Аквитания, Гюрс. осень 1941
Через несколько дней пришла очередь Кайдел. Ее, точно также, как и Рей в тот роковой день, оторвали от работы и потащили обратно в лагерь. Рей в очередной раз успела испытать гремучую смесь эмоций, которую у нее вызывала подруга – раздражение на ее безрассудную вспыльчивость и в тоже время восхищение поразительно сильным и гордым нравом. Криво обритая девушка в уродливой серой пижаме шествовала с таким достоинствам, словно прогуливалась по Лонг-Айленду или набережной в Ницце, а сама была как минимум принцессой Монако. Глаза ее насмешливо горели и на осунувшемся от голода лице нельзя было прочитать и тени страха. Именно из-за того, какой язвительной и вздорной была Кайдел, Рей беспокоилась особенно сильно, догадываясь, что монстру в маске вряд ли понравится своенравное поведение заключенной на допросе. Рей нашла взглядом Роуз, от которой их отделяло приличное расстояние – жители соседнего барака работали в другом цеху и мучительно пыталась придумать каким образом предупредить девушку о том, что, скорее всего, она станет следующей, если взялись за их старую команду. Роуз словно почувствовала взгляд подруги, подняла голову и бросила Рей свою фирменную мягкую, одобряющую улыбку. Рей попыталась улыбнуться в ответ, но получилась скорее жуткая гримаса злого клоуна из детских страшилок, о которых рассказывала Кайдел. Рей, которая, до приезда в Париж, вообще толком не знала, кто такие клоуны, очень удивилась, когда узнала, что в Америке эти довольно невинные персонажи часто являются героями поистине леденящих душу историй. Этот мир за океаном казался вообще совершенно другим, завораживающим и странным и от того, Рей особенно сильно мечтала однажды там побывать. Много где мечтала побывать, но с каждым днем в Гюрсе, все сильнее сомневалась в том, что, когда-то сможет открыть для себя мир, находящийся за пределами маленького клочка земли, окруженного колючей проволокой. В день в лагере умирало примерно по пять-семь человек, от холода и голода, изнуряющее тяжелой работы и царившей в лагере антисанитарии. Иногда ночами Рей боялась сомкнуть глаза, даже теряя сознание от накопленной за день усталости, остерегаясь, что хозяйничавшие в бараках крысы попросту обглодают ей лицо или руки. Кайдел над этим посмеивалась, говорила, что крысы ей внушают куда больше симпатии, чем белобрысые нацисты. И если уж есть выбор, то лучше быть съеденной грызунами, чем замученной до смерти той же самой садисткой Фазмой. Кайдел вернулась глубокой ночью. Рей ждала ее, лежа в темноте и тщательно прислушиваясь к каждому звуку, доносившемся снаружи, через монотонный храп и хрипы арестантов. Подруга плюхнулась рядом прямо на холодную землю и только тогда позволила себе пискнуть от боли. Она сжимала одну руку другой, а пальцы ее были перемазаны в крови. - Ко? – Рей неловко тронула девушку за плечо, - это Монстр сделал? Кайдел нервно и злобно хохотнула. - Нет, - буркнула она, - гребаная Фазма. Я сказала ей, что ей с ее физиономией тоже не мешало бы начать носить маску. А эта сука выдрала мне ноготь на мизинце. Черт, как же больно… - А Монстр? – не могла сдержать своего любопытства Рей. Кайдел присела и огляделась – надзиратели уже ушли, ночь они предпочитали проводить в другом месте, не в силах выносить омерзительную вонь пота и гниения, царившую в бараках. Впрочем, выбирая между ледяным душем и противно пахнущим телом, Рей благоразумно выбирала второе. И все равно мечтала искупаться в реке, которую видела в долине, по дороге к фабрике. Кайдел поманила Рей рукой и стала пробираться через спящих на полу людей. В конце барака были отогнуты несколько досок и можно было выбраться наружу. Рей оставалось только двинуться за подругой, и они без труда выскользнули через тесное отверстие наружу. Далеко ходить не стоило, потому что по двору блуждали полосы фонаря с надзорной вышки. Рей, к несчастью, уже была свидетелем тому, как быстро автоматная очередь растерзывает любого, кто попадался