— А это очень больно? — во взгляде шоколадных глаз Тэхёна откровенно читается страх. Он сидит, укутавшись в пушистые одеяла на массивной кровати друга, и смотрит, смотрит в упор, с ожиданием, что тот вот-вот подтвердит самые страшные догадки, опасения. Чимин улыбается такой милой картине. Обычно чрезмерно активный и беззастенчивый друг в этот самый момент волнуется и отводит взгляд тёмных глаз в сторонку, смущаясь от поднятой им самим темы. Конечно же старший омега поделился тем, что у него уже начался цикл эструса, из-за которого он не мог встретиться с товарищем в течении всей недели, а младший с любопытством кусал нижнюю губу, желая узнать как можно больше об этом явлении настолько быстро, насколько это вообще возможно.
— Я бы хотел сказать что не больно, — выдыхает розоволосый, на что у рядом сидящего подростка глаза округляются, а зрачки в миг сужаются. Персиковый ловит этот взгляд и спешит поправиться, чтобы товарищ не напридумывал себе всякого, особенно, учитывая насколько у того бурная фантазия, — но блокаторы очень быстро избавляют от этой боли.
— Блокаторы? — как сильно Чимке хочется обнять и затискать этот комочек нервов, что смотрит на него как оленёнок на нечто неизведанное, но вместо этого лишь улыбается, спускается с подоконника и топает к своему рабочему столу, с поверхности которой берёт небольшой блистер с пилюлями и подходит ко второму, протягивая их ему.
— Они прописываются индивидуально, тебя отвезут к врачу, который и выберет какой тип блокаторов необходим именно твоему организму, — Тэ внимательно смотрит на блистер у себя в руках. Красные таблетки немного пугают неопытного подростка, оно и очевидно, поговорить о течке он может только с лучшим другом, поскольку поинтересоваться даже у собственной мамы бесполезный вариант, просто потому, что она бета. Чимин и сам не в курсе как именно подбираются эти лекарства. Он мельком помнит разноцветные таблетки, обрывками помнит короткие фразы врача, который говорит о каком-то уровне, и сейчас всё это даже забывается как ненужный хлам, что выбрасывают за ненадобностью, — это не больно и не страшно.
— Значит, и мне пропишут такие? — розоволосый кивает на заданный ему вопрос и садится рядом с другом, всё же обнимая того за плечи и позволяя прижаться к себе в ответ. Тэхён очень весёлый, добрый, отзывчивый, но слишком невинный и наивный. Возможно, за это по большей части стоит благодарить Чонгука, который с рождения следит за ним как за младшим братом, что влюблённого мальца не очень то радует.
Если быть откровенным — не радует вообще.
Не раз Чимин слышал о том, как сильно этот вампир нравится его товарищу. Не раз этот самый товарищ жаловался ему по телефону на то, что Чонгук возвращается домой с запахом какого-то омеги. В такие дни уши Чима вяли от недовольства младшего, который устраивал байкоты взрослому, не понимающему поведения ревнивого омежки, мужчине. Чон не воспринимал его признания в любви всерьёз. Говорил, чтобы Ким не разбрасывался подобными словами налево и направо. А тот и не разбрасывался. Брал всё в охапку и вываливал на одного единственного. Да тот только и делал, что поднимался из этой груды, стряхивал со своей одежды эти сердечки и шёл по своим делам.
— Мальчики, пора обедать, — стучится в дверь альфа, омежки не заставляют себя долго ждать и в тот же миг соскакивают с кровати, бросаясь за старшим и ощущая приятный запах с любовью приготовленной Сокджином еды.
Чимин наслаждался последними днями каникул перед началом нового учебного семестра. Второй класс старшей школы ждал юного ученика в свои суровые объятия, и мальчики уже обговаривали со старшим омегой в какой салон им лучше обратиться за качественной покраской. Всего одна неделя и он будет учиться в одной школе со своим лучшим другом, а отец просто позаботится о том, чтобы его ребёнок был и в одном классе с последним.
— Малыши, а вы не хотите сходить со мной посмотреть какой-нибудь фильм? — любопытствует блондин, кладя в рот кусочек вареной моркови, — я сижу в четырёх стенах постоянно. Мне нужна свобода! Я вольная птица!
— Я знаю один крутой фильм, он вышел совсем недавно, — радостно восклицает Ким, от смеха чуть не подавившись кусочком цветной капусты.
