15
23 декабря 2020 г. в 20:57
Френсис резко вскочил на ноги, шагнул вперед, заслоняя меня спиной от бьющего в глаза света. Сейчас, в распахнутой измятой пижамной рубашке, с сеном, застрявшим в отросших за время пребывания в госпитале волосах, он меньше всего походил на бравого летчика, который заслужил крест королевы Виктории. А скорее просто на испуганного парня, которого застали врасплох. На сеновале.
И только в следующий момент я заметил, что во второй руке Майкл держит кочергу. Лицо у него было перекошено от злости.
— Отойди от него, подонок, слышишь? А ты, Габи, проваливай отсюда. С тобой я позже разберусь.
— Что значит — разберетесь позже? Тоже — кочергой? — Френсис выставил вперёд ладонь и быстро огляделся в поисках чего-то подходящего для обороны. Но вокруг было только сено. И свет фонаря резал глаза.
— Заткнись! — рявкнул Майкл, гневно потрясая кочергой. Никогда не видел его в таком бешенстве, хотя Майкл не отличался мягким характером. — С тобой никто не разговаривает, ублюдок!
— Майкл! — вскрикнул я, тоже вскакивая, хотя ноги подгибались от страха. Но я должен был хоть что-то предпринять. — Майкл, перестань! Все в порядке!
— Нихрена не в порядке, Габи! — Майкл с грохотом поставил фонарь на земляной пол, керосин булькнул, ударяясь о металлические стенки резервуара. — Ты — совсем дурачок? Не понимаешь, что происходит?
Френсис сделал попытку отпихнуть меня в сторону, подальше от Майкла, но тут же рядом с ним свистнул воздух, рассекаемый взмахом кочерги.
— Френсис! — крикнул я в ужасе, не зная, что делать. Происходящее напоминало дурной сон. И чем дальше, тем хуже он становился.
— Ещё раз тронешь его, ублюдок, я с тебя шкуру спущу! Я знаю таких, как ты! На фронте насмотрелся досыта!
— И что же вы знаете о таких, как я? — отозвался Френсис насмешливым, но фальшивым из-за напряжения, тоном, все ещё прикрывая меня спиной.
— Вы все — сраные извращенцы! — выплюнул Майкл, лицо у него стало багровым, . — Да я… да я… пожалуюсь генералу! Тебя отдадут под трибунал! За совращение детей, понял? Да на фронте таких, как ты ставили к стенке и расстреливали! Я давно заметил, что ты, сволочь, куда-то ходишь по ночам, но мистер Лорин говорил: прогулки полезны для мозгов, чего ты прицепился к нему, Майкл? Да теперь, когда мистер Лорин узнает, что здесь происходит, он первым отправит тебя на виселицу!
Мне стало дурно, замутило так, что поплыло перед глазами. И как теперь объяснить Майклу, что никто меня не совращал?
А в следующую минуту произошло разом столько событий, сколько невозможно пересказать за такое короткое время.
Френсис насмешливо вскинул руки вверх, делая ещё шаг навстречу Майклу, тот яростно замахнулся своей кочергой, я заорал от страха, бросаясь вперёд, чтобы не то перехватить руку Майкла, то ли закрыть Френсиса собой от удара. Френсис с силой отпихнул меня в сторону, я упал, задев что-то ногой. Оно снова булькнуло, загремело, покатилось. Свет замигал. И не успел я вскочить на ноги, как Майкл и Френсис уже катались по земле, сцепившись в драке.
Я оцепенел, с ужасом глядя, как Майкл пытается врезать Френсису кочергой по голове, а тот с трудом удерживает его руку. В сарае стало как-то чересчур светло. Неужели солнце взошло?
Я понятия не имел, что делать и как их остановить. Лицо горело от ужаса и стыда. Майкл был тяжелее в кости и старше. Если Майкл навредит Френсису, я…
— Перестаньте! — крикнул я. — Слышите? Прекратите!
Щеку снова опалило жаром, но теперь он был не внутренний, а шел извне. Я вздрогнул, оглянулся и увидел горящее сено. Огонь с каждым мгновением взвивался все выше. Раньше я понятия не имел, что он может так быстро разгораться.
— Пожа-ар! — заорал я, что было мочи и бросился к Майклу, схватил его за подтяжки, пытаясь оттащить от Френсиса и продолжая верещать. — Пожар! Вы оглохли?! Мать вашу! Пожар!
Как ни странно, Майкл очнулся первым. Он выронил кочергу, со звоном упавшую на пол, всего в дюйме от головы Френсиса. В единственном блеклом глазе Майкла отразилось ревущее пламя, охватившее уже всю стену.
