***
— Да пошли вы все к чёрту, сволочи! — орёт в трубку Намджун из-за сорванной выгодной сделки, тут же заводясь. Как банк мог променять его влиятельную компанию на мелкую франшизу? Ярость пылает в нём лесным пожаром в самое жаркое лето, и сейчас он хочет отыграться на ком-то, выместить всё накопленное раздражение, неприятно оседающее на душе серыми хлопьями снега. У Кима всегда так с настроением и чувствами: от лета к зиме, от зимы к лету. Будучи совершенно непостоянным человеком он менял девушек, как перчатки, пока не встретил Джина, и тот смог заинтересовать его своей неординарностью, оригинальностью, игривой похотью в глазах. Настоящая сучка, которую нужно трахать как минимум два раза в день, только вот гордая и агрессивная. И которая только что прошла мимо в новых блестящих шмотках, — кстати, гордо вздёрнув подбородок, а-ля такая независимая, недоступная — что сшил по заказу дизайнер Ким Тэхён, живущий у них на определённых условиях. Намджун недовольно скрипнул зубами и широкими шагами направился в комнату к рыжему парню, чья очередь расплаты была сегодня, в понедельник. — Тэхён! — мужчина нагло врывается, не постучавшись, и застаёт дизайнера за примеркой новой одежды. Женской одежды. В тесных брюках тут же появился большой бугорок, настойчиво требующий касаний к себе, и температура в постоянно проветриваемой комнате поднялась на несколько градусов. Парень сглатывает ком в горле, неловко продолжает застёгивать красное откровенное платье с вырезами на плечах и, собравшись с мыслями, надевает такого цвета туфли на шпильках. — С каких это пор у тебя выросла грудь? — с насмешкой спрашивает бизнесмен, подходя вплотную, щупая бюстгальтер с пуш-апом. — Я знал, что Вы придёте ко мне, поэтому решил подготовиться заранее, потому что Вы просили чего-то необычного в следующий раз, — Тэхён мнётся, но смотрит в глаза, не теряя достоинства, чем-то напоминая Джина. — Я сшил платье из вельвета специально для сегодняшней встречи с Вами, папочка, — отвечает он и накрывает ладонь на своей груди, переплетая длинные пальцы. Намджун страстно целует его тонкие губы, накрашенные в шлюховской алый, поднимая за мягкие ягодицы и садит на стол с кусками ткани и выкройками. Любому другому рыжий возразил бы, сказав, что здесь, на его труде, нельзя заниматься похабными вещами, но перед блондином ему приходиться лишь обречённо вздохнуть сквозь поцелуй и пригласительно раздвинуть ноги: обучение в лучшем университете моды Южной Кореи стоит очень дорого. Мужчина буквально трахает его рот, стукаясь зубами и забираясь языком слишком глубоко, размазывая помаду, и парень вынужденно отстраняется, за что получает звучную смачную пощечину, которая чуть ли не свернула ему голову. — Сука, назови мне все пять условий нашего договора, который ты подписал собственными руками на добровольной основе, — требует Намджун, с удовольствием замечая отблески ужаса в карих глазах. — Первое условие: подставляться папочкам в заранее согласованный день. Второе условие: подчиняться им беспрекословно. Третье условие: не прерывать их удовольствие. Четвёртое условие: лелеять и заботиться о них. Пятое условие: никому не рассказывать о договоре, — проговаривает Тэхён, несмотря на сильную боль в шее, звон в ушах и сковавший тело цепями страх — от Намджуна можно было ожидать чего угодно. — И какое из них ты нарушил? — мужчина хватает за подбородок, заставляя поднять взгляд. Он прижимается пахом к чужой промежности, задирая юбку платья, и имитирует половой акт, совершая рваные толчки. Чёрные пикантные трусики парня начинают намокать из-за выступающего предэякулята. — Третье, — дизайнер понимает, что все расспросы только ради того, чтобы насладиться его растерянной реакцией. Стиснув зубы, он обнимает мужчину, искренне пытаясь не психануть и не уйти из комнаты, покинув большой особняк раз и навсегда. Чтобы добиться своей мечты, он должен пожертвовать телом. — Шире раздвинь ножки, сучка, — холодно приказывает бизнесмен, властно сжимая бёдра парня. — Ты ведь хочешь, чтобы я взял тебя, да? — проводит пальцем по всей длине вставшего члена