну и кто же сегодня не угодил господину Ло? — пряча лицо за веером, усмехнулся Шэнь Цинцю. — Никто, Учитель, — вздохнул Ло Бинхэ. — Просто этого ученика печалит, что он долго не сможет видеть Учителя. Шэнь Цинцю снова усмехнулся, но ничего не сказал. Сегодня Ло Бинхэ особенно расстарался, приготовив все самые любимые блюда учителя. Похоже, он надеялся, что Лорд Цинцзин в благодарность сделает что-нибудь, чтобы старшие ученики не издевались над мальчишкой. Шэнь Цинцю не собирался вмешиваться. Что Ло Бинхэ будет? Не убьют же они его. А сам мальчишка, если действительно не лишён мозгов, научится осмотрительности и, рано или поздно, сможет постоять за себя. Шэнь Цинцю вовсе не собирался быть ни этому мальчишке, ни какому-либо другому мамашей-наседкой. Достаточно того, что он позволил этой дворняжке помогать ему и заодно набираться опыта. Лорд Цинцзин вовсе не собирался преуменьшать способностей ученика. Он ведь прекрасно видел, с какой яростью мальчишка бросился на шисюнов в бамбуковом лесу, когда потерял свой кулон. Эта мысль кое о чём напомнила мужчине. Покончив с завтраком, Шэнь Цинцю отошёл к шкафу и, пока Ло Бинхэ убирал со стола, отыскал в недрах шкатулки кулон Гуаньинь. — Этот мастер нашёл это в лесу, — небрежно держа подвеску за порванные кончики шнурка, сказал Шэнь Цинцю. Лицо Ло Бинхэ, едва не выронившего поднос с грязной посудой, не оставляло поводов для сомнений. Судя по тому, как неверяще округлились глаза юноши, постепенно наполняясь радостью, кулон действительно принадлежал ему. Шэнь Цинцю с той же небрежностью уронил подвеску в ладони ученика. Ло Бинхэ с блестевшими от слёз глазами улыбнулся своей самой сияющей улыбкой и, силясь совладать с эмоциями, неуклюже поблагодарил: — Этот… этот ученик так благодарен Учителю! Этот ученик думал, что навсегда потерял подарок своей матушки. Губы Шэнь Цинцю скривились за веером, и он не удержался от вопроса: — Тебе известно, что нефрит поддельный? — Да, Учитель, — всё ещё улыбаясь и прижимая кулон к груди, вздохнул мальчишка. — Моя матушка была простой прачкой и совсем не разбиралась в подобных вещах. Мошенники обманули её, подсунув поддельный нефрит по цене настоящего. Матушка купила кулон для меня, истратив почти все свои сбережения, а когда узнала, что это подделка, слегла от горя, да так и не смогла оправиться. Этот кулон — всё, что у меня осталось в память о матери, — с нежной тоской в голосе рассказал Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю едва не передёрнуло. Нет, он решительно не мог больше это слушать. — Ступай, — холодно бросил мужчина. — Да, Учитель, — спрятав подвеску, отозвался всё ещё погружённый в воспоминания мальчишка и, забрав посуду, послушно удалился. Шэнь Цинцю аж замутило от ярости. Да если бы он знал свою мать и если бы у него осталось от неё хоть что-то, пускай самая дешёвая и ничтожная вещь, разве он позволил бы ей потеряться? Он убил бы любого, кто попытался бы её отнять! Убил, а потом растерзал бы тела обидчиков так, чтобы их души никогда не нашли покоя! А что сделал этот безмозглый сопляк? Молча смирился с потерей? Да так ли ему в самом деле нужен был этот кулон? Почему же он, раз так любит свою мамочку, не боролся за её памятный подарок до конца, не искал пропажу? Сплошное лицемерие. Шэнь Цинцю уже жалел, что не выбросил подвеску. Ему насилу удалось вернуть себе хотя бы видимость спокойствия, прежде чем покинуть хижину и отдать ученикам последние распоряжения.***
Ло Бинхэ не чувствовал земли под ногами от переполнявшего его счастья. Он почти летел, не замечая ничего вокруг. Грудь стеснил клубок нежности, сплетённый из тёплой ностальгии по матери и невыразимой благодарности учителю. Ну кто ещё мог отыскать кулон в лесу, кроме учителя? Даже странно, что юноша поначалу удивился. Теперь Ло Бинхэ понимал, что иначе и быть не могло. Каким бы строгим ни был учитель, а кроме него никто так не заботился о Ло Бинхэ после смерти матушки, если не считать Нин Инъин. Вот только Бинхэ осознавал, что порой от заботы шицзе ему становилось только хуже. Разумеется, он не мог ставить это в вину девушке, и всё-таки, юноша прекрасно понимал, что если бы Нин Инъин относилась к нему с чуть меньшим расположением, он мог бы избежать половины своих проблем. И конечно, какой бы доброй и отзывчивой ни была шицзе, какие бы нежные братские чувства Бинхэ к ней ни