Завлечёт тебя к волне

После первого раза — единственного раза — их отношения на несколько месяцев возвращаются в привычное русло. Не то чтобы им не хотелось продолжения. Майкл видит, как Дэвид смотрит на него во время совместного интервью; между строк читает его сдержанные сообщения (каждое предложение с большой буквы, все знаки препинания на месте), которые никогда не приходят после девяти вечера, ведь неприлично беспокоить людей ночью. У них просто нет времени — ни единой свободной минутки, и как же сильно им повезло в прошлый раз, когда они могли всю ночь заниматься чем угодно. Трахнуться, жёстко говорит себе Майкл. Когда они смогли трахнуться. Он постоянно вспоминает об этом: такое ощущение, словно отныне его мозги во время мастурбации способны воспроизводить лишь одну картинку, лишь то, как стонал Дэвид на полу гостиничного номера, как тихо он всхлипывал, как тяжело дышал. Как напряглось его тело в момент оргазма. Как он устало улыбался, и капельки пота блестели на его лбу. Как ни странно, чаще всего Майкл кончает, дойдя до улыбки. Кончает на кафель в ванной, на постельное бельё, а однажды — идея была так себе, зато тот опыт Майкл запомнил надолго — в комок бумажных салфеток: пересадка была такой долгой, что пришлось воспользоваться туалетом в аэропорту. Потом он отправляет Дэвиду смс: «Всё думаю о тебе. Как жизнь?». Никаких пошлостей: Дэвид очень осторожен. «Больше я в это не ввязываюсь», — заявил он Майклу задолго до их первого поцелуя, так распалившись от переживаний, что в его речи прорезался шотландский акцент. Дэвид отвечает смайликом. Не эмодзи: двоеточие, пробел, скобка. Как жаль, думает Майкл, что мой член решил, будто именно на этом человеке свет клином сошёлся. Может, тот раз так и не получит продолжение. Ничего страшного: зато они хорошо провели время. Так, что в старости будешь вспоминать ту ночь с теплотой. Не из-за чего тут убиваться. И всё же, давненько с Майклом не случалось чего-то подобного. Он возбуждается от одной мысли о Дэвиде; случайно попавшиеся на глаза вещи вновь и вновь возвращают его в ту ночь, словно он принял что-то на вечеринке и мгновенно стал от этой дури зависим, словно ему снова семнадцать, словно он откинется, если не получит желаемое. В 8:37 вечера он как раз злится на себя за эту глупую детскую одержимость, лаская возбуждённый член. Тогда-то и приходит смс от Дэвида: «Ты сейчас в Нью-Йорке?» Майкл прикидывает, насколько удобно будет дрочить одной рукой и вести невинную переписку второй. Со вздохом разжимает кулак — он вернётся к этому позже, никуда его член не денется. «Ага, буду здесь ещё недели две. А что?» Дэвид печатает ответ. Дэвид печатает ответ. Дэвид до сих пор печатает ответ. Майкл несколько раз скользит от основания до головки. «Я приехал на выходные. Если ты не занят, как насчёт встретиться и выпить чего-нибудь?» Майкл спешно набирает текст, забыв о том, чем только что занимался. В сообщении полно опечаток, но по крайней мере название отеля он написал правильно. Новая смс — и губы сами разъезжаются в широкую улыбку: «Какое совпадение: меня поселили тут же!» Вот ведь хитрый засранец. Затем идут традиционные расшаркивания: «Встретимся в лобби?» «Не, я туда уже заглядывал, там не протолкнуться.» «Ну и ладно, мне всё равно лень одеваться.» «О, ты устал? Может, я просто зайду к тебе?» «Было бы чудесно! Держи номер комнаты, увидимся!» И всё в таком духе. Значит, на этот раз всё случится в номере Майкла. Что ж, справедливо. Он натягивает штаны, моет руки, пытается привести в порядок волосы. Напоминает самому себе, что это глупости какие-то — не на свидание же идёт. Может, Дэвид вообще хочет просто пропустить стаканчик за дружеской болтовнёй. Конечно, он намекал на продолжение, но это