парня, задевая поджавшиеся яйца. — Да, — шепчет младший, и подаётся вперёд, слушая своё возбуждённое тело, не разум, закидывает худые ноги на мужскую талию, закрывая глаза в ожидании. Намджун пошло ухмыляется и спускает брюки с боксёрами, выпуская свой ствол наружу и отодвигая край женских трусов. Сейчас он хочет этого парня, и он его получит. Толкнулся резко, без растяжки, зная, что рыжий заранее подготовился, старательно растягивая анус подаренными игрушками разной формы и длины, трахая себя. Особенно парнишке понравился средних размеров нагревающийся вибратор в форме ёлки с гирляндами с разными режимами подсветки. Когда игрушка вошла в него, он кончил сразу, испытав анальный оргазм, а потом не вытаскивал её очень долго, меняя режимы в темноте. Ещё отличились анальные шарики, приятно стукающиеся друг об друга в прямой кишке, заставляющие студента чуть ли не плакать от феерических впечатлений. Тэхён охает, сжимая сильные плечи и член внутри, который распирает его с огромной скоростью, нещадно проталкиваясь дальше. Мягкий край трусиков приятно трётся о снующий туда-сюда ствол, перемазанный в выделениях, руки ласкает короткий ворс фасонного вельвета, чья гладкая тонкая бархатная ткань образует узоры, и блондин кайфует от эстетичных ощущений, запрокидывая голову назад. Он наслаждается сексом и впервые в жизни хочет не как можно быстрее кончить, а растянуть удовольствие надолго, его толчки глубокие, ритмичные, член выходит почти полностью и загоняется со звонким шлёпком. Тэхён начинает расслабляться и растекается, словно тягучая приторная карамель, по столу, своими движениями скидывая портные ножницы и бумаги с дизайном одежды, стонет низко, сладостно, чувственно, поддакивая грязным, неприличным, пошлым словам и обзывательствам, которые нашёптывает бизнесмен. — Ты сам как бархат, — делает Намджун первый комплимент, немного ускоряясь, а дизайнер вспыхивает от сексуальности голоса мужчины, хлопая ресницами и облизывая губы. — Детка, ты великолепна. Блондин любуется прекрасным видом смущённого парня: красные туфли давно упали на пол, платье пропиталось потом и уже не идеально сидит на стройной фигуре, аккуратно причёсанные волосы растрепались, лицо исказилось в блаженстве. Садист берёт в руки член парня и доводит его бурной, эмоциональной, но сухой разрядки — Тэхён издал самый низкий громкий стон и, кажется, сорвал голос, потому что он оборвался. Мужчина, облизнувшись, вышел и обильно излился ему на живот. Сперма стекала густыми каплями на стол, по бедрам, капая на пол. Намджун напоследок погладил парня по рыжим волосам и, вытерев член шёлковым платком, застегнул брюки. — Я оттрахаю тебя ещё раз. Но после того, как я разберусь с банком, — мужчина привёл себя в порядок и вышел из комнаты, оставляя Тэхёна со сползшим испачканным платьем лежать на столе. — Мне ещё это всё убирать, — запричитал дизайнер сипло, из последних сил спускаясь со стола на ноги. Следующая ебля в понедельник, у его задницы есть ровно шесть дней отдыха.Taehyung. (immobilization, cross-dressing)
10 мая 2020 г. в 20:47
— Тэхён-а, я хочу, чтобы ты сделал мне новые джинсы и свитер.
Дизайнер дружелюбно впускает Джина в свою мастерскую, не забывая щёлкнуть замком: не хватало того, чтобы кто-то из прислуги увидел то, чем они буду заниматься и проболтается, иначе разразится большой скандал. Владелец особняка вальяжно опирается о стол, рассматривая бумаги с расчетами, листая блокноты с заметками и эскизами, понимая, что всё это студент смог сделать, благодаря их финансовой поддержке. У Тэхёна не было денег даже для того, чтобы купить ткань, нормальный альбом, нитки, в конце концов, а теперь он может позволить себе все материалы и оборудование на любой вкус и цвет. Учится студент прилежно, усидчиво, придумывает дизайны не только для одежды, но и для аксессуаров, даже подарил своим опекунам по ожерелью из аметистов.
Младший, предвкушая дальнейший пиздец, достаёт ярко-жёлтую сантиметровую ленту и обращается к Сокджину, уже сидящего за столом:
— Папочка, не могли бы Вы встать ровно, чтобы я снял мерки, пожалуйста.