голодному кругу света. Она стала копошиться в траве, в поисках подорожника. Нужно хоть как-то обработать рану подруги, чтобы не дай бог, не началось заражение. Все-таки многие умирали здесь от банальной инфекции, попадавшей в полученные на допросах раны. Кайдел привалилась спиной к стене барака и вдохнула полной грудью свежий, холодный ночной воздух. - Зачем ты опять выводишь ее из себя, - ворчала Рей, знатно перемазавшись в земле, но все-таки отыскав искомое растение, - она же совсем чокнутая… - Все они чокнутые, - отмахнулась Кайдел, - а это даже весело. Надо посоветовать ей потрахаться, может станет чуть добрее… Рей не хотелось развивать эту тему, она не была настолько искушенной в плотских делах, и потому она тут же густо покраснела. Ей определенно повезло, что тюремщики испытывали высокомерную брезгливость к чумазым арестанткам не арийских кровей и не покушались на ее чудом сбереженную пока невинность. Да и кому она нужна, в действительности? Худая, плоская, теперь еще обритая почти наголо, разве что любителям маленьких мальчиков могла приглянуться. - Ты была права, - наконец-то заговорила Кайдел и сразу посерьезнела, - этот урод как-то влез мне в голову… Я пыталась сопротивляться, но… - Он узнал, про Тулон? – взволнованно перебила Рей. Кайдел усмехнулась. - Сдался ему этот Тулон, - с непонятным выражением в голосе проговорила она и посмотрела Рей в глаза долгим пристальным взглядом. Ох, не понравилось это Рей, потому что слишком малое количество вещей в мире могло заставить легкомысленную подругу стать такой серьезной, - он… черт, хочу курить, - выплюнула Кайдел, - он искал информацию о тебе. - Что? – откликнулась Рей. - Я, черт возьми, даже не знаю, как это описать, - продолжала Кайдел, - но все мои воспоминания, связанные с тобой начали проноситься перед глазами. Как мы с тобой познакомились и как я ревновала тебя к По, пока не поняла, что вы просто хорошие друзья. Как мы жили в Париже, как боролись в сопротивлении… Какие-то мелкие очень личные детали… Мерзкое чувство, словно меня лишили вообще последних крупиц личного пространства… Что он такое, черт возьми? - Я не знаю, - глухо сказала Рей. Сердце бешено стучало, впервые за очень долгое время она по-настоящему была испугана. Зачем она понадобилась чертовому садисту в маске? Что он вынюхивал? Неужели это потому, что ей удалось отразить его напор в их первую встречу в допросной? Но это же смешно, она никому не нужная сирота из Алжира, а вовсе не какой-то хваленый медиум. Рей была абсолютно уверена в том, что при должном желании, любой человек мог бы поставить ментальные щиты и не позволить вторгнуться в свое сознание. Разве это какой-то особый талант? Она придумала черный ящик на допросах в парижских застенках, потому что страшно боялась выдать нужную информацию. И даже не догадывалась, насколько полезным окажется это довольно глупое изобретение, помогавшее ей просто не слететь с катушек от боли и голода. - Я тоже никогда не верила в эту мистическую чушь, – Кайдел грустно разглядывала свой изуродованный палец, с прижатым к нему подорожником, - хотя… знаешь? Перед тем, как отец купил ферму в Вирджинии, мы год жили в Новом Орлеане. Нашей соседкой была странная женщина, негритянка, она по разговорам местных занималась магией вуду и к ней таскались все рабы в округе, решать какие-то проблемы с помощью жутких ритуалов. Я ее боялась до дрожи, а потом она мне помогла, выходила мою собаку, которую сбил автомобиль. Она оказалась вовсе не такой страшной, как ее представляли, но и не делала ничего такого особенного. Весь ее дом был увешен какими-то сушенными травками, жабами в банках и прочей нечистью. Обычная травница. Рей не знала, зачем ей вся эта информация, она думала о своем и почти не воспринимала смысл сказанных подругой слов. Она знала, что заключенные здесь люди часто хватались за воспоминания о прошлой жизни, как за спасительную соломинку, помогающую снова прийти в себя и опомниться от окружающего в реальности