Не такое уж и бревно

За два часа Джим успел не найти в репликаторе пиццу без мяса, взломать и перепрограммировать репликатор, выбрать остальные угощения, вымыться и тщательно почистить зубы. Учитывая длину (целых три этапа!) дивного вулканского ритуала, он понимал, что ему не светит никакое плотское удовольствие, но всё-таки целоваться, когда изо рта любовника не пахнет недавно умершим вомпатом намного приятнее, верно? Поцелуи-то наверняка будут. Также Джим, как и попросил Спок, надел любимую и удобную гражданскую одежду (из того небольшого набора, что мог пригодиться в увольнительных) – рубашка в клеточку и обычные темные, немного облегающие, брюки. Ничего особенного. Вряд ли он будет смотреться хуже в вулканских церемониальных одеждах. Дабы добавить своему образу немного расслабленности, соблазнительности и вообще, перестроиться с Капитан-Джеймс-Ти-Кирк на Джим-У-Меня-Свидание, он расстегнул верхнюю пуговицу и разгладил воротник, открывая ямочку ключиц с маленькой родинкой, которую многие считали очень привлекательной. Кирк напоследок взглянул на себя в зеркало, взъерошил волосы и блеснул задорными глазами. Без самолюбования капитан мог сказать – он хорош. — Спок? — Джим решил проскользнуть к своему помощнику через общую душевую, чтобы уж точно не засветиться и не пустить сплетни. Наловчившись, мужчина ткнул пальцем в датчик, оповещая хозяина каюты о своем прибытии. По правде, он немного волновался, самую малость, потому что это было как идти вслепую, по шнурку от кроссовок между двумя кораблями класса "Конституция", в космосе, при этом удерживая по два ведра с водой. — Проходи, — дверь приоткрылась, и Кирк охнул. Что он там думал про вулканские одежды?.. Его помощник выглядел... Очешуенно. Родинка на ключице Джима и рядом не стояла. Чёрное балахонистое одеяние делало его любимого трогательно-хрупким и подчеркивало оливковый цвет кожи. Кстати, именно на открытый участок кожи Джим и смотрел. Балахон застёгивался сбоку над тем местом, где у людей было сердце, закреплённый серебристым символом. Горловина, непривычно широкая, выставляла тонкую шею и хрупкие косточки ключиц почти до самого плеча, аппетитно демонстрируя очертания мышц. Кроме того, стоило сказать, что сама комната навевала весьма романтическое настроение, что было очень странно, поскольку Спок всегда был... Бревном. Вот правда, без обид. Лишний раз обнять – это был прямо-таки прорыв в их отношениях, да и учитывая присущую его народу эмоциональную сдержанность... Бревно оно и есть. А тут... По всей комнате расставлены свечи, искусственное освещение выключено. Пахло тоже очень приятно - что-то сладкое, от чего во рту становилась вязкой слюна, хотелось вдохнуть ещё, и глубже. Это было что-то между морозной ночью на Земле и спелыми грушами. Также стоит отметить, что на полу был постелен теплый плед, а так же "поставлен" самодельный "стол": несколько подушек и доска, застеленная алой тканью со все теми же инопланетными узорами. Сверху на нём стояли две знакомых флотских тарелки и стакан. — Это... Вау, — сообщил старпому капитан. Спок моргнул и это было единственное его выражение непонимания. — Я полагаю, это значит, что тебе нравится, — вулканец самостоятельно втащил его в каюту за локоть. Это, конечно, преувеличение, движение было очень мягким, но и очень настойчивым. — Очень романтично. Я не знал, что у вас так принято. В лучших традициях старых человеческих мелодрам. Вместо ответа Спок притянул его к себе за талию и очень мягко, будто тот был фарфоровым, прикоснулся нежным поцелуем к щеке. Сердце Джима упало в пятки, и поднос едва не отправился следом. Тарелки удержал вулканец, четко уловивший его эмоции, а сердце поднялось и зафиксировалось в области паха. Видимо, секс всё-таки у Джима сегодня будет. Ага, с его правой рукой. Или даже с двумя, если он ударится в длительные и совсем жаркие фантазии. — Ты можешь присесть, — в черных глазах-угольках было что-то вроде радости, хотя ни одна мышца её не отразила. — Я положил тебе подушку. Ты явно не привык долго сидеть на полу, а так тебе будет удобнее. Кирк кивнул и не шевельнулся. Ведь двинуться означало вырваться из чужих объятий, а ему очень не хотелось. Тем более, казалось, что обнимают его не только руки, но и даже глаза, и запахи, и всё вокруг. Но всё-таки Спок отстранился первый, привычно отвёл одну руку за спину, а другой сделал приглашающий жест к импровизированному столу (это, кстати, было необычно ещё и потому, что в каюте был нормальный стол, и обычно в столовой старпом ел как и все, за стандартным столом). Джим присел на корточки и поставил принесенную еду прежде, чем занять свое место. Спок опустился напротив, кажется, на колени. Не