испытывал, а с учителем девушку сравнивать было не только немыслимо, но и неприемлемо. Только безумец осмелился бы сравнить милую добрую девочку с возвышенным и недостижимым небожителем, чья мимолётная ласка была подобна дождю в пустыне, редкой, но благословенной. Обрадованный отыскавшемуся подарку матери, Ло Бинхэ совершенно не заметил ни раздражения на лице наставника, ни его холодного тона. Может, в глубине души юноша на мгновение понадеялся на сочувствие Лорда, но затем он устыдился своего порыва. Учитель и так много сделал для этого ученика, а он ещё осмелился утомлять наставника своими невзгодами. Более чем достаточно того, что учитель его выслушал и не оборвал, хотя имел на то полное право. Он же не спрашивал ученика, откуда кулон взялся. А Ло Бинхэ поддался порыву и вывалил всё на учителя. Хорошо ещё, что он совладал с другим своим порывом. В тот момент, когда ладоней коснулась прохладная фигурка Гуаньинь, Ло Бинхэ больше всего на свете желал крепко обнять учителя и долго его не отпускать. Должно быть, сработал инстинкт самосохранения, поскольку Лорд Цинцзин вряд ли стерпел бы столь непочтительного отношения к себе. Сердце Ло Бинхэ яростно стучало в груди. Юноша даже немного жалел, что не поддался порыву. Что стоит какое-то наказание по сравнению с возможностью обнять учителя? Бинхэ стерпел бы что угодно. С другой стороны, он мог испортить их недавно наладившиеся отношения. Нет, пока рано об этом думать. Ло Бинхэ был уверен, что в будущем ему ещё представится такая возможность, следует лишь набраться терпения. Ох, ну что же учитель с ним делает? Так одарить перед самым своим отбытием! Похоже, Ло Бинхэ сказал наставнику сущую правду — он действительно будет сильно тосковать по учителю. Юноше даже стало смешно от того, что ещё день назад он переживал из-за шисюнов. Да даже если они все вместе будут днями и ночами гонять Бинхэ по всему пику, это не сможет сравниться с тем, что Ло Бинхэ долгое время не увидит учителя. Где ему набраться терпения, чтобы дождаться возвращения Шэнь Цинцю? Конечно, Ло Бинхэ не знал, что Лорд Цинцзин вернётся раньше, чем кто-либо мог представить.***
Шэнь Цинцю углубился в темноту пещер и, выбрав себе небольшой грот с удобной каменной платформой, принялся медитировать. Мысли гулким роем метались в голове, и мужчине никак не удавалось сосредоточиться. Да провались оно всё! И Юэ Цинъюань, и Ло Бинхэ со своей дурой матерью! Ишь как светился от счастья. Сопляк. И зачем только Шэнь Цинцю дал ему новое пособие? Этот зверёныш умудрялся прогрессировать и с неправильным. Несложно представить, как быстро он станет совершенствоваться с новым. Будет совсем не смешно, если Шэнь Цинцю так и не продвинется вперёд, а мальчишка его догонит. От одной этой мысли мужчина заскрипел зубами. Нет, нужно срочно что-то делать с этим зверёнышем. Ну и пусть он хорошо готовит. Шэнь Цинцю не умрёт без вкусной еды. С другой стороны, с какой стати он должен отказывать себе во всём самом лучшем? Снедаемый противоречивыми мыслями, Шэнь Цинцю почувствовал, как опасно заколебались потоки духовной энергии, и постарался подумать о чём-то менее раздражающем. Увы, в какую бы сторону не текли его мысли, он раздражался лишь сильнее. Взять хотя бы Юэ Цинъюаня. Как он смел после всего, что сделал — вернее, не сделал, — так открыто сомневаться в способностях Шэнь Цинцю? На мыслях о Главе школы Лорд Цинцзин почувствовал неровные волны чужой энергии. Просто чудесно! Вот вам и хвалёная забота Юэ Цинъюаня. Он даже не удосужился похлопотать о том, чтобы никто не мешал уединению его шиди! Что ему стоило не пускать в пещеры Линси остальных, пока Шэнь Цинцю не выйдет? Новая волна пробрала мужчину до неприятных мурашек. Чудно. Похоже, кто-то успешно испытывал искажение Ци. Шэнь Цинцю с раздражением встал. Если это кто-то из старших учеников, то его наставник, в случае, если с его подопечным что-то случится, обязательно спросит Шэнь Цинцю, почему это Лорд Цинцзин не соизволил помочь пострадавшему или хотя бы позвать кого-то на помощь. Не то чтобы Шэнь Цинцю пугали неудобные вопросы, но этот кто-то с искажением Ци ему сильно мешал. Лорд Цинцзин не собирался зря терять время и спокойно себе ждать, пока всё само закончится. Проще всего вышвырнуть незадачливого ученика из пещеры, авось, кто-нибудь заметит несчастного и поможет ему. Шэнь Цинцю решительно