В тихом омуте

Неро положила ладонь поверх ее руки, задерживая дыхание, и Данте замерла, ожидая ее действий. Так Данте не было видно ее лица, но она внимательно прислушивалась к дыханию и сердцебиению. Неро была взволнована, и сердечко ее билось слишком часто. Данте положила ей под маленькую грудь вторую руку, бережно придерживая и чувствуя сильнее. — Только осторожно, — попросила Неро шепотом, надавив на руку Данте, вынуждая опустить ее ниже. Средний палец Неро лежал точно на среднем пальце Данте, направляя, и та, конечно, поняла, что Неро хочет. — Точно? — переспросила она тихо, прижимаясь губами к виску Неро. Между ног она была мокрой и горячей, так что проникновение не будет сложным и тяжелым, тем более всего одного пальца, но… — Точно, — ответила Неро тихо, приподнимая бедра и вздыхая. — Я… я хочу попробовать. С тобой. Неро подняла ладонь немного выше, складывая ее на запястье Данте, неторопливо поглаживая кожу пальцами, будто готовясь в любой момент схватить ее и одернуть от себя. Данте крепко обняла ее, слегка сжала в большой ладони левую грудь Неро и проскользнула пальцем внутрь. Неро вдохнула чуть громче и резче, но больше никак не отреагировала. Она следила за рукой Данте, дышала медленно и глубоко и все так же придерживала ее за запястье, но никак не препятствовала движениям. Она была безумно горячей. Данте поцеловала ее в висок опять, медленно потянула палец назад и снова вперед. Тогда тело Неро среагировало, моментально сжимаясь слишком сильно, так, что стало сложно двигать даже одним пальцем. — Тебе больно? — спросила Данте тут же. — Н… нет, — ответила Неро едва слышным шепотом, кончики ее ушей покраснели. — Просто… Это… — Данте не двигалась, ждала, что она скажет, неторопливо гладила вокруг правого соска. — Н-никак. — Ну да, изнутри женщины довольно нечувствительные, — ответила Данте с легкой усмешкой, осторожно сгибая палец. Неро никак не отреагировала на это, но ее мышцы все еще конвульсивно сжимались, будто тело пыталось помешать дальнейшему проникновению. — Маленькая, расслабься, — шепнула Данте, прижимаясь губами к красному горячему уху. — Это же я, я ничего не делаю, тебе же не больно. Все хорошо. Данте продолжала шептать ей на ухо нежное и ласковое, пока не почувствовала, как сведенные мышцы расслабились. Тогда Данте на пробу двинула пальцем опять, но расслабленность очень быстро исчезла снова. — У меня не получается, — прошептала Неро сдавленно. — Расслабиться. Не выходит, когда… когда так. Данте очень осторожно вынула палец, боясь сделать больно, когда Неро так сжималась, и потерла клитор. Неро шумно ахнула, застонала и дрогнула под прикосновением, растекаясь. — Попробуй двумя? — попросила она тихо. Данте послушно попробовала: Неро сразу же вздрогнула, перепугалась и дернулась, сводя колени. От этого резкого жеста у Данте внутри сжалось и похолодело. — Н… нет… Больно. — Давай не будем, — сказала Данте тихо, убирая пальцы от входа в тело Неро, чувствуя, как быстро высыхает смазка, и как быстро Неро становится сухой, и пальцам уже не так легко скользить. Данте прижала подушечки по обе стороны от ее клитора и неторопливо потерла, вырывая вздохи и стоны. — Но ведь… — Неро, я не хочу, чтобы тебе было плохо. Неро отстранилась от нее и повернулась лицом. На ее щеках цвели яркие лихорадочные пятна, красные влажные от слюны губы были приоткрыты. — Но мне не плохо с тобой, — возразила она жалобно и сильно закусила нижнюю губу, часто заморгав и опуская взгляд вниз. — Просто… просто… Я хочу, чтобы по-настоящему, полноценно, и… Данте нахмурилась и собралась обидеться, но оборвала себя. Конечно, а как еще Неро было это воспринимать? На Фортуне, конечно, вряд ли рассказывали, откуда и как берутся дети, но с еще меньшей вероятностью там знали о том, что секс бывает не только между женщиной и мужчиной, и что секс выглядит не только, как вставление члена в вагину. — Детка, — вздохнула Данте, — мы уже все делаем по-настоящему. — Но… — Разве ощущается не по-настоящему? Неро покраснела сильнее, сводя колени. — Я просто думала… — Мне совсем необязательно вставлять в тебя пальцы, чтобы довести тебя до оргазма, и ты это знаешь. Неро вскинула на нее большие удивленные глаза, как будто услышала самое настоящее откровение. Как будто она этого не знала и не кончала под прикосновениями Данте по несколько раз за ночь. Как будто не кричала от этого и не пропитывала простыни своей влагой и запахом. — А больше ничего и не требуется, — продолжала Данте. — В этом весь смысл: в том, чтобы сделать друг другу хорошо. Какая разница, как? — Значит, у нас все по-настоящему? — спросила Неро робко. Данте вздохнула. Боже, да как женщины вообще живут на этой Фортуне? Она подтянула Неро к себе и крепко поцеловала в губы. — Конечно, — сказала Данте серьезно, опустила руку и снова раздвинула