было понятно, потому что его балахон взметнулся и осел ореолом вокруг него раньше, чем капитан успел что-то рассмотреть. — Как ты себя чувствуешь? — руки вулканца опустились на его колени, тембр стал мягче и глубже. — Я в порядке. Только я не знаю, что мне ожидать. То есть, я имею в виду, что не хочу обидеть тебя своим незнанием, совершив что-то очень... Неприемлемое, — Кирк сначала устроился в позе лотоса, но определил её как сверхнеудобную и сел на колени. Это оказалось не лучшим вариантом, но он раздвинул ноги, зажав между ними подушку и сунув под неё пятки – и это оказалось самым удобным. — Я уверен, что ты не сделаешь ничего, что могло бы меня оскорбить, — в очередной раз заверил его Спок. — Но, вероятно, мне стоит начать с объяснения того, что нас ожидает. Итак. Первое свидание — это разговор. О друг друге, об отношениях, планах, взглядах на семью. Это обмен традициями и привычками, попытка понять друг друга так хорошо, как мы понимаем самих себя. Обычно ритуал совершается между мужчиной и женщиной, так что для удобства я буду говорить о гетеросексуальной паре и в третьем лице. Второй этап hurk'la проходит, если женщине понравился предполагаемый партнёр. Вежливая вулканка придет на эту встречу в любом случае, независимо от симпатии. Развитие дальнейших отношений определяет то, принимает ли она подарок от мужчины. Если это происходит, они впервые прикасаются друг к другу, к чувствам. Мы с тобой практикуем это достаточно давно, но все же, между нами никогда не было настоящего прикосновения. Второе свидание может включать и ужин, но тогда можно выбрать уже то, что ему по вкусу. Третий этап – единение душ и тел. Это установление связи, kal-if-farr. Джим, ты знаешь, что такое связь у вулканцев? — в его мягком, слегка лекторском тоне появились твердые нотки. — Э, да. Кажется, я что-то слышал. Ммм… Это вулканская альтернатива браку, но я не понимаю... Ох, — он прервался, осознавая, почему Спок так внимательно на него смотрит. В конце ритуала они... Чёрт. Это было что, предложение руки и сердца? И времени подумать у него нет. — Всё так серьезно? — осторожно интересуется Джим. Даже если он попросит время на "подумать", то это прозвучит, будто он рассчитывал немного покувыркаться и разбежаться. Спок не сдвигается и не моргает, но продолжает свою лекцию по ксеноотношениям. — Достаточно, Джим. Уважающий себя вулканец не будет заводить одноразовые отношения. Связь – это не совсем аналог брака, и хоть они близки, это разные явления. Связь может быть с родителями, очень редко друзьями, — он сделал паузу перед шокирующим заявлением, — Нас обручают в семь лет и создают самую слабую партнерскую связь. То, что формируется в результате hurk'la — можно назвать вторым этапом, она сильнее чем созданная в детстве. Но kal-if-farr намного серьезнее. Он проводится на Вулкане, и исключительно, когда приходит Время. И это можно назвать браком в полном смысле этого слова. — Не хочешь ли ты сказать, что у тебя сейчас есть невеста? — Она погибла во время уничтожения моей планеты. Но даже если бы она выжила, это абсолютно не важно. Женщины и мужчины в праве, до создания настоящей полной связи, встречаться с кем они хотят, хоть это и не желательно. Связь, созданную в семь лет, может разорвать только мужчина, у женщины нет такого права. — Как-то это нечестно, — нахмурился Кирк. — Попахивает гендерным неравноправием. Никогда не заподозрил бы в этом вулканцев. — Джим, мы не всегда были такими, какими ты нас знаешь. Вулканцы – агрессивный, дикий народ, традиции которого многих инопланетников повергли бы в шок. Подобное неравноправие сохраняет выживаемость нашего вида. Безусловно, выбор вулканкам оставили: они могут, когда придет Время создать связь с тем, с кем наречены, или же выбрать своим защитником мужчину, которого они предпочли бы видеть своим мужем. И тогда вулканцы дерутся. Насмерть. Выжившему достается женщина. — И вы до сих пор так делаете?.. — Кирк старался не оскорбить своим удивлением Спока, но сдержаться не мог. — Я имею в виду... Вы такая логичная раса, которая подавляет эмоции, гуманизм и вегетарианство... Разве это не противоречит вашим взглядам? Я имею в виду, разве вы не "выросли" из этого? — Отчасти, так, — выдохнул Спок, опуская взгляд, будто говорить об этом ему тяжело и делает он это через силу. Подобное движение нельзя было назвать эмоцией, но Джим смог понять его состояние. — Если бы мы могли, отменили бы это, но так устроена наша природа. Этот ритуал – наше древнее наследие, и альтернативного поведения не существует. Вулканец в период pon farr нуждается в связи и партнёре, чтобы выжить. Иначе мы умираем. Чтобы обезопасить своих детей, родители