кошмара. Знала, благодаря собственному горькому опыту. Воспоминания, обращенные в слова помогали хоть на несколько мгновений перенестись подальше из этого жуткого места. - Это очень плохо, - рассудила Кайдел, - если у немцев на службе есть люди, которые… умеют всякое такое. Как думаешь, они могут силой мысли сбивать самолеты? А взрывать города? Если так, им вообще не понадобятся все эти солдаты, лагеря… Мы должны предупредить наших. - Ко, это невозможно, - осадила разволновавшуюся подругу Рей, - нам не передать отсюда весточки… Нас просто убьют. Кайдел схватила Рей за руки и сморщилась от боли в пальце. Она выглядела крайне решительной и серьезной. - Змейка, мы должны убить Монстра, - сказала Кайдел, - но сначала узнать, есть ли еще такие, как он. Это наш долг… - Может быть, оставим разговоры о долге, пока мы здесь? – попыталась призвать к голосу разума подруги Рей. Кайдел покачала головой, спорить с ней было невозможно. В такие моменты это было даже опасно, как попытаться своим телом остановить, несущийся к разрушенному мосту на всех порах поезд. И как бы не смешно это звучало, когда ты арестант в лагере и вроде бы все самое худшее с тобой уже произошло, но у Рей возникло сильное и навязчивое недоброе предчувствие. Оно нарастало с каждым словом, сказанным Кайдел. - У меня уже есть кое-какие наметки, - окончательно ошарашила Рей подруга, - кажется, есть шанс наладить в лагере подпольную деятельность, но это еще не точно.Рим, 1959
Через день По плюнул на все свои конспираторские привычки и собственной персоной заявился к Рей в отель. Когда девушку побеспокоил портье, сообщивший, что ее в холле дожидается гость, она почему-то сразу подумала о Рене и прихватила с собой пистолет. К ее величайшему везению именно в этот момент, Рудольфу позвонили из банка, в котором он работал и попросили оказать консультацию по срочному делу, не терпящему отсрочки. Рудольф был раздосадован, что его дергают во время отпуска и долго слезно извинялся перед Рей, которая изо всех сил пыталась выглядеть огорченной этим фактом. Наконец она спустилась в патио, где По расположился за самым дальним столиком и уже успел заказать себе и ей по бокальчику тыквенного лимончелло. Рей проигнорировала напиток, потому что не испытывала особой симпатии к сладким итальянским аперитивам, она предпочитала сухое красное вино или шотландский виски. По без смущения опустошил и предложенный девушке стакан. Рей хмыкнула. - Случилось что-то важное, если ты явился сюда, - сказала она, пряча лицо за полами широкой соломенной шляпы, и нервно оглядываясь по сторонам. Еще не хватало, чтобы в этот момент появился Рен. И, конечно, мерзавец словно снова прочитал ее мысли и прошагал своей широкой походкой от дверей отеля до остановившегося неподалеку такси. Рей оставалось только быть благодарной вселенной, что он ее не заметил и направлялся по своим делам. - Не пялься, - понизив голос до шепота бросила девушка По, - там… Но По, конечно же, выпучил свои и без того очень большие темные глаза и заворожено следил за удаляющимся прежним противником. Когда такси отъехало на приличное расстояние, он перевел ошарашенный взгляд на девушку. - Это он, серьезно? – присвистнул он, - не похож на гребаного арийца. - Он вроде и не ариец, - усмехнулась Рей и тут же вспомнила, что лучше не блистать своими познаниями о крайне запутанной биографии бывшего тюремщика и обстоятельствах, в которых она оказалась в это посвящена, и быстро соврала, - не знаю, кто на самом деле. Он носил уродский шлем, за который мы в Гюрсе его прозвали «Монстр в маске». - Удобно, - заметил По, - так можно и за бывшего узника лагеря сойти. Но, неважно. Новости такие – Хакс куда-то уехал, мне удалось проследить за ним только до выезда из Рима. И направился он вовсе не на восток, как я думал, а на запад. Может быть на побережье… У Рей в мозгу мгновенно сложились все части мозайки. Друг Рена, у которого вилла в…Фочене? Фреджене. Она пока довольно плохо ориентировалась