***
Ло Бинхэ не спалось. Оно, конечно, неудивительно после ловушки в Царстве Снов, однако бессонницу юноши вызвал вовсе не старый демон, о котором Ло Бинхэ и думать забыл, а его бессердечный учитель. Слова Шэнь Цинцю ударили в самое сердце, но, как ни крути, учитель был прав — слова Ло Бинхэ выглядели просто бахвальством. Обещание, не подкрепленное ни одним свершением покажется глупостью Лорду Цинцзин. Особенно Лорду Цинцзин, известному своей сдержанностью и безупречными манерами. Такой ученик, как Ло Бинхэ, просто-напросто позорит учителя подобными выходками. Даже если обещание было от самого сердца, Ло Бинхэ ещё ничем не доказал, что сможет его сдержать. Учитель преподал ему хороший урок, и больше Ло Бинхэ не опозорится перед ним. Он будет стараться изо всех сил, нет, даже больше своих сил, но обязательно превратит все свои обещания в реальность. Чего бы это ему не стоило. И конечно же, он больше не должен забывать о манерах, стать сдержанней. Ведь если он будет гнаться за одной только силой, он станет как Лю Цингэ, а тогда уже можно и не мечтать о признании учителя. Ло Бинхэ беспрестанно ворочался, пытаясь совладать с желанием немедленно что-то сделать, чтобы показать учителю, что его слова не пустой звук, пока в соседней комнате что-то не упало. Чуть было не подскочивший с постели, чтобы проверить всё ли в порядке с учителем, Ло Бинхэ насилу взял себя в руки. Благодаря новому руководству его совершенствование стало лучше, а вместе с тем обострились и все пять чувств. Звук из спальни Шэнь Цинцю больше всего напоминал брошенный предмет. И брошенный, похоже, в сторону комнаты Ло Бинхэ. Но если бы учителю нужна была помощь, он бы позвал. Даже после искажения Ци у него хватало сил для того, чтобы окликнуть ученика. Внезапная догадка заставила Ло Бинхэ замереть на месте и, медленно натянув одеяло на голову, спрятаться от стыда. Неужели своим ворочаньем в постели он мешал учителю спать? Похоже на то. Заклинатель уровня Горного Лорда не мог не услышать возню за стенкой. Бедный учитель и без того пострадал сначала от напавших на Цюндин демонов, затем от Мэнмо, а потом его утомил своей болтовней собственный ученик. И теперь этот же ученик имеет наглость мешать учителю спать, да так, что заклинатель швырнул что-то в его сторону, призывая к тишине. Воистину Ло Бинхэ не достоин такого учителя. Учитель пустил его жить к себе, а что делает Ло Бинхэ? Мало того, что постоянно впутывает наставника в неприятности, так еще и отдохнуть не даёт. Так, снедаемый стыдом и разочарованием в себе, юноша лежал, не шевелясь, пока небо не посветлело. Лишь ранним утром усталость взяла своё и Ло Бинхэ провалился в сон, на этот раз лишенный и демонов, и сновидений.***
Из-за ночных приключений и похождений, а также накопившегося недосыпа Ло Бинхэ проспал подъём. Солнце, пробившись сквозь ветви бамбука и тонкую занавеску на окне, осветило лицо заспавшегося ученика. Ло Бинхэ открыл глаза, осоловело обвел взглядом комнату и, заметив как светло за окном, подскочил, словно обнаружил в постели скорпиона. Быстро одевшись, он на цыпочках прокрался к спальне учителя и с замершим сердцем тихо заглянул за дверь. По счастью, учитель ещё спал, а значит Ло Бинхэ успевал приготовить завтрак. Опасаясь опоздать к пробуждению учителя, Ло Бинхэ быстро приготовил простую кашу, вполне в духе родного пика, правда, гораздо вкуснее той, что обычно готовили на Цинцзин. Однако на готовку сладостей не было времени. Прошлым вечером, надеясь отоспаться за ночи тренировок, Ло Бинхэ отложил для учителя сладкие булочки с ужина, чтобы подать их к завтраку, но булочки Ло Бинхэ подал учителю ночью к чаю. Что ж, скромный завтрак он компенсирует роскошным обедом и богатым ужином. Успокоив себя подобными мыслями, юноша отправился к учителю. Шэнь Цинцю открыл глаза, стоило Ло Бинхэ поставить поднос на стол. В комнате разлился восхитительный аромат тушеного мяса с овощами, и Лорд Цинцзин заинтересованно вытянул шею, высматривая, что там его