предусмотрительно выбирают им пару. Это намного лучше, чем соединяться связью с первым попавшимся живым существом рядом, — казалось, ему неприятно озвучивать это, неприятно даже думать об этом. — Но ты прав. Вулканцы не говорят об этом, потому что исповедуя перечисленные тобой идеологии, мы в одночасье идём против всех своих идей. Это плата за нашу логику и контроль. Никто из представителей чужой расы не должен знать об этом. — Знать о чем? И что такое... э-э-э... пон фарр? — осторожно поинтересовался капитан, уже предчувствуя ответ. Спок сменил свой таинственно-напряженный, немного лекторский стиль повествования и знакомым тоном "я-цитирую-Устав", продекламировал строчки из какого-то учебника: — Пон фарр – мужской брачный цикл у вулканцев, который длится семь лет. Симптомы: гормональный дисбаланс, агрессия, утрата контроля, непреодолимое желание вернуться на свою родину, нервозность, нервные тики, обостренный нюх, возможна временная утрата сознательности и контроля своих действий. Пон фарр взрослого вулканца должен обязательно заканчиваться удовлетворением репродуктивных функций и установлением связи с партнёром. В противном случае индивидуум сходит с ума, слабеет и умирает. Джим выдохнул. В каюте Спока и так было очень тепло, но сейчас ему стало даже жарко и очень захотелось пить. Вот они какие, сдержанные, логичные и холодные вулканцы. Кирк заставил себя разжать пальцы, которыми агрессивно стиснул штанину. К черту свидания и ритуалы, он хочет разложить своего старпома на этом импровизированном столике прямо сейчас. — Ничего себе, — только и выдавил капитан. — Я не слышал об этом, хотя сдал ксенобиологию на "отлично". — Это тайна, тщательно оберегаемая нашим народом, — терпеливо продолжал объяснять Спок. — Я считаю, что ты должен знать, что тебя ожидает в случае, если ты согласишься, — он поднял взгляд, наконец уделяя внимание Джиму, а не полу. "Если ты согласишься выйти за меня", — мысленно перефразировал его Джим. Паника в его душе смешалась с возбуждением. — Есть ещё что-то, что я должен знать? — сглотнул Кирк, готовясь к новому потоку шокирующей информации об одной из самых таинственных рас. — Хотя, я все же хотел бы уточнить детали... Эм... На счёт связи и брака, в чем разница, как проявляется, и эм... Пон фарр. Первое его тревожило из-за своей важности и серьезности. Он хоть и мечтал получить Спока в длительное пользование и не мог представить, что может послужить причиной разрыва, но все же, вот так сразу, и секс только после свадьбы, это сложно. Нет, конечно он его любит и затевает это все не только из-за сексуального желания. Спок был в его голове и знает это. Он… Просто по-мальчишески боялся грозного слова "свадьба", которое среди парней Айовы было синонимом слова "кандалы" и "пожизненная тюрьма". Это же навсегда! И хоть он чувствовал, что хочет провести со своим старпомом вечность и ещё немного, исследуя просторы космоса, но все же… брак. Б-р-р. Хотелось как-то попроще, как у людей, чтобы всегда были пути отступления, даже если они никогда не понадобятся. В конце концов, свободолюбивый Джеймс Кирк был готов положить жизнь за чувство свободы. А от слова "брак" веяло совсем не свободой. Он сглотнул, уговаривая себя, что все не так плохо. Просто не нужно об этом думать. Сделай это ради Спока. А ты… Привыкнешь потом. Когда всё уже случится. Второе, тема брачного периода, волновала его возбужденное сознание, гася панику, и ему просто-напросто хотелось послушать о диких вулканцах, которые горячо совокупляются, расположившись под солнышком где придётся. — Связь, которая установится между нами после hurk'la слабее, чем между супругами – для этого нужен более серьезный ритуал. Буквально… Что-то между инициированной по всем правилам помолвкой. Такая может сформироваться между обрученными в детстве вулканцами после спонтанного ментального контакта. Такая позволит нам чувствовать эмоции друг друга на расстоянии, скажем... Если мы будем в самых дальних концах Энтерпрайз. Эмпатия высшего уровня. Я смогу передавать тебе свои мысли – на очень близком расстоянии. — А ты мои мысли слышать будешь?.. — заволновался Джим. Не то чтобы он скрывал особо что-то, но вдруг, сидя уставший над отчётом Спока, он подумает о том, как его бесит эта манера излагать мысль, и вулканец обидится. Или он поднимет голову от отчёта и, посмотрев на кого-то из лейтенантов, заглянет в щель расстегнувшейся на груди пуговицы, и Спок, опять-таки, обидится. Капитан не собирался изменять, начиная столь серьезные и долговременные отношения, но это не означало, что он вдруг станет аскетом и перестанет видеть эстетику в телах других людей. — При соприкосновении любого участка кожи наших