— Надеюсь, это не ужастик или боевик, — с прищуром обращается старший к омеге под веселый хохот своего сына.
— О чём говорят мои милые омеги? — с улыбкой присаживается за стол мужчина, попутно целуя своего мужа в висок, от чего второй довольно улыбается, умиляя альфу своим поведением. Подростки смотрят на это и наглядеться не могут. Столько лет брака, а каждый день воркуют друг с другом как будто только вчера познакомились.
— Мы собираемся сходить на фильм, может и ты сходишь с нами? — мальчики довольно кивают на предложение Джина, а Намджун задумчиво тянет паузу.
— Думаю, у меня найдется время на это, — ребятам иного и не надо для радости. Тэхён уверяет, что попытается завлечь и своих родителей, а Джун думает пригласить Мина с братьями Чонов.
Удачно обговорив грядущую поездку на сеанс «Мстителей», мальчики помогают цветочному омеге с уборкой, после чего улепётывают на улицу, оставляя родителей наедине друг с другом. Омегам только в радость прогуляться, особенно Чимину. Он любуется давно позабытыми окрестностями, приветствует соседей, которых так давно не видел, старых знакомых, что неверяще смотрят на него или наоборот, громко вопят от радости и стискивают в объятиях.
— А я думал, что там всё как в кино, — огорченно вздыхает альфа, заставляя остальных смеяться. Возвращение Чимина вызвало некий ажиотаж среди их с Тэхёном друзей. Этот милый пирожочек не прерывал связь даже будучи за границей, и ныне те с удовольствием собрались вместе, дабы поприветствовать омегу.
Персиковый так и не замечал восторженных взглядов, обращенных в его адрес. Их небольшая компания из трёх омег, двух бет и альф с детского сада была нерушима. Но те совершенно не были готовы к тому, что их однокашник вырастет таким. Чего греха таить? Они открыто любовались трудами рисового пирожочка над собственным телом за немыслимым количеством тренировок в танцевальной студии.
Природная красота подчеркивалась короткими шортиками и заправленной в них футболкой, которую Тэ стащил у Юнги прямо за два дня перед приездом лучшего друга, чтобы сделать своеобразный подарок.
Вампир по сей день диву даётся куда пропадает его одежда. Знал бы, конечно, куда она девается..
Но этих наглецов разве волнует что там думает Мин? Откровенно говоря — нет. Совершенно не волнует, пока знакомый голос не откликает их. Тэхён с Чимином замирают на месте, осознавая, что в нескольких метрах от них идут те самые старшие.
— Чёрт. Я не знал, что они сегодня придут к вам! — шепотом вопит Ким, а персиковый на это только сглатывает.
— Я тоже не знал, что они к нам придут, — омега моментально прячется за самым крупным в их компании, от чего альфа удивленно хлопает глазками в недоумении, — Сонун, выручай, побудь столбом.
Друзья смеются, а блондин перед ним громче всех, неосознанно обнимая малыша Пака и всё же пряча того от чужих глаз за своей широкой спиной. Тэхён коротко бросает, что пойдет к тем и сообщит, что они немного задержатся, и быстро бежит к трём альфам, что остановились недалеко от их дружной компании.
— Это разве не ваши хёны? Чего от них прятаться? — персиковый поднимает голову и надувает и без того пухлые губки на такой
глупый вопрос, попутно хмуря бровки. Такая картина слишком умилительна, светловолосый альфа сжимает того в своих объятиях покрепче и вновь хохочет.
— Задыхаюсь! Убивают! — со смехом вопит розоволосый, не замечая устремленных в его сторону взглядов.
— Я всё урегулировал, — подбегает радостный омега, поглядывая на удаляющихся мужчин, — их дядя Джун пригласил. Эй, Чимин-а! Больше не надевай его футболки на выход!
— Я просто забыл сменить, — ноет омега, лениво обвисая в чужих объятиях мешком лени.
— Мы объяснений не дождемся? — интересуется бета, скрещивая руки на груди и выпытывающе поглядывая на своих товарищей, которые неловко хихикают, да затылки чешут.