в названиях итальянских прибрежных городов. Пора было поделиться с По этой информацией, как бы ей не хотелось не посвящать старого друга в некоторые детали. Например, что ее пустоголовый супруг из всех людей в Риме умудрился каким-то образом завести дружбу именно с военным преступником. И про тот ужасный напряженный ужин, когда Рей чуть с ума не сошла от ненависти к Рену и царящей за столом неловкости. - Рудольф как раз предлагал отправиться в пригород, - нашлась Рей, - в гости к другу. По почесал свою густую бороду и тоскливо посмотрел на опустевшие бокалы. Сложно было его осуждать, Рей в свое время тоже пыталась залить невыносимую тоску алкоголем, но начинать употреблять спиртное еще до обеда казалось чем-то за гранью здравого смысла. Впрочем, итальянцев самих это совершенно не смущало, и уже за завтраком можно было увидеть многих горожан, спокойно выпивающими бокал вина в открытых патио. - В Фочене аэропорт, - задумчиво констатировал По и поднял глаза на девушку, - что, если мы его упустили и Хакс скроется? - А как же Корфу? Туда безопаснее добираться на пароме, - попыталась успокоить друга Рей, - или… - Я не знаю, - упавшим голосом сказал По, и вдруг повеселел, не удержался от комментария, - ты только не пытайся утопиться снова, когда увидишь море. Мы с тобой вроде договорились, что ты еще должна родить мне крестников. Рей фыркнула. Друзья прекрасно знали о ее сложных взаимоотношениях с большим количеством воды и целой гамме чувств, которое это природное явление вызывало в душе девушки. Ее по-прежнему завораживали реки, моря и дождь. И когда Рей оказалась в домике родителей По, измученная преследовавшими ее кошмарами и скорбью от потери близких людей, она не придумала ничего лучше, чем именно утопиться. Это казалось прекрасным и романтичным, будучи ребенком пустыни, завершить свою жизнь именно таким образом. Рей даже слегка разозлилась, что По напомнил ей об этом эпизоде, но не подала и виду. Хотя за этим невинным разговором скрывалась совсем другая подоплека и По все-таки наконец-то решился ее озвучить. - Змейка, взываю к твоему благоразумию, - посерьезнев, заговорил мужчина, - не пытайся разобраться со всем сама, это рискованно… Рей знала, что его куда больше беспокоят жуткие методы, к которым она прибегала за время охоты на беглых нацистов. Вряд ли кто-то из них теперь мог по-настоящему причинить ей вред, бессмысленно было видеть в них угрозу. Угрозой теперь была она сама. Но все это скоро закончится, - пообещала себе Рей. Их осталось двое. И никакому американскому правительству она не собирается отдавать свою добычу. Разберется с каждым из бывших палачей именно так, как они того заслуживают. - Да, не волнуйся, - поспешила заверить она друга, и мрачно усмехнулась, - не буду же я выпускать кому-то кишки на глазах у своего любимого мужа. Ой! – она осеклась, потому что в отражении распахнутой оконной ставни увидела Рудольфа. Он быстро отыскал жену глазами и нерешительно приблизился к их столику. Рей быстро соображала, чтобы такого сказать, чтобы ее встреча с По не выглядела подозрительно. Очень кстати, Рудольф решился положить руку ей на плечо и Рей, вопреки всему своему отвращению, накрыла его пальцы своими. Она на секунду прикрыла глаза, настраиваясь на вид аккуратно прибранной кладовки, в которой каждый предмет лежит на своем месте. Именно таким ей представлялось сознание Рудольфа, до этого момента она позволила себе вторгнуться в него всего один раз, только потому что это было необходимо. И на Рей хлынула волна беспомощной ревности мужчины. Она не удержалась от мрачного смешка – как наивно было на его месте испытывать подобные чувства к невиновному совершенно По и дружить с Реном, который за одну только встречу уже успел облапать ненаглядную женушку, опрометчиво одевшую на ужин слишком открытое платье. Впрочем, По даже с его дурацкой бородой, все равно безупречно красив и очарователен, как все настоящие французы. - Милый, - Рей убрала руку и отстранилась, заметив, как