сколько месяцев назад было, не говоря уже о том, что сказано это было в блаженной неге хорошо проведённого вечера — нет доверия таким обещаниям. Майкл почти решается переодеться в рубашку посвежее, но в дверь уже стучат. В короткие мгновения между открытием и закрытием этой двери его едва не мутит от напряжения, а затем он смотрит на весело улыбающегося Дэвида — такого радостного и замечательного, что Майкл забывает обо всех своих тревогах, и крепко обнимает его, чувствуя ответные объятия худых рук. Боже, как же хорошо снова чувствовать его запах. Так, только не скажи это вслух. — Отлично выглядишь, — говорит Майкл вместо этого, отстранившись на расстояние вытянутой руки. Дэвид загорел, отросшие волосы теперь спадают на лоб. Сколько бы ему ни было лет, в чертах его лица всегда проглядывает что-то мальчишеское — может, поэтому Майкл и сам чувствует себя влюблённым мальчишкой. — Ты тоже, — отвечает Дэвид, окидывая его взглядом. Майкл бы поспорил насчёт пижамных штанов и заношенной дырявой футболки с эмблемой 55-го ежегодного пляжного фестиваля в Порт-Толботе, но Дэвид смотрит на него так, словно его в самом деле всё устраивает. — Ничего, что я в домашнем? — произносит Майкл вместо этого, запирая дверь, и ведёт Дэвида в некоторое подобие небольшой гостиной. — Обожаю домашнее, — заверяет его Дэвид, сбрасывая пиджак. Одет он очень стильно, обувь — просто восторг. Но галстука не видно, подмечает Майкл, а верхние пуговицы рубашки уже расстёгнуты. — Налить тебе чего-нибудь? Кажется, у меня был виски и… — и тут Майкл замолкает. Галстук Дэвид достаёт из кармана — аккуратно сложенный, чёрный с маленькими серебристыми ромбами. Аккуратно кладёт его на комод, рядом с выпендрёжной вазой с фруктами. И нерешительно смотрит на Майкла. — Помнишь, что я тогда сказал? — спрашивает он; уголки губ поднимаются в застенчивой улыбке. — Прошло уже много времени, ты, наверное… — Завязать тебе глаза, — машинально отвечает Майкл. — Помню. — Ты всё ещё?.. — Боже, да, — выдыхает Майкл, бросая взгляд на тесную прихожую. Прямо тут? У стены? Ох, утром его колени пожалеют об этом, но если Дэвид хочет… — Вот как, — Дэвид облизывает губы, уставившись на носки своих лакированных туфель. — Круто, а то я боялся… боялся, что… — он оглядывается, словно изучая местность. Тут до Майкла доходит. — Чёрт, прости. Спальня там. Он подхватывает Дэвида под локоть, словно собираясь закружить в танце, и ведёт в комнату, отчаянно надеясь, что оживлённая болтовня сделает ночь не такой странной. — Не голоден? Наверное, нет, в самолёте же приносят ужин, но тут недалеко есть кафешка, где подают весьма приличные завтраки, знаешь, порции омлета у них просто гигантские. Ты на оба выходных остаёшься? Проходя мимо комода, он незаметно подхватывает галстук. — Ага. Ну, на самом деле я должен был улететь ещё вчера, но… — Дэвид пожимает плечами, — решил задержаться на пару дней. Восторг вихрем закручивается в животе, но Майкл быстро одёргивает себя. Мало ли какие могут быть причины задержаться. — Правда? Дэвид останавливается в дверном проёме, ведущем в спальню — неприветливое помещение с интерьером, который ну никак нельзя назвать уютным. — Если честно, я хотел встретиться с тобой, — он неловко смеётся. — Представляешь, глупость такая… — Я рад, — говорит Майкл и тянется к его лицу. Дэвид немного выше него, да ещё и в туфлях, и это довольно… волнующе. Их поцелуй полон взаимного желания, облегчения, обоюдного «слава богу, слава богу!». Та ночь им не приснилась. Они не забыли. И всё то, о чём говорил Дэвид... — В прошлый раз, — произносит Майкл ему в губы, — ты хотел, чтобы... чтобы тебя пустили по кругу? — Ты согласен? — выдыхает Дэвид, сбрасывая с ног туфли. — Не могу перестать думать об этом. Ты правда