тел, возможно, что и ты сможешь транслировать мне свои мысли. При должном усилии, конечно. Полностью "слышать" тебя я смогу только во время мелдинга, но если тебе хочется сохранить это личное пространство, то это нормально, и в нашей культуре является частой практикой. И даже во время мелдинга, который является обязательной частью занятий любовью, я могу не слышать твои мысли. И уж тем более, я не буду проникать глубже в твое сознание, если ты этого не хочешь, — последнее было сказано с едва заметной нежностью, от которой у Джима защемило сердце и потеплело в паху. Ментальный секс ему не терпелось попробовать. — Продолжай... Споку удивительным образом удавалось структурировать их разговор и отвечать на каждый вопрос Джима, не сбиваясь из-за побочных вопросов. — Брак – это заключение самой сильной связи. Его проводят Старейшины на Вулкане. Это можно сделать во время пон фарр, — коммандер двинул бровями, как эквивалент человеческого движения плечами: — Так она будет крепче, и партнёры поделятся самыми интимными ощущениями сразу, что их очень сблизит. — После этого между нами установится… Скажу близкой тебе формой: канал связи. Между нами двумя, ментальный, бесперебойный. Ты будешь чувствовать меня, а я тебя, в любом уголке Вселенной, сколько бы не было между нами световых лет. Это высшая степень единения. Кирк завис. Это было бы... Круто. И сейчас, с каждой минутой, обдумывая перспективы, он понимал, а почему бы и нет? Хотел ли он кого-то в своей жизни так, как Спока? Нет, при том во всех смыслах. Он никогда не влюблялся так, как в своего старпома. Он был готов на сотню вулканских ритуалов, только бы быть с ним вместе, и это не про секс. Это про возможность вместе есть, обниматься, прикасаться губами к губам, играть в шахматы, смотреть фильмы, одевшись в пижаму, в которой они бы постеснялись предстать перед кем-то другим, спорить о политической ситуации на Тризн-47 и вместе писать скользкий отчет, потому что вулканцы не лгут, а Джим перебарщивает в том, как все прошло замечательно, и рапорт превращается в чушь. Он бы отдал все, чтобы это продолжалось вечность. Так почему же он так боится этого брака-не-брака, этих уз? В конце концов, то, что произойдёт на третьем свидании, ещё не будет свадьбой, все ещё свобода. Возможно, он не уверен, что не разлюбит Спока? Джим поднимает глаза и всматривается в четко очерченные, в полумраке будто у статуи, черты лица вулканца. Нет, не разлюбит. Вряд ли. Значит, дело просто в том парне из Айовы, который все ещё живёт внутри Джима и жутко боится, что одна из его пассий залетит и заставит его жениться на ней. Он просто дурак, если боится. Да, предложение было быстрое и застало его врасплох, но по правде... К чёрту все. Он видит глаза коммандера перед собой, понимающие: он чувствует его душевное состояние и даёт минуты наедине с собой, легко и непринужденно. Со Споком всегда так, легко и непринужденно, если только он не решил вас достать, тогда что бы ты не сделал, всё выглядит натянуто и неловко. В конце концов, Джим всегда так принимает решения. Слушает сердце, закрывает глаза и делает шаг в пропасть. "Сделай это ради Спока, — повторяет он сам себе мысленно. — Просто сделай. А ты привыкнешь потом, когда все уже случится. Для него это важно. На что ты готов пойти ради него? Сам знаешь, на всё. На смерть. Брак не хуже смерти, уж точно. Боунс, наверное, поспорил бы… Гм. Нужно будет поговорить с Боунсом. Он-то как раз и скажет всё как есть. Он знает. Но что бы он не сказал, ты же знаешь, Джим, что готов ради Спока на всё. Так возьми и сделай!" Кирк резко выдохнул. — Я согласен на всё: на то, что знаю, и на то, что не знаю. Если с тобой, то на всё. На губах вулканца заиграла первая широкая и настоящая улыбка. Не просто кончики губ, которые сообщают только тем, кто его знает, о настроении, а такая, будто он не может её сдержать, и счастье отражается на его губах. Эмоция, которую он позволяет себе исключительно с Джимом. Спок делает движение к Кирку, мягко тянет за воротник пальцами и впивается в губы земным поцелуем. Во время обычного hurk'la вулканец ещё не знает, ответят ли ему взаимностью. Здесь все предопределено – они будто разом в этот момент преодолели все стадии и перешли к основному. Однако, стоит сделать всё по правилам, нельзя отбирать у Джима возможность хорошенько подумать и, к тому же, как Спок и сказал ранее, его t'hy'la достоин большего, чем просто быстрый вульгарный секс стоя. Он достоин распробовать каждое таинство и ощутить всю палитру обширных вулканских чувств, которые отныне Спок будет ему открывать. Горячие и сухие губы сминают другие, влажные, мягкие. Спок чуть кусает, будто случайно, и тут же проходит сверху языком, зализывая. Оказывается, это был отвлекающий маневр чтобы, положив руку Джиму на макушку, втянуть его в более глубокий, горячий поцелуй, лаская его язык, нёбо и даже щекоча дёсны. Коммандер вернулся на свое место, складывая ладони на коленях. Взъерошенный капитан смотрел на него поплывшим влюбленным взглядом. Брёвна целуются! И до чего обалденно... Не робкими движениями, как раньше, а с напором и страстью. Вот они, горячие вулканские любовники. Спок почему-то уткнулся взглядом в пол, слегка зеленея скулами. — Сначала я думал, что сам тебе расскажу, но боюсь, наши отношения и чувства, которые искрят между нами, не позволят нам просто поговорить. Поэтому я настоятельно прошу тебя обсудить риски с доктором Маккоем. У него есть некоторая информация о вулканцах, которой не найти в учебниках ксенобиологии. Кирк завис. Длинный вулканский язык только что оттрахал его до самых гланд, в паху пылало и ныло, а сейчас Спок говорит, что у него в трусах какое-то чудовище, перед встречей с которым человеку нужно заглянуть к врачу. Капитан шумно проглотил слюну. — Может, лучше мы без доктора как-то все риски обсудим? Я не уверен, что он скажет мне что-то новое… — Джим, — Спок поднял на него взгляд потемневших глаз. — Если мы начнем об этом говорить, то боюсь, прямо сейчас возьмёмся за исследование этих самых рисков. И капитан понял, что сейчас кончит, если они не сменят тему. К счастью, коммандер тоже это понял. На несколько минут воцарилась пауза, за которую Джим успел пригладить волосы. Им нужно было время отойти от впечатлений, но ещё немного и тишина станет неловкой. — Каким ты видишь свое будущее? Спок зашевелился. И хоть по его лицу нельзя было прочитать эмоции, Джим подозревал, что он также едва ли не на грани. В этот момент в голове капитана всплыл разговор, который случился ещё до их первого "не служебного" и даже "не дружеского" прикосновения. "Спок, с тобой так сложно. Каждый раз, когда я пытаюсь тебя разговорить и копнуть глубже, затронуть струны твоей души, ты делаешь вид, что ты... Пианино" Вулканец тогда очень странно завис, и Кирк готов был махнуть на это рукой, как он озвучил "Я понял вашу аналогию. Я учту это. Но, капитан, позвольте: у пианино есть струны". Джим весело ему улыбнулся и подмигнул: "Я понял о чём вы, коммандер". Тогда вулканец глубоко вдохнул, но ничего не сказал, плотно сжав губы. А сейчас, спрятанный в черном сексуальном вулканском балахоне, старпом подтолкнул к будущему супругу подозрительный вулканский салат, какую-то розовую жижу в миске и стакан чего-то... Оранжевого. Джим искренне надеялся, что это, в крайнем случае, морковный или тыквенный сок. — Эм... Уже можно есть? — осторожно поинтересовался Кирк. К собственному стыду, голос прозвучал несколько неуверенно и создавалось впечатление, что он оттягивает этот момент. — Да. Этот салат готовила моя мать, она его и придумала – в составе морская капуста с земли и ананас, а также вулканский аналог помидора и... — он назвал продукт на вулканском. — Что-то вроде семян, лепестков и эссенции цветка. Я считаю это вкусным и наиболее близким твоим человеческим рецепторам. Мы отличаем больше вкусов, в связи с чем вулканская пища считается более пресной, — пояснил Спок. — А это вулканский десерт, если можно так сказать. В нем нет сахара, но говорят, что землянам вкус напоминает мед, смешанный с клубникой и перцем. Напиток состоит из вареной вулканской розы и соли. К сожалению, все создано с помощью репликатора и не в полной мере передает вкус блюд. Все, кроме салата – традиционные вулканские блюда. И замолк, выжидательно рассматривая Джима и считывая его реакцию. Отказ от еды в их культуре означал оскорбление и, в некоторой степени, насмешку над интересами. Джиму об этом Спок не сказал, оставляя за ним право вести себя так, как капитан посчитает нужным. — Эм, окей... Почему бы и нет... Уверен, твоя мама отлично готовила, — неловко обронил Кирк, разглядывая блюда и предвкушая дикую палитру бледных вкусов, которая его ожидает, а после испуганно поднял глаза: не обидел ли он часом возлюбленного, не разворошил ли старую рану? Спок не улыбнулся, но на его лице что-то неуловимо изменилось, выражая нежность. И хоть капитан никогда не был знаком с его матерью, он, совсем по-человечески нелогично, безоговорочно тепло, относился к ней. Что беспричинно грело полувулканское сердце. — Вероятно, я должен рассказать, что здесь. Это... Пицца. Вот. Наверняка ты слышал о ней, когда работал в Академии, кадеты часто... — ...