I'm your Dad, Bitch

      — Извините за опоздание, папочка, — промямлил Чимин, забегая на кухню: он задержался по дороге домой.       — Ничего страшного, сынок, — Джин поманил рукой, ласково улыбнулся, и камень с души упал. Все остальные уже были в розовых фартуках — кроме Хосока в своём костюме — с белыми сердечками и приветливо помахали ладонями опоздавшему. — Так, сегодня день рождения моего Намджуна, и мы должны приготовить его любимый шоколадный торт своими руками, поскольку покупной не сможет передать наших чувств к нему. Руководить буду я, — гордо вымолвил брюнет.       — Может быть, сделать ещё салаты? — подал голос Тэхён, стоявший около холодильника и достающий продукты по списку. — У нас их очень много.       — Да, неплохая идея, Тэ, — одобрил управляющий. — Что ж, приступим к делу! Тэхён и Чимин, приготовьте глазурь и украшения. Юнги и Чонгук, на ваших плечах бисквиты. Наш питомец будет создавать фруктовый салат из того, что имеется. А я сделаю начинку, — дал указания Сокджин и протянул Чимину фартук.       Чон начал готовить заранее форму для выпечки, подложив специальную бумагу, и включил духовку, чтобы она была разогрета. Юнги в это время с помощью миксера взбивал яйца и сахар для бисквита.       — Помочь? — поинтересовался фотограф, резко вливая в голубую миску парное молоко комнатной температуры. Жидкость расплескалась и попала на руки музыканта и немного на лицо. Мин цокнул, благодаря за «помощь», и поискал глазами пачку салфеток, которая, к сожалению, стояла на другом конце длинного стола. Парень собрался пройти к раковине, но его остановили, разворачивая к себе. — Это же так просто, хён, — улыбнулся парень, притянул ладонь испачканного к своему лицу и, на секунду засмотревшись на узловатые бледные пальцы, слизнул белые капли. Подсознание кричало, что похожи они на сперму.       Юнги растерялся от такой выходки, даже вздрогнул, когда мокрый язык прошёлся по тыльной стороне ладони, оставляя след слюны, но противиться не стал. Следующий шаг по логике Чонгука — лицо. И тот действительно приблизился настолько, что музыкант почувствовал его горячее дыхание, покрываясь мурашками от предвкушения. Фотограф проговорил сквозь оставшееся стеснение — с музыкантом они общались не часто — слова, заставившие старшего покраснеть: «Ты красивый, я хочу устроить тебе фотосессию». Прежде чем Мин ответил, он чмокнул его в щёку, собирая губами влажную полоску молока, спустился вниз, к шее, а потом, не выдержав, поцеловал недалеко от губ, где виднелась малюсенькая капля.       Когда повода для ласок не осталось, он отстранился, делая вид, что произошедшее не несёт подтекста, и приступил к готовке теста: в отдельной посудине просеял муку. Юнги прибавлял к ней соду, какао и ванильный сахар. Потом они объединили содержимое двух чаш, начав месить тесто. Их руки то и дело сталкивались, оба пытались увеличить время «случайных» прикосновений, стреляя друг в друга острыми вожделёнными взглядами.       — Как у вас там дела? — Сокджин всё это заметил и ухмыльнулся, подходя к ним. — Добавьте стакан кипячённой воды, перемешайте до однородной субстанции и заполните форму для выпечки. Потом поставьте в духовку на пятьдесят минут, — распорядился брюнет, со смешком наблюдая досаду на лицах, и вернулся на своё место, присматриваясь к другой парочке.       Тэхён и Чимин готовили клубничную глазурь. Пока Ким в маленькой емкости перемешивал компоненты крема, кроме масла, Пак мыл тщательно красные ягоды. Не удержавшись, он взял одну в рот и обернулся к напарнику, указал на свои губы. Дизайнер помолчал, пялясь на него, и квадратно засмеялся.       — Я тоже хочу! — попросил он у Чимина.       — Сам фосьми, — отрезал гимнаст, не проглатывая клубнику. Кто же знал, что тот воспримет это вполне серьёзно и нагло поцелует, врываясь языком в рот. Началась самая настоящая драка за одну-единственную ягодку, хотя она была далеко не последней. Пухлые, красноватые от сока губы Пака сминались под страстным напором тонких тэхёновых. Возня получилась шумной из-за громких чмоков и вздохов, и по кухне прогремели аплодисменты игуаны, привлёкшие внимание каждого. Сокджин сердито шикнул на неё, потому она испортила ему представление: смущённые парни отпрянули и занялись своими делами.       Член в шортах затвердел от увиденного, анус непроизвольно начал сокращаться, требуя горячий хер внутри себя. Ещё и Хосок, увлёкшись своей ролью, встал на четвереньки и тёрся об его ноги, поднимаясь выше, как бы извиняясь за свой поступок. Упругий член ящерицы тоже встал и при каждом движении раскачивался из стороны в сторону.       К чёрту торт.       Управляющий заставил Чона встать, а сам наклонился раком, держась руками за стол.       — Ну мы так, по-быстрому, — сказал он, когда остальные повернулись к ним, прекращая готовить. — Можете присоединиться, — добавил он позже, заметив ревность: сегодня выходной день, суббота, никто не удостоен чести трахаться с папочкой. Долго ждать не пришлось, и через минуту все разделись, кроме игуаны, которая своим стволом уже растягивала горячие стенки. Вытянутая головка задевала комочек нервов при каждом толчке, и Джин задрожал от удовольствия, утыкаясь носом на крепкий стол: сил стоять не было, ноги подкашивались, а пальцы поджимались от холодного пола. Он громко и протяжно застонал, когда кто-то пролез под стол и коснулся его члена, поглаживая взбухшие венки по всей длине. Потом нечто тёплое и тягучее, липкое вылилось на ствол, стекая по мошонке, точно не слюна. Управляющий заскулил от юркого языка, облизывающего сначала разбухшие яйца, двигаясь вверх, к основанию ствола и дальше, вырисовывая мудрёные узоры. Студент неожиданно прикусил член, и Джин почувствовал, как тонкие губы по-садистски растянулись в квадратной улыбке от его вскрика.       — Тэхён! — сдавленно прошипел брюнет, понимая, что ублажать и укращать, невинно хлопая глазами, может только эта рыжая бестия, наверное, сейчас дроча себе.       — Папочка, Ваш член охуенно вылизывать с мёдом, — протянул дизайнер, не выползая из-под стола. Сокджин представил его томные глаза, лихорадочно блестящие от похоти, губы, сверкающие от слюны, подбородок, на котором остались золотые следы. — Мне прекратить, папочка? — задаёт глупый вопрос, потому что хочет в очередной раз насладится чужой зависимостью.       — Да, блять, продолжай, — заскулил управляющий, двигая бёдрами назад, сильнее насаживаясь на член. Он был близок к разрядке, нужно было лишь ненавязчиво прикоснуться к половому органу. Что Тэхён и сделал, взяв аккуратную головку за правую щёку, слизывая остатки мёда, тут же получая дозу семени, бьющую в гортань струёй. Она смешалась с мёдом, добавляющей сласти в непонятный вкус.       Джина хорошенько встряхнуло от оргазма, отчего он сжал в себе длинный член Хосока. Тот излился в него, останавливаясь, утыкаясь куда-то в область лопаток и тяжело дыша. Через полминуты он отошёл и рухнул на пол, сворачиваясь в клубок.       — Я трахну тебя следующим, папочка, — над ухом раздался грязный шёпот Юнги, трущегося стволом о разъёбанную чужим членом дырку. Несмотря на это, он, не побрезговав, сунул туда холодные пальцы, щупая влажные стенки. — Вы хотите меня? — Мин вынул пальцы и облизнул их под ох игуаны.       — Вы сговорились?.. — возмущающе запричитал Сокджин, но осёкся, когда в него пробно толкнулись. Раздался пошлый шлёпок, подкрепившийся хриплым от возбуждения стоном музыканта. Он принялся быстро вбиваться, наваливаясь всем весом и шмыгая носом из-за проявившегося насморка, как дворовой пёс. Под столом снова началось копошение, и управляющий поначалу испугался: его член продели, как нитку в бусину, во что-то скользкое и мокрое. — Ч-что это?! — Джин пообещал себе купить прозрачный стол, хотя ощущения от неизведанности становились намного острее, а воображение сильно разыгрывалось.       — Ёбаный апельсин. В прямом смысле, — усмехнулся дизайнер, оказавшийся внезапно сбоку о него. С открытой бутылкой холодной колы из холодильника. Прежде чем Сокджин смог возразить, он вылил половину тёмно-коричневой жидкости ему прямо на голову. Так управляющий от холода ещё не визжал. Кола стекла по спине, ложбинке меж раздвинутых ягодиц и попала на снующий туда-сюда ствол Юнги.       — Ты лучший, Тэхён, — одобрил Мин, несколько дней назад оценивший игры с измененией температуры. Он испытал блаженный переход от льда напитка к жару ануса и кончил рано, потому что раньше надрачивал на Хосока в абсурдном костюме. — Ох, блять, Вы течная сучка, папочка…       Тэхён начал облизывать его с левой стороны, начиная от щёки, а Чимин — с правой. Оба работали так слаженно, будто репетировали и практиковали это часами. Член Сокджина продолжал «ебать» апельсин, значит, под столом мог быть только Чонгук. Музыкант вышел из дырки и вошёл языком, вбирая свою сперму вперемешку с хосоковой с лёгким привкусом колы. Джин отметил, что у Юнги острый язык во всех смыслах. Он ласкал стенки, сильно оттягивал сжимающиеся края ануса, позволяя конче вытекать наружу. Напоследок укусив сочную ягодицу, Мин отпрянул, отдавая место Паку, тоже желавшего выебать папочку.       — Почему бы не перенести его на стол? — предложил ящер, наблюдая со стороны. — Вам как-то неудобно, — к его словам прислушались, и минуту спустя управляющий лежал на гладкой поверхности, призывно раздвигая ноги гимнасту, открывая вид на старательно вылизанную красноватую дырку.       — Надо же, какая чистая, — заметил Чимин, краем глаза наблюдая за Хосоком, что-то задумавшим. Игуана вытащила шоколадный жидкий крем и вылила его на живот брюнета, рисуя пальцем кривой вянущий цветочек, солнышко с облаками, хуй с яйцами, а потом написал: «Долбаная Шлюха». Студенты одобрительно загалдели и принялись вылизывать шедевр с тела, по которому прокатилась судорога: Чонгук довёл апельсином своё дело до конца, и ствол Джина выстрелил в воздух несколькими струями, испачкавшими волосы парней. Фотограф хмыкнул, любуясь своей работой, облизнул схватил кондитерскую радужную — как символично — присыпку, украшая полумесяцами и звёздами липкую от шоколада и высохшей колы кожу.       Сокджин прогнулся в спине, толкаясь навстречу Паку, стоило чьей-то руке случайно задеть его вставшие соски. Быстро отреагировав на это, Тэхён использовал взбитые сливки и выдавил их прямо на грудь, потом собирая языком. Он оттягивал бусины, кусая зубами, дразнился, добавляя больше нежных, чуть сладковатых сливок, доводя управляющего до истеричных слёз. Чимин потрахивал его, толкался часто, но неглубоко, высоко выстанывая оскорбления, только заводившие папочку. Брюнету нравилось чувствовать несколько языков на своём теле, двигающихся совсем по-разному: Ким хитро изворачивался, зная все эрогенные места, специально не задерживаясь на них, Чоны двигались размашисто, прямо, негрубо, проходясь по очагам наслаждения, а Мин аккуратно уделял внимание остальным участкам.       Маленькой шлюшке заткнул рот Юнги, уставший от его вскриков, куриным яйцом. Хосок быстро захлопал в ладоши, приставая к гимнасту, судорожно двигающему бёдрами, целуя шею и оставляя цепочку из алеющих засосов. Пак улыбнулся, поворачивая голову к нему, прильнул к его губам, сплетаясь языками.       — Вы же не хотите разбить яйцо и выпить его содержимое? Тогда сдерживайте себя, папочка, — упрекнул музыкант, сжимая снова налившийся кровью член Джина.       — Отсосите мне кто-нибудь, пожалуйста, — попросил Тэхён, наевшись сливок.К нему подошёл Чонгук, садясь на колени, и заглотил его ствол сразу без прелюдий, трахая его своим ртом. Слюна капала на пол, и Чон чуть не поперхнулся ею, когда Ким сильно толкнулся в него. Фотограф перехватил ситуацию в свои рукий рот, сжимая бёдра рыжего, и снова начал резко двигать головой вверх-вниз, заглатывая до основания и утыкаясь носом в лобок, не забывая работать языком. Он долго тренировался на толстом резиновом члене, мечтая впечатлить папочек своими умениями, но захотел поработать с членом дизайнера, который сполна оценил его старания: Тэхён кончил почти через три минуты бешеного марафона, пачкая покрасневшее лицо. Он уже хотел отблагодарить Чонгука взамен, как на его ноги полилась белёсая вязкая жидкость.       — Ты, блять, кончил, потому что отсосал мне? — охуел Ким, поглаживая того по голове. — Какой ты испорченный ребёнок, Гук-и.       Раздался протяжный и нежный стон Чимина, дошедшего до пика удовольствия. Гимнаст вышел и излился на бёдра Джина. Студенты вылизали его и там, собирая языками чужую сперму и глотая без отвращения. Юнги вернулся к члену папочки, отодвинув крайнюю плоть, припал к уретре, потирая её языком, и получил горячий заряд семени прямо в рот.       Яйцо громко хрустнуло: Джин сильно сжал челюсти от оргазма. Желток потёк по щеке, собираясь на столе в лужицу, некоторые осколки скорлупы остались на лице у брюнета. Хосок заботливо убрал их, но вместе в этим размазал белок. Пусть будет в качестве маски для великолепного лица. Всемирный красавчик еле слез с помощью парней, обессиленно падая на пол.       Тэхён, любопытно отодвинув ягодицу, тронул указательным пальцем растраханный анус. Хихикнув, он отполз в сторону, ища что-то на полу. Увидев огурец, Ким передал его Хосоку.       - Всунь, - приказал он, предпочитая наблюдать. До Чона смысл этого слова дошёл не сразу, но он всё-таки догадался перевернуть Сокджина животом вниз и, хлопнув по заднице, приставить зелёный овощ к разработанной дырке. - Бляять, - застонал дизайнер, любуясь тем, как огурец исчезает в бесконечной, как казалось, дыре. Студенты по очереди всовывали его туда, вращая и вертя, дрочили друг другу, целуясь и кусая до крови губы.       Последним сухо кончил брюнет, сжав в себе толстый овощ, закрыв опустошённые мутные глаза. Его конкретно заебали.       — И как нам теперь жить? — с долей страха спросил Чонгук, прерывая послесексовые ухаживая за «самкой». Парни недоумённо посмотрели на него, не понимая. — Намджун потребует справедливости и попросит нас всех потрахаться с ним.       — Верно, — ледяной голос мужчины прорезал громкую тишину. — Я выебу вас всех.