* * *
— Твои отчеты стоят в моей каюте, — выдал Джим, плюхнувшись на стул напротив друга, и запуская ложку в суп. — Насколько я понял, ты хотел их перебрать со мной? — Да, хотел. Но я думал, вы это сделали без меня, — пожал плечами Боунс. — Мы были вчера заняты, — оскалился в ухмылке Джим. — А сегодня, я думаю, мы не заняты, и ты мог бы прийти. Разбирать их со Споком не так интересно – он слишком серьезно относится к понятию "врачебная тайна". А ещё он не пьет виски. Внутри Боунса заворочалось что-то, с радостью поглотившее всю прозвучавшую лесть, и довольно замурчало. — Окей. Вечером, — кивнул Маккой.* * *
Джим прикрыл рот рукой, стараясь сдержать рвущийся наружу стыдливый смех. О несуществующие боги, неужели эти люди – офицеры его корабля?! — Быть не может, Боунс! Гаечный ключ... Это же негигиенично. — Зато как сексуально, — дёрнул бровями доктор. — Для кого-то. По каюте разнёсся хохот двух мужчин. — Научники круче всего. Спок даже не представляет, с какими безумными людьми работает. Они смешали смазку из репликатора с соком ратификанского эээ... Что-то вроде голубого одуванчика, да? Они хоть объяснили, зачем это сделали? — капитан почти обеспокоенно уставился в падд. — Как только сошел отек лица и они смогли говорить, — хмыкнул доктор и отпил из стакана виски, едва не проглотив кусочек льда. — Они ее ели?! Вот эту смесь из смазки и сока? — Кирку, как самому главному аллергику на корабле, почти поплохело. Боунс, единственный, кому было позволено смотреть на Джима, как на идиота, взглядом возмутился: "тебе-то объяснять надо?!" — Нет, они просто негигиенично занимались сексом. Сначала потрахались, а потом сунули это в рот. Кошмар, правда? Кирк неопределенно дёрнул плечом и уголком рта. — Им хотелось разнообразить их личную жизнь в условиях невесомости. Смазка из репликатора без вкуса и без запаха, вот они и решили поиграть. И доигрались. Они додумались заниматься анальным сексом. Там на следующей странице описание моих действий. Знаешь, что было, когда распухла прямая кишка? — мстительно поинтересовался доктор. Джеймс дернулся, глаза его округлились, и он перевернул падд экраном вниз, испуганно глядя на Маккоя. — Не хочу. Мне это знать не обязательно. Один вопрос: ты привел их в первоначальное состояние? — Кирк нервно взглянул на стакан и быстро отхватил из него глоток. Боунс снова взглянул на него тем же взглядом. — Ты во мне сомневаешься? — врач отзеркалил движение капитана. — Ничуть. А у тебя тут только секс-отчёты? — Секс-отчёты — это отчёты твоего коммандера из научного отдела. Я почти уверен, что на их терминологическую формулировку у тебя стоит так же, как и на его компьютерный голо… привет, Спок, — вздрогнул Леонард, когда неожиданно открылась дверь ванной, напугав его. — Твою мать, — глаза его округлились. К несчастью, это он, а не Джим, сидел лицом к дверям. Поэтому именно он удостоился чести лицезреть чуть позеленевшего вулканца, явившегося им в клубах пара – видимо, температура воды (уж точно не акустического душа) была значительно выше температуры корабля. Но не это удивило доктора, заставив спешно отвернуться и для надёжности отгородить лицо ладонью. Спок, протирающий мокрые, торчащие во все стороны волосы, не позаботился о наличии хоть какого-то предмета гардероба. Темные глаза расширились, (не только Маккой не ожидал такую встречу) и он поспешно прикрыл полотенцем пах. — Доктор, — невозмутимо поприветствовал его Спок. — Я не ожидал, что вы здесь будете, — коммандер быстро повязал полотенце вокруг бедер и прошествовал к шкафу, скрывшись за спиной Боунса. Джим весело хрюкнул в стакан с виски. — Я думал ты закончишь глубокой ночью, — бросил он любовнику и пояснил другу: — Он в своей каюте какой-то эксперимент устроил. Там всё время что-то вздыхает и чвакает. Будто ест суп из репликатора – с трудом и грустью. Маккой откровенно засмеялся, заглушая шорохи за спиной – вулканец торопился одеться. — Надеюсь там нет ничего, что укусит вас ночью, а мне потом лечи. — Там грибы, доктор. И они не только не плотоядные, но и не имеют зубов, чтобы кусать. Кроме того, у них период размножения и еда им не требуется, — пояснил коммандер. — Не каюты старших офицеров, а траходром какой-то... Теперь захохотал уже Джим. — А почему в каюте, а не в лаборатории? — прищурился доктор, уже