едят ее во всех подходящих и нет местах, при том совершенно неприличным образом руками, — закончил за него старпом. — Эээ... Да, что-то вроде того. Она без мяса. А ты собираешься есть ее вилкой? — поинтересовался Джим, вооружаясь своими столовыми приборами. — Ее неудобно накалывать, поэтому люди предпочитают... — Ты настаиваешь на этом? — ровно уточнил Спок, почти перебив. Ему очень не хотелось услышать "да". Джим едва не дернулся нервно. Точно, обмен привычками и культурами, и все это бла-бла-бла. Видимо, если он будет настаивать, то Спок, вопреки даже своему нежеланию, сделает это... И хотя перспектива посмотреть, как длинный язык будет слизывать соус с пальцев казалась манящей, Кирк подумал, что это будет действительно слишком. — Нет-нет, это не обязательно... В конце концов, в кафе люди нередко тоже едят ее ножом и вилкой. В общем… ешь как тебе удобно, я просто предупредил, вдруг ты не знаешь. А ещё я принес халву. Это человеческий десерт. Она не из репликатора, это... Мои запасы, так сказать. С детства ее люблю, и она, кстати, вегетарианская — перетертые семена одного растения — поэтому показалась мне наиболее подходящим вариантом. И... Яблочный сок, — неловко пояснил Джим, сдержанно жестикулируя одной рукой. Под таким изучающим взглядом он собирался начать рассказывать о том, что такое яблоки. — Мне стоило догадаться, поскольку ты часто берешь его на завтрак, когда у тебя была плохая ночь. Подобное наблюдение стало открытием для Джима о самом себе. Но, кажется, его помощник был прав. — Итак, — подталкивая Джима к ранее заданному вопросу произнес Спок, накалывая пиццу вилкой и принимаясь бороться ножом с липким тестом. — Я... А, да. Мое будущее? — Кирк пожал плечами. — Понятия не имею. Мне нравится мое настоящее. В нем есть ты, и Энтерпрайз, и я чувствую себя действительно дома. Я понимаю, что рано или поздно придется выйти в отставку, если меня, конечно, не убьют на одной из миссий... Если повезет выжить, надеюсь, что перед уходом, я сначала стану адмиралом – они же не летают, но думаю это случится когда я уже буду в достаточно преклонном возрасте, когда от долгого сидения в капитанском кресле заработаю геморрой, или простатит, или все вместе. — Джим, из-за особенностей сексуальной жизни, которая тебя ожидает, тебе не угрожает простатит. Я поработаю над этим, — абсолютно ровно, даже немного поучающе выдал вулканец. У Кирка в очередной раз волосы встали дыбом, и он поспешил сунуть в рот фиолетовый листок. Да так и замер. Листок оказался горьким и солёным одновременно. А ещё говорят, вулканская еда пресная. Кирк поспешил найти в салате ананас дабы спасти свои вкусовые рецепторы. Результат оказался удивительным – смесь вкусов родила третий, самым неожиданным образом напоминающий сливочный сыр. Капитан всецело увлекся своим исследованием, вновь забыв о разговоре, и лишь когда продукт был проглочен, опомнился. — Что насчёт твоих планов? Вулканец задумался. — Работая под твоим началом, я пришел к выводу, что не смог бы стать таким хорошим капитаном, как ты. Мне бы не удалось создать между членами экипажа такие дружественные и теплые отношения, поскольку я бы в принципе это игнорировал. Но я не могу не оценить положительное влияние подобных связей. Следовательно, меня устраивает моя должность и я не стремлюсь получить более высокое звание и корабль. Ещё недавно я думал над тем, чтобы вернуться на Вулкан и позаботиться о восстановлении моего вида, но на данный момент эта перспектива не кажется мне разумным жизненным путём. Как у полувулканца, мои гены недостаточно хороши для потомков, что несомненно может подкосить все последующие поколения. Кроме того, я не имею желания связывать себя узами с вулканкой, поскольку я заинтересован в одном единственном человеке. Джим никогда не слышал таких длинных признаний в любви. Все это время он задумчиво наматывал морскую капусту на вилку. — Таким образом, я прихожу к выводу, что мое обозримое будущее, если не случится радикальных изменений, имеет в себе Энтерпрайз и Джеймса Ти Кирка в роли моего партнёра. Если вдаваться в подробности, то я не исключаю работу по культурному восстановлению Вулкана в виде поиска оставшихся наследий нашей культуры, которые, по удачному стечению обстоятельств, остались вне Вулкана на момент его уничтожения. Я предполагаю посещение вулканской колонии вместе с моим партнёром в целях прогулки или миссии. Таким образом, Джим – ты мое обозримое будущее. Кирк сглотнул. В отличие от его полушутливой речи о геморрое из-за капитанского кресла, монолог Спока был... впечатляюще серьезным и, кто бы мог подумать – чувственным. — Наверное, что-то такое же хотел бы и я. Наши взгляды на будущее удивительно сходятся, — постановил капитан, немного переняв чужую манеру говорить. Спок молчал, задумчиво и не спеша поглощая пиццу, занятый изучением спектра ее вкуса. — А насколько