Who I Am

Я не видела Люцифера следующие три дня, исправно не вляпываясь в неприятности, посещая лекции и в целом ведя себя так, будто моего внезапного озарения не происходило. Но от своей цели, которую я упрямо не хотела признавать глупой и опасной идеей, не отказалась. У меня были вопросы, и я знала, что никто, кроме самого Дьявола не сможет на них ответить. Было раннее утро, Мими убежала отбывать наказание в библиотеке, я гипнотизировала взглядом потолок, раскинувшись на кровати, обдумывая, какие именно вопросы стоит задать Сатане. И как вообще себя с ним вести. Погружённая в свои мысли, я не услышала тихий скрип двери и такие же тихие шаги по направлению ко мне. Первым вырвал меня из глубоких размышлений знакомый пряный запах. За ним последовал знакомый голос: — Сегодня в полдень. Я поднялась на локтях и посмотрела на Люцифера, стоящего возле кровати. Он был спокоен, только бесенята в алых глазах плясали во всю свою мощь. Подозрительно. — Это оказалось так легко? — Ты сумела заинтересовать отца своей беспардонностью и наглостью. Но не обольщайся, — без приглашения он опустился на постель рядом со мной, подперев голову одной рукой. — Сомневаюсь, что тебе удастся удержать его внимание больше, чем на пару минут. Я не отстранилась. — Что именно ты хочешь узнать? — Я уже говорила. — «Всё» это несколько абстрактно. Отец любит конкретику. — У меня есть заготовленная речь с долгой преамбулой и есть пара чётких вопросов. — Советую преамбулу забыть как страшный сон. — Он продолжал на меня смотреть, казалось, даже не моргая. — Но мне можешь её поведать. — Тебе скучно что ли? Зачем тебе эта информация? — Утолить любопытство. Я помедлила, затем приняла ту же позу, что и Люцифер, и с вызовом посмотрела ему в глаза: — Считай меня. Он шумно выпустил весь воздух из лёгких. Бесенята в глазах заплясали ещё быстрей. Я поймала себя на мысли, что мне доставляет удовольствие подлавливать его на неожиданных реакциях. Отчего-то защекотало внизу живота. — Не моргай, — прошептал Люцифер. Я была открыта для такого манёвра, мне нечего было утаивать. Пусть знает. Пусть увидит всё. Мою жалкую земную жизнь, непринятие себя как зрелой личности, так и необретённое мной предназначение, отсутствие страстных романов, фатальных ошибок и ощущения счастья. Пусть считает все мои паранойи, страхи, стыд и чувство вины. С каждой секундой я позволяла ему проникать в своё сознание всё глубже, открывая одну за другой двери в своё прошлое. Демон с лёгкостью считывал мои мысли, воспоминания, эмоции и ощущения, а я продолжала не мигать, хотя глаза уже начинало предательски щипать. Но всё же было одно воспоминание, которое я предпочла бы сохранить втайне. Свой последний разговор с бабушкой одной из моих школьных подруг. Она была очень мудрой женщиной и к тому же пекла изумительные булочки с корицей, но оставалась без внимания любимой внучки. Я, за неимением дедушек и бабушек, особо любила приходить к Люси домой чуть раньше оговоренного времени, чтобы, пока та одевается и красится, успеть поболтать с её бабушкой за чашкой чая. Но последний разговор с ней особо повлиял на моё дальнейшее становление, за пятнадцать минут приятной беседы я повзрослела больше, чем за школьный год. — Ешь, моя милая. Налить тебе ещё чаю? Я услышала голос бабушки Греты, — так она просила себя называть — словно она находилась сейчас прямо здесь, в этой комнате. Клянусь, даже запах дрожжевого теста и корицы ударил мне в нос! Сердце зашлось в быстром ритме, я протянула ладонь к глазам, чтобы прервать зрительный контакт, но Люцифер поймал мою руку и снова повторил: — Не моргай. — Остановись, — прошептала я. Мои крылья встрепенулись, и я сделала попытку встать. Люцифер в секунду схватил меня за вторую руку, уложил на спину и сдавил своими ногами мои бёдра, мёртвой хваткой подчинив себе всё моё тело. Мне стало казаться, что ещё немного, и его красные радужки прожгут мои глаза вовсе. Моргнуть не получалось — слишком глубоко в моём сознании он находился, я не контролировала свои действия. Аромат его одеколона смешался с запахом корицы, я снова проваливалась в прошлое… — Ешь, моя милая. Налить тебе ещё чаю? Со ртом, набитым тестом, я смогла лишь кивнуть. Как только булочка провалилась в мой желудок, спросила: — Так вы серьёзно считаете, что это произведение — не более, чем авторский вымысел? — Итальянцы любили и продолжают любить вымысел. А твой Алигьери к тому же очень любил вино. «Это произведение» было ни чем иным, как «Божественной комедией» Данте. Мне предстояло сдать по поэме доклад через две недели, и