— Да, конечно. Всё для моего любимого сыночка, — отвечает брюнет, элегантно вставая и выпрямляясь. — Для максимальной точности я разденусь, хорошо? — он игриво подмигивает, рукой поправляя волосы, начинает расстегивать на себе белую рубашку с узорчатым рисунком, кидая её на пол, и Тэхён отмечает, что даже такой жест в его исполнении получается очень грациозным, перед ним заморский принц из сказки, а не управляющий городского округа. Сокджин снимает шорты и ботинки, оставляя на себе только нижнее бельё.
— Я начну с мерок для свитера, если Вы не против, — Тэхён встал впереди парня и сантиметровой лентой обхватил его шею, смыкая конты на ямочке, и Джин невольно сглотнул, стараясь не двигаться, но его внутренняя вредина хотела всё испортить, и он не удержался от того, чтобы наклониться к парню и не громко чмокнуть его в губы. Тэхён не отстранился, но сделал вид, что ничего не было. — Прошу Вас, поднимите руки, — продолжил он снимать мерки, на этот раз обхватывая лентой грудь на уровне подмышек. Холодная лента коснулась сосков, заставляя старшего закусить губу. Тэхён постоянно передвигал ленту, и они окончательно набухли, превращаясь в маленькие горошины, прежде чем он убрал её, измеряя длину от одного плеча к другому. Потом он принялся за длину плеч, и брюнет нарочно мешал ему, вращая ими. Управляющий пришёл не ради одежды — у него итак своя огромная гардеробная. Он пришёл просто потрахаться.
— У Вас большие плечи, — заметил рыжий и нарочительно, демонстративно бросил ленту на пол, внезапно провёл языком от шеи до середины плечевого сустава, оставляя удивительно ровную влажную дорожку, на что Джин отозвался резким выдохом: первый раз ублажали его, а не он кого-то. Тэхён снял языком множество мерок: обхват кисти, талии, длину изделия, — пока не перешёл к джинсам.
— Сейчас Вы должны определить посадку, — промолвил дизайнер, спускаясь на двадцать сантиметров ниже талии. — Здесь? — спросил он, отстранившись.
— Да, — слово сказано, и младший уже обводит слюной обхват. След быстро высыхает из-за ветерка, что приятно дует, остужая вгорячённое тело.
— Теперь бедро, — Тэхён спускается немного ниже промежности, проводя рукой по члену сквозь мокрые в пикантном месте боксёры. Он снимает мерку бедёр, используя только зубы: покусывает кожу, оставляя отметки, всасывая кожу, которая потом станет насыщенного вишнёвого цвета, — и студент пакостно представил, как Намджун увидит его клеймо на теле своего мужа, а потом выебет по-собственнически, от этой картинки член в штанах налился кровью, врезаясь в ширинку.
— Ну давай же, — толкается Джин, не выдерживая. — Трахни меня уже.
— Остался внутренний шов, — чеканит дизайнер, испытывая чужое терпение, и режет свои боксёры и управляющего портными ножницами, угрожающе касаясь холодным металлом нежной кожи, рукой просит раздвинуть ноги, что старший и выполняет. Рыжий оставляет дорожку от внутренней стороны бедра до голени, пальцами играясь с яйцами и основанием ствола, доводя управляющего до сдавленного стона. — Теперь всё готово, — парень шлёпает рукой по объёмным ягодицам, сминает их, наслаждаясь румянцем на бледных щеках.
Отойдя в сторону, Тэхён достаёт пульверизатор для увлажнения ткани, художественные маркеры и ручные швейные иглы.
— Смотрите на меня и не моргайте, папочка. Сейчас Вы — манекен, и Вам нельзя двигаться, — наводит одной рукой распылитель на лицо, и Сокджин опасливо смотрит на непрозрачную бутылку, мало ли что в нём. Студент другой рукой снимает колпачок с синего маркера и начинает штрихами обозначать будущий контур одежды, рисуя треугольный ворот свитера, плечики, втачные, расширенные книзу рукава, краем глаза наблюдая за действиями управляющегося. Джин моргнул, не удержавшись, и младший тут же нажал на маленький рычаг, пуская струю, что распалась на мелкие капли. — Я же просил Вас не моргать! Неужели так сложно немного подождать? — Тэхён с возмущением глядит на охуевшего брюнета, с громовым треском ломая его гордость, и ещё ленивее выводит линии на замершем теле. Кисть скользит плавно и дразнит восприимчивую кожу. Потом рыжий оставляет маркер и переходит к иглам.
— Что ты… — Джин не договаривает, жмурясь от подкрашенной в белый цвет воды.