Друзья действительно понимающие, не расспрашивают, не донимают изобилием вопросов, а просто переводят тему. Они ещё некоторое время сидят на скамейке и вспоминают своё совместное детство, предаваясь ностальгии. Вспоминая, как им приходилось убегать от какой-то шавки. Смеялись с того, как они собирали листья, лепили куличи из песка и продавали друг другу за эти же листья, собранные у деревьев. Чимину напомнили как он сделал из Юнги дворового героя и рыцаря их района, замуж за которого хотели не только свободные омеги, но даже малыши, представляющие, что они те ещё принцы и принцессы. Кроха Чим стойко защищал своего спасителя от любых проявлений симпатии со стороны детей, даже смотрел на старших с лицом аля «это ты на меня быканул? Кати яйца от моего мужика», не совсем так, но друзья описали его насупившееся от недовольства лицо именно такими словами, вгоняя и без того стеснительного подростка в краску.
Ведая о том, что дома у него сидит Юнги, персиковый совершенно не хотел возвращаться. Мальцу удалось скрыть одежду от старшего благодаря своим друзьям, и сейчас единственное спасение было за Тэхёном, который первым прошел в дом и начал исследовать обстановку. Им удалось преодолеть расстояние от холла до лестницы, ведущей на второй этаж, но неожиданно прозвучавший позади голос чуть трусливые души из их тел не вытащил.
— Вы чего крадётесь? — Чонгук недоуменно глядит на этих недо-ниндзя, так и застывших в смешных позах на лестнице. Чимин прислоняет палец к своим губам и шипит, чтобы тот не палил их сумбурный каламбур, после чего бросается вперёд, заслышав придвигающиеся шаги из коридора.
— Ты чего тут стоишь? Забыл где погреб находится? — Гук слышит хрипловатый голос и оборачивается, замечая проходящего мимо него старшего брата.
— Хён, а ты можешь посмотреть воспоминания этих двоих? — вдруг интересуется младший, отчего второй замирает, так и не дойдя до своей цели.
— Никогда я больше не полезу в бошки этой малышни, — Хосок заметно вздрагивает, вызывая у брата вопросы, ответы на которые тот очевидно не получит.
Пока эти двое всё же идут за вином, младшие омеги резво заскакивают в комнату Чимина. Тэхён спешно ищет подходящую кофту для друга, пока тот судорожно стягивает с себя футболку и как можно более аккуратно складывает её, чтобы спрятать на одной из дальних полок в своей гардеробной.
— Надевай, — наконец-то бросает в него верхнюю одежду Ким, устало валясь на мягкую постель, — никогда не пойду служить в полицию.
— А я был бы не против, адреналин бьёт через края, а мы всего лишь прятались от хёна, — малыш хохочет и надевает на себя белоснежную кофту с любимым персонажем Чимина, — пошли, у меня во рту пустыня, хочу воды.
Долго просить младшего не нужно, он с трудом отскребает своё тело от одеял и идет следом за товарищем, который уже мчится на кухню за стаканом прохладной воды. Но смелость улетучивается, когда он замечает за кухонным столом мирно попивающего вино Мина. Сердце пропускает удар, когда он вспоминает как ещё пару дней назад лез к нему чуть ли не в штаны. Юнги поднимает взгляд антрацитовых глаз на омегу, после чего вновь переводит его на Намджуна, что сидит рядом и увлеченно о чём-то рассказывает. Чимин старательно делает вид, что он самый невинный ребёнок на свете, непривычно молчит из-за стыда за собственное поведение, но всё же достаёт для себя прохладную воду и залпом осушает практически три стакана под огромные глаза удивленного друга, который за тот же промежуток времени успел допить одну кружку.
Задерживаться на кухне рядом со взрослыми они долго не захотели. Те обсуждали свою работу, до которой мелким, в принципе, не было никакого дела. Они ускользнули из столовой так же быстро, как и пришли туда. Напоследок бросив Джину, что они будут заняты играми. Стрелялки, которые подарил Чимину Чонгук, на время удачно отвлекли омег от реального мира, пока в дверь не постучали. Мальчики прервали свою очередную партию и впустили Сокджина внутрь. Тот любезно помог им выбрать одежду для похода в кино. Изначально эти двое были готовы напялить на себя чиминовы футболки с пандочками и однотипные джинсовые брюки, пока не выяснилось, что туда приглашены и хёны. В этот момент началась полноценная война:
Чимин не мог найти подходящие брюки, чтобы удачно обтягивали его достоинства, но не перетруждались с этим, но каждая пара брюк либо садилась второй кожей, либо свисала на исхудавшим мальце мешком. У Тэхёна дела затянулись с верхом. Омега удачно натянул на себя черные джинсовые штаны, которые оказались немного велики стройняшке другу, но майки оказывались безразмерными и слишком нежными. На каждой футболке то принт пастельной цветовой гаммы, то вся одежда одного пастельного оттенка. Но Ким не Ким, если не найдёт в этом что-то потемнее.