сделаешь это? Майкл накрывает его рот вторым поцелуем. Расстёгивает пуговицы на его рубашке, стягивает с Дэвида штаны. Конечно, сделает, и, может, сегодня они даже доберутся до кровати. — Повернись. Шёпот опаляет ухо, выпущенный из пальцев галстук разворачивается тёмной лентой. Дэвид слушается, не задаёт вопросов. Несколько мгновений Майкл наслаждается его стройным силуэтом, изгибом спины, узкими бёдрами, волосками на ногах и заднице. Возможно, несколько мгновений слишком растягиваются, потому что Дэвид слегка поворачивает голову, словно пытаясь взглянуть на Майкла. — Всё в порядке? — Лучше не бывает, — заверяет Майкл, шагнув к нему. Галстук опускается на глаза, и Майкл крепко затягивает узел. — Не слишком туго? — Замечательно. Дыхание его сбивается — это не проходит мимо внимания Майкла. В спальне прохладно (до чего же жёсткий здесь кондиционер), но кожа Дэвида краснеет. Майкл чувствует, как снова возбуждается, но теперь он может прижаться к Дэвиду, потереться о его бёдра, обхватить рукой узкую грудь, ловя резкий вздох. Пальцы спускаются ниже, накрывают пах, ласкают горячую кожу. Член его среднего размера. Очаровательно. Лучше не нырять в омут с головой, не начинать грязные разговорчики без прелюдии. Майкл хочет погрузить их в историю — так же, как он опускает Дэвида на кровать, на идеально-свежие простыни. Дэвид тянется к нему, обхватывает руками его лицо, вовлекает в поцелуй, и это почти мило: как же он ему доверяет. Майкл едва не светится от гордости. — Ты такой красивый, — шепчет он. — Молодец. По лицу и шее Дэвида разливается румянец. — Я же ещё ничего не сделал. Просто разделся. — Ты восхитительно разделся. Майкл звонко чмокает его в щёку, касается кожи бородой, и Дэвид тихо вскрикивает. — Ты... Остальным ты тоже это рассказал, да? — сбивчиво спрашивает он. — Рассказал, что я… сойду для такого? Майкл изучает его лицо — Дэвид словно ждёт чего-то. Раскрывает искусанные, покрасневшие губы, будто хочет сказать что-то ещё, но не решается, не зная, как отреагирует Майкл. Поэтому он целует его, глубоко и страстно, наваливается сверху, прижимая к матрасу. — Рассказал, хороший мой, рассказал. Он не видит глаз Дэвида, что сильно усложняет задачу. Приходится искать подсказки: приоткрытый рот, напряжённые мускулы, дрожь предвкушения. «Намекни, что мы сейчас делаем, — мысленно умоляет он, — дай понять, что сделать мне». — Уж после прошлого-то раза нельзя иначе, — добавляет Майкл, покрывая поцелуями его ключицу. — Солнышко, парни были очень разочарованы, теперь ты им должен. Дэвид напрягается. — Разочарованы? Но что я… Словно игра в рулетку: пан или пропал, иногда срываешь куш. Майкл прикусывает кожу на плече и тут же зализывает её, будто извиняясь. — Ты вырубился после первого же траха, помнишь? Ребята так хотели насладиться твоими стонами и извиваниями, а вместо этого им пришлось ебать твоё безвольное тело, словно куклу какую. — Боже, — всхлипывает Дэвид. — Они что… Блядь. Они?.. — Да, милый, все по очереди. Жаль, что ты всё проспал — вид у тебя был ещё тот. Дэвид хнычет. — Нет, они не могли… Все? Член его течёт, оставляя влажные пятна на фланелевой пижаме Майкла. Тонкие длинные пальцы цепляются за его бёдра. Вот что такое «сорвать куш». — Все, — подтверждает он. — Ты всё пропустил. Как думаешь, сегодня сможешь не вырубиться? — Боже правый, да! — Видел бы ты себя после того, как они с тобой закончили, — продолжает Майкл, поймав волну. — Мне пришлось приводить тебя в порядок: ты был весь в чужой конче, она попала на волосы, стекала по твоим бёдрам… Сегодня ты снова всеобщая шлюшка, да? — Трахни меня, — умоляет Дэвид. — Ну пожалуйста. — О да, трахать тебя будут долго. Майкл вплетает руку в волосы на затылке, стараясь не задеть повязку. — Хочешь, чтобы