чувствуя возможность подловить Спока на несоблюдении техники безопасности. — Это называется хобби, доктор, — воспользовался лазейкой старпом. — У вулканцев бывают хобби? — хмыканье. — Та же научная работа, только в профиль, — махнул рукой Джим. — Вулканцы просто не понимают значение слова "хобби". В ту же секунду в поле их зрения появился Спок, одетый в однотонную серую пижаму. И в этом не было ничего особенного (уставной ночной костюм Флота едва ли отличался), если бы она не была такой кошмарно-пушистой. Слова мужчин он пропустил мимо ушей. Замолчав, Кирк уставился на вулканца с широкой лыбой и, видимо, тоже оценил наряд. Но если док просто ошалело моргал, завидев старпома в таком домашнем виде, со всё ещё влажными, хоть и уложенными волосами, то капитан счастливо запустил руку в мех на боку и потискал. — Обалдеть, так приятно, будто триббла гладишь. Теперь точно мёрзнуть не будешь. Спок перетерпел такой знак внимания довольно сдержанно (попросту проигнорировал), но когда Джим потянулся второй рукой и щекой, собираясь от всей души потереться об него, сделал шаг назад, уходя из-под прикосновений в зону недосягаемости. Кирк, не успев перегруппироваться, едва не свалился со стула. Вулканец дёрнул бровью. — Алкоголь? — уточнил он, сложив руки за спиной. — Ага. Виски. Будешь? — вежливо поинтересовался капитан, бросив попытку пощупать Спока. — Мы тут отчёты перебираем за последние три месяца. — Нет, благодарю. Капитан, вы уверены, что способны продолжать их изучение в таком состоянии? — А в каком я состоянии? — Алкогольного опьянения. — Способен. Мы скорее так... Ознакамливаемся и веселимся. Хочешь с нами? Только чур не занудствовать, что мы ведём себя неэтично! — Нет, у меня были некоторые планы. Думаю, мы не помешаем друг другу, — Спок обвел их взглядом. — Осуждаешь? — Кирк подпёр рукой подбородок. — Да, — кратко согласился он. — Ты спишь у стенки. Моему организму для поддержания жизни нужен воздух. Относительно чистый. Джим молча показал ему язык. Спок приподнял бровь и с трудом удержался от совершенно не вулканского хмыканья. Развернувшись, он снова скрылся за спиной доктора. — Вы ведёте себя как старые супруги, — прокомментировал их поведение доктор. — Мы и есть супруги, Боунс. Только совсем не старые. Я ещё свеж и полон сил, — ослепительно улыбнулся капитан. — Свеж, полон сил и виски. Что там у нас дальше? Маккой поёрзал на стуле и сел вполоборота к Джиму. Вроде как просто чтобы опереться спиной о стену, но на деле пользовался редкой возможностью поглядеть на Спока не на рабочем месте. Это было так интересно просто потому, что никто больше на корабле не вёл себя, как живой компьютер, а в комнате развлечений прозвучало море шуток о поведении этого вулканца в свободное время. Так что или его ждало новое открытие, или несколько комичных ситуаций. Коммандер устроился на кровати сидя, укрывшись до пояса одеялом, взял свой падд и действительно принялся за какие-то свои дела. Довольно неформально (особенно учитывая внешний вид), но очень похоже на Спока. Разве что непробиваемая, титановая броня, окружавшая его всё время, вдруг становится какой-то другой материей: более упругой и податливой, и мягкой на ощупь. — А дальше... Зачем взрослый, сорокадвухлетний офицер вынимал цинильских слизней из их террариума? Они же ядовитые, как я не знаю что! Я когда на них просто смотрю мне кажется, у меня глаза вытекают, а лезть без перчаток... — Он сказал, что они милые, и им одиноко, — доктор щедро налил в оба стакана ещё виски. — На ближайшей Звёздной базе нам потребуются услуги психиатра и психолога. Я хочу, чтобы все на этом корабле, особенно научный отдел... Слышишь, Спок, научный отдел! Посетили их. А ещё, — уже к доктору, — ты не мог бы вот эти все отчёты записать как свод правил "что нельзя делать". Чтобы больше никто не пытался разнообразить свою одинокую сексуальную жизнь подручными инструментами. — Инженерному отсеку тоже не помешает. И медицинскому – не забывай, что нам всё это лечить приходится, — Маккой хлебнул немного из стакана. — И мостику, и всем остальным службам, а то вдруг это по воздуху передаётся. Кстати, в прошлый раз, когда ты мне приносил, такого не было. В основном одни переломы да ранения, хотя и со смешными историями. Что за секс-революция на Энтерпрайз? Почему все