***
— Учитель! — глаза Ло Бинхэ испуганно расширились. В два шага он подскочил к наставнику и успел подхватить бесчувственное тело. — Учитель! — с отчаянием в голосе вновь позвал юноша. — Ничего с твоим учителем не случится. Он просто увидит сон во сне, — проворчал демон. Теперь Ло Бинхэ увидел пещеру, откуда доносился голос. Взгляд юноши посуровел. — Со мной ты можешь делать всё, что угодно, но осмелишься навредить учителю, и я не оставлю даже воспоминаний о тебе в этом мире. — Хо-хо, ну и норов. Успокойся, юноша, этот старейшина лишь желает поговорить с тобой. Ло Бинхэ бережно опустил учителя и, выпрямившись, приблизился к пещере. Хотя юноша и храбрился перед демоном, в действительности он не имел ни малейшего представления о том, как с этим демоном бороться, а потому, следуя заветам наставника, не спешил вступать в бой. На кону стояла жизнь учителя, а значит Ло Бинхэ не имел права на безрассудство. «Только ясный ум и холодный рассудок помогут тебе одолеть тех, кого не возьмёшь грубой силой», — всплыли в голове недавние слова Лорда Цинцзин. Кто бы мог подумать, что наставления учителя понадобятся Ло Бинхэ так скоро. — Этот недостойный адепт готов выслушать старейшину при условии, что он отпустит учителя, — спокойно предложил Ло Бинхэ. — Да что с ним станется, — фыркнул демон. — И было бы о ком заботиться. Этот твой учитель, как я погляжу, и плевка на деле не стоит. Разве ж он тебя чему-нибудь учил? Или же теперь путь заклинателя заключается в избиении палкой и непосильной работе? — Что демон может знать о пути заклинателя? — холодно поинтересовался Ло Бинхэ. — Уж одно знаю, юноша, — твой учитель дурной человек. — Ты НИЧЕГО не знаешь о моём учителе, — процедил Ло Бинхэ, прожигая взглядом вход в пещеру. — Будет о твоём учителе. На самом деле этот старейшина разглядел в тебе нечто интересное. В твоём теле что-то запечатано. Никак не могу разобрать что, — перевёл тему Мэнмо. — Но даже я могу сказать, что это нечто исключительное, малец. — Что же это может быть, раз даже старейшина не в силах это разглядеть? — несколько удивился Ло Бинхэ, не зная, верить словам демона или нет. — Помимо моего рода в Царстве демонов есть ещё несколько могущественных семей. Вполне возможно, что кто-то, превосходящий меня по силам, запечатал в тебе демоническую сущность. Глаза Ло Бинхэ расширились в неверии. Он с опаской взглянул в сторону спящего учителя, дабы убедиться, что наставник не слышал слов Мэнмо, и, насилу совладав с потрясением, осторожно уточнил: — Старейшина хочет сказать, что во мне есть что-то… связанное с демонами? — Вижу, тебя это совсем не радует, — усмехнулся демон. — Но не спеши открещиваться, юноша. Только представь, какие возможности открыты перед тобой. Я мог бы помочь тебе не только раскрыть свой потенциал, но и наставить в таких тайнах демонического искусства, какие большинству демонов даже и не снились. Ты можешь вознестись над тремя Царствами и показать миру невиданную прежде мощь! — Исключено, — оборвав вдохновенную речь демона, отрезал Ло Бинхэ. — Демоны несут за собой хаос и смерть, они не раз чинили неудобства моему учителю. Я не могу иметь к ним отношения. — Не можешь или не хочешь? — снисходительно усмехнулся старый демон. — Впрочем, независимо от твоего желания, ты уже обладаешь этой сущностью. Пока что эта сила скрыта, однако, печать слабеет. Я вижу это уже сейчас. Недалёк день, когда она окончательно исчезнет, и ты окажешься окружён праведными заклинателями, не способный справиться со своими силами. Что тогда скажет твой драгоценный учитель? Слова Мэнмо били не в бровь, а в глаз, озвучивая самые страшные опасения Ло Бинхэ. Хотя юноша ещё не был до конца уверен в правдивости слов Мэнмо, он понимал, что демон такого уровня не стал бы просто так склонять на свою сторону безродного мальчишку, едва начавшего путь заклинателя. А Мэнмо, заметив сомнения на лице юноши, ковал пока горячо. — Однако, с моей помощью ты сможешь не только обуздать свою силу, но и превзойти сильнейших заклинателей. Ты