я был первым? Дэвид нащупывает шнурки на его штанах. — Хочу! Майкл коварно ухмыляется — неважно, что этого никто не видит, — и встаёт с постели. — А вот и парни, — говорит он, как бы реагируя на непрозвучавший стук в дверь. — Пойду открою. — Нет, стой! — просит Дэвид, тщетно пытаясь удержать его. Грудь вздымается в такт дыханию. — Мудила. — И ещё какой, — отзывается Майкл, выходя из комнаты. Всё это — лишь показухи ради, но раз уж представилась возможность, надо прихватить кое-что из ванной. Поколебавшись пару секунд, он забирает всю сумку. Сегодняшнюю ночь Дэвид запомнит надолго — уж об этом-то Майкл позаботится. За время его отсутствия Дэвид распластался на кровати как морская звезда: потемневший член возвышается над животом, пальцы цепляются за простыни, словно он едва сдерживается, чтобы не дотронуться до себя. Такая самоотверженность впечатляет. Майкл забирается обратно на кровать и целует его под подбородком. — Все в сборе, — говорит он. — Ждут своей очереди за стенкой. Ты будешь хорошим мальчиком, верно? Вместо ответа Дэвид выгибает спину, и Майкл смеётся. — Я смотрю, тебе не терпится, — вкрадчиво комментирует он, открывая бутылочку смазки. Колпачок щёлкает, и Дэвид с шумом втягивает воздух. — Ты сказал им, — начинает он. — Сказал, что со мной сделать? Майкл задумывается. — Я сказал, что тебя нужно хорошенько выебать. Но они сами решат, как тебя трахать. Некоторые из них любят пожёстче — ты же не против? — Ах, — выдыхает раскрасневшийся, извивающийся под ним Дэвид. — Только не позволяй им зайти слишком далеко. Ты же весь вечер будешь рядом, правда? — Разумеется, милый, — ещё один бросок костей. — Ты принадлежишь мне. С тобой всё будет хорошо, обещаю. Если ты, конечно, не захочешь иначе. Дэвид буквально тает от этих слов. — Теперь-то ты меня трахнешь? — практически мурлычет он. — Не терпится начать, а? — смеётся Майкл, рукой скользя между его ног. — Хочу почувствовать тебя внутри. Майкл немало часов провёл, в красках представляя, каким мог бы быть их секс, выпади ему такая возможность. Мысли эти буквально преследовали его, подпитываясь дрочкой и влажными снами. А теперь Дэвид снова в его руках — и Майкл не собирается терять времени. — Раздвинь ноги. Он укладывается между ног Дэвида, плечом упираясь во внутреннюю сторону его бедра. Каким-то невообразимым образом ноги Дэвида разъезжаются ещё шире, и Майкл вставляет в него палец. — Всё ещё такой узкий, — комментирует он, двигая рукой. — Не искал себе приключений с прошлого раза, да? Дэвид резко мотает головой. — Я твой, — шепчет он тихо. Майкл даже не уверен, что это ему не послышалось. Дэвид его прикончит. Майкл растягивает его долго, вдумчиво, а затем снова укладывается сверху. Скользит внутрь — ощущения ещё более прекрасные, чем он помнил. Дэвид лежит под ним, такой раскрытый, готовый на всё, с раскинутыми в стороны ногами, и Майклу приходится хвататься за него, чтобы не уплыть. — Нравится, милый? — спрашивает он, наращивая темп. — Всё ещё стесняешься получить внутрь порцию моей спермы? Дэвид тонко всхлипывает, приподнимая бёдра навстречу толчкам. — Стесняйся на здоровье, но мы оба знаем, как сильно тебе это нравится. — Н-нет, — слабо протестует Дэвид. — Ты же не можешь… Ещё одна часть игры: Дэвид говорит «нет», подразумевая «боже, да!». — Ещё как могу. Я уже кончал в тебя, — напоминает Майкл. — И сделаю это снова. Он не врёт — он уже готов кончить: жаркие, грубые движения сводят его с ума. Как же здорово было бы увидеть, как большие карие глаза Дэвида темнеют, как выступают на них слёзы удовольствия. Чёрт, с ним точно что-то не так — а впрочем, плевал он на это. Сосредоточься, говорит он себе. Дэвид попросил об очень специфической штуке, для такого потребуются