щенок принёс на завтрак. Ло Бинхэ как раз передавал учителю горячее влажное полотенце для умывания, когда в дверь бамбуковой хижины негромко постучали. — Кого принесло в такую рань? — тихо проворчал Лорд Цинцзин, но, посмотрев в окно, обнаружил, что время для визитов вполне подходящее. — Учитель? — неуверенно обратился к наставнику Ло Бинхэ, готовый по первому требованию отослать незваного гостя прочь, кто бы это ни был. — Открой, — вздохнул Шэнь Цинцю и, аккуратно подтянув сломанную ногу, сел на постели. Скорее всего, пришёл Му Цинфан. Лучше перетерпеть его осмотр и уже потом спокойно приняться за трапезу. Лорд Цинцзин наскоро протёр лицо и руки, оправил одеяния и принял приличествующий его статусу достойный вид, прежде чем в спальню в сопровождении Ло Бинхэ вошёл Глава школы. — Доброе утро, шиди, — ласково улыбнулся Юэ Цинъюань. — Как твоё самочувствие? — Минуту назад было гораздо лучше, — не скрывая раздражения, ответил Лорд Цинцзин. Юэ Цинъюань печально вздохнул, но попытался снова: — Я пришёл с извинениями. — Только с ними ты и приходишь, — фыркнул Шэнь Цинцю. — Сегодня не только, — улыбнулся Глава школы и извлек из рукава ханьфу внушительного размера ларец. Поставив его рядом со скептично настроенным шиди, Юэ Цинъюань поднял крышку. Сладкий аромат наполнил комнату приторным благоуханием. Шэнь Цинцю поднял на шисюна тяжёлый взгляд. Юэ Цинъюань же не думал, что сможет откупиться сладостями? Даже возведи он из танхулу копии всех двенадцати пиков в натуральную величину, это не купит ему прощения Шэнь Цинцю, не вычеркнет предательства из их прошлого. Но прежде чем лорд Цинцзин успел всё это озвучить, Юэ Цинъюань уточнил, за что извиняется. — В прошлый раз я сказал, не подумав, и тем самым невольно обидел шиди, — вздохнул Глава школы. — Если бы не ты, наша школа была бы опозорена пред миром заклинателей. Весь Цанцюн в долгу перед тобой. Шэнь Цинцю солгал бы, если бы сказал, что слова шисюна не были подобны бальзаму на душу. Однако, хоть глава школы и сказал то, что должен был сказать в прошлый раз, со своей похвалой он малость припозднился. — Хм, значит спасённая честь школы оценивается в шкатулку со сладостями? — усмехнулся Лорд Цинцзин. — Нет, шиди. Это всего лишь мои извинения за неуместные слова, — вздохнул Юэ Цинъюань. — Всего лишь. Выходит, ты полагаешь, что нанесённое этому шиди оскорбление можно искупить всего лишь шкатулкой со сладостями, — смакуя каждое слово, медленно произнес Шэнь Цинцю. — Нет, я не… — Юэ Цинъюань осёкся, встретив опасный прищур во взгляде Лорда Цинцзин. Подобно змее, он терпеливо ждал, когда жертва оступится, чтобы стремительно ужалить. Лучше бы Шэнь Цинцю жалил настоящим ядом. Было бы не так больно. Юэ Цинъюань глубоко вздохнул. Один неверный шаг, и все старания пойдут прахом, а пропасть, образовавшаяся между ним и Сяо Цзю, увеличится еще сильнее. — Это небольшой аванс. Цинцю получит столько сладостей, сколько пожелает, — мягко улыбнувшись, ответил мужчина. Шэнь Цинцю насилу удержал смех. Ци-гэ решил, будто с ним торгуются? Лорд Цинцзин не раз сталкивался со взяточничеством, но ни одно из них не было таким смешным. Настолько, что на губах невольно скользнула тень улыбки. И не сломай Шэнь Цинцю свой веер, Юэ Цинъюань ни за что бы её не увидел. Лорд Цинцзин даже не сразу нашел, чем съязвить на предложение шисюна, а затем, обведя комнату беглым взглядом, увидел своего остолбеневшего ученика. Глаза Ло Бинхэ пылали такой яростью, какой Шэнь Цинцю не видел у юноши даже во время драки с шисюнами. «Вот и показалось твоя волчья сущность» — промелькнуло в мыслях заклинателя. Однако смотрел Ло Бинхэ не на него. Шэнь Цинцю понадобилось всего мгновение на осознание, что испепеляющий взгляд юноши направлен на Главу школы. Ло Бинхэ попросту не верил своим глазам. Один раз, один-единственный раз он не приготовил ничего сладкого на завтрак учителю, и, словно пронюхав об этом, объявился глава школы с подарком для Лорда Цинцзин. Как такое возможно? Ло Бинхэ был готов обвинить своего шибо в сговоре с демонами, в использовании темных искусств, но не верить, что это просто совпадение. Не может такого быть. Подобно призраку, приносящему несчастья, Юэ Цинъюань будто почуял, что Шэнь Цинцю особенно слаб после ловушки, устроенной Демоном Снов. Всё это определённо неспроста. После каждого визита Главы школы настроение учителя ухудшалось, а ведь он и без того был уязвим из-за травмы. И как этот подлый змей Юэ Цинъюань только осмелился принести лорду Цинцзин сладости, когда Шэнь Цинцю уже давно ел только приготовленное его учеником? И даже этого Главе школы мало! Он… он пообещал своему шиди столько сладостей, сколько тот пожелает! Ло Бинхэ преисполнился таким негодованием, что забыл как дышать. Это было подобно звонкой оплеухе. Готовить для учителя — исключительное право Ло Бинхэ, никто не может его отнять, даже Глава школы. Мысли юноши оборвал оклик Юэ Цинъюаня. — Шиди? — позвал мужчина, обеспокоенно наблюдая, как почти улыбнувшийся Сяо Цзю вдруг помрачнел и замер. По правде говоря, идею подарить шиди сладости Юэ Цинъюаню подкинул ученик Лорда Цинцзин. Во время своих визитов мужчина не мог не заметить, что Сяо Цзю отдает предпочтение сладкому настолько, что это переменило его отношение к Ло Бинхэ, которого прежде, насколько Глава школы знал по доходящим до него слухам, нередко избивали и жестоко наказывали. Юэ Цинъюань не хотел усугублять свои отношения с шиди замечаниями относительно его методов обучения, а потому закрывал глаза на жалобы и слухи. Главе школы не раз приходилось с вежливой улыбкой объяснять недовольным, что Шэнь Цинцю просто очень требовательный и строгий учитель. Может, он и не лгал. Возможно, слухи сильно преувеличивали доходящую до жестокости строгость Лорда Цинцзин. В любом случае, шиди держал всё под контролем, и никаких громких скандалов, способных запятнать репутацию школы не случалось. Что до тех немногих погибших или разрушивших свое совершенствование учеников… Что ж, заклинательство всегда было сопряжено с риском, уж кому как не Юэ Цинъюаню об этом знать. И если на пике Цинцзин при Шэнь Цинцю средний уровень смертности стал немного выше по сравнению с другими пиками, это ещё ни о чём не говорит. Зато немало могут сказать последние поступки Лорда Цинцзин. Юэ Цинъюань с запоздалым стыдом вспоминал каждую свою реакцию на деяния шиди. Как Глава школы он должен был смотреть непредвзято и на происшествие в пещерах Линси, и на атаку демонов на Цюндин. В первый раз Юэ Цинъюань заочно осудил Шэнь Цинцю, а во второй — так испугался за шиди, что вместо заслуженной похвалы упрекнул его. Каждый раз, когда дело касалось Сяо Цзю, Юэ Цинъюань не мог совладать с эмоциями. Как выяснилось, он совсем не изменился. Прав был Сяо Цзю, когда предупреждал его не спешить, не действовать сгоряча. И вместо того, чтобы послушать Сяо Цзю, Юэ Ци продолжал снова и снова совершать те же ошибки, все больше отдаляя от себя шиди. Однако заклинатель верил, что упорством можно достичь всего. Ему уже приходилось начинать сначала. Поэтому и в отношениях с Сяо Цзю лёд однажды обязательно тронется. Даже будучи упрямым и едким на слово Шэнь Цинцю переменился в отношении к своему самому нелюбимому ученику. Неужели у Юэ Цинъюаня меньше шансов? Глава школы тщательно подобрал каждое слово извинения, прежде чем пойти к шиди. А для большей уверенности заказал накануне полный ларец сладостей от лучшего повара в провинции. И, похоже, ключ к сердцу Шэнь Цзю он подобрал верный. Впервые с момента поступления Сяо Цзю на хребет Цанцюн Юэ Цинъюань увидел на лице шиди что-то отдаленно похожее на улыбку. Но не успел он обрадоваться, как Лорд Цинцзин мгновенно насторожился, глядя куда-то за спину шисюна. Лишь после того, как глава школы окликнул шиди, тот вновь к нему повернулся и с привычным холодным равнодушием ответил: — Глава школы, должно быть, не знает, но этот мастер не торгуется. — Я вовсе не хотел торговаться с тобой, Цинцю, — вздохнул Юэ Цинъюань. — Я