изменятся наши отношения после связи? — осторожно поинтересовался Джим после длинной паузы, в течение которой он изучал палитру едва ощутимых (по сравнению с первым впечатлением) вкусов. Напиток оказался сносным, хоть и не слишком приятным, но капитан терпеливо поглотил его до половины. — Вне нашего личного времени и пространства они останутся неизменны на 92%. Поскольку речь идёт о взаимодействии и чувствах, не могу сказать точнее. Что же до остального... Подавиться инопланетным напитком – та ещё радость. Джим закашлялся, чувствуя, как неприятно попала в нос соленая жидкость. Но, тем не менее, не перестал смеяться. — Ты серьезно высчитал наши отношения в процентах? Спо-о-ок, ты просто невозможен. Но, во всяком случае, теперь я буду уверен, что ты останешься неизменным, не сойдешь с ума и не превратишься в мартовского кота. А всё-таки... А что до остального? Только без процентов! — Кирк взмахнул свободной от стакана рукой. Спок, дожевав, продолжил. Вообще, большинство их длинных пауз были только потому, что вулканцы не говорили с набитым ртом. — Вероятно, изменения будут значительны, но более точную информацию смогу дать, узнав с каким периодом наших изменчивых отношений ты хочешь сравнение. Сейчас мы находимся на переходной и зыбкой стадии, поэтому ее в расчет брать не выгодно. Что говорить до нашего первого поцелуя… — вулканец уткнулся глазами в тарелку и принялся отпиливать очередной кусочек. — То изменения весомые. Увеличится количество тактильных прикосновений, их способы и значение. Я бы хотел узнать больше о твоих привычках. Также, я полагаю, в нашей жизни появятся регулярные половые акты. Конечно, в зависимости от твоего желания... Сейчас Джим был готов буквально заорать "да, согласен, половые акты, начинай прямо сейчас!", но лишь хищно облизнулся, вспоминая угрозы Спока про его орудие в брюках. Внезапно Кирка накрыло понимание: каким бы невинным бревном его старпом не был, снизу будет капитан, и это факт. — Джим, я знаю о человеческой привычке весьма нерационально использовать жидкости своего тела, к примеру, для пота или большого количества слюны, но в твоём случае это не только нерационально, но и не соответствует базовым потребностям, которые испытывают люди во время поглощения еды. Прекрати облизывать губы, это отвлекает, — вулканец поднял свой темный взгляд, оторвав его от тарелки. — Кроме того, я заметил, что твое внимание стало рассеянным и ты плохо воспринимаешь звуковую информацию. Что б их, этих вулканцев и их традиции недотрог. Если бы не это, они бы уже давно разложились прямо на полу, и у Джима наверняка завтра пекло бы коленки... Во всяком случае, взгляд коммандера был весьма голодным, и виновата в этом была точно не пицца. — Наши отношения, Спок. Я слушаю дальше. Я просто... Визуализировал. — Я понял, — коммандер кивнул и вновь спрятал глаза. Создавалось впечатление, что вулканец просто боится на него смотреть. Впрочем, как бы не хотелось и самому Джиму, он не делал лишних провокаций – потом разбирайся с заморочками Спока относительно "я неправильный вулканец", да и Кирк попросту уважал своего возлюбленного и его интересы. — Я думаю, что мы могли бы объединить наше личное пространство для более частого тактильного контакта и времяпровождения. — Съехаться в одну каюту? — немного растерялся Джим. В душе что-то напряглось. — А что насчёт ревности? Кирк понимал, что его волновало. Личная свобода. Свобода поведения. Он так привык со всеми флиртовать, даже когда не имел желания затащить в постель, что это могло стать серьезной причиной для ссор. И, в конце концов, у Джима никогда не было серьезных длительных отношений (особенно брака), так что он даже не представлял, как ведут себя пары. Он не знал, как хотел бы сам вести себя, будучи с кем-то в отношениях. — Ревность – нелогичная разрушительная эмоция. Вулканцы ее не одобряют, — Спок был краток, — Но первое время это возможно, до установления уз. Так что прошу тебя не давать мне поводов для этого инстинкта хотя бы в ближайшее время. Это естественная потребность, обусловленная биологическими процессами, требующими защищать предполагаемого партнёра от посягательства на него других. Ровно до тех пор, пока вы не станете связаны. Но нет, Джим, я не буду устраивать тебе скандалы за то, что ты улыбнулся послу Мигхи-7 или пригласил ее на ужин. Однако, я буду ощущать удовлетворение, если я так же буду присутствовать на подобном ужине. И если ты посчитаешь, что прием пищи с послом обеспечит тебе успех в переговорах с ней, в том числе и с использованием твоих моторико-речевых навыков, я не буду мешать. Но если ты будешь иметь с послом половой акт, я об этом узнаю, Джим. И тебе не понравится моя