шёл в сторону неконтролируемого потока энергии, волны которой порой сбивали дыхание мужчины. Кажется, искажение серьёзнее, чем он полагал. За очередным поворотом его взгляду предстала обширная пещера, а посреди неё знакомая спина, пусть и непривычно ссутуленная. Ну надо же! Сам Великий и Ужасный Лорд Байчжань и в таком затруднительном положении. Губы Шэнь Цинцю сами собой растянулись в ехидной ухмылке. Оказывается, не он один сталкивается с искажениями Ци в процессе совершенствования. Вот прямо перед ним образчик правильных тренировок с нужного возраста испытывает те же проблемы, что и начавший путь заклинателя в шестнадцать Шэнь Цинцю. Ну и где же теперь твои преимущества раннего совершенствования, шиди Лю? Однако усмешка стремительно сползла с лица Шэнь Цинцю, стоило Лю Цингэ обернуться. Налитые кровью глаза Лорда Байчжань горели желанием убивать. Чэнлуань взвился в воздух и сияющей стрелой устремился к Шэнь Цинцю. Мужчина едва успел увернуться, как на него с невероятной скоростью налетел Лорд Байчжань. Шэнь Цинцю отшвырнуло ударом, он перекатился по полу и больно ударился спиной о каменную стену. Дорогие одеяния оказались безнадёжно испорчены. Мужчина стёр рукавом кровь с разбитой губы и, опираясь о шероховатую стену, с трудом встал. Одного взгляда хватило, чтобы понять, в какую дрянь он вляпался. Путь к бегству отрезан обезумевшим шиди. И даже если Шэнь Цинцю удастся выбраться из западни, не было никаких сомнений в том, что Лю Цингэ последует за ним. Убийственная аура, источаемая богом войны, давила грудь, стесняя дыхание. В этой напряжённой ситуации Лорд Цинцзин видел лишь две альтернативы: убить Лю Цингэ или помочь ему справиться с искажением Ци. Мало того, что оба варианта были крайне трудновыполнимы, у первого вдобавок имелся существенный минус — конец репутации Шэнь Цинцю. Да даже если бросить Лю Цингэ здесь и позволить ему размазаться по стенам, всё равно все будут уверены, что это негодяй Шэнь Цинцю приложил руку к смерти своего шиди. Лю Цингэ занял стойку, собирая энергию в кулаке и готовясь к новому удару. — Я не собираюсь здесь с тобой подыхать, слышишь?! — сплюнув кровь, яростно воскликнул Шэнь Цинцю и насилу успел избежать второго удара. Стена в том месте, где он только что стоял, пошла трещинами. Нужно срочно успокоить Лю Цингэ, потому что Шэнь Цинцю вовсе не улыбалось превратиться в мясной фарш из-за этого идиота. Легко сказать, попробуй сделать. Лорд Цинцзин едва успевал отражать атаки и уклоняться, о том, чтобы подобраться к шиди ближе даже речи не заходило. Как долго он ещё продержится? Как Юэ Цинъюань допустил, чтобы эти двое ушли в уединение в одно и то же время?! В паникующую голову Шэнь Цинцю пришла запоздалая мысль, что Глава школы вполне способен угомонить Лю Цингэ в его нынешнем состоянии. Отпрыгнув в дальний конец пещеры, чтобы выиграть себе несколько мгновений, Шэнь Цинцю попытался связаться с шисюном по персональной связи, прежде чем Лорд Байчжань вновь бросится в атаку. Без толку. Бешеные импульсы искажённой энергии глушили сигналы, сводя на нет все потуги Шэнь Цинцю. Лорд Цинцзин остался один на один с безумной яростью Лю Цингэ. Силы стремительно заканчивались и, когда Шэнь Цинцю всерьёз начал задумываться об убийстве Лю Цингэ ради своего спасения, последний внезапно тяжело осел. Похоже, искажение Ци достигло своего пика. Сейчас или никогда. Шэнь Цинцю осторожно двинулся к выходу из пещеры. Нехорошо оставлять обезумевшего шиди за спиной. Кто знает, вдруг это минутная задержка, и Лю Цингэ, справившись с ней, ринется за своим шисюном. Шэнь Цинцю понимал, что ему едва ли хватит сил отразить ещё одну атаку. — Не дёргайся, мне это так же отвратительно, как и тебе, — усмехнулся Лорд Цинцзин, медленно подступая к порывающемуся встать шиди со спины. Узкие ладони опустились на широкую спину, вливая духовную энергию в меридианы Лорда Байчжань. Хотя Лю Цингэ не мог совладать с телом, Чэнлуань ему ещё подчинялся. Насыщенное жаждой крови лезвие сверкнуло, устремляясь к голове Шэнь Цинцю. Сил мужчины хватило лишь пригнуться. Клинок вошёл глубоко в стену за спиной мужчины и, похоже, крепко в ней увяз. Надолго ли? С опаской оглянувшись на подрагивающий эфес меча, Шэнь Цинцю принялся вливать ещё больше энергии в меридианы шиди. — Давай же, приди в себя, зверюга, — прошипел мужчина, спиной чувствуя