лишь хотел… — Извиниться, — закончил за него Лорд Цинцзин. — Ты извинился. Если это всё, то тебе лучше вернуться к своим обязанностям. — К слову, об этом я тоже хотел поговорить, — спохватился глава школы. — Мне сообщили, что ты хотел заняться реформированием нашей системы финансирования. Шэнь Цинцю закатил глаза. — Меня это больше не интересует. Так им и передай. Пусть успокоятся. — О ком ты, шиди? — удивился Юэ Цинъюань. — Ну, а кто тебе пожаловался на меня? — фыркнул Лорд Цинцзин, раздражаясь с каждым словом. — Пожаловался? — Не держи меня за дурака, шисюн Юэ. — Никто не жаловался на тебя, Цинцю. Шан-шиди рассказал о твоей идее и заметил, что подобная реформа облегчила бы жизнь всем нам. Я собирался поднять этот вопрос на следующем собрании Горных Лордов. — Можешь себя не утруждать, они уже дали свой ответ, — усмехнулся Лорд Цинцзин. — И что же они сказали? — осторожно поинтересовался глава школы. — Спроси у Шан-шиди. Он у нас в последнее время донельзя словоохотливый, — вскипая, процедил Шэнь Цинцю. — Шиди. — Это всё? — Пожалуй, да, — неохотно кивнул Юэ Цинъюань, с сожалением думая о том, что снова всё испортил. — Что ж, мне пора идти. Глава школы посмотрел на шкатулку и поднял вопросительный взгляд на шиди. Шэнь Цинцю с раздражением захлопнул крышку и придвинул ларец ближе к себе. — Это можешь оставить, — холодно бросил Лорд Цинцзин. — Выздоравливай поскорее, шиди, — с трудом сдерживая счастливую улыбку, пожелал Юэ Цинъюань. Проводив Главу школы, угрюмый Ло Бинхэ вернулся в спальню учителя, достал постельный столик и переставил на него блюда с подноса. Нехитрый завтрак, состоящий из рисовой каши с мясом и овощами да любимого чая учителя, одним своим видом служил укором для Ло Бинхэ. Вот он, наглядный пример — стоит хоть раз приложить меньше усилий, и кто-то другой мигом займёт твоё место. Как жаль, что учитель не слишком привередлив в еде и может есть практически всё, что дают. Вот и теперь Лорд Цинцзин, нисколько не заботясь о чувствах ученика, ел сладости, приготовленные кем-то другим. Даже не Главой школы. Ло Бинхэ ни минуты не сомневался, что шибо сладости просто купил. И какой же это подарок, если в него не вкладываешь душу? Разве можно сравнивать блюда, приготовленные своими руками из отборнейших продуктов, с купленной едой? Ло Бинхэ намеревался научить учителя чувствовать разницу. Он будет готовить для Шэнь Цинцю только самые изысканные и самые вкусные блюда, чтобы в следующий раз, когда кто-нибудь вздумает чем-нибудь угостить Лорда Цинцзин, тот сам не пожелал прикасаться к еде, приготовленной не его учеником. Разумеется, Шэнь Цинцю сразу заметил хмурый взгляд Ло Бинхэ. Заклинателя всё ещё занимал вопрос, почему его ученик с такой свирепостью смотрел на Главу школы, но сколько бы предположений он ни перебрал, ни одна догадка не могла объяснить внезапной ненависти юноши к своему шибо. Конечно, он и раньше как будто недолюбливал Юэ Цинъюаня, но тогда это можно было объяснить попыткой сблизиться с учителем, разделив его неприязнь к Лорду Цюндин. Однако теперь он среагировал слишком остро. Даже всегда хладнокровному Шэнь Цинцю сделалось неуютно, хотя этот преисполненный ненависти взгляд был направлен не на него. В какой-то миг мужчине даже захотелось поскорее выпроводить Ци-гэ, чтобы уберечь его от… от, собственно, кого? Определённо, этот мальчик требовал самого пристального внимания. — Господин Ло снова чем-то недоволен? — усмехнувшись, поинтересовался Шэнь Цинцю, доедая вторую палочку танхулу. — Тоже хочешь сладости? — Нет, не хочу, — угрюмо ответил Ло Бинхэ. — Тогда почему смотришь на этого мастера так, словно он их у тебя отобрал? — тон Шэнь Цинцю опасно похолодел. Сидевший на коленях Ло Бинхэ вздрогнул и, опомнившись, взял себя в руки. Юноша пару мгновений колебался, а затем громко воскликнул: — Учитель! Пожалуйста, простите этого недостойного ученика. «Неужто не выдержал? Настолько запятнал свою совесть, тварёныш?» — возликовал про себя Шэнь Цинцю. Ладонь