мозги. Надо разобраться с технической частью — эмоциональную он запорол, тут уж никаких сомнений. Последний сильный толчок — и Майкл полностью выходит из его тела. — Мне пора, хороший мой. — Что? Куда ты?! — Дэвид цепляется за его бёдра, тянет на себя, словно пытаясь вновь насадиться на член. — Не останавливайся, прошу тебя… — Прости, милый, пора уступить другим. Будто прощаясь, Майкл целует его и встаёт с постели. Дэвид приподнимается на локтях, невидяще вертя головой. — Но… Майкл! Майкл? Майкл не двигается, даже не дышит, не издаёт ни звука. Просто стоит — влажный член оттопыривает пижамные штаны — и наблюдает за Дэвидом, прислушивающимся к каждому шороху. Затем он раздевается, стараясь двигаться как можно тише: кожа к коже — совсем иное ощущение. Так, и каков же я теперь, думает он и едва не прыскает со смеху. Дэвид приподнимает голову — должно быть, всё-таки услышал. — Кто здесь? И правда, кто? Пусть будет американец, решает Майкл: в последнее время он часто имитировал этот акцент. — Давай, поднимайся, — говорит он — сухо, не больно-то дружелюбно и таким тоном, словно у него заложен нос. — Вставай раком. Дэвид медлит. Майкл ждёт — наверное, он всё же перегнул палку. А хотя... — Всё хорошо, милый, — говорит он своим обычным голосом. — Я здесь. Я бы такое не пропустил. Люблю наблюдать за тобой. Давай, пусть этот джентльмен выебет тебя сзади. Дэвид неловко встаёт на четвереньки, слегка запутавшись в конечностях, отворачивается от Майкла и приподнимает задницу, словно она — чёртов трофей для победителя. Майкл оглаживает её рукой, затем резко шлёпает, с усмешкой наблюдая, как вскидывается Дэвид. — А он хорошенький, — продолжает он, переходя на американский говор. — Где ты его нашёл? Ты только взгляни на это. Большой палец проходится между ягодиц, скользит во влажную дырку, сгибается. Дэвид блядски стонет, роняя голову на матрас. — И так славно умоляет. Майкл опирается коленом на кровать и тянет его за бёдра, без особых церемоний ставя в удобную ему позу, трахает большим пальцем. Дэвид ахает, почувствовав прикосновение обнажённой кожи, по телу его проносится дрожь: теперь они оба обнажены — никаких преград между ними. — Так вот, мне сказали, что тебя можно трахать без защиты, — говорит Американец, вместо пальца приставляя ко входу изнывающий член. — Зашибись, я всё равно не взял гандонов. — Нет, погоди, не надо… — Дэвид вырывается из его рук, но сопротивление это совсем показное: он насаживается на член, делая вид, что пытается отползти. Майкл с рыком входит по самые яйца. — Вот так, просто супер, — приговаривает он, сразу начиная размашисто трахать Дэвида. Американцу было бы плевать — но всё в порядке, ведь Дэвиду, кажется, нравится грубый секс. Майкл ни о чём не спрашивает: он доверяет Дэвиду, верит, что тот не станет терпеть и скажет ему, если захочет остановиться, если Майкл зайдёт слишком далеко. Он сжимает волосы Дэвида в кулаке и дёргает на себя. Эффект завораживает: Дэвид выгибает спину, пачкает простыни. — Да ты течёшь, потаскушка, — подмечает Майкл, обхватывая его влажный член. — Нравится, да? — Да, — выдыхает Дэвид с открытым ртом, — да, да! Майкл хочет кончить, хочет довести его до оргазма, но им уже давно не двадцать, и если Дэвид кончит, потом он будет слишком чувствительным, а у Майкла большие планы на эту ночь. В конце концов, сегодня Майкл дебютирует в ещё нескольких ролях. Он с рыком выходит и смачно шлёпает Дэвида по заднице. — Ну чё, кто следующий? — громко спрашивает Американец. Дэвид не двигается, лишь мелко дрожит на кровати — теперь его хочется пожалеть. Майкл осторожно опускает руку ему на копчик. — Позволь мне, дорогой мой. Этот голос глубокий, с превосходным выговором — таким голосом нужно декламировать поэмы и