биологическая реакция, — с некоторой угрозой предупредил Спок. — О... Я понял, — Кирк буквально по лицу вулканца прочитал, что его убьют. Нет, наверное даже не его, а того, кто посмел "вступить с Джимом в половой акт". Голову оторвёт и даже бровью не двинет. — Это вроде как... Хорошо? Большинство пар против того, чтобы партнёры ходили налево... — капитан поймал напряженный взгляд. — Но знаешь, не очень-то и хочется... — тут же оправдался он. Воцарилась пауза. Даже немного гнетущая, поскольку взгляд, который на Кирка бросал Спок, все ещё был тяжёлым. Коммандер не соврал. Вулканцы контролируют свою ревность, и при желании Джим о ней не узнает. Но если Спок захочет показать ему свою ревность, не заметить Джим не сможет. — Халва, — после длительного молчания постановил Спок. — Никогда не пробовал. В ней есть какао-бобы? — приподняв тарелку к лицу, он втянул запах лакомства. — Нет, даже близко. А что? — Джим все ещё ковырял вулканский салат. Вроде как нужно доесть, чтобы не расстраивать партнёра, так? А ведь старпом съел только часть пиццы, а уже заинтересовался десертом. — У вулканцев они вызывают состояние, которое нельзя оценить как положительное. Это было бы сейчас опасно. — О, так может... Не стоит? — заволновался Кирк. — Вдруг ты отравишься... — Дабы отравиться какао-бобами мне нужно съесть их в объеме не меньше стандартного корабельного ведра. А такой объем лишь вызовет у меня легкое, но тем не менее неуместное, опьянение. — Опьянение? От какао? — Джим прыснул. — Серьезно?! А шоколад? — В достаточной мере сильнодействующее средство, — подтвердил Спок и, приняв решение, что халва не опасна для него, отломил хрупкий кусочек и отправил в рот. — Господи, спасибо! — Джим возвел очи к верхней переборке и сложил руки в молитвенном жесте. — Спасибо, что я могу споить своего старпома и будущего мужа, и при этом не делиться с ним своими запасами алкоголя! — Очаровательно, — выдал Спок. Капитан опустил голову и взглянул на него, приподняв вопросительно бровь. — Твой разум. Ты за очень короткое время проходишь все пять стадий принятия неизбежного или же осваиваешься в принятом решении. Как например, сейчас. Сначала ты был удивлен, что мы будем связаны узами. Потом ты был испуган и взволнован. Потом начал обдумывать это и колебаться. Принятие решения. За ним ты начал примерять его на себя, находить позитивные и негативные стороны, обсуждать, искать зону комфорта и, я бы применил выражение, "обустраиваться в этом состоянии, будто гнездо вьешь". И это длилось до тех пор, пока ты не произнес вслух: "будущий муж". В вашей культуре это наивысшая степень не кровного родства. И хоть я предлагаю тебе сравнительно меньшее, это удивительно, что ты не только согласился, но и уже принял факт того, что между нами будет что-то большее. Очаровательно. Разум Джима выкинул белый флаг. Разговоры начинают идти по второму кругу, а напряжение в воздухе только нарастает. Срочно нужно перейти на что-то нейтральное, пока их мозги не взорвались. Кирку даже представлять было трудно, к чему это приведет, если они поддадутся искрам между ними. — Кстати. Скотти мне говорил... Вернее, он рассказал мне вполне доступным, хоть и не стандартным, языком, – русским матом, что он недоволен идеей сэкономить на создании некоторых деталей корабля из ресторума, который чуть прочнее пластика. Короче говоря, он настаивает на замене и... Лицо вулканца переменилось. Посторонний бы не заметил разницы, но капитан знал, что это означает полное включение в работу. Тема привычно, легко и непринужденно увлекла их на добрые полчаса. Ужин был съеден. В какой-то момент они оказались сидящими на полу, бок о бок, опираясь спинами о кровать Спока. Теперь вулканец сидел вполоборота, согнув ноги в коленях, и можно было рассмотреть изящные оливковые ступни. Джим так увлекся этим, что совсем не обдумал мотивы, почему его возлюбленный сменил расположение. Между ними лежала халва, вилки и недоеденный вулканский десерт. Приятно, уютно и почему-то очень по-домашнему. Не хватало только той самой милой пижамы. Спок вытянул свою руку вдоль кровати и Кирк положил на нее свою голову. Осознали они себя лишь когда звякнули вилки, которые в пылу поцелуя задел человек. Когда только успели начать целоваться? Впрочем, больше они ни о чем не говорили. Только прижимались боками, положив головы друг на друга и иногда неспешно целовались. Напряжение спало, осталась одна нежность и безграничное, глубокое чувство. По приходу в свою каюту Джим просто разделся и лег спать, немного сокрушаясь на тему, что они не спят вместе. Его настолько поглотило душевное тепло, что оно вытеснило плотские тревоги и этим вечером свидание с рукой не состоялось.