потянулась к отсутствующему вееру. Ничего не найдя, Шэнь Цинцю раздражённо хмыкнул и холодно поинтересовался: — И что же ты натворил? Этот мастер внимательно слушает. — Этот ученик проспал подъём и не успел приготовить сладости к завтраку, отчего учителю приходится есть то, что принёс шибо Юэ. Но этот ученик обещает исправиться и больше никогда не повторять своей ошибки. А за сегодняшний проступок этот ученик смиренно просит наказания, — с этими словами Ло Бинхэ, по прежнему стоя на коленях, низко поклонился. Если бы Шэнь Цинцю держал в руке веер, он бы точно выронил его от удивления. Первую мысль о том, что мальчишка и впрямь планировал его отравить, а потому беспокоится, что наставник ест другую еду, Лорд Цинцзин отмёл, как не выдерживающую критики. Но что же тогда остаётся? Неужели Ло Бинхэ… ревнует? Шэнь Цинцю едва не рассмеялся, мысленно отметая нелепое предположение. И придёт же в голову такая глупость. Нет, мальчишка всего-навсего боится потерять своё тёплое местечко личного повара Лорда Цинцзин. Тут Шэнь Цинцю призадумался. А ведь не исключено, что Ло Бинхэ вовсе не замышляет причинить вред наставнику. Быть может, он просто ухватился за удачно сложившиеся обстоятельства и всеми силами пытается удержаться подле учителя, который может поспособствовать его благоприятному будущему. В конце концов, сам Шэнь Цинцю поступил точно также в годы ученичества, быстро подвинув своих шисюнов и заняв место первого ученика. До раболепия он, конечно, не опускался, но у всех свои способы пробиваться вперёд. И если Ло Бинхэ руководствовался лишь желанием выбиться из низов, становились понятны и его нелепая привязанность, и старательность, и постоянное присутствие подле учителя. Хорошенько поразмыслив, Шэнь Цинцю нашёл такое объяснение наиболее вероятным. Вряд ли Ло Бинхэ был хорошим актёром. Скорее, он просто не умел скрывать свои эмоции. Какой из него волк? В сравнении с интриганом Шэнь Цинцю, мальчишка был неоперившимся цыплёнком. Лорд Цинцзин вздохнул. И всё-таки, нельзя терять бдительности. — Для начала, с чего ты решил, что этот мастер нуждается в сладком? — Шэнь Цинцю понял, что вопрос вышел довольно глупым ещё до того, как промолчавший ученик красноречиво посмотрел на третью палочку танхулу в руке наставника. — Это ни о чём не говорит, — проследив за взглядом мальчишки, фыркнул Лорд Цинцзин и поспешил сменить тему. — Если желаешь исправить свой промах, то у меня есть для тебя поручение. — Да, учитель! — засиял Ло Бинхэ. — Ещё не выслушал, а уже отвечаешь, — строго одёрнул юношу Шэнь Цинцю. — Разве так подобает вести себя адепту Цинцзин? Ты должен быть сдержанней. — Да, учитель, — тихо отозвался ученик, и Шэнь Цинцю продолжил: — Мой веер сломался. Спустись в город и купи мне новый. Деньги возьмёшь у… — мужчина не успел договорить, как в дверь хижины снова постучали. — Теперь-то кого принесло? — закатив глаза, проворчал Шэнь Цинцю. Впрочем, кто ещё это мог быть, кроме Му Цинфана? И словно опровергая эту догадку, стук повторился, только на этот раз стучавший едва не вышиб кулаком дверь. — Меня нет дома, — одними губами прошептал Шэнь Цинцю, предупреждающе посмотрев на ученика. Ло Бинхэ поспешил к двери, пока ту не сломали, а через пару мгновений со стороны входа послышался голос Лю Цингэ. — Как это нет дома? Куда он мог пойти со своей ногой? Шэнь Цинцю прикрыл глаза ладонью. Стоило догадаться, что Лорду Байчжань неизвестно значение слова «тактичность». Любой другой на его месте сразу бы понял, что Лорд Цинцзин не желает принимать гостей, но дубоголовый бог войны просто подвинул преградившего ему путь Ло Бинхэ и стремительно прошёл внутрь. — И с каких это пор Лорд Байчжань врывается в покои Лорда Цинцзин, как к себе домой? — опустив приветствия, поинтересовался Шэнь Цинцю. — В отличие от некоторых, у меня нет столько свободного времени, чтобы стоять под дверями, — фыркнул Лю Цингэ. — Тогда, быть может, шиди Лю не стоило приходить сюда и тратить своё драгоценное время на этого