Сокджин гоготал на весь дом, да так заливисто, что альфы с первого этажа могли свободно слышать его сладкий голосок сквозь открытую дверь. Но эта семейка не была бы собой, если бы не справилась с выбором одежды.
— Отец, ну-ка, иди, оценивай наряды своих детей, — со смехом спускается Джин, одетый в любимые розовые брюки, белоснежную кофту с большим количеством рюш, подобный дорогой куколке. Хотя Намджун сказал бы «подобный ангелу», что было не далеко от истины. Настолько нежное и светлое создание как минимум является кем-то святым, не иначе.
Глава семейства с улыбкой на лице поднялся со своего насиженного места и неспешно прошёл к мужу, невесомо касаясь своими губами его шелковистых волос. Блондин счастливо заулыбался и поднял голову на стоящих там подростков. Намджун так же поднял голову и улыбка расцвела на его устах при одном взгляде на этих малышей, робко ютящихся у лестницы на втором этаже.
— Вы выглядите превосходно, — слова сами слетели с уст мужчины. Джун уже наблюдал за тем, какими прекрасными цветами растут эти омеги. Чимин уже не тот пухлый кроха, который бежит к нему спотыкаясь, еле научившись ходить, Тэхён уже не тот беззаботный пупс, который бегает вокруг старшего за своим лучшим другом. Сейчас это подросшие юноши с нежнейшими чертами лица, с выразительными и стройными фигурами, и Сокджин гордится обоими, гордится тем, насколько эти двое прекрасны, в первую очередь, конечно же, гордится собой, это же он выносил под сердцем, родил и вырастил одного из этих неземных существ.
Подростки на радостях сбегают вниз и дружно прыгают на взрослого, который еле успевает словить омежек обеими руками. Ей Богу, стой там не вампир с нечеловеческой силой, кто-то из них точно сломал бы себе что-то, но мальчикам весело, и это, наверное, самое главное для родителей, привыкших даже считать Тэхёна своим вторым сыном.
Увлеченные ребята так бы и не замечали замолкших на фоне старших, если бы не аплодисменты от Хосока, который тем самым дал знать об их существовании. На уровне рефлексов они обернулись на шум. Тэ , довольный реакцией на их вид, вновь растянул губы в милейшей квадратной улыбке, подходя к тем поближе и о чём-то расспрашивая. Его примеру последовали и Намджины, а вот Чимка не спешил идти вслед за ними. Мальчик не перешёл рамки дозволенного, хотя как посмотреть. Сам он считает, что даже под воздействием течки, он должен был контролировать внутреннего омегу. Неужели он готов прильнуть к первому попавшемуся альфе? Или чувства к Юнги решили проявить себя? Розоволосый, окутанный обилием нескончаемого потока вопросов, развернулся и направился на кухню, где провёл около пяти минут, застыв у обеденного стола. Лишь внезапный треск вывел его из раздумий. Мальчишка принялся озираться в поисках источника шума, но ничего необычного так и не заметил, хотя он отчётливо слышал такой звук, словно разбилось что-то крохотное и хрустальное.
***
— Они дали мне недостаточно холодную колу! Уф! — недовольно сопит подросток под негромкий хохот старших. Юнги безмолвно наблюдает за поведением персикового омеги, стараясь углядеть что-то неладное, но после того, как Мин послал на кухню колибри, Чимин больше не вёл себя как марионетка. Вернулся таким, словно не он только что простоял на ровном месте почти пять минут без единого движения.
— Не выроню я попкорн, мам, — смеётся Тэхён, присаживаясь между Чонгуком и Чимином. Четверо родителей удобно устроились перед озорной тройкой под надзором деда Мина. Юнги расслабленно откинулся на спинку кресла, закидывая ногу на ногу. Краем глаза мужчина наблюдал за Чимкой, который сидел слева от него и уже уплетал попкорн. Лёгкое, тщательно скрываемое волнение омеги выдавали его еле заметно подрагивающие ручки, и забавлял тот факт, что дрожь возникала только при каком-либо движении со стороны Мина.
