haikyuu!!

о том, что менеджеры у мужской волейбольной команды старшей аоба джосай надолго не задерживаются, тебе прекрасно известно. про то, что в абсолютном большинстве случаев все метят на это место из-за смазливого личика ойкавы тоору – тоже (в редких случаях причиной становятся голос с хрипотцой и рельефные руки иваизуми с выступающими венами, но не суть). ну и что очень быстро им указывают на дверь, потому что не справляются со своими обязанностями – само собой разумеющееся. откровенно говоря, тебе их даже немного жаль. парней, конечно же, а не этих дур набитых. себя ты тоже иногда дурой набитой считаешь, вспоминая, как по доброте душевной согласилась на почти слезливые мольбы ханамаки, потому что ты – младшая сестра его одноклассника и выглядишь достаточно надежной, во время особо горячих стычек с капитаном, которому опять с нихуя захотелось приебаться. особо горячими они, к слову сказать, являются постоянно. то мяч ему липкий, то сдутый, то сетка кривая и недостаточно натянута, то вода в бутылках застоявшаяся, то пол слишком скрипит под подошвой кроссовок. но с этим-то все, разумеется, в порядке, ты же не бестолковая. запанибратски общаешься с третьегодками, нашла язык со всеми второгодками и влажный сон всех первогодок. тебе удалось поладить со всеми, кроме ойкавы. вы сыпете друг на друга цинизмом и сарказмом, стараетесь укусить побольнее и в пылу не всегда замечаете, что переходите черту, желая оставить последнее слово за собой и урыв другого, но всегда прерываетесь, потому что доходите до точки, когда крыть становится нечем. фыркаете и расходитесь в разные стороны. каждый день, как неизвестно кем установленный ритуал. вас ничего до волейбольного клуба не связывало, но однажды вы просто зацепились языками, будто кошка пробежала, и пошло-поехало. даже не помните уже, с чего вообще все началось, но остановиться просто не в состоянии. первогодки шкерятся по углам, второгодки делают вид, что ни при делах, третьегодки подбадривающе хлопают по спине, в молчаливом жесте прося за него прощения. не то чтобы тебе нужно утешение, хотя все-таки приятно знать, что есть люди на твоей стороне. но тебя ваша ругань не особо трогает в пределах спортзала. однако когда его фигура начинает маячить в поле зрения в школе в твердом намерении еще как-то подгадить – покрываешься едва ли не крапивницей, потому что вот прямо в данный момент ойкаве точно нужно сорвать все признание, влезая прямо посередь пылкой, но сбивчивой речи парня из параллельного класса. кладет свою большую ладонь на его плечо, чуть сжимая и пристально смотря на тебя, и переводит взгляд на него. – а ты знаешь, что она хрюкает, когда смеется? – заявляет он откровенную ложь – ложь же? – с милой улыбочкой. – и не умеет аккуратно есть лапшу. ну все, капец, плакала возможность завести отношения с милым парнем, который тебе и правда был симпатичен. он уходит, обещав договорить позже, но ты в курсе, что он к тебе больше не подойдет, не впервой же. провожаешь взглядом его удаляющуюся спину и трясешься от накатывающей волнами злобы. его необоснованные придирки можно стерпеть и игнорировать на тренировках, но запускание своих ручонок в твою личную жизнь – нет. – скажи уже, ойкава, какого хрена? – взрываешься ты. – что я тебе плохого сделала, чтобы заслужить это все? и знаешь же отлично, что ничего. и он тоже знает. тоору смотрит на тебя с прищуром, плотно сжав челюсть и чуть наморщив нос, и молчит. все потому, что влюблен в тебя, с чертового нихера, со времен, как ты к ним присоединилась, по-щенячьи, как первоклашка, и даже как-то отчаянно, но слишком горд, упрям и напуган, чтобы признаться в этом хотя бы самому себе. вот и вся его правда.

by Bertrano