шисюна? Полагаю, этот вариант устроил бы обоих, — не скрывая язвы в голосе, заметил Лорд Цинцзин. Лю Цингэ в ответ лишь хмуро хмыкнул и, приблизившись к постели шисюна, небрежным жестом вывалил на неё с десяток вееров. — Что это? — изогнув бровь, спросил Шэнь Цинцю. — Веера, — скрестив руки на груди, спокойно ответил Лю Цингэ. — Я вижу, что веера. — Зачем тогда спрашиваешь? Шэнь Цинцю, прикрыв глаза, глубоко вздохнул, чувствуя, что ещё немного и его схватит нервный тик. — Зачем ты их принёс? — медленно проговаривая слова, уточнил заклинатель. — Твой веер сломался, — невозмутимо ответил Лорд Байчжань с таким видом, будто это всё объясняло. Вот только Шэнь Цинцю никак не мог найти причинно-следственной связи между сломанным веером и снизошедшим до подарка Лю Цингэ. Представить себе Лю Цингэ, дарящего подарок кому угодно другому, было трудно, а уж вообразить Лорда Байчжань, приходящего с гостинцами к Шэнь Цинцю, и вовсе невозможно. — Ядом пропитал? — усмехнулся Лорд Цинцзин. — Это по твоей части, — в тон ему ответил Лю Цингэ. — Ах вот как, — оскалился притворной улыбкой Шэнь Цинцю. — Стало быть, пришёл пополнить мой арсенал? — Возместить, — поправил Лорд Байчжань. Шэнь Цинцю хотел было съязвить относительно качества подарков, но, оглядев веера пристальным взором, обнаружил, что не может найти в них ни одного изъяна. Изысканная роспись, сдержанные цвета — вполне в духе Цинцзин, — вдобавок все веера украшали подвески из чистейшего нефрита самых редких цветов. Каждый веер являлся образцом элегантности, полностью соответствуя вкусам и требованиям Шэнь Цинцю. Лю Цингэ не мог разбираться в подобных вещах. Лорд Цинцзин вновь поднял взгляд на своего шиди. Тот всё ещё стоял, скрестив руки, словно не он минуту назад вопил о недостатке времени. — Ждёшь приглашения на чай? — усмехнулся Шэнь Цинцю. — Жду твоего ответа. — Увы, этот мастер не умеет читать мысли, а потому не услышал вопроса, который ты не потрудился озвучить. Лю Цингэ кивнул в сторону вееров. — Какой? — Ты хочешь, чтобы я выбрал себе веер? — уточнил Шэнь Цинцю. — А для чего ещё я их сюда притащил? — закатив глаза, фыркнул Лю Цингэ. — Этому мастеру тоже очень интересно узнать ответ на этот вопрос, — хмыкнул Лорд Цинцзин. А ещё Шэнь Цинцю было интересно, почему бессмысленные вещи говорил и совершал Лю Цингэ, а как на идиота смотрели на него. — Что если я не хочу выбирать? — поинтересовался мужчина. — Если тебя устраивают все — забирай все. Я в этом не разбираюсь, — ответил Лорд Байчжань и добавил: — Минъянь выбрала веера, которые могут прийтись тебе по душе. Если не нравятся, так и скажи. Принесу другие. Вот теперь Шэнь Цинцю окончательно перестал что-либо понимать. — Зачем тебе это? Зачем тебе дарить что-то мне? — подозрительно прищурил глаза Лорд Цинцзин. Лю Цингэ снова закатил глаза и терпеливо объяснил: — Твой веер сломался, когда ты им меня ударил. Я купил тебе новые. — Что-то раньше этот шисюн после драк с тобой подарков не получал, — хохотнул Шэнь Цинцю. — Что ж, попробуем по-другому. Кто тебя надоумил? — Никто. Твой веер сломался, я купил тебе новый. Сколько раз повторять? Шэнь Цинцю почувствовал, как от этого разговора у него начинает болеть голова, а сам он стремительно тупеет. Руке не хватало приятной тяжести веера, лицу — лёгкой прохлады от ленивых взмахов. Шэнь Цинцю был бы и рад послать Лорда Байчжань прочь со своего пика, швырнув вслед все его подношения, но по отношению к веерам это было бы настоящим кощунством. Мало того, что Лорду Цинцзин с каждой минутой всё острее не хватало веера, так ещё и принесённые шиди подарки были все, как на подбор, во вкусе Шэнь Цинцю. — Хорошо. Купил, — сдержанно кивнул Лорд Цинцзин. — Хотя тебя никто об этом не просил. — Тебя тоже ни о чём не просили. — Вот как, — усмехнулся Шэнь Цинцю. «Так значит, он всё ещё пытается вернуть долг» — пронеслось в голове мужчины. — Ты же понимаешь, что десяти вееров будет маловато? — хохотнул заклинатель. — Сколько тебе нужно? — угрюмо поинтересовался Лю Цингэ. — От тебя — нисколько. Впрочем, — взгляд Лорда Цинцзин опустился к разложенным на постели веерам, — эти можешь оставить, иначе старания малышки Минъянь окажутся напрасными. Хоть у кого-то в вашей семье вкус выше, чем отвратительный. — Зато у всех уровень совершенствования выше, чем посредственный, — бросил Лю Цингэ и, развернувшись, быстрым шагом покинул бамбуковую хижину, оставив Шэнь Цинцю в бессильной ярости ломать в кулаке первый попавшийся под руку веер, обломки которого полетели в спину уже ушедшего шиди.***