усиливающиеся эманации ярости клинка. Судя по скрежету стали, меч под контролем Лорда Байчжань успешно выбирался из каменных тисков. Да и сам Лю Цингэ, дёргающийся в попытках подняться, ничуть не облегчал шисюну задачу. Шэнь Цинцю был вынужден контролировать энергию, чтобы помочь шиди, при этом не перехватив чужое искажение Ци, и в то же время следить за мечом. Вдруг скрежет за спиной прекратился, а Лорд Байчжань, внезапно обмякнув, перестал шевелиться. Страх кольнул сердце. — Только не говори, что ты подох после того, как я потратил на тебя столько Ци, — в бессильной ярости прорычал Лорд Цинцзин. Он ещё немного постоял над шиди, передавая ему духовные силы и надеясь, что идиот перед ним подаст признаки жизни. Неужели своим вмешательством он сделал только хуже? Шэнь Цинцю отнял ладони и, обойдя Лю Цингэ, наклонился к нему, чтобы проверить, жив ли заклинатель. Но не успел он обратиться к шиди, как Лорд Байчжань открыл налитые кровью глаза. Кулак с мощным зарядом духовной энергии впечатался точно в грудь Шэнь Цинцю. Послышался треск рёбер, и Лорд Цинцзин, пролетев через всю пещеру, с оглушающим грохотом врезался спиной в стену. Затылок раскололо от боли, в глазах потемнело, и Шэнь Цинцю безвольной грудой рухнул вниз.***
Юэ Цинъюань никак не мог сосредоточиться на работе. Перед отправкой на совет глав школ, где будет обсуждаться будущее Собрание Бессмертных, следовало убедиться, что на Цанцюн не осталось проблем, требующих внимания Лорда Цюндин, а потому Юэ Цинъюань оказался завален кипами отчётов и просьб, не оставлявших ему ни минуты свободного времени. И всё-таки, существовала одна проблема или, вернее, вероятность проблемы, которую нельзя было обличить в бумагу и положить ему на стол: Шэнь Цинцю. Шиди совсем недавно пережил искажение Ци и всё-таки решил уйти в уединение в пещеры Линси. Ещё и Лю Цингэ там же. Как бы чего не вышло при таком нестабильном состоянии Лорда Цинцзин. Юэ Цинъюань поймал себя на мысли, что уже в четвёртый раз перечитывает отчёт с Аньдин и до сих пор не разобрал, о чём речь лишь потому, что мысли заняты совсем другим. Проще сходить и самому убедиться, что всё в порядке, а затем со спокойной душой вернуться к бумагам. Конечно, шиди не обрадуется, увидев Главу школы, но если проявить осторожность, можно проверить обстановку, не попадаясь Цинцю на глаза. К тому же, Юэ Цинъюаню определённо стоило проветрить голову от бесконечного потока документов. Стоило мужчине войти под своды пещер, как он ощутил небывалой силы всплеск духовной энергии. Предчувствие его не обмануло! Шэнь Цинцю впал в искажение Ци! Юэ Цинъюань со всей возможной поспешностью бросился в тёмную глубину гротов и извилистых коридоров, ориентируясь на доходящую неравномерными рваными волнами искажённую энергию. Не успел он преодолеть и половины пути, как всё резко стихло. Ужас сковал горло. Неужели… С возрастающим беспокойством Юэ Цинъюань продвигался вперёд туда, откуда ещё недавно исходили эманации убийственной Ци. — Шиди? — осипшим от волнения голосом негромко позвал Глава школы. Сяо Цзю не может… Его Сяо Цзю просто не может погибнуть, так и не дождавшись Ци-гэ. — Шиди! — громче позвал Юэ Цинъюань. Его окрик утонул в чудовищной вспышке энергии и последовавшем сразу за ней грохоте. В груди что-то оборвалось. Энергия принадлежала Лю Цингэ. Оставалось лишь молиться, что направлена она была не на Шэнь Цинцю. Несколько невыносимо долгих мгновений отделяли Юэ Цинъюаня от источника шума. Не помня себя от страха за обоих шиди, мужчина, не сбавляя скорости, круто завернул в очередной изгиб тоннеля. Глазам предстала ужасающая картина. Залитый кровью Лю Цингэ сидел сгорбившись посреди разгромленной и измазанной алыми подтеками пещеры, а напротив него, у стены, ничком лежал Шэнь Цинцю с закрытыми глазами. — Шиди… — бессильно выдохнул Юэ Цинъюань. Поколебавшись мгновение, он бросился к Лорду Цинцзин. Неважно, кто из двоих шиди всё это заварил, Шэнь Цинцю определённо досталось сильнее. Опустившись на колени перед Шэнь Цинцю, мужчина осторожно повернул его на бок и взял за руку, намереваясь проверить пульс. С содроганием оглядывая изорванные одежды шиди, Юэ Цинъюань больше всего боялся ничего не услышать. Волосы на затылке Шэнь Цинцю слиплись от крови, с губ и из носа стекали тонкие кровавые струйки, расчерчивая красивое бледное лицо алыми линиями. Безжизненная