пытаются штаны через голову надеть? — Ага, по воздуху. Я даже знаю, кто был нулевым пациентом. Некий Джеймс Т. Кирк и некий Спок. Полагаю, ты заразил инженеров, а он – научный отдел. — Ты сейчас серьезно? — нахмурился капитан. За долгие годы своей работы, во что команда Энтерпрайз только не вляпывалась, и вирус, который распространяет желание травмоопасно заняться сексом, это не так уж удивительно. — Нет, — успокоил его доктор. — Мне просто нравится над вами подшучивать. Чувствую, что прожил день не зря. Давай дальше, там ещё веселее. Они перебирали отчёты ещё некоторое время, иногда едва не падая со стула со смеху, давясь виски, а иногда ощущая испанский стыд за поведение коллег. К своему счастью, Джим принял решение не читать имена, чтобы после не краснеть, когда пересечётся с этим человеком. Маккой наслаждался вечером, проведенным в веселой компании друга. Весьма уютным, стоит сказать, вечером. Он отчасти даже забыл о Споке, тихо читающем в своем углу, пока тот не встал и не начал приставать к репликатору. — Доктор, вы тоже будете кофе? — поинтересовался вулканец. — Да, было бы неплохо. Э... Тоже? — нахмурился он. — В голове Джима уже семь минут вертится только одна мысль: "хочу кофе". В конце концов, она начала меня отвлекать. Полагаю, наличие кофе поможет удовлетворить это желание и выключит его в моей голове. Потому что ещё немного, и я тоже начну хотеть кофе, хотя этот напиток никогда не был мне по вкусу. Боунс моргнул немного охреневши. — Вот они, плюсы и минусы телепатии. У вас так все время? Я имею в виду, вы всё время слышите мысли друг друга? Ты мне так много выносил мозг вашей личной жизнью, которую я бы предпочел не знать, но ничего не говорил о телепатии. Даже сквозь каменное лицо Спока было видно удивление. Эта реакция была ему непонятна, особенно учитывая, как обычно доктор открещивается и кривится от упоминаниях их с Кирком отношений. Но Маккой сам и пояснил: — До начала работы на Энтерпрайз я хотел заняться научной работой, связанной с телепатией. Что-то вроде: "Лечение с помощью телепатии: факт или вымысел". А потом корабль, начальник СМО и не до этого. Хотя, признаться, мне всё ещё интересно, — и повернулся к Джиму: — В разы интереснее, чем в какой позе тебя Спок вчера отымел. Или ты его. Или по очереди. Но, возможно, за этот мой интерес отвечает выпитый алкоголь. Тем лучше. — И вновь перевел взгляд на позеленевшего вулканца, ожидая ответы на свои предыдущие вопросы. — Нет. Не все время. Чем ближе мы находимся, тем лучше. Я не слышу мысли Джима в целом, только иногда самые яркие отрывки. Он, в свою очередь, не слышит почти ничего, кроме ощущения моего присутствия или легких отголосков. Для чтения мыслей нам нужен тактильный контакт, и моё на то желание, без него Джим может считать только мои чувства. Пси-нулевым расам трудно даётся любого рода телепатическое взаимодействие. Однако, независимо от расстояния, мы ощущаем, здоровы ли и живы ли, — поделился коммандер. — Только прошу вас доктор, не нужно делать это знание достоянием общественности. Это довольно личная информация, — Спок удачно поместил две чашки на их столе между паддами и виски. — Да, конечно. Экипаж и сам все хорошо придумывает, мне незачем помогать им в этом, — хмыкнул Маккой. — А что за яркие отрывки? Например? Ну, кроме желания выпить кофе? — К примеру скука. Или раздражение. Кирк вдруг весело хихикнул. Коммандер бросил на него короткий взгляд и уголок его губ чуть дрогнул. Отвернувшись, будто скрывая прорвавшуюся улыбку, он прошел к кровати и вновь сел, но под одеяло не забрался. — Иногда ситуации бывают очень неловкими. Особенно, когда речь идёт о естественных потребностях, — Спок сделал паузу, уже понимая, какой вопрос от доктора последует, так что ответил на него заранее: — Джима смущает, что я ещё до момента его пробуждения знаю, захочет ли он завтракать. — Думаю, ты просто слышишь, как урчит мой живот. Бывает хуже, когда стоишь рядом с йомен, он рассказывает что-то серьезное об инженерном отсеке, а ты думаешь только о том, где тут ближайшая уборная. И тут вмешивается Спок, со словами "капитан, вы куда-то торопились, я разберусь, что произошло у мистера Скотта". И ты вдруг понимаешь, что это все транслировалось ему. Это действительно неловко и довольно интимно. Уголок рта вулканца вновь