Ло Бинхэ стоило неимоверных усилий сдержать отборную брань в адрес Лю Цингэ. В годы скитаний маленькому Ло Бинхэ нередко приходилось слышать на улицах крепкую ругань, однако прежде юноша не сталкивался с ситуациями, когда ему хотелось бы замарать язык всеми этими грязными выражениями. Только присутствие Шэнь Цинцю заставило Ло Бинхэ держать себя в руках, поскольку юноша не хотел осквернять слух своего учителя. Ло Бинхэ едва не подскочил обнять наставника, когда тот, вместо положенного и заслуженного наказания, поручил ученику купить ему новый веер. Он успел живо представить себе, как выберет учителю самый красивый и изысканный веер, подберёт к нему изящную подвеску из нефрита и яшмы, а потом будет ежедневно видеть учителя с веером, выбранным для него учеником. И надо же было Лорду Байчжань всё испортить, притащив охапку вееров своему шисюну. Он даже не потрудился самостоятельно их выбрать, перепоручив это дело младшей сестре. Стоило отдать Лю Минъянь должное. Ло Бинхэ нехотя согласился с похвалой учителя в адрес девушки, и только такой чугунный истукан, как Лю Цингэ, мог не разглядеть в комментарии Шэнь Цинцю комплимент девушке. Задней мыслью Бинхэ отметил, что было бы неплохо пообщаться с шимей Лю наедине — вдруг этот цветочек с пика Сяньшу решил пустить корни в сторону Лорда Цинцзин. Быть может, подарить Шэнь Цинцю веера было её идеей, а брата она подговорила, чтобы тот передал её подарок и, словно невзначай, упомянул её. Иначе с чего бы ещё Лю Цингэ вдруг заявляться лично? Юноша вдруг с ужасом осознал, что Лю Минъянь может стать самой опасной конкуренткой за сердце Шэнь Цинцю. Необходимо было как можно скорее всё разузнать. Не попросить ли Нин-шицзе разведать обстановку на Сяньшу? Нет. Лучше убедиться самому. К тому же, пока ещё рано исключать вероятность, что шишу Лю пришёл по своей воле. Как бы то ни было, а Лорд Байчжань осмелился явиться без приглашения, потревожить покой Лорда Цинцзин, отнять у Ло Бинхэ возможность выбрать веер учителю, а напоследок ещё и незаслуженно оскорбить Шэнь Цинцю. Похоже за доблестным обликом прославленного заклинателя скрывалось волчье сердце. Юноша едва сдерживал слёзы от боли за учителя, взгляд которого теперь пылал огнём праведного негодования. С тяжестью в груди Ло Бинхэ вспомнил, как эти же прекрасные глаза феникса, так ярко горевшие от справедливой злости, ещё ночью проливали жемчужные слёзы. Каким хрупким и нежным учитель показался Ло Бинхэ в тот миг. Такого учителя необходимо оберегать и лелеять. А Горные Лорды только и делают, что оскорбляют и унижают его. Хребет Цанцюн не достоин Шэнь Цинцю, и Ло Бинхэ всё чаще задумывался, почему его бедный учитель не покинул неблагодарную школу, продолжая терпеть незаслуженные обиды. Какие бы причины не удерживали Лорда Цинцзин, юноша мысленно дал себе обет — как только он возвысится над миром заклинателей, он построит новую школу, а ещё лучше дворец, куда заберёт учителя. Не место фениксу вить гнездо в зарослях терновника[2]. — Учитель, — тихо обратился к наставнику Ло Бинхэ, — что делать с веерами? Больше всего юноша хотел сломать их и выбросить вместе с подарком Главы школы, но учитель колебался и, судя по его задумчивому взгляду, не хотел расставаться с веерами. «Чтоб Лю Минъянь зашлась икотой за свои подарочки», — ругался про себя Ло Бинхэ, с полуулыбкой ожидая распоряжений учителя. Он от всей души надеялся, что Лорд Цинцзин предпочтёт избавиться от этих вееров