Корми строго по расписанию. Не забывай, ведь от голода станет хуже. Главное блюдо здесь — мы сами. Так что добро пожаловать в гости на званый ужин!
Раз. Дазай глубоко вздыхает и вскидывает голову вверх, распахнутыми глазами смотря на зрителей. Глупые людишки - они даже не знают, что их ждёт. Они просто кролики, которых подадут на ужин артистам. Такова плата. Так было и так будет, если они срочно что-то не сделают. Два. Акутагава выходит на сцену, и встаёт за спину шатена. Лицо покрыто белым гримом, глаза густо подведены, и по щеке катится нарисованная слеза. Клоун держит в руках биту, покрытую чем - то красным и засохшим. Они уже повторяли этот трюк сотни раз, веселя зрителей. И темноволосый был уверен, что если приподнять отросшие волосы Осаму на затылке, можно разглядеть кривые линии шрамов. Он замахивается, пристально смотря на спину самоубийцы. Три. Ацуши стоит на самом краю сцены, прикрытый лишь кулисой. Рядом стоят ящики, а на них сидит Юмено, напевая что-то себе под нос и смотря в никуда. Тонкие пальцы ребёнка сжимают край рубашки блондина. Четыре. На сцену что-то падает, и Дазай не успевает ничего сделать. Свет пару раз моргнул, а затем и вовсе погас. Слышатся тихие вздохи, когда все исчезает в тумане - и затем резкий смех Кью. Осаму нервно дёргается, смотря на ребёнка. Глаза мальчишки словно фонари - горят даже во тьме, и клоун идёт на них, словно мотылёк. Фёдор не мог так поступить. Нет, нет, нет. Не мог.***
Коё молчит и только грызёт губы, выламывая пальцы. Она с жалостью смотрит на группу клоунов, не подавая виду - в конце концов никто не ожидал подлости от акробатов. Зато Мори весело - он огаляет клыки и цокает языком, заставляя Ацуши бледнеть и отшатываться каждый раз. Озаки осторожно скользит по стене за спину юношей, и обхватывает длинными пальцами плечо Юмено, слегка сжимая его. Мальчик даже не реагирует - вновь сидит, понурив голову и чуть не плача. Рыжеволосая не может отпустить его, но и остаться не сможет. Скоро все закончится. Для неё уж точно. -Они подставили нас! - вдруг подаёт голос Акутагава, выпрямляя плечи. Чёрные глаза словно болото, в котором можно утонуть. Но вот только Огай не боится такого.***
-Помоги мне, Дазай! - голос срывается на жалобный крик, и девушка в ободранном платье прижимает к себе кулечек чего-то тёплого и через чур громкого. Ясное дело это ребёнок - совсем ещё маленький. Самоубийца смеётся ей в лицо и качает головой, слегка приподнимаясь с кресла, дабы заглянуть в лицо малыша - и на него уставились два абсолютно разных глаза. Один зрачок - звезда, другой - половинчатый круг. -Кто же это такой, дорогая? - тихо спрашивает юноша, и девушка с огненно-рыжими волосами мягко улыбается, длинными когтями обхватывая ребёнка поудобнее. Её ответ тих и мягок: -Мой ребёнок.***
Весь день как в тумане - Фёдор даже не помнит, что случилось. Но он точно помнит, что Осаму сам позвал его на встречу - и явно далеко не дружелюбную, поэтому стоит быть готовым ко всему. В памяти всплывают кусочки воспоминаний и от этого юноше не по себе, потому что это значит только то, что.. Он влюбился. Влюбился в русые волосы, карие глаза и немного кривые зубы. Влюбился в тонкие руки и кривые шрамы, влюбился в тонкую талию, что можно было обхватить одной рукой. Влюбился в горячие губы и податливое тело. ... что-то случилось. Клоуны злы - а такое бывает редко. Акробат слышал, что во время выступлений произошло что-то плохое, и теперь у Акутагавы не хватает одного глаза. Поссорится с босом - худшее, что может быть на свете. Дазай уже стоит под фонарём, и Достоевский молча хмурится, когда тот поднимает лицо. Глаза опухшие и красные, губы изгрызаны в кровь. Бинты вновь окрашены в алый цвет, и Акробат знает почему. Осаму прижимает к чужой щеке горячие губы, чувствуя тепло чужих рук на своей талии. Слишком приятно - не хочется разрывать такой контакт, даже когда в дверь стучат. Губы Фёдора мягко целуют его, и кажется все в порядке. Дазай счастлив. Но.. -Как поживаешь? - клоун улыбается и молчит, делая шаг вперёд. В тонких пальцах зажат кинжал. и Фёдор сглатывает.***
Накаджиме страшно. Он сидит в самом углу комнаты, прижимая к себе острые колени и кусая пальцы. Теперь он понимает - цирк действительно не то, что он думал. Слишком страшно. Слишком. Холодная рука касается его щеки и юноша поднимает глаза, смотря на Акутагаву. Вместо правого глаза - белая повязка, с чёрным кружком в левом углу. Она ему досталась от Юмено, и нет ничего страшнее. Всё кончится, так и не начавшись. Ацуши чувствует, как горячие слезы стекают по щекам, но Рюноске ничего не говорит. Клоуны молча сидят, позволяя наконец себе чувствовать.Если встретишь такого же – Будь осторожней! Играй, но потом, Равнодушно – пока ему первому не стало скучно Сделай укус и захлопни ловушку (Ха-ха-ха!)
Осаму медленно поднимает руку, и акробат не успевает ничего сделать. Только сейчас он заметил, что глаза у Дазая не карие, а красные. Такое было только один раз, ещё в той обычной жизни. И тогда его спас Ода. Фёдору кажется, что он видит разводы крови на своих пальцах, как неожиданно чувствует холодное лезвие на своей шее. А Осаму словно во сне слышит булькующий звук, и как его пальцы покрываются чем-то липким.***
-Мы ничего не успели. Ничего! Озаки чуть ли не кричит, сидя на полу. Возле двери - Юмено, бледная тень реальности. Женщина рыдает и рвёт на себе волосы, не чувствуя боли. -Всё началось! Абсолютно все! Кью молчит, осторожно поворачивая голову к окну. Его голос тих и слегка сломан, словно у игрушки. Но Кое понимает все и без слов. -Дазай...-шепчет она через чур медленно и сжимает в руках ткань платья, когда мальчик поворачивает к ней голову, пустыми глазами смотря на неё. И тогда женщина понимает - процесс запущен. -Почему ты всегда врала мне? - Юмено смеётся, осторожно захлопывая дверь. На столе - арсенал из оружия, который Озаки не убрала. Вот и настал конец. -Почему ты врала, - вновь повторяет мальчик, и тихо продолжает - почему ты врала, мама?