В тихом омуте

В Неро демонической крови на четверть, но все это чертовское лезло из нее, плескало через край. А Данте забавлялась, дразнила и подначивала, вытягивая еще и еще. Энергия Неро, буйная, неуемная, покалывала ей кончик языка. Да и сама девчонка дралась так, будто рвалась доказать всем вокруг, что меч у нее в руках не для красоты. Данте в этом нисколько не сомневалась хоть и лихорадочные удары отражала с легкостью. Данте про себя начала звать ее своей девочкой после первой же драки, когда Неро жалась к ней так чувственно, когда скалила зубки, а потом этими зубками кусала металл пистолета. Данте показалось, если бы она замешкалась и позволила Неро сжать челюсти сильнее, на пистолете остались бы вмятины. Она не горела большим желанием проверять это, но эта буйная энергия осела у нее в горле, оставив после себя сладковатый привкус, и Данте бы хотелось как-нибудь испытать это еще. Случай представился: Данте надеялась как можно скорее заполучить Ямато, но обнаружила, что девчонка заполучила меч первая. Так они и оказались здесь: в этой комнате посреди замка, где нет ничего, кроме стен. Данте ждала Неро здесь, зная, что она придет сюда, чувствуя ее всем телом, слыша ее пульс где-то в коридорах поблизости. Потом она пришла, и Данте ощутила Ямато, пульсирующую силой, в ее светящейся синим руке. Ощущение было таким знакомым, но полузабытым, наваливалось душными воспоминаниями о брате, которые, впрочем, сразу же развеялись, стоило повалить Неро на пол и прижать ее мечом, надавить ботинком на чешуйчатую крепкую руку. Данте показалось, у Неро порозовели щеки, но свет был тусклым, и видно было не так уж и хорошо. Их драка вновь продлилась не так уж и долго, и Данте вновь заставила все чертовское, что есть в Неро, полезть наружу: фантомная светящаяся голубым демоническая фигура выросла за ее спиной, и удары посыпались сильные. Знакомые. Данте оттеснила ее к стене, пока не прижала к ней вплотную и пока не прижалась к Неро сама. Девчонка была горячей, дышала громко и часто, глаза ее горели. Данте хотела ее. Все внутри тянулось к Неро, желало ее так сильно, что Данте выворачивало наизнанку. Дрожь собиралась в пальцах, а под кожей скребло, зудело, а ремни, опоясывающие тело, слишком давили, и в штанах становилось слишком жарко. Данте чувствовала этот ответный жар. И знала, что ее хотят в ответ. И знание было очень сладким. Ей не хотелось задумываться, почему так. Данте не нужно было знать кого-то, чтобы хотеть ее, месяц-два-год, но, как правило, этот вопрос касался сомнительных баров, где можно было кого-нибудь подцепить, а не древних замков, где происходит черт знает что, и не девочек, которые отчаянно пытаются доказать всем окружающим придуркам, что они достойны владеть мечом. Что-то в крови Неро тянуло к ней. Так сильно, что у Данте кругом шла голова. Она вжала колено между ног Неро, одной рукой слегка сжала небольшую грудь, добиваясь вздоха, а вторую руку опустила вниз и быстро забралась под одежду. Неро дрогнула, разом напрягаясь, Данте уловила вспыхнувшую в ней тревогу, Неро сильнее вжалась в стену, будто пытаясь отстраниться, но она не попыталась отпихнуть Данте от себя, не попыталась ударить ее, хотя могла, и отпустить Неро не попросила. Данте бы отпустила, если бы уловила хоть намек на нежелание происходящего. — Только… — прошептала Неро, губы у нее были бледными, но щеки просто горели, и вся она была такой горячей, и Данте слышала, как колотится ее сердечко. Ее человеческая рука лихорадочно цеплялась за запястье Данте, а когтистая, демоническая, крошила стену. — Только не в-внутрь, — ее голос очаровательно запнулся. Данте мысленно усмехнулась «девственность для мужа хранить собираешься?». Но вслух