Рудольф поморщился от укола мимолетной боли в виске, - ты не поверишь, но я встретила своего старого друга. - Поль Демерон, - По с готовностью протянул свою широкую ладонь ревнивому супругу, - учились вместе в Париже, - Рудольф невнятно представился и пожал руку с явным недоверием. Не нужно было снова вторгаться в сознание мужчины, чтобы догадаться, что он сейчас уже представил себе Рей в объятиях старого знакомого в пору их студенческой юности. Фу, ну как так можно! И дело было не в том, что Рей так отвратителен был По и идея близости с ним, напротив, она испытывала к нему явную симпатию и однажды, после войны, они напились вместе и чуть не проснулись в одной постели. Спас навязчивый образ Монстра в маске, выпрыгивавшего из табакерки памяти как настоящий черт, стоило кому-то только дотронуться до Рей после всего, что произошло. Но она думала о Кайдел, о верной подруге, с которой не могла и не имела права так поступить. Даже когда Кайдел уже, в принципе, было все равно. Они были для Рей идеалом отношений, пусть очень странных, порой сумасбродных и диких с шумными скандалами, заставлявшими всех обитателей парижской квартиры попрятаться по углам и сидеть там до перемирия, словно испуганные маленькие мышки. Но вместе они были так прекрасны, оба насмешливые, яркие, импульсивные и безумно смелые. Рей до сих пор не могла представить рядом с По другую женщину. Даже Зори. К несчастью, Рудольф обо всем этом не знал и, Рей вовсе не планировала посвящать его в подробности своего прошлого настолько глубоко. Рей не удержалась от искушения и снова вторглась в разум супруга. Его эмоциональная расшатанность в этот момент позволила девушке сделать это легко и безболезненно, даже не прибегая к тактильному контакту для улучшения погружения. Он быстро прокручивал все ситуации, в которых Рей морозила его и говорила, что пока не готова воспринимать нормально прикосновения из-за зверств пережитых в концлагере. О, ужас! Мужчина быстро связал холодность супруги с наличием у нее возлюбленного из прошлого, которого он теперь видел собственной персоной и уже раздумывал, не будет ли слишком нетактично вмазать ему по белозубой улыбке и мерзкой самовлюбленной физиономии. Но швейцарец был сдержанным и не мог позволить себе такой роскоши, вместо этого методично и хладнокровно продумывал способ вывести избалованную им лгунью на чистую воду. - Поль, может быть вы не откажетесь от чести, посетить виллу нашего друга на побережье? - вдруг выдал Рудольф, и Рей с трудом сдержалась, чтобы не удариться головой о стеклянную поверхность столика. Что, черт возьми? Значит, это уже их друг? - Я думаю, что у По достаточно занятий в Риме, - вставила Рей свое слово, надеясь хоть немного отложить надвигающуюся катастрофу. Друг же весело посмотрел на нее и, будь он проклят, слегка подмигнул правым глазом. - Благодарю за приглашение, - отозвался он, - у меня как раз будет несколько свободных дней и я с радостью проведу их вместе с вами. Поезд в ад отправляется, всем занять свои места и пристегнуться, - мрачно усмехнулась про себя Рей. И в какой только момент ее медовый месяц превратился в настоящий кошмар? Ах да, в тот самый, когда она получила записку с одним коротким словом «Италия» и приняла это опрометчивое, необдуманное решение.Аквитания, Гюрс. 1941
Монстр не заставил себя долго ждать и уже через несколько дней после отлучки Кайдел, Рей снова оказалась в допросной. На этот раз она сразу отметила отсутствие пятна крови и появление жесткого железного стула, предвещавшего, видимо, очень долгий разговор. Охранники втолкнули девушку в камеру и уже собирались пристегнуть к вертикальному креслу, когда Кайло Рен появился собственной персоной и жестом приказал им убираться. Тюремщики исчезли в одно мгновение и по ужасу, написанному на их лицах, Рей легко догадалась, что боятся Монстра в маске не только заключенные. Ничего удивительного не было в том, чтобы благоразумно предпочитать лишний раз не попадаться на