— Лошади! — вскрикнул Френсис, отпихивая своего противника. — Там же лошади!
Он вскочил и бросился вон из сарая к конюшне, откуда доносилось испуганное ржание.
Майкл стоял на четвереньках, душераздирающе кашляя. Я снова рванул его за подтяжки.
— Бежим!
Пришлось приложить усилие, чтобы заставить Майкла встать и, спотыкаясь, выбежать из сарая. Он все ещё кашлял. От едкого дыма слезились глаза. Черные клубы валили в рассветное небо. Огонь облизывал стены сарая и вот-вот был готов перекинуться на крышу конюшни.
— Вода! — послышался крик издалека. — Нам нужна вода!
И тут же раздался тревожный звон колокола из церквушки, что стояла рядом с военной частью под холмом.
— Френсис! — я бросился следом за ним к конюшне.
— Ты куда? — рявкнул Майкл и попытался схватить меня, чтобы удержать, но я пнул его в колено, вырвался и помчался прямо к воротам из которых валил дым. Мне навстречу с испуганным ржанием выскочила гнедая лошадь, я еле успел отпрыгнуть в сторону. От нее несло дымом и страхом, а глаза были бешеные, будто и вовсе безумные.
— Френсис! — в отчаянии крикнул я в задымленное пространство и закашлялся.
Послышалось громкое ржание, а за ним — топот копыт. Я шарахнулся в сторону, уже наученный едва не случившимся предыдущим столкновением.
— Уйди! — послышался сдавленный голос из конюшни, а за ним — удушливый кашель.
— Френсис! Сейчас крыша загорится!
Вдруг кто-то снова схватил меня поперек туловища, оттаскивая прочь от горящей конюшни, я закричал, пытаясь брыкаться. Сарай — наш с Френсисом сарай — полыхал, будто сноп сена.
— Там человек! Внутри человек! Френсис! Френсис!
Отчаявшись добиться понимания от неизвестного спасителя, который продолжал крепко прижимать меня к себе, я завыл. Громко и безнадежно, как воют собаки, потерявшие любимого хозяина.
Откуда-то возникли люди с ведрами: пациенты, медики, солдаты. Кажется, на помощь собралась вся округа. Мистер Ди (а это он схватил меня) наконец разжал хватку и велел становиться в цепочку, чтобы передавать ведра с водой.
Больше всего на свете мне хотелось броситься на поиски Френсиса или забиться в какой-то темный уголок и как следует прорыдаться. Но пришлось встать в строй и вместе со всеми передавать воду туда, где около десятка солдат выплескивали наполненные ведра на объятые пламенем стены.
Следующий час превратился в тяжёлую, муторную работу. Я не мог не думать о Френсисе, но оставить свой пост не позволяла совесть. Потому я передавал тяжёлые ведра, обливая холодной водой ноги, изо всех сил старался не плакать.
Когда вспыхнула крыша конюшни, наконец приехала пожарная машина, но мы все ещё продолжали заливать водой стены сарая, от которого почти ничего не осталось.
Вдруг со стороны конюшни показалась до боли знакомая фигура, которая, пошатываясь и кашляя, брела к нашей цепочке. Я бросил полное ведро на землю и помчался навстречу, не заботясь о том, что это вызвало возмущение остальных.
— Френсис! — позвал я на бегу. Он был весь грязный, будто трубочист, глаза пустые, будто не видящие, но даже сквозь угольную черноту сажи проступала мертвенная бледность на лице. Впрочем, меня не остановило даже это. Я врезался в него, обхватывая руками за шею, повисая на нем так, что Френсис пошатнулся.
— Френсис, ты жив!
Он выплюнул какое-то ругательство и медленно осел на траву, закрывая глаза. Мне тоже стало дурно, но я бросился обратно к цепочке, безошибочно выхватывая взглядом отца в скоплении людей, и схватил его за руку. Мимо нас промчалась последняя спасённая лошадь.
— Папа! Папа! Идём, ты должен помочь Френсису! Он же сейчас умрет!
Папа повиновался, но смотрел на меня как-то очень странно, будто видел впервые. Его взгляд обжёг болью, но думать об этом было некогда. Приблизившись к Френсису, он опустился на одно колено, достал из кармана халата флакон с нюхательной солью и поднес ее к носу пострадавшего. Тот отреагировал не сразу, папе пришлось от души похлопать его по щекам, но в какой-то момент Френсис снова удушливо закашлялся и открыл глаза.
— Кх… кх… Кх-какого черта?..
— Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить, — очень тихо, но веско сказал папа.