начитывать аудиокнигу про очередного печального русского. Он помогает Дэвиду улечься на бок и прижимается к спине, обнимая за грудь и живот. Дэвид тихо хнычет, когда Майкл снова входит в него — он такой влажный и так хорошо растянут, так замечательно принимает его в себя. — Какой же ты сладкий, — шепчет Майкл ему в ухо. — Тебе нравится? Пальцы его перебирают редкие, мягкие волоски на груди, смыкаются на соске, и Дэвид буквально не может заткнуться. — Господи боже, да, — он вжимается в Майкла бёдрами. — Да, вот так, коснись меня… Майкл обхватывает его грудь обеими руками, двигается плавнее, с оттяжкой, сжимает соски, извлекая изо рта Дэвида восхитительные звуки. Прижимается губами к горячему, розовому уху. — Можно мне добавить в тебя свою порцию? — вот так, чинно и вежливо. — М-м-м, кажется, у меня просто нет выбора… На самом деле он не собирался кончать. Всё должно было ограничиться небольшим представлением: немного постонать, немного порычать. Ему хотелось продержаться подольше, но Дэвид так извивался под ним, что Майкл попросту не сумел сдержаться. Дэвид, должно быть, всё понимает, чувствует тёплую жидкость внутри — и опять он умоляет остановиться, хотя им обоим известно, что мольбы эти тщетны. — Только не внутрь, нет! — Боюсь, уже поздно. Майкл целует его мокрую от пота шею — ему действительно жаль. И как теперь выкручиваться? Яйца пустые, член обмяк. Он устало вздыхает, выскальзывая из сжатой дырки. — Минутку, я позову следующего. Когда он встаёт с постели, ноги его трясутся: это был поистине впечатляющий оргазм, и теперь он едва может двигаться. Каким-то образом ему удаётся добраться до лежащей на комоде сумки с бритвенными принадлежностями, достать оттуда нужный предмет и быстро вернуться к Дэвиду, Тот, бедняжка, буквально изнывает, дрожит всем телом, вцепившись в простыни. Глаза по-прежнему закрыты повязкой. Майкл аккуратно помогает ему перевернуться на спину. — А вот и мы, — это голос слегка слащав. — Как поживаешь, сладкий? — весело спрашивает он. Палец проникает внутрь, а затем Майкл наклоняется и берёт член Дэвида в рот. Тот вскрикивает от неожиданности и выгибается навстречу его горлу, пальцы вплетаются в его кудри. Майкл улыбается и довольно хмыкает. — Не смог удержаться, — чуть отстранившись, поясняет он. — На вкус ты ничуть не хуже, чем на вид. Дэвид задушенно всхлипывает: — Ещё немного, ну пожалуйста! Член его дёргается, и Майкл снова обхватывает губами покрасневшую головку. — Не так-то быстро, — говорит Слащавый, осторожно нажимая на яйца Дэвида, пока он не успокаивается. — Придётся поработать ещё немного. Он прокручивает палец внутри и вынимает его. Дэвид снова всхлипывает, вжимаясь лицом в подушку. Усмехнувшись, Майкл приподнимается, находит то, что отложил на простыни рядом с ними, и прижимает кончик дилдо ко входу — струйка спермы вытекает из растянутой дырки. — Готов к следующему раунду? Дэвид напрягается, почувствовав прикосновение инородного предмета, а затем на лице его проступает понимание. — Где ты его взял? — со смехом спрашивает он. — Вещь первой необходимости, дорогой мой, — певуче отвечает Майкл и вталкивает в него искусственный член. Всё-таки хорошо, что он взял игрушку, — а ведь ему было так стыдно от того, насколько сильно и часто хотелось дрочить. Сверху быть прекрасно, особенно с правильным партнёром, особенно если этот партнёр — Дэвид, но к принимающей позиции Майкл испытывал давнюю слабость. За несколько месяцев одиночества фаллос стал ему отличным товарищем, и вдвойне приятно было найти ему ещё более удачное применение. Он неторопливо трахает Дэвида игрушкой, наслаждаясь его дрожью, издаваемыми им звуками. Помогает перевернуться и ложится рядом, наблюдая за сменой эмоций на лице. — Какая же ты