ничего решила не говорить, уже знакомая с вспыльчивостью этого чертенка. Вместо этого она опустилась перед Неро на колени (та так испуганно схватилась за ее плечи, будто не желала отпускать далеко от себя) и попробовала свою девочку на вкус. Неро громко ахнула, схватилась за Данте человеческой рукой, а демоническую укусила. Данте забыла, что вообще-то пришла сюда за Ямато. Неро под ее прикосновениями была очень шумной: всхлипывала, стонала сквозь зубы, и Данте постоянно ловила отголоски ее дрожи. Энергия переливалась у Неро под кожей и солоно стекала Данте на язык. Сила чувствовалась в каждой частичке тела Неро — и в этой, между ног, тоже. Но, поняв, что так это займет слишком много времени, Данте отстранилась и встала. Она бы с удовольствием растянула происходящее на часы, касалась Неро так ласково и долго, как это только было бы возможно, заставила бы ее стонать и кричать от каждого легчайшего касания, но у них не было столько времени. А еще сюда в любую секунду могли зайти. Неро в ответ на ее движение дрогнула и разом напряглась так, будто Данте собиралась напасть на нее. — Тише, детка, — шепнула она успокаивающее, прижалась к ней всем телом. В плаще было жарко, а ремни слишком перетягивали ей грудь, никак не вдохнуть. И в штанах мокро. Данте вжала колено Неро между ног, позволяя ей опереться, и, торопливо стащив перчатку с правой руки, опустила ее вниз. — Только не… — повторила Неро жалобно, глаза она держала закрытыми, дышала часто-часто и отрывисто. И вообще выглядела так, будто она всего этого не хотела, или будто была очень напугана, или будто она сейчас упадет в обморок. Но между губ у нее было мокро и горячо, и Данте плотно прижала пальцы по обе стороны от клитора, оглаживая. Неро всхлипнула, ноги ее почти подогнулись. Она цепко схватилась руками за плечи Данте и прижалась лицом к ее шее, громко дыша. — Я помню, крошка. Данте хотелось себя коснуться, а запах Неро подливал больше огня в возбуждение, но сейчас она полностью была занята Неро, и ей очень хотелось доставить удовольствие, довести ее до пика. Данте думалось, здесь, на Фортуне, все эти консерваторы вряд ли даже знают, что такое клитор. Да и до свадьбы у них тут вряд ли можно заниматься такими вещами. Так что почему бы и не побаловать бедную девочку? Разве она виновата, что ей не повезло тут родиться? Неро была такой горячей, невероятно мокрой, и пальцы, лаская ее, скользили легко, будто сами собой. Данте быстро поняла, как ее нужно касаться, чтобы довести: не просто гладить клитор, а ощутимо прижимать, сдвигать вместе с кожей и не забывать иногда отрываться, чтобы потереть складки между большими и малыми половыми губами. Когда Неро была очень близка к оргазму, она ловила воздух отрывисто, будто вталкивала его себе в легкие, и ее бедра вздрагивали, едва-едва сдвигаясь вслед за движениями, будто пытаясь нагнать их. У Данте сердце билось часто, и между ног пульсировало в такт. Неро вдруг задышала еще чаще, громче, потом крупно задрожала у Данте в руках и с надрывом закричала. Данте не остановила движения, теснее вжимая Неро в стену, зная, что она чувствует: ощущений разом становится слишком много, сложно терпеть, но если оборваться сейчас, то после останется лишь опустошающее чувство неудовлетворенности. Неро вскрикнула опять, ударилась затылком о стену, цепко схватилась за плечи Данте, когтистой рукой почти разрывая ее плащ. Данте подумалось, будь она сама помоложе, то кончила бы от одной реакции партнерши. Она торопливо проскользнула пальцами дальше, ко входу в тело Неро, но, как та и просила, не стала проникать внутрь, лишь прижала пальцы, чтобы почувствовать, как бесконтрольно сокращаются мышцы. Неро подняла на нее большие удивленные