— Не знал, что манекены разговаривают, — ехидно отрезал младший, легонько втыкая самый кончик иглы в бедро. Старший сдерживает внутреннее «ой» и старается замереть в целях сохранности: из-за неосторожного движения острие может вонзиться глубже. Дизайнер тыкает в разные места и очень быстро, отчего брюнет всё же вздрагивает, получая третью дозу жидкости в лицо. — Вам будто кончили на лицо, папочка, — Ким усмехается, слизывая выступающие капли крови.
Пожалев своего опекуна, Тэхён вытирает его лицо, перед этим убирая все предметы:
— Теперь можете двигаться.
Джин падает на колени с глухим стуком и прижимается к студенту, садясь на его бёдра, обнимает его. Тэхён вдыхает запах духов с розами, отрывисто целуя изящную шею, мысленно сравнивая своего папочку с королевским растением: шипы у обоих есть, и оба прекрасны, недоступны, но находятся в непосредственной близости. Он красив, знает себе цену, высокомерный, но умеет быть заботливым, покладистым, податливым, отбрасывая подальше свою надменность.
— Вы прекрасны. Вы блистательны, — говорит он убеждающе в самое ухо. — Я хочу Вас, папочка, хочу видеть Вас на моём члене.
И Сокджин подставляется под него, принимая комплименты, становится в коленно-локтевую, выпятив задницу, кайфуя от того, что прямо сейчас его выебет обычный, сука, студент, и за это ему не влетит удар от Намджуна. Он чувствует, как ануса касаются длинные пальцы, нежно потирая, надавливая, проникая внутрь, осторожно поглаживая стенки и касаясь простаты, добивая окончательно: брюнет хныкает и бессвязно просит выебать. Его не слушают, продолжая ласкать, делать приятно. Когда Джин почти плачет, Тэхён входит, до ужаса медленно и аккуратно, двигаясь мелкими толчками, боясь причинить боль, и первому приходится самому насаживаться, скуля, как течная сука. Студент в какой-то момент застывает, блаженно наблюдая за своим членом, быстро исчезающим в жаркой и тесной дыре. Колени старшего изнашиваются и разъезжаются в разные стороны, но Джин со стоном возвращается в прежнее положение и продолжает подаваться назад в удобном ему темпе, стимулируя свою простату.
Младший хватает обычную атласную и очень длинную ленту со стола, останавливает партнёра, заставляя лечь на грудь, и начинает связывать его руки, возобновляя частые и дробные толчки. Сокджину неудобно, но он терпит, надеясь получить что-то необычное, по крайней мере Намджун его ещё не связывал, потому что не позволяли, а Тэхёну управляющий дал позволение. Полушёлковая ткань оплетает всё тело крест-накрест, стягивает гладкой блестящей поверхностью, дарит незабываемые впечатления брюнету: вроде и тонко, ласково, любовно, а чувствуется жёсткость, отголоски деспотизма, и это сводит с ума. Лента узлом легла на основание члена, плотно обвивая основание, образуя кольцо.
Младший на грани разрядки всё-таки делает сильные, дёрнутые толчки и кончает прямо в прямую кишку, плевав на тихую, слабую просьбу Джина этого не делать, отпускает края ленты, разрешая ему излиться несколькими мощными белёсыми струями на пол.
— Развяжи? — подаёт голос управляющий, и Тэхён усмехается клянчащей, слезливой мольбе, и бережно распутывает узлы, чванно обнаруживая красноватые последствия связывания. В следующий раз он обязательно выберет более тяжёлую ткань, чтобы на коже осталась объёмная выделка, а может, даже выпорет острым угольником партнёра, уж слишком рьяно тот стонал от болезненных укусов.
— Я трахал тебя хорошо, папочка? — рыжий выпрашивает похвалу, дотрагиваясь руками до своих засосов на бёдрах управляющего, якобы напонимая кто на чьём члене извивался, но потом ласково целует ранки, слабо надавливая языком, извиняясь.
— Тэхён, ты хорошо справился, но больше не кончай в меня, — Ким, пошатываясь, встаёт, не обращая внимания на вытекающую жидкость и затёкшее тело. — Я всё же жду от тебя мою одежду к сегодняшнему вечеру, так что давай всё-таки нормально снимем мерки.
— Да, конечно, папочка, Ваш заказ будет вскоре готов. У меня были Ваши мерки и до сегодняшнего дня, — студент квадратно улыбается, довольный собой, всё ещё сидя на испачканном паркете.
— Сучёныш.