будешь развиваться семимильными шагами, достигнешь небывалых высот! Выбор очевиден, юноша: позор и смерть или сила и величие. Многие отдали бы душу, чтобы оказаться на твоём месте и учиться у меня. — Сладки твои речи, старейшина, — помедлив, спокойно ответил Ло Бинхэ. — И всё же, этот адепт не понимает, отчего же старейшина так жаждет наставлять этого недостойного? — Я лишь увидел в тебе зерно таланта и хочу передать тебе свои знания, сделав своим наследником. Ло Бинхэ покачал головой. — Едва ли это единственная причина. Даже если в Ло Бинхэ и впрямь была запечатана демоническая сущность, навряд ли демон стал бы так лезть вон из кожи, чтобы заполучить себе в ученики именно Ло Бинхэ. Юноша трезво оценивал свои силы и навыки, а потому не сомневался, что за щедрыми обещаниями Мастера Снов скрываются корыстные замыслы. — Полагаю, твои дела совсем плохи, если ты решил избрать меня в качестве сосуда для себя? — вкрадчиво поинтересовался юноша. К его удивлению, предположение оказалось верным, и Мэнмо, вместо того, чтобы отрицать, признал: — Не ожидал, что ты додумаешься. Но, хотя этот старик уже не так силён, как прежде, не льсти себе, полагая, будто я не могу без тебя обойтись. Я терпелив, юноша, а потому дам тебе время на размышления. Хорошенько подумай, от чего отказываешься, и не забывай — пусть я и не на пике своих возможностей, но навеки заточить тебя и твоего учителя в Царстве снов мне всё ещё по силам. Взгляд Ло Бинхэ мгновенно ожесточился, а голос стал холоднее льда. — Со мной ты можешь вести переговоры как угодно, но лишь посмей тронуть учителя и обсуждать более будет нечего! Будь у демона материальное тело, и его пробрал бы озноб от одного тона юного заклинателя. — А норов у тебя и впрямь будь здоров, — проворчал Мэнмо, и едва отзвучали его слова, как в глазах Ло Бинхэ потемнело, а в следующее мгновение он очнулся в своей постели.***
Грубо повязанные верёвки врезались в тонкую кожу. Связанный мальчик попробовал сесть удобнее, но малейшее движение отдавалось болью во всём теле. — Знаешь, за что я тебя наказал? — чуть склонив голову, поинтересовался богато одетый молодой господин. — Этот раб просит прощения, — потухшим голосом ответил мальчик. — Я задал вопрос, Шэнь Цзю. Молодой господин говорил так спокойно и держался столь расслабленно, что для мальчишки-раба последовавшая за словами хозяина звонкая оплеуха стала полнейшей неожиданностью. — Не забывай, кому ты принадлежишь, Шэнь Цзю, — голос молодого человека был почти ласковым и совершенно не вязался с его действиями. Жёсткая рука резко дёрнула раба за волосы, заставляя того поднять голову. — Ты, неблагодарное отродье, должен в ногах у меня валяться за то, что я сохранил твою жалкую жизнь. Посмотри на себя. Ты сыт, одет, обут и смеешь сетовать на свою судьбу? Если бы не моя семья, ты давно бы сдох на улице и пошёл бы на корм бродячим псам. Комната богатой усадьбы растаяла, сменяясь другими видениями прошлого. — Сяо Цзю, я хотел поговорить с тобой об этом. Сегодня я ухожу. Я пришёл попрощаться. Скорбное лицо Ци-гэ сквозь тонкую щель в двери и болезненно сжавшееся сердце. Может, сердце было умнее? Может, оно уже тогда знало, что Ци-гэ не вернётся? — … я обязательно заберу тебя! Лжец… Багряное зарево пожара алым блеском отражалось в глазах юноши, чья одежда пропиталась тёмной подсыхающей кровью уже мёртвого хозяина. — Я больше не буду ждать. «Ты тоже лжец, Шэнь Цзю. Ты до сих пор ждёшь его». Образы сменялись один за другим, выуживая из памяти годы, полные безнадёжности и унижений в поместье Цю, а затем жизнь презренной крысы под наставничеством У Яньцзы. — Ты никчёмное отребье! — кричал Цю Цзяньло. — Вершин мастерства тебе уже не достичь, — усмехался учитель. Все они смеялись. Горные лорды, их адепты, собственные ученики. Все они смеялись за его спиной. «Мы раскусили тебя, Шэнь Цинцю. Ты просто неудачник! Крыса! Змея!» Толпа окружала Шэнь Цинцю и смеялась, смеялась, смеялась над ним. Только Ци-гэ скорбно вздыхал: — Мне жаль, Сяо Цзю. Вздыхал, но