я была очень рада, что помимо учебников и статей в интернете, у меня появился опытный человек, который может добавить что-то по этой теме. — Но он так детально описывал весь их с Вергилием путь… каждая песнь насчитывает в себе десятки имён, точнейших описаний прегрешений… — Моя милая Вики, он описывал это так, как люди были готовы это читать. — Хотите сказать, что тема с Адом и Раем, с грешниками и наказаниями — это всё выдумали люди? — Да, так ведь проще. Бабушка Грета подлила мне чаю. Я слышала, как Люси перебегает наверху из ванной в свою комнату и обратно. Она торопилась, потому что всегда считала, что её бабушка напрягает меня своими «заумными» беседами. Ей было невдомёк, что это скорее я напрягаю её бабушку. — Проще? — Людям проще верить в то, что есть безусловное Зло и абсолютное Добро, а помимо веры хорошо бы спихнуть на Плохого Парня все свои грехи и проблемы. — А под Плохим Парнем вы подразумеваете Сатану? — Конечно. Проще сказать, что это он сбил тебя с толку, соблазнил, подговорил, отвлёк. Как будто ему больше заняться нечем. — То есть вы не верите в существование Ада и Рая? — Почему же, очень даже верю. — Но как же… — В этом мире нет ничего абсолютного, Вики, запомни это. Ничего идеального, совершенного и безусловного, кроме, разве что, чувств. Ты можешь любить кого-то безусловно, можешь быть совершенно уверена в чём-то, можешь даже создать для себя самой идеал чего-либо, будь то отношения, фигура или познания в какой-то области, но в физической реальности этому нет места. — И в чём тогда смысл Ада или Рая? — Люди сами принимают решения и делают свой выбор. Рай и Ад можно сравнить разве что с разными университетами — не добрал баллов за экзамен для Гарварда, но тебя точно примут в Принстоне, и наоборот. Дьяволу и Богу приписывают слишком многое, я считаю. В самом деле, есть ли им дело до того, например, убила ты своего мужа или нет? — Но убийство — это плохо! — От возмущения я даже подскочила на стуле. — А если ты убила его случайно? Или если ты годами терпела его измены и физическое насилие, и когда он в очередной раз полез с кулаками на тебя и твоего ребёнка, ты, руководствуясь страхом не только за свою жизнь, в качестве самозащиты ударила его, скажем, кухонным ножом? — в доказательство своим словам Грета подняла нож, которым она нарезала овощи для супа, в своей руке. — Тогда суд признает меня невиновной. — Суд! — рассмеялась женщина. — А есть ли дело до районного суда Дьяволу или Богу? Приговор присяжных не влияет на факт убийства. Я откинулась на спинку стула и помотала головой. — Вашими словами, получается… Ад и Рай есть, но они больше напоминают два разных клуба, в каждый из которых можно попасть по разным параметрам, на которые влияют не Бог, и даже не Сатана, а сами люди. Но если это так, то как же отделить хорошее от плохого? Как понять, какой ты человек? Как я могу понять, кто я такая?.. Собрав всю свою волю в кулак, я из последних сил мысленно дала отпор Люциферу и зажмурилась. Он ослабил хватку, но не встал с меня. Я почувствовала, как со лба скатываются капли пота, застилая глаза. В любом случае я предпочитала их в ближайшее время не открывать. — Как интересно… — протянул Люцифер, слезая с меня. — Так ты не веришь в Добро и Зло. — Я просила тебя перестать. — Но я не перестал и открыл для себя новые грани Непризнанной. — Это воспоминание слишком личное для меня, я не хотела делить его с кем попало. — Выбирай выражения, — предостерегающим тоном ответил Люцифер. Я фыркнула и встала с постели, немного нервно передёрнув крыльями. — Не веришь в Добро и Зло, следовательно, не веришь в грехи? Я повернулась к нему и покачала головой. — Из всего того, что я тебе открыла, ты запомнил лишь то, что я просила не считывать. — Это же самое интересное! — воскликнул демон. — Как же ты оцениваешь свои действия, если не веришь в то, что все именуют грехами? — Я никогда не задумывалась над этим. К счастью или нет, но на земле практически каждый грех, прописанный в священных писаниях, считается преступлением. Комфортно соблюдая законы, я не ступала на скользкую дорожку. — Но?.. — Но сейчас я не на земле. Я хочу разобраться в себе и определить для себя те добродетели, в которые я верю. Которые я понимаю. Он продолжал смотреть на меня в ожидании дальнейших объяснений, что только больше вывело меня из себя. — Тебе не понять, ты не был человеком. Люцифер стёр со своего лица ухмылку, поджал губы и чуть нахмурился. Затем коротко кивнул и добавил, что мне следует переодеться. — Спускаться в Ад в джинсах и кедах — это моветон.