Когда зал окутала темнота, прерываемая светом от огромного экрана, альфа уже открыто мог разглядывать рядом сидящего юнца. Он так и оставил его наряд без комментариев, хотя в душе хотелось завалить
в постели комплиментами. Малыш рядом с ним был великолепен, и чует старший, это не предел его возможностей. Единственное, что все это время раздражало брюнета, так это наличие в нежнейшем флёре природного аромата Чимина примесь чего-то более грубого, совершенно неподходящего ему. Ему вспоминается, как несколько часов назад на его глазах этот юнец бросился в объятия какого-то незнакомца. После произошедшего в первый день течки Чима, Юнги пришлось хорошо задуматься над данной ситуацией. Он предположил, что для младшего будет лучше, если он сам притворится, что ничего в ту ночь не произошло. Это избавило бы мальца от смущения и недопонимания. Каким бы этот омега ни был соблазнителен, вампир давно научился заботиться о нем. Оберегать от бед. Ему, судя по рвущимся сквозь татуировку черному пятну, осталось от силы пять-шесть лет. Каково будет младшему потерять любимого в самом расцвете своих сил?
Эти мысли беспокоили его на протяжении всей недели, пока омега метался по простыне от раздирающей боли в нижней части живота. Мин сбрасывал сжимающую сердце боль на тревогу, не обращая на это особого внимания. Находиться в одном помещении с Намджуном было каким-то испытанием, когда тот по работе вызывал его с Хосоком в свой кабинет. На лидере попросту осел омежий аромат сына, с которым тот проводил время, когда малыш все же поднимался с кровати благодаря блокаторам и мог позволить себе искупаться или, наконец-то, покушать за общим обеденным столом. И Мин откровенно завидовал этим двоим, поскольку тем этот запах был ни по чём. Вот значит какая польза от истинного? Ты не зависим от чужих феромонов.
Юнги отвлекается только тогда, когда персиковый делает глоточек своей газировки и недовольно сводит бровки к переносице. Мин усмехается, придвигая свою ладонь к стаканчику в подлокотнике, после чего невесомо прикасается, обдавая напиток внутри своим холодом. Мужчина всё же заставляет себя отвлечься на фильм, но спустя пару минут ничего не понимания, его вновь отвлекает омега, который успел сделать очередной глоток и удивиться сменившейся температуре.
Розоволосый робко поглядывает на миновы пальцы. Черноволосый вдруг ощущает на своей холодной коже прикосновение горячих рук. Взгляд лисьих глаз моментально устремляется на младшего, что широкими глазами открыто пялится на его запястье. Мин прекрасно знает чем вызван интерес этого пупсика. Прикосновения ладошек приятно греет его, позволяет ощутить некий домашний уют.
— Хён, что это? — тихо шепчет он, а альфа сдерживает улыбку. Такой милый этот омега, неужели раньше он открыто игнорировал сей факт? Видимо так и есть.
— Татуировка, — ловко лжёт брюнет, а в глазах напротив горят искорки. Возможно, в этих янтарных глазах отразится страх, если он узнает правду. Но кто ему скажет? Кто сможет сломать мир этого крохотного лучика солнца в его мрачной жизни.
— Вау... — выдыхает младший, а Юнги переворачивает свою ладонь и хватает ручку Чимина, от чего тот моментально поднимает взгляд на старшего, который в это время кратко кивает в сторону экрана и делает вид, что он увлечён тем, что там показывают.
Чимин молился, чтобы его ладошки не потели, молился, чтобы сердце не стучало как бешенное, чтобы щеки не багровели, предательски выставляя его смущение напоказ, но раз Юнги свидетель всему вышеперечисленному, видимо, его молитвы так и остались не услышанными. Мин позволяет себе такую вольность, не считает, что это что-то слишком, а Чима просто тает. Не осквернённый и не запятнанный взрослой жизнью, такой невинный и ещё такой ребёнок.
Юнги, не влюбись..
***
— Можно я пойду к ТэТэ с ночевкой, пап? — перед щенячьими глазками этого наглеца невозможно устоять, а когда этих щенячьих глаз аж две пары, тут уже без вариантов. Вздыхает, растягивая пухлые губки в милейшей улыбке, и подростки понимают, что зелёный свет горит. Парни дают друг другу пять и уже не спешат за взрослыми. У них позади свой собственный мирок, в котором те то ноют по какому-то поводу, то громко и заливисто смеются, хлопая друг друга по спине или плечу.