глаза существу, выглядящему, как демон из детских сказок. Монстр кивнул на стул. Рей некоторое время стояла в растерянности, потирая ноющие после наручников запястья, прежде чем решилась все-таки сесть. Рен отошел подальше от нее и привалился спиной к стене. Рей даже показалось, что в какой-то степени он ее боится и предпочитает держаться на расстоянии. Но зачем тогда оставил ее свободной? - Кто ты такая? – спросил мужчина из своего темного угла. - Я никто, - беззаботно пожала плечами Рей, - сирота, брошенная родителями в далекой французской колонии. Ты это хотел услышать? - Нет, - буркнул монстр и стал стягивать свою маску. Рей и сама не знала почему, но испытала сильное облегчение. Все-таки не так тревожно было разговаривать с обычным человеком, а не с мифическим демоном из страшных сказок. Тем более у палача было настолько открытое эмоциональное лицо, что она даже забыла, что присутствует на допросе. Он отложил шлем в сторону, на всякий случай запер дверь изнутри, вероятно, остерегаясь, что кто-нибудь войдет во время их беседы и увидит его настоящую внешность. Мужчина присел перед Рей на корточки и ей стало некомфортно от вторжения в личные границы настолько близко. Она мрачно напомнила себе, что стоило бы вообще забыть о границах, когда отбываешь срок в лагере. Монстр не выглядел испуганным, скорее заинтересованным. Его темные большие глаза пристально и проницательно вглядывались в лицо девушки. - Ты такая же, как я, - после долгой паузы заговорил он и выдал слегка смущенно, - я не встречал больше… других. «Вот и ответ на вопросы Кайдел» мрачно отметила Рей и подумала, что в чем-то подруга была права. Им действительно стоило воспользоваться возможностью и разведать о странных суперсолдатах, бывших на службе у нацистов, чтобы оценить масштабы угрозы, которую они представляют. И Рей решила не упускать представившегося шанса. Вроде бы пока ее жизни ничего не угрожало и палач был настроен к ней достаточно миролюбиво. - Откуда мне знать, что ты мне не врешь? – откликнулась она слегка насмешливо. Эти слова задели мужчину, он как-то по-детски обиженно надул пухлые губы. - Я не враг тебе, - сказал он, быстро выпрямился во весь свой исполинский рост, отошел к стене и легонько ударил ее кулаком, - попытайся понять. Рей кивнула, демонстрируя свою заинтересованность и готовность слушать. - Древние люди называли нас по-разному, - начал Рен и девушка устало подумала, что рассчитывала на что угодно, но не лекцию по истории в стенах концлагеря, - жрецы, провидцы, маги. Брахманы. В средневековье нас сжигали на кострах, а в новое время… - он помрачнел, - запирали в сумасшедших домах. Нас почитали, боялись и ненавидели. Потому что мы не такие, как обычные люди. У нас есть… сила. Могущество… Я чувствую это в тебе. - Что-то я уже такое слышала, - оборвала его раздраженно Рей, - у вашего любимого Ницше. Но ты для сверхчеловека… физиономией не вышел, - она хотела сказать мордой, но вовремя напомнила себе о том, как Кайдел обычно расплачивалась за свой острый язык, сильно раздражавший тюремщиков. Лучше не увлекаться. Доверительная беседа в любой момент может обернуться очередной пыткой и не стоит рисковать, пока возможности этого человека не до конца изучены. Монстр болезненно скривился и, словно погрузившись в свои мысли и позабыв о присутствии девушки, провел рукой по своему лицу с явным отвращением. Вроде как он совсем не гордится своим происхождением, отметила она про себя. Она уже начала размышлять о том, как можно использовать это в своих целях, когда мужчина снова решился заговорить. - У тебя огромный потенциал, - Рен снова вернулся к ней и присел на корточки, - я могу научить тебя. Тебе больше не нужно будет гнить здесь. Ты сможешь помочь своим друзьям… Это напомнило Рей о том, что совершенно недавно он выпотрошил все воспоминания Кайдел и, вероятно, уже успел добраться и до Роуз. К несчастью, связаться с ней было очень сложно, тюремщики не давали жителям соседних бараков