стоял в этой толпе. Шэнь Цинцю подскочил на постели. Пальцы нервно сжимали покрывало, сердце бешено стучало, а грудь высоко и часто вздымалась от сбитого дыхания, словно Лорд Цинцзин пробежал не меньше ста кругов вокруг собственного пика. Не успел заклинатель прийти в себя после кошмара, как за дверью послышался громкий топот и в комнату ворвался Ло Бинхэ. — Учитель, как ваше… — юноша осёкся, стоило ему взглянуть на растрёпанного наставника. — С этим мастером всё в порядке, — глухо огрызнулся Шэнь Цинцю, отворачиваясь. Только теперь он почувствовал что-то горячее на щеках. — Принеси мне чай, — мужчина поспешил выпроводить ученика. — Да, учитель, — голос Ло Бинхэ дрожал, но юноше хватило такта не задавать больше вопросов. Стоило двери закрыться, как Шэнь Цинцю, коснувшись лица, с недоумением обнаружил на щеках слёзы. Какой позор. Неудивительно, что мальчишка едва ли не заикаться начал при виде учителя. Поди сейчас помрёт от злорадства. Мужчина со злостью стукнул кулаком по подушке и принялся остервенело, насколько позволяла сломанная нога, приводить себя в порядок. Пока Ло Бинхэ ходил за чаем, Шэнь Цинцю успел стереть с лица слёзы и вернуть себе преисполненный отрешённого от сует мира благородства облик, скрыв за ледяной маской бурю эмоций, вызванную вскрытыми, подобно незажившим ранам, кошмарами. Ученик вернулся с любимым чаем наставника и лёгкими закусками, которые он приберёг с ужина. — Учитель, этот демон посмел навредить вам? — осторожно поинтересовался юноша, стараясь не выдать своего беспокойства. — Как будто ему это по силам, — равнодушно отмахнулся Шэнь Цинцю, про себя думая, что больше не даст мальчишке повода смеяться над наставником. — Что ему было от тебя нужно? — опережая новые вопросы, спросил в свою очередь Лорд Цинцзин. — Этому ученику неизвестны замыслы демона. Похоже, у старого демона закончились силы, — пряча взгляд, ответил Ло Бинхэ, — и этого ученика выкинуло из сна. «Лжёт», — усмехнулся про себя Шэнь Цинцю, но прежде чем он успел обличить юношу во лжи, Ло Бинхэ, поколебавшись, спросил: — Учитель, все ли демоны неизменно злые и подлежат истреблению? Шэнь Цинцю внимательно оглядел ученика. В глазах юноши отчётливо виднелись сомнение и смятение. Похоже, демон искушал мальчишку, и, возможно, Ло Бинхэ просто боялся сознаться в том, что нашёл эти искушения соблазнительными. — Разумеется, — отпив чай, спокойно ответил Шэнь Цинцю. Во взгляде Ло Бинхэ промелькнула тень досады, а губы на мгновение дёрнулись, искажённые горечью. Должно быть, мальчишке было неприятно осознать, что демон обвёл его вокруг пальца. Шэнь Цинцю приготовился прочесть длинную, подкреплённую цитатами прославленных праведников, лекцию о гнусной природе демонов, а затем перед внутренним взором появилось лицо У Яньцзы. Ло Бинхэ четырнадцать и его обманул древний могущественный демон. Шэнь Цзю было пятнадцать, когда он поверил лжи мелкого проходимца, способного пугать лишь крестьян да низкосортных заклинателей. Мужчина вздохнул и, помедлив, тихо заговорил: — Раса демонов сильнее расы людей. Сила даёт власть, и мало кто может справиться с искушением не злоупотреблять ей. Уж тебе ли об этом не знать после всего, что тебе довелось пережить, — усмехнулся Шэнь Цинцю, однако, вместо привычной язвы в его усмешке проскользнула горечь. — Доброта и справедливость придуманы для слабых, Ло Бинхэ. Сильные диктуют миру свои правила и свою справедливость. И я говорю не только о демонах. Пожалуй, это был первый настоящий урок, который Шэнь Цинцю преподал Ло Бинхэ. Мужчина и сам не ожидал от себя этих слов. Наверное, растрёпанные болезненными воспоминаниями чувства вызвали в нём нечто вроде сочувствия к хлебнувшему горя зверёнышу. Точно такому же зверёнышу, каким был когда-то Шэнь Цзю. — Но… что если человек или демон будет использовать силу в благих целях? — спросил Ло Бинхэ. — Этому мастеру ещё не доводилось встречать праведника, ни разу не воспользовавшегося своей силой в корыстных целях. Ло Бинхэ, пора бы тебе повзрослеть и перестать верить в подобные сказки. Как я уже сказал, сильные определяют, что справедливо, а что нет. Разве кто-то осмелится судить императора? Ло Бинхэ долго молчал, обдумывая слова наставника, а затем с решимостью во взгляде ответил: — Воистину слова Учителя преисполнены мудрости. Я понял, и… можете на меня положиться, я обязательно сделаю мир справедливым к Учителю.***