тонкая кисть в руке Юэ Цинъюаня казалась ещё более тонкой и хрупкой, чем прежде. Одной рукой Глава школы вливал духовную силу в меридианы шиди, второй пытался нащупать пульс, когда Лю Цингэ захрипел, силясь встать, и закашлялся кровью. В конце концов, искажение Ци настигло именно его. Юэ Цинъюань, борясь с паникой от того, что не мог расслышать сердцебиения Цинцю, связался по внутренней связи с Му Цинфаном, велев ему немедленно прибыть в пещеры Линси, при возможности захватив по пути кого-нибудь из Горных Лордов или старших адептов. Лю Цингэ предпринял ещё одну попытку встать и рухнул обратно на колени, упершись ладонями в каменный пол. В этот момент, к облегчению Юэ Цинъюаня, Шэнь Цинцю открыл глаза и закашлялся, харкая кровью. Обезумевший, налитый алым взгляд метнулся к Лю Цингэ. Лорд Цинцзин попытался, как и его шиди до этого, встать, но стоило ему приподняться на локтях, как новый приступ кровавого кашля скрутил тело мужчины, и он с хриплым стоном свалился обратно. — Шиди, не шевелись, — приказал Юэ Цинъюань, вливая всё больше своей энергии. Шэнь Цинцю замер, и Глава школы обернулся ко второму пострадавшему. Он всё ещё не знал наверняка, чьё состояние хуже. Лю Цингэ, рыча в бессильной ярости, силился совладать с собственной разбушевавшейся духовной энергией. — Шиди Лю, успокойся. Всё будет хорошо. Помощь сейчас придёт, — принялся мягко увещевать Лорда Байчжань Глава школы. После этих слов Лю Цингэ и впрямь угомонился, зато Шэнь Цинцю яростно дёрнулся в сторону и, захлёбываясь от крови, прорычал: — Убери руки. — Шиди, не шевелись, — строго велел Юэ Цинъюань. — Пошёл прочь, — зло глядя снизу вверх, прошипел Лорд Цинцзин и, с невесть откуда взявшимися силами, пополз в сторону. — Шиди! — повысил голос Глава школы. К счастью, в этот момент в грот вбежал растрёпанный Му Цинфан, а следом за ним спешным шагом вошла Ци Цинци. — Шиди Му, займись Лю шиди. Ци шимей, помоги мне, — раздал указания подоспевшей помощи Юэ Цинъюань. Ци Цинци с одного взгляда оценила обстановку. Быстро приблизившись к пытающемуся отползти от Главы школы Лорду Цинцзин, она гневно воскликнула: — А ну не шевелись и дай людям тебе помочь! К удивлению всех присутствующих, Шэнь Цинцю действительно послушался и позволил Госпоже Сяньшу аккуратно положить его голову на колени женщины. Ци Цинци, убедившись, что её весьма своенравный шисюн лежит спокойно, мягко опустила ладони ему на спину. Уж кому-кому, а Ци Цинци было по силам приструнить Лорда Цинцзин, перед которым пасовал даже Чжанмэнь-шисюн. После всех истерик взбалмошных учениц Госпожи Сяньшу, капризы шисюна Шэня её волновали меньше всего. Похоже, Шэнь Цинцю тоже это понимал, поскольку смирно лежал на коленях шимей, лишь изредка буравя гневным взглядом Юэ Цинъюаня и Лю Цингэ. Глава школы, убедившись, что здесь уже ничем не поможет, обратился к Му Цинфану: — Шиди Му, как он? Лорд Цаньцао как раз закончил проверять меридианы Лю Цингэ. — Шисюн Лю пережил сильнейшее искажение Ци из всех, что мне доводилось видеть, — покачал головой Му Цинфан. — Шиди Лю ни в чём не мелочится, — фыркнула Ци Цинци. — Если тренировки, то самые суровые, если искажение Ци, то самое сильное. Шэнь Цинцю согласно хмыкнул и вновь закашлялся. Му Цинфан, между тем, продолжил: — Сейчас состояние шисюна Лю приходит в норму. Если бы не вмешательство Главы школы, боюсь, мы бы потеряли шисюна Лю, — вздохнул Лорд Цяньцао. — Но я ничего не делал, кроме того, что позвал шиди Му, — нахмурился Юэ Цинъюань. Ци Цинци и Му Цинфан одинаково недоверчиво посмотрели на шисюна, и в этот момент Лю Цингэ, пронзая Шэнь Цинцю преисполненным ярости взглядом, хрипло бросил: — Это он. Лорд Байчжань сказал это с такой ненавистью в голосе, что до присутствующих не сразу дошёл смысл сказанного. — Кхм, шисюн Лю, мы правильно тебя поняли, Шэнь-шисюн помог тебе справиться с искажением Ци? — уточнил Му Цинфан. — Да, — сквозь зубы выдавил Лорд Байчжань, не сводя горящего взора с Шэнь Цинцю. Лорд Цинцзин, отвечая ему полной взаимностью, с той же ненавистью прошипел в ответ: — Надо было оставить тебя размазываться по стенам. Му Цинфан встал и обратился к Юэ Цинъюаню. — Глава школы, помогите Лю-шисюну, а я пока осмотрю Шэнь-шисюна. Поменявшись местами с шиди, Юэ Цинъюань опустился на колени за спиной Лю Цингэ, помогая ему побыстрее выровнять затухающие всполохи энергии. Лорд