пальцами половые губы Неро, проскальзывая между ними и медленно поглаживая. Неро ахнула и схватилась за ее плечи, прижимаясь тесно-тесно. Она снова намокла, дышала громко и часто, и сердце ее тоже билось заполошно. — Ляг на спину, — попросила Данте, убрав руку, и Неро послушно опустилась. Данте подвинулась, встала с кровати и подтянула Неро к себе за бедра так, чтобы ее ноги свисали с края постели. Неро ойкнула, покраснела сильнее: румянец сполз даже на грудь. — Так удобнее, — пояснила Данте, опускаясь перед кроватью на колени и складывая ноги Неро себе на плечи. Данте обратилась. Температура ее тела сразу же подскочила, и Неро громко вздохнула, следя за ней. Демонический облик Данте она воспринимала точно так же, как человеческий. Данте положила руку на ее лобок, скользя пальцами по жестким светлым волоскам, опустила большой палец и осторожно надавила подушечкой на прикрытый капюшоном клитор. — Когти, — пробормотала Неро. Данте фыркнула. — Я осторожно, — пообещала она и высунула язык. Он был гораздо длиннее, чем человеческий, шершавее, гибче, но все такой же мягкий. Данте широко лизнула им между мокрых горячих губ, собирая соленую смазку, и опустилась им ниже, прямо ко входу. Неро вздрогнула. — Я не буду… — пообещала Данте, но Неро хихикнула: — Просто… просто щекотно, — сказала она. Данте фыркнула и вернулась к ласке, сильно вытягивая длинный язык. Она не проникала им внутрь, как и обещала (хотя ей думалось, что проникновение языком будет гораздо мягче, чем пальцами, но предлагать, зная, что Неро тревожно, когда что-то у нее внутри, Данте не хотела). Вместо этого она неторопливо мяла и оглаживала языком вход в ее тело, щекотала кончиком складки, а большим пальцем неторопливо терла клитор по кругу, изгибая палец так, чтобы ни в коем случае не задеть Неро ногтем. Неро тихо постанывала, глубоко дыша. Данте подняла на нее взгляд, насколько позволяло положение между ее ног: Неро лежала, запрокинув голову, и сжимала в пальцах свою маленькую грудь, будто стараясь держать сама себя. Данте прикрыла глаза, вслушиваясь в ее мягкие нежные стоны, в этом голосе хотелось утонуть, и неимоверно сладко было от знания того, что это Данте заставляет ее реагировать так. Неро лежала под ее касаниями, расслабленная и довольная, значит, Данте все делала правильно. Каждая реакция ее девочки колола Данте возбуждением между ног, заставляя держать их плотно сведенными и напрягать бедра, чтобы хоть как-то помочь себе. Когда Неро задышала чаще и резче, вталкивая воздух в легкие будто с усилием, Данте подняла ладонь выше, поглаживая ее живот, и обхватила клитор и кожу рядом губами, прижимаясь плотно, посасывая. Неро вскрикнула от такой резкой смены ощущений. Неро заерзала под ней, подрагивая, Данте прижала костяшки пальцев к преддверию ее влагалища, чтобы чувствовать, как сокращаются мышцы. Когда Неро была на грани, она начинала дышать очень громко и резко, не грудью, а животом, который сильно втягивался, напрягаясь, когда она задерживала дыхание и кусала губы, и расслаблялся, как только Неро находила в себе силы выдохнуть со стоном. У нее начинали дрожать внутренние стороны бедер, и ей очень надо было за что-то держаться. Поэтому Данте торопливо втянула когти, сбрасывая триггер, заменила язык на пальцы и прижалась грудью к груди Неро. Та громко всхлипнула, сразу же хватаясь за плечи Данте, царапаясь своей нечеловеческой рукой. Данте уткнулась носом в ее ключицу, потом в грудь, взяла в рот сосок, торопливо лаская ее пальцами, зная, что близко к оргазму Неро нужно резко и быстро. Сорвавшись, Неро коротко вскрикнула, потом еще раз, запрокидывая голову. Данте потребовалось много времени, чтобы сорвать с нее эти оковы стеснения и показать, что она может кричать так громко и много, как хочет. Сейчас Неро уже не стеснялась издавать звуки. Она задрожала крупно, плотно сводя колени от ощущений, но Данте это не помешало. Неро вскрикнула громче, вскидывая бедра, громко протяжно застонала, но Данте продолжала, зная, что с Неро нужно так, до тех пор, пока она не одернулась и не начала пытаться отстраниться от касания. Данте замерла, крепко прижимая ее к себе свободной рукой, бережно поцеловала во влажный висок и отняла руку. Пальцы полностью были в ее смазке, а разрыв контакта заставил Неро дрогнуть. Медленно Неро расслабилась и разжала руки, которыми так сильно сжимала Данте, приходя в себя. Данте поцеловала ее в приоткрытые губы, и Неро часто заморгала, подняв на нее взгляд. Она выглядела пьяной и сонной. Тело Данте тоже требовало внимания, но она была бы не против закончить прямо сейчас. Неро была с ней не согласна. Она улыбнулась — такая красивая — и погладила Данте по боку, опуская ладонь все ниже и ниже, и от ее касаний под кожей искрилось. — Сейчас, подожди, я отдышусь немного, — сказала она шепотом, обещая.