и пошлёт ученика за новым. Юноша не знал, что проведённые в нищете детство и юность приучили Шэнь Цинцю к бережливости и запасливости. Лорд Цинцзин долго разглядывал подарки. Учитывая, с какой частотой стали ломаться веера, заклинатель счёл, что, выбросив их, поступит слишком расточительно. К тому же каждый из них стоил целое состояние. Подобных им не купишь в ближайшей лавке, а потому, скрепя сердце, Шэнь Цинцю решил оставить веера, считая их не подарком, а положенной компенсацией за причинённый ущерб. Выбрав себе один из девяти оставшихся, Лорд Цинцзин ответил: — Сложи их на полку. — Слушаюсь, учитель, — покорно отозвался Ло Бинхэ, в мыслях кляня семью Лю всеми известными ему ругательствами. Юноша убрал веера, задвинув их подальше в наивной надежде, что учитель про них забудет, затем унёс посуду с завтрака и вернулся с бинтами и влажными полотенцами для Шэнь Цинцю. — Учитель, пора менять повязки. — Мгм, — безучастно отозвался Лорд Цинцзин, неторопливо обмахиваясь веером. Отрешённость учителя была только на руку Ло Бинхэ. Уж права прикасаться к учителю у него никто не отнимет. Юноша осторожно принялся разматывать бинты на сломанной ступне, когда в дверь бамбуковой хижины постучали в третий раз за утро. Ло Бинхэ вопросительно посмотрел на учителя. Злой Шэнь Цинцю, всё ещё не пришедший в себя после двух предыдущих визитов, сердито бросил: — Не открывай. Внутренне возликовавший Ло Бинхэ полностью одобрил позицию наставника. Всех этих незваных гостей, постоянно разгуливающих на Цинцзин, давно пора отвадить докучать Шэнь Цинцю. Сам же Лорд Цинцзин намеревался отослать подальше и ученика, как только тот закончит с повязками. Прошедшая ночь и заканчивающееся утро вышли слишком насыщенными на события, поэтому Шэнь Цинцю с нетерпением ждал момента, когда он останется наедине с самим собой и как следует всё обдумает. Очередной стук в дверь вызвал у заклинателя приступ головной боли. Кто бы это ни был, пусть проваливает — лимит терпения Лорда Цинцзин исчерпан на год вперёд. Стоило об этом подумать, как за дверью послышался взволнованный голос Му Цинфана. — Шэнь-шисюн? Шэнь-шисюн, с тобой всё в порядке? Шэнь Цинцю вздохнул и махнул ученику, давая разрешение впустить целителя. — Как себя чувствует Шэнь-шисюн? — поприветствовав Лорда Цинцзин, спросил Му Цинфан. — Отвратительно, — кисло отозвался Шэнь Цинцю. — Возможно, этот шиди сумеет ободрить Шэнь-шисюна, — мягко улыбнулся Лорд Цяньцао. — Пик Аньдин сумел достать редкую траву Красного Солнца, из которого этот шиди приготовил особую заживляющую мазь. Уже завтра Шэнь-шисюн сможет встать на ноги, — разматывая оставшиеся бинты на ноге Шэнь Цинцю, поделился Му Цинфан. — Шиди Му принёс добрую весть, — вежливо улыбнулся Лорд Цинцзин, про себя ликуя от мысли, что его вынужденному заточению в четырёх стенах пришёл конец. Ло Бинхэ готов был выть и рвать на себе волосы от отчаяния. Чем он прогневал судьбу? Стоило ему только подумать о том, что никто не отберёт его права прикасаться к ногам учителя, как объявился Му Цинфан, который проверил рану и самостоятельно сменил повязки, наложив новую мазь. Конечно, Ло Бинхэ не мог не радоваться скорому выздоровлению учителя, но в то же время он так не хотел терять привилегию ухаживать за Шэнь Цинцю. Самую ценную привилегию из всех, что у него были. И за подобные мысли Ло Бинхэ себя ненавидел. Как он мог ставить свои низменные желания превыше здоровья учителя? Разрываемый раскаянием за недостойные помыслы и желанием ещё раз прикоснуться к учителю, Ло Бинхэ не сразу услышал, как его окликнули. — Да, учитель, — вскинув голову, отозвался юноша. — Ты здесь больше не нужен. Ступай. — Слушаюсь, учитель, — подавив горестный вздох, ответил Ло Бинхэ. Похоже, этот день можно было назвать одним из худших в жизни юного заклинателя. [1] — Лю Бэй — один из героев китайского классического романа «Троецарствие», написанного предположительно в XIV веке [2] — пословица, которую автор подглядел в вышеупомянутом романе