Цяньцао тем временем проверял состояние второго пострадавшего, и с каждым мгновением глаза целителя становились всё шире. — Ци-шицзе, пошлите кого-нибудь за помощью и носилками. Шэнь-шисюна следует немедленно доставить на Цаньцао. Но не успела Ци Цинци осторожно подняться, как Шэнь Цинцю, дёрнувшись из-под рук целителя, гневно зашипел: — Я сам дойду. — Если Шэнь-шисюн не перестанет шевелиться, он рискует проткнуть себе лёгкое одним из сломанных рёбер, которые уже опасно задевают лёгкие шисюна. Кроме того, спина и череп шисюна сильно повреждены. При таком ущербе Шэнь-шисюн рискует умереть даже при попытке встать, — строго отчитал Лорда Цинцзин Му Цинфан. — Тебе жить надоело? — присоединилась к нему Ци Цинци. — Шиди… — беспомощно отозвался Юэ Цинъюань, до сего момента не подозревавший, как сильно пострадал Цинцю. Отправляться на Цяньцао Шэнь Цинцю категорически отказался. Совместными усилиями трёх Лордов, включая Главу школы, его удалось убедить прервать медитацию и вернуться на Цинцзин до выздоровления. Взамен Шэнь Цинцю выдвинул условие, чтобы Лю Цингэ тоже запретили оставаться в пещерах Линси. Выполнить требование оказалось нетрудно, поскольку Му Цинфан склонялся к мнению, что Лю Цингэ также стоит некоторое время побыть под наблюдением, прежде чем вернуться к медитации.***
Не прошло и дня, как новость о том, что Шэнь Цинцю, рискуя жизнью, спас Лорда Байчжань облетела весь Цанцюн. Многие сомневались в правдивости слухов. Конечно, было немало свидетелей, видевших, как Лорда Цинцзин выносили на носилках из пещеры Линси, а с пика Байчжань доходили вести о необычайной угрюмости Лю Цингэ, но вместе с тем, многие видели, что при обоих Лордах присутствовал также Глава школы. Скорее всего, Шэнь Цинцю напал на Лю Цингэ в пещерах Линси, справедливо получил от своего шиди и только благодаря вмешательству Юэ Цинъюаня остался жив. Все знали о неприкрытом фаворитизме Главы школы по отношению к Лорду Цинцзин. Должно быть, чтобы спасти репутацию своего шиди, Юэ Цинъюань велел всем говорить, будто Шэнь Цинцю спас Лю Цингэ. Потому-то не терпящий несправедливости Лорд Байчжань такой угрюмый. Иначе с чего бы ему отсиживаться на своём пике вместо того, чтобы сидеть у постели шисюна? Искажённые слухи мало волновали Юэ Цинъюаня. До него с некоторым запозданием дошло, какая трагедия едва не произошла в пещерах Линси. Если бы не его предчувствие, хребет Цанцюн мог потерять ДВУХ Лордов! Немыслимая утрата для школы. И кроме того, Юэ Цинъюань едва не потерял Сяо Цзю. Снова…***
Ло Бинхэ искренне недоумевал, неужели Глава школы действительно не понимает, что ему не рады на Цинцзин? Неужели не видит, что своими постоянными визитами только вредит Лорду Цинцзин? Стоило Главе школы войти в пропахшую травами и лекарствами бамбуковую хижину, как у Учителя пропадали аппетит, настроение и сговорчивость. Шишу Му прикладывал столько усилий, чтобы каждый день заставлять Учителя пить лекарства, а шибо Юэ, стоило ему появиться, начисто рушил все старания Лорда Цяньцао. В присутствии шисюна Учитель отказывался даже от сладостей! Неужели Глава школы этого не видел? Неужели он сознательно игнорировал намёки шишу Му о том, что не стоит беспокоить Учителя? Ло Бинхэ начинал подозревать, что Глава школы действительно хочет навредить своему шиди. К счастью, он не один пришёл к таким выводам. Все ученики Цинцзин смотрели на каждое новое появление шибо со всё большим подозрением. И если был на свете кто-то, кто вызывал большую неприязнь у Бинхэ и его товарищей, так это Лорд Байчжань. Даже Мин Фань, ярый фанат Лю Цингэ, не осмеливался оправдывать своего кумира, иначе его бы заклевали собственные шиди. Буйные адепты Байчжань только усиливали накал страстей. Эти остолопы ни в какую не желали верить, что их непобедимого бога войны спас главный книжный червь с пика зазнаек. Да и ученики прочих пиков были настроены весьма скептично к новости о том, что Шэнь Цинцю спас Лю Цингэ, и это ещё больше выводило из себя адептов Цинцзин. В тихом противостоянии со всей школой, ученики Шэнь Цинцю позабыли о собственных размолвках и сплотились перед общим врагом. Стычки между адептами Цинцзин и прочих пиков происходили всё чаще и становились всё более жестокими. Там, где ученикам Цинцзин не хватало сил, они, следуя заветам учителя, проявляли ум и смекалку, хитростью отстаивая честь пика и