Голоса малышей не замолкают ни на минуту, а когда старшие останавливаются, дабы немного поговорить перед прощанием, у этих двоих не хватает усидчивости. Тэ вытаскивает из сумки матери ключи от квартиры и демонстративно крутит их на указательном пальце, играя бровками на свой обычный манер. Чимин усмехается с поведения друга и идёт вперед, когда слишком раззадоренный Тэхён всё же выводит того из себя настолько смачным шлепком по аппетитной половинке, что старший чуть не вскрикивает от неожиданности. Юнги улыбается, глядя на то, как тот потирает ушибленное место и пытается в отместку дать поджопник своей стройной ножкой. Чонгук тихо смеётся с того, как младший омега всё же успевает убежать, защищая свою пятую точку, которая определенно отхватит от Чимина этой ночью. В этом можно не сомневаться по недоброму смеху последнего, когда тот забегает в подъезд.
— Мам, можно мы у Чонгук-хёна игры возьмём? — конечно женщина не рассчитывала на то, что мальчики будут сидеть тихо у себя в комнате, но слишком быстро им наскучило сидеть за чтением комиксов.
— Целомудренные омеги должны сидеть дома в такое позднее время, — нарочито сурово говорит бета, собирая волосы в удобный хвост.
— Ну мам, к хёнам же можно, — дует губки омега, забавляя Чимина своим смешным и, одновременно, милым поведением.
— Милый. Об этом я и говорю. Это альфы, они старше вас двоих, их нужно уважать, не думал, что они могли устать за день?
— Но мы ведь быстро! Честное слово! — на мольбы откликнулся отец, который только что подоспел к их разговору и слышал лишь малую часть их разговора.
— Что эти двое задумали на этот раз? — смеётся мужчина, присаживаясь за обеденный стол и с улыбкой поглядывая на юнцов.
— Собрались всю ночь не спать, играя в свои войнушки, — вздыхает женщина, и те двое чувствуют, что ещё немного щенячьих глазок и дверь для них открыта.
— Ну не сердись на них, Чонгук же вырос из этого, каким важным человеком стал, может у этих двоих тоже ещё не всё потеряно? — мальчикам бы оскорбиться, да только они не воспринимают слова родителя всерьёз и лишь шире улыбаются.
— Хорошо, допустим, я вам разрешаю, — углядев, что двое уже готовы наброситься на неё с объятиями, брюнетка моментально добавляет, — но только на двадцать минут.
И этим двоим большего не надо. Они быстро стащат интересные им игры и мигом вернутся обратно, чтобы ночью рубиться в них без малейшей устали.
Выбегают в подъезд и бросаются к квартире напротив, как вдруг металлическая дверь неожиданно для них открывается. Тэ успевает остановиться и сохранить равновесие благодаря тем же умениям кататься на коньках, чего не скажешь о неуклюжем пирожочке моти, который умудрился споткнуться о собственную ногу и навалиться на появившегося в дверном проёме альфу.
— Я так понимаю, приключения на свои задницы вы находите весьма удачно, — Чимин готов рухнуть на колени перед этим мужчиной, настолько глубокий голос у Юнги, что в самое ухо высказал своё мнение по поводу их ночной вылазки. Омега на несколько секунд выпал из реальности, всё так же поддерживаемый сильной ладонью на своей пояснице, что прижимает омежье тельце к твердому стану альфы. Чим заметно багровеет до самых кончиков ушей, неуклюже старается отстраниться от Мина, который внутренне умиляется с такой картины, но по итогу решает, что с того достаточно и выпускает из своих рук смущенного малыша, который моментально прячется за своим верным товарищем.
— Хён, а ты куда посреди ночи? — любопытный язык Тэхёна когда-нибудь будет занят делом поважнее, но сейчас никто это дело ему предложить не может.
— В гипермаркет, — правдоподобно врёт вампир, всё же направляясь в сторону лифта.
— Хён, — тихо пищит Чимин, высовываясь из-за плеча младшего, — возвращайся побыстрее..
Юнги мог бы поклясться, что так сильно разложить на месте он не хотел никого и никогда. Чимин такой ласковый котёнок, мысли о котором заставляют Мина стискивать зубы и судорожно выдыхать, поскольку этот малыш начал заводить старшего не по-детски даже такими обыденными словами. Мин Юнги, у тебя определенно недотрах, быстро иди туда, куда собирался и перестань осквернять светлый лик этого эфемерного создания.