Первой мыслью Ло Бинхэ, едва он очнулся, стало «Что с Учителем?». Позабыв о всех правилах приличия, юноша бросился в спальню Шэнь Цинцю, дабы убедиться, что учитель тоже проснулся. Секундная радость от вида сидящего на постели наставника разбилась вдребезги, стоило увидеть лицо Лорда Цинцзин, растерянное и напуганное. На бледных щеках блестели слёзы, при виде которых сердце Ло Бинхэ обливалось кровью. Уже тогда юноша принял решение — он выучится у старого демона всему, чему тот так жаждет обучить Ло Бинхэ, а затем заставит стократно заплатить за каждую пролитую слезинку Шэнь Цинцю. Даже Лю Цингэ, извечный враг учителя, никогда не доводил Лорда Цинцзин до подобного состояния, так как этот проклятый демон только осмелился навредить учителю Ло Бинхэ? Уходя заваривать чай, юноша даже немного обрадовался, что учитель его отослал. Конечно, хотелось бы, чтобы наставник позволил его утешить, однако прежде Ло Бинхэ самому следовало успокоиться. Его руки и голос тряслись от гнева, а в груди всё сжималось от боли за учителя. И хуже всего, что всё это произошло по вине Ло Бинхэ. Снова. Учитель столько раз страдал из-за этого ученика. Удивительно, что Ло Бинхэ всё ещё не выгнали с пика взашей. И хотя такой исход был бы справедливым, Ло Бинхэ не смог бы с ним смириться. Кто защитит учителя, если Бинхэ не будет рядом? Вернее, кто захочет? Юноша успел не единожды убедиться, что окружающие несправедливы и предвзяты к его наставнику. Если бы только Ло Бинхэ был сильнее, он бы заткнул всех, кто осмеливался злословить о Лорде Цинцзин. В голове вновь и вновь всплывали обещания Мэнмо. Поначалу Ло Бинхэ хотел выучиться у старейшины лишь для того, чтобы обратить эти знания против демона Снов, однако, чем больше юноша размышлял, рассеянно собирая поднос с чаем и закусками, тем больше искушался мыслью пойти дальше. «Что тогда скажет твой драгоценный учитель?» Страх кольнул сердце. Нет, прежде всего Ло Бинхэ должен поговорить с учителем. Если Лорд Цинцзин и впрямь всем сердцем ненавидит демонов, то Ло Бинхэ нечего и думать о том, чтобы использовать демоническую силу. Юноша страшился этого разговора, справедливо опасаясь ненароком выдать себя, но он не мог принять верное решение, не узнав мнение Шэнь Цинцю. Ответ учителя стал для Ло Бинхэ откровением. Конечно, слова Лорда Цинцзин плохо вязались с учением заклинателей, и всё же, если смотреть правде в глаза, учитель был прав. Обдумав слова наставника, Ло Бинхэ открыл для себя нечто важное: если он станет достаточно сильным, никто не осмелится осудить его за те чувства, что он испытывал к учителю. Разумеется, Ло Бинхэ ни за что не причинит учителю вред и не станет делать что-либо против его воли и желания, но одна только возможность заботиться о Шэнь Цинцю, не опасаясь всеобщего осуждения, стоила всех рисков. Если он станет достаточно сильным, он сможет защищать не только учителя, но и его доброе имя. Учитель абсолютно прав — сила определяет справедливость. Поэтому Ло Бинхэ просто обязан стать самым сильным и установить в мире свою справедливость, для Учителя и для самого Бинхэ. Юношу переполняла такая решимость, что слова вырвались сами собой. Быстрее, чем он успел облечь их в приличествующую форму. Ло Бинхэ невольно замер, поражённый вырвавшимся обещанием почти так же, как наставник. Совсем недавно, в Царстве Снов, он пообещал защищать учителя, но тогда Лорд Цинцзин лишь посмеялся над словами ученика, отчего теперь Ло Бинхэ боялся, что учитель осмеёт его уже в реальном мире. Пусть обещание вышло неуклюжим, но ведь оно шло от самого сердца, забившегося сейчас вдвое быстрее в ожидании приговора Лорда Цинцзин.