репутацию наставника. Диверсионная война достигла своей высшей точки, когда Ло Бинхэ якобы случайно облил Главу школы горячим чаем. После этого даже Мин Фань, бывший тому свидетелем, перестал относиться к шиди с пренебрежением. Перещеголять Ло Бинхэ удалось только Нин Инъин. На пятый день после возвращения учителя, когда ученики Цинцзин уже ходили исключительно группами, готовые в любой момент дать отпор вышибалам с Байчжань, Нин Инъин гневно высказала Юэ Цинъюаню всё, что думает об этих хулиганах. В тот же день на Цинцзин появился провожаемый полными ненависти взглядами Лю Цингэ. И хотя его визит был смехотворно коротким, одно его появление на Тихом пике заткнуло рот половине сплетников.***
Первой мыслью Шэнь Цинцю, когда он очнулся в той злосчастной пещере, было ощущение, словно он вновь оказался в поместье Цю. Голова после удара также раскалывалась, а тело также нещадно ломило. Конечно, с его нынешним уровнем совершенствования, ударь его Цю Цзяньло теперь, и Шэнь Цинцю едва ли что-то почувствовал бы. Но тогда-то у него не было духовных сил и крепкого тела. И вот, спустя столько лет, Шэнь Цинцю снова ощутил ту же боль и то же бессилие. К счастью, лишь на мгновение. Голос шисюна принёс облегчение. Уж Юэ Цинъюань сможет что-то сделать с этой бешеной зверюгой Лю Цингэ. Но не успел Шэнь Цинцю расслабиться, как до его слуха донеслось ласковое обращение шисюна, адресованное… не ему. Глава школы, похоже, ни на мгновение не сомневался, что именно Шэнь Цинцю виноват в случившемся. В его голову даже не пришла мысль о невиновности шиди, пока Му Цинфан не указал на то, что Лю Цингэ кто-то помог. И после всего этого видеть скорбно виноватое лицо Юэ Цинъюаня было совершенно невыносимо. Шэнь Цинцю не сомневался, что останься он медитировать в пещерах Линси, и его ранения сами бы исцелились. Он вполне мог ходить и сидеть, однако Му Цинфан на пару с Чжанмэнь-шисюном чуть ли не силой держал Лорда Цинцзин в постели. В очередной визит Юэ Цинъюаня Шэнь Цинцю от всей души пожелал, чтобы Ло Бинхэ додумался облить Главу школы чаем. По странному совпадению, Ло Бинхэ действительно вскоре споткнулся и неуклюже опрокинул поднос на своего шибо. Беспрестанно извиняясь и кланяясь, мальчишка ненавязчиво выпроводил Лорда Цюндин, чтобы тот сменил одеяния, после чего вернулся к постели учителя. — Этот ученик провинился и просит о должном наказании, — без особого раскаяния на лице обратился к наставнику Ло Бинхэ. Впервые на своей памяти Шэнь Цинцю хотел вместо наказания поощрить ученика. Однако, пролитый на Главу школы чай был серьёзным промахом и требовал сурового взыскания. Шэнь Цинцю окинул ученика холодным взглядом поверх веера и строго ответил: — Пробежишь два круга вокруг Цинцзин и перепишешь раздел о благочестии. — Да, Учитель! — засиял радостной улыбкой Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю усмехнулся. Разумеется, для такого проступка подобное наказание оказалось слишком мягким. Однако, Ло Бинхэ оказал ему услугу, а Шэнь Цинцю всегда возвращал долги. Ещё больше порадовала Лорда Цинцзин его любимая ученица. В следующее появление Юэ Цинъюаня, Нин Инъин, дождавшись, пока Глава школы поприветствует шиди и, как обычно, поинтересуется о его самочувствии, последовала вслед за ним в бамбуковую хижину. Поклонившись, девочка сердито посмотрела на шибо и заявила: — Глава школы, эта ученица просит прощения за дерзость, однако она больше не в силах терпеть эту ужасную несправедливость. Наш Учитель и так пострадал, и всё же прочие ученики школы Цанцюн только и знают, что клеветать на него. И если бы всё ограничивалось злыми языками, так нет же! Хулиганы с пика Байчжань не только не проявляют и толики уважения к нашему Учителю, так ещё и устраивают беспорядки на пике Цинцзин, постоянно доставляя нам хлопоты и нанося ущерб! Вот только что, несмотря на присутствие Главы школы на нашем пике, они сломали наши ворота! Шишу Шан лишь два дня назад посылал своих учеников чинить ворота на Цинцзин, и вот они снова сломаны! Эти невоспитанные дикари с Байчжань ничуть не ценят чужой труд! А шишу Лю даже не думает их урезонить! Пока наш Учитель не может защитить нас, кто поможет Цинцзин отразить нападки Байчжань и пережить осуждение всей школы?! — Девочка топнула ножкой, осуждающе глядя на своего шибо. Даже Шэнь Цинцю не ожидал от неё такой пламенной речи, что