прелесть, — выдыхает он, и говорит правду: он устал, но член его снова твердеет, когда Майкл смотрит на собственную сперму, вытекающую из растянутой вокруг дилдо дырки. — Хочешь кончить так? — он всё ещё изображает Слащавого, и это должно казаться нелепым, но Дэвид выгибается, стонет от дикого, оглушающего удовольствия; тёмно-бордовый член прижимается к животу. — Нет, хочу… — он сглатывает — в минетном горле сухо щёлкает, — хочу, чтобы ты кончил, а потом… — Дэвид поворачивает голову, утыкаясь ему в плечо, — Майкл, я хочу тебя, хочу кончить с тобой. — Конечно, милый, — больше никаких фальшивых голосов, никаких чужих людей рядом. Майкл целует его горло, двигая игрушкой. — Как пожелаешь. Он вытаскивает скользкое дилдо. Оно падает на ковёр, но с этим он потом разберётся: в данный момент его куда больше волнует собственный член, который буквально тянется к Дэвиду, пока Майкл укладывается сверху. — Всё в порядке? — спрашивает он, входя в его тело, и ох, как же это грязно: внутри влажно от смазки и спермы. В складках постельного белья очень кстати находится нужная бутылочка, и Майкл ещё обильней смазывает основание своего члена, а затем толкается внутрь. Дэвид шипит сквозь зубы. — Они ушли? Здесь только мы? — пальцы его впиваются в плечи Майкла, и тот понимает, что должен ответить. — Да, дорогой мой, — заверяет он, убирая с его лба мокрую прядь волос. — Они все остались довольны. Ты был таким хорошим. Знал бы ты, насколько мне понравилось смотреть, как ты принимаешь в себя их члены. — Можешь тогда?.. — Дэвид мотает головой, и кончик галстука падает на его плечо. — Раз уж мы одни. Не хотел, чтобы они смотрели на меня — но тебе можно. На секунду Майкла накрывает приступом тщеславия: волосы у него спутались, лицо раскраснелось, а на бороде могли даже остаться капли слюны — но Дэвид молит о том, чтобы взглянуть на него, поэтому Майкл без колебаний стягивает повязку. Дэвид смотрит на него широко распахнутыми, потемневшими почти до черноты глазами. — Господи, — шепчет он, — Боже. — Иди сюда, — зовёт Майкл, игнорируя протесты нижней части спины, разворачивает Дэвида и поднимается на кровати, усаживая его к себе на колени. Член будто входит ещё глубже. — Милый, оседлай меня, — говорит он. — Хочу видеть, как ты кончишь. Дэвид привстаёт и снова опускается на него — ноги его дрожат. — Я сейчас лопну, — хнычет он. — Оно всё течёт… — М-м-м, ты в себя немало спермы принял, да? — тянет Майкл и проводит ладонью по его заднице. На пальцах остаются белёсые следы. — Ох, но до чего же ты хорош! Мокрыми пальцами обхватывает его член, двигает рукой, касается его так, как долгими одиноким ночами касался себя. Представляя то, чем они сейчас занимаются, — но реальность переплюнула все его фантазии. — Ты такой грязный… Кончи, кончи на себя, — говорит он, и Дэвид слушается. Позже Майкл будет чрезвычайно горд собой: два мощных оргазма за весьма активный вечер — в таком возрасте это вам не шутки. Но в данный момент он совершенно очарован выражением лица Дэвида: рот соблазнительно приоткрыт, глаза слегка закатились, словно его кроет от удовольствия — и Майкл кончает снова. — Ты не сыграл шотландца, — пожалуется Дэвид, стоя вместе с ним под душем в гигантской ванной комнате. — Даже не пытался! — Боялся задеть тебя, — ответит Майкл. — И боялся, что ты будешь надо мной смеяться. Дэвид брызнет водой ему в лицо, и это будет до странного мило, но сейчас... — Срань господня, — выдыхает Дэвид ему в шею. — Как ты вообще додумался захватить эту штуку? Я чуть из кожи не выпрыгнул. — Чистая удача, — говорит Майкл и прижимается к его волосам губами. Они лежат в постели. Позже они примут совместный душ — а сейчас лишь дышат в унисон и думают о том, как прекрасно будет вспоминать эту ночь.