дернулся. Видимо, та ситуация действительно его позабавила. — Доктор, — взгляд Спока зацепился за Джима, собравшегося было сделать глоток желанного напитка, всё так же не отрывая руку-опору от подбородка. — Я не медик, но вам не кажется, что смешивать алкоголь и кофеиносодержащий напиток может быть несколько опасно? Боунс задумчиво оценил стол. — Возможно, но, — он поднял в воздух растопыренную ладонь, загибая поочередно пальцы: — Среди нас нет сердечников, на земле есть такой напиток как "ирландский кофе", и главное – этот кофе из репликатора и в нем нет кофеина как такового. — Мат, — хмыкнул Кирк и шумно сделал глоток. — А почему ты не поднял щиты? — пробубнил капитан, рассматривая черный, как глаза его т'хайла, напиток. — Я не экранируюсь, когда нахожусь в наших каютах, как мы и договорились. Ощущать твои мысли и чувства это... Любопытно. Даже сейчас. Особенно сейчас, когда ты находишься в столь весёлом расположении духа. Люди говорят, что веселье заразно, но ранее я не понимал значения этих слов. Джим бросил на него лукавый взгляд над чашкой, явно улыбаясь. Боунс хмыкнул и тоже взял свою чашку. Взгляд его скользнул от одного мужчины к другому и... Леонарду стало вдруг очень одиноко. Эти двое выглядели очень по-домашнему, уютными, несколько трогательно-заботливыми. Между ними искрило, но не от пламенной, неудержимой страсти (от нее тоже, но сейчас она была скорее ровным огнём очага), а от чувства единственной и естественной принадлежности друг другу. Они буквально жили в разуме один у другого, жили одними чувствами, делили постыдное и приятное, с лёгкостью примирялись с этим и не боялись открыться. Даже вечно закрытый Спок, который и сейчас выглядел почти полностью бесстрастным, был более открытым для Джима. Не для всех, только для него. Тёплый, в милой пушистой пижаме, позволяющий лицу менять оттенки, тихий, сидящий в углу и читающий, позволяющий себе чувствовать комфорт. Он даже поделился подробностями работы их уз. И Кирк. Пусть он сейчас, шутя, рассказывал о забавных ситуациях из их жизни, или бесстыдно делился подробностями их сексуального взаимодействия, или поддразнивал этим доктора, а порой даже и откровенно издевался, всё равно. Маккой видел, как горят его глаза восторгом – именно поэтому порой Джим не мог с этим совладать внутри себя, выплёскивая на лучшего друга. Капитан ведь как яркое солнышко, ему нужно осветить всех вокруг себя. И он освещал, делясь с другом в большей степени, со всем кораблем в меньшей, своими восторгом, радостью, любовью и счастьем. Он смотрел на своего вулканца, как ребенок на чудо, на самый желанный подарок, тянулся к нему и не мог успокоиться, с каждым разом привязываясь всё больше. Им определенно было очень комфортно вместе и не могло оставаться ни единой мысли, что их объединяет лишь работа и постельные утехи. Тут было что-то большее, отчасти даже большее чем у некоторых женатых пар, которых знал доктор, и определенно большее, чем у него самого когда-либо было с женой. Им было комфортно даже молчать рядом друг с другом, они упивались близостью в любой форме, была ли то ментальная, тактильная, сексуальная, коммуникационная, рабочая. Кроме того, док определенно видел лишь вершинку айсберга – очень сомнительно, что вулканец пустил постороннего так глубоко в их отношения. Конечно, больше чем других, но тем не менее. И Боунсу становилось совсем одиноко. Можно сказать, что он немного, беззлобно, завидовал им. Джим как-то шутил, что одно из самых больших изменений, которые ему принесли эти отношения, это температура кровати. Спок прогревает её, как печка, стараясь при этом ещё и обнять любовника, желая почувствовать ещё больше тепла, в итоге с ним – как в бане, так что каждое утро Кирк просыпается вспотевшим и поверх одеяла. А вот постель Леонарда не греет никто. Это целая беда по вечерам, когда он выходит из теплого душа и должен залезть под холодную ткань. В высшей мере неприятно. И грустно. Потому что даже пожелать "доброй ночи" он может только своей аптечке-чемоданчику. Даже рыбок не завести – они быстро умрут от голода, и Боунс не будет их жалеть. Не потому, что он сволочь, а потому что... Это грустно. Ты их кормишь, говоришь с ними, а они даже "доброй ночи" тебе не скажут. — Нужно пригласить Ухуру на свидание, — вырвалось у него вслух.