и говорить о Ло Бинхэ с Мин Фанем, с неприкрытым восхищением смотревших на свою подругу. Лорд Цинцзин даже не подумал прерывать и уж тем более наказывать ученицу за дерзость, вместо этого улыбнувшись девочке одними глазами. — Я поговорю с шиди Лю, — пообещал несколько оторопевший Юэ Цинъюань. — Эта ученица благодарит Главу школы, — поклонилась Нин Инъин. Шэнь Цинцю не знал, что именно его шисюн сказал зверюге, однако, к его неудовольствию, зверюга примчалась вечером того же дня. Вместе с Лордом Байчжань проведать Шэнь Цинцю пришла заодно Ци Цинци и, если бы не она, Лорд Цинцзин не постеснялся бы ни присутствия Му Цинфана, ни, тем более, Главы школы, и самым грубым образом послал бы Лю Цингэ прочь, не забыв посоветовать ему держаться подальше от Цинцзин. Лю Цингэ едва не вышиб дверь, врываясь в бамбуковую хижину. Проследовавшая за ним Ци Цинци аккуратно прикрыла дверь и вошла в комнату, где Лорды Цинцзин и Байчжань с обоюдной ненавистью прожигали друг друга взглядами. Не обратив на них никакого внимания, Госпожа Сяньшу поприветствовала Главу школы и Му Цинфана, и лишь затем обратилась к Шэнь Цинцю: — Тебе известно, что твои ученики объявили войну всей школе? — Насколько этот мастер знает, это вся школа объявила войну моим ученикам, — спокойно, но холодно ответил мужчина, отвернувшись от Лю Цингэ. Последнего это, наконец, подтолкнуло к действиям. — Что ты задумал? — скрестив руки на груди, бросил Лорд Байчжань. — Видимо тренировки отшибли у шиди Лю способность ясно выражаться, ибо этот шисюн недоумевает, что именно прорычал шиди, — неторопливо обмахиваясь веером, скучающим тоном ответил Шэнь Цинцю. — Там, в пещерах. Что ты задумал? — повторил Лю Цингэ. — Ах, ты о моих коварных планах? — притворно изумился Лорд Цинцзин. — Какая жалость, ты меня раскусил. Целью моих интриг было оказаться прикованным к постели и целый месяц быть неспособным заниматься своими обязанностями. Ох, чуть не забыл. Конечно же, моей главной целью была прерванная медитация! Теперь шиди Лю видит, как я преуспел в своих кознях? Ци Цинци одобрительно фыркнула. Му Цинфан вздохнул, готовя лекарство и всё меньше надеясь на то, что шисюн его выпьет. А Юэ Цинъюань тихо одёрнул: — Шиди. — Что «шиди»? — прошипел Шэнь Цинцю. Но не успел Юэ Цинъюань что-то добавить, как Лю Цингэ со всё той же суровостью во взгляде вновь обратился к Шэнь Цинцю. — Не ты ли постоянно говорил, что однажды убьёшь меня? Терпению Лорда Цинцзин пришёл конец. — Вот именно! — с неким безумным весельем воскликнул мужчина. — Однажды я точно тебя убью! Своими собственными руками! А до тех пор ты не имеешь права помирать от какого-то там искажения Ци и лишать меня удовольствия лично тебя прикончить! На несколько мгновений в бамбуковой хижине повисла напряжённая тишина, а затем Ци Цинци хохотнула: — Значит ли это, что Шэнь-шисюн будет защищать своего шиди, пока не сравняется силой с Лордом Байчжань? На лицах Му Цинфана и Юэ Цинъюаня напряжение сменилось облегчением. — Я этого не говорил, — всё ещё сердито, но без прежней ярости обернулся к шимей Шэнь Цинцю. Госпожа Сяньшу была, хоть и суровой, но женщиной. Разумеется, Лорд Цинцзин не мог позволить себе грубо к ней обращаться. Откуда ему было знать, что его в разы потеплевший тон присутствующие расценят несколько иначе. Хмуро сдвинутые брови Лю Цингэ разгладились. Он пару мгновений изумлённо смотрел на Шэнь Цинцю, затем торжественно кивнул и не менее торжественно объявил: — Хорошо. Не давая больше никаких пояснений, Лорд Байчжань развернулся и направился к выходу. У самых дверей он бросил: «Я вернусь», — и был таков. — Даже не вздумай, — с тихой злобой прошипел ему вслед Шэнь Цинцю, нащупывая рукой, чем бы запустить в спину шиди. Му Цинфан предусмотрительно убрал подальше пиалу с лекарством. — Похоже, Цинцю решил оставить вражду позади, — ласково улыбнулся Юэ Цинъюань. Шэнь Цинцю не нашёл, что ответить на эту нелепицу. Должно быть, одно присутствие Лю Цингэ снижало уровень интеллекта у окружающих. Ло Бинхэ, молча наблюдавший за тем, как его учителя планомерно выводят из себя, подрывая его здоровье, всё больше проникался нелюбовью наставника к остальным Горным Лордам. Наливая чай Госпоже Сяньшу, юноша поклялся себе, что обязательно станет сильнее и отомстит всем обидчикам учителя. И в первую очередь Ло Бинхэ ради учителя поставит на колени Лю Цингэ.