Разум хорошая штука, жаль только, что не всегда на неё обращаешь внимания, но сейчас другой случай. Ему определенно нужно успокоиться. Здравый смысл подсказывает, что тут дела неладны. Разум подсказывает, что с этим надо что-то делать. Иначе как объяснить, что альфу откровенно влечёт к вернувшемуся на родину старшекласснику, который не имеет ни малейшего опыта в сексуальных делах. Мин прекрасно видит это по смущающимся от одного прикосновения взгляду, по невинной реакции на его прикосновения. Этот омега чист и невинен, и Юнги нужно позаботиться о том, чтобы это осталось неизменным хотя бы до тех пор, пока он жив.
Эгоистично с его стороны держать в золотой клетке прекрасную певчую птицу и прятать её от лишних глаз, оставляя всю её красоту вдали ото всех, во мраке проклятого чудища.
Теперь, элитная шлюха в его руках не возбуждает совсем, но зато мысли о робких прикосновениях милого крохи, о его нежнейшем аромате, сладчайших губах и округлых прелестях заставляют его гореть желанием. Кто бы мог подумать, что искушенный развратом Мин будет втрахивать в матрац податливое тело какого-то проститута с мыслями о пухлых губах какого-то
самого родного школьника.
Чимину не следует знать о нем ничего. Он слишком опасен для юнца. Его душа грязная, как и тело, перепачканное чужой спермой и потом, стекающим по виску, вдоль прямых мышц живота, вниз по позвоночнику. Он грязный от похоти и разврата, от бесчисленных убийств, он причина рекам крови, он отрава для подростка. А Чимин подобен ангелу, спустившемуся с небес на грешную землю. Они параллели двух разных стезей. Подобные чистому небосводу и затоптанной, гнилой земле. Но если Чимин нашел в нём планету с прекрасной флорой и фауной, и его не волнует маленькое болото на ней, то Юнги же ассоциирует себя со звездой, которой просто суждено в какой-то момент погаснуть, прекратив освещать путь этому милому созданию. Суждено оставить его одного. Так стоит ли что-то начинать, если этому придёт моментальный конец?
Омега под ним кричит от экстаза, а у него в горле ком от мыслей, что вот-вот ему придет конец. Осталось так мало времени, которое хочется провести с Чимином рядом. Он всегда его успокаивал, всегда позволял ощутить покой, окутывал пеленой надежды, которой у него было чрезмерно много, в то время как у Мина её не осталось вовсе.
Хочется плакать от осознания того, что он так и не сможет обрести этот покой рядом с дорогим сердцу человеком. Ещё пару лет, и разум покинет его проклятый сосуд. Мужчина гортанно рычит, размашисто вдалбливаясь в тело под собой, и даже не слышит эти стоны наслаждения, потому что не то он хочет слышать. Больно сжимает чужие бёдра своими жилистыми руками. Вены набухли, демонстрируя на бледной коже витиеватые узоры, от одного взгляда на которые можно истечь водопадом, он насаживает, проникает глубоко, доставляет удовольствие обоим, но это вновь не то, всё это не то, что ему нужно. Ему надоело возвращаться в бордель, чтобы утолить животные потребности, надоело страдать тысячелетиями без возможности убить себя. Он устал.
Вместе с разрядкой наконец-то замолкает рой мыслей в голове. Наступает тишина, прерываемая тяжелым и сбивчивым дыханием партнёра, своим собственным. Мин кривится от отвращения к самому себе, аккуратно выходит из истощенного тела, завязывает конец использованного презерватива и выбрасывает в урну. Идёт и точно по расписанному сценарию принимает душ, одевается и покидает это место похоти и разврата, так и не удосужившись обернуться, чувствуя какую-то вину за то, что он творит.
Нельзя позволять себе влюбляться в Чимина. Это сделает больнее ему самому. Юнги не вынесет горя на лице любимого, когда настанет тот самый момент.
Не вынесет он слёз в глазах любимого.
Не вынесет он этой боли и душа расколется на тысячи осколков, не позволив ему даже стать новой звездой. Этому нежному созданию подходит кто-то другой. Кто-то, кто сможет защитить, сможет сделать счастливым. Но не Мин.
Не Юнги...