глаза, все еще тяжело дыша, лицо ее было красное-красное, и по линии роста встрепанных волос выступила испарина. Данте поцеловала ее в губы, не выдержав, положила пальцы на подбородок Неро, придержав ее. Она вздрогнула и дернулась бы назад, если бы у нее было больше места, но так она лишь тихо стукнулась затылком о стену. Чертенок вела себя так, будто ни разу в жизни не целовалась. Данте никогда не придавала особое значения «девственности», но здесь и сейчас ей отчего-то особо нравилась мысль о том, что никто, кроме нее, не касался Неро раньше. Хотя она могла лишь догадываться. В конце концов, чушь о том, что кровь девственниц какая-то особая, что подходит для демонических ритуалов, или что она как-то по-особому пахнет… действительно просто чушь. Данте поцеловала ее глубже, с языком, и сдвинула пальцы, которые все еще были у Неро между ног. Та шумно застонала в поцелуй и попыталась сжать колени, крупно задрожав от ощущений. Ее хотелось выпить до дна, ласкать еще и еще, но времени на это не было. Данте отпустила ее — с Ямато. Позволила себя околдовать и позволила ей забрать себе меч. Когда Неро ушла, то в груди болезненно потянуло, сжимаясь, дрожа, и все внутри просто кричало о том, чтобы пойти следом. Много позже, когда все закончилось, вся беготня по замкам, по городу, когда рухнули адские врата, а после и статуя, Данте выдохнула с большим облегчением. Ох и намучилась она что с чертенком, что с ее семейкой: рыжей певичкой, за которой Неро была готова, похоже, в огонь и в воду, и с Кредо, чьи идеалы определенно точно пошатнулись за последние сутки. Благо, никто не умер. Данте бы не особо и расстроилась. А вот Неро бы точно страдала. Она и сейчас мазнула по рыжей скромнице печальным, тоскливым взглядом, пока они стояли среди руин. Выглядела она так, будто хотела к ней подойти, но не решалась. Возле той через пару мгновений оказался Кредо, они обнялись. Неро поджала губы. — Эй, детка, — позвала Данте. Неро надулась еще сильнее, посмотрев на нее. Она была похожа на взъерошенного воробушка. — Поехали со мной. Неро вскинула брови. — Но… Она снова посмотрела на Кредо и ту рыжую скромницу в длинном платье. — А что тебе тут ловить? — спросила Данте и кивнула на меч за спиной Неро. — Думаешь, после всего тут произошедшего тебя примут в рыцари с распростертыми объятиями? Данте знала, что задела за живое: Неро плотно сжала челюсть и дернула головой. Это была самая настоящая больная мозоль. Триш-Глория пробилась в орден только благодаря демоническим силам, гипнозу, она была единственной женщиной среди рыцарей, и этого никто не замечал, потому что она не хотела, чтобы это замечали. Неро же… Неро здесь не примут. Фортуна — место дрянное во всех отношениях. Живи Данте здесь, она бы давно поехала головой. И Неро нельзя здесь оставлять. — Ты так говоришь, только потому что ты хочешь меч, — буркнула Неро, кивнув на свою руку. — Нет, — ответила Данте со всей серьезностью, которая прорезалась в голосе неожиданно даже для нее самой. — Я так говорю, потому что я хочу тебя. Не здесь, там. Рядом со мной. Неро посмотрела на нее странно. С тоской опять взглянула на Кирие и на Кредо. — Они не такие плохие, — сказала она тихо, — как ты думаешь. — Я ничего не думаю, — возразила Данте, почти не соврав. Ну, может, и неплохие. Решать не ей. — Но здесь, среди… этих людей тебе не место. Неро прищурилась. — Один раз прижала меня к стене и, думаешь, все, любовь до гроба? — сказала она бойко, хотя в глазах Данте увидела просьбу. Неро не хотела тут оставаться. — Я же вижу, как ты на меня смотришь, — Данте хитро усмехнулась, небрежным жестом закидывая руку ей на плечо и обнимая. — Пойдем, детка. Мы еще можем успеть на последний паром.