взаимодействовать между собой. Рей вообще повезло, что они оказались вместе с Кайдел и могли хотя бы не сходить с ума от одиночества и беспокойства друг за друга. - А что взамен? – без особого энтузиазма откликнулась Рей, - прислуживать сумасшедшим садистам? - Какая разница, на чьей стороне воевать? – огорошил ее Рен, - они хотя бы понимают ценность таких, как мы. Ты наивно веришь, что на войне все делятся на хороших, и плохих? Ваши парни, определенно, ангелы, а немцы – исчадия ада. Ты жила в Германии после войны? Ты видела голод, бедность, ветеранов, потравленных газом, на которых всем плевать? Его бурная речь произвела мало впечатления на Рей, потому что во всех подобных суждениях она видела всего лишь плохо завуалированную вербовку. Они, в Париже, тоже занимались чем-то подобным, чтобы пополнить ряды партизан и привлечь на свою сторону людей, которые прятались от войны за плотно закрытыми ставнями. Рен тяжело вздохнул, считав ярко написанный на ее лице скептицизм. Затем, он опять выкинул что-то очень странное: стянул зубами перчатку, и цепко ухватив руку Рей длинными пальцами, поднес к своему виску. Тогда впервые девушка увидела тот самый проклятый перстень с гербом, он был так близко от ее лица, что она даже смогла разглядеть детали орнаментики на изделии. Герб показался ей смутно знакомым, словно она когда-то давно его уже видела. - Не веришь мне, загляни в мои мысли, - проникновенно шепнул Монстр. Рей качнула головой, попыталась вырвать свои руки, но тщетно. Ее охватило странное волнение от этого момента, близкого ощущения рядом могучего тела мужчины, его щекочущих пальцы волос на виске, тепла прикосновения и странного выражения, с которым он смотрел на нее в эту минуту. Без злости, без презрения. Было что-то в этом взгляде... просьба? О чем? Рей зажмурилась, пытаясь представить себе, как читает его мысли, но ничего не происходило. Она хмурилась и кусала губы в бесконечных тщетных попытках, пока… Пока не почувствовала чужие эмоции, как в тот раз. Ее захлестнуло волной одиночества, тревоги, злости и… надежды? Она мельком увидела несколько разрозненных картинок и на одной задержала внимание – белые стены какой-то больницы, решетка на окне, пригоршни пилюль, уколы. Стул, погружаемый в ледяную воду, электрические разряды, сотрясающие тело. Страх, ненависть, боль. Очень много чужой боли. И потом снова тот момент, когда страшный Монстр в маске попытался вторгнуться в ее голову и получил отпор. Восторг? Удивление? Счастье. Она встрепенулась и отдернула руку, воспользовавшись минутным замешательством своего палача. Они оба тяжело дышали, глаза у мужчины стали влажными, как будто от слез и как-то жутко блестели. Он слегка поморщился, видимо испытав укол головной боли, которую неминуемо влекло за собой вторжение в разум. - У тебя получилось, - вдохновлено прошептал Рен, - ты даже не представляешь, сколькому еще ты можешь научиться… Рей было страшно, только сейчас она запоздало поняла, какой ценной внезапно оказалась для своих врагов. Теперь ей точно не позволят спокойно отбывать срок в лагере, и всеми силами будут пытаться склонить на свою сторону. Как защитить Роуз и Кайдел? Лучше бы этот человек никогда не появлялся в Гюрсе и не открывал в обычной девушке каких-то удивительных мистических талантов. - Нет, - твердо сказала Рей и даже без всякого вторжения в голову Монстра, ее окатило волной разочарования и тупой мучительной боли, - я не буду в этом участвовать. - Глупая девчонка! – закричал Рен, вскочил с места и с силой пнул попавшийся ему под ноги шлем, который с грохотом откатился в темный угол допросной. Тогда Рей впервые узнала о том, каким эмоциональным бурям подвержен ее тюремщик. Он тяжело дышал, как после быстрого бега, растрепавшиеся волосы упали ему на лицо. С трудом совладав с собой, он нагнулся, отряхнул маску и нацепил ее на место. - Убирайся, - холодно процедил он и вышел в коридор, хлопнув дверью так, что с потолка посыпалась взбухшая от сырости штукатурка.