Малфои выбирают лучшее

*** Затея Драко со шкафом Снейпу в целом понравилась. Разумеется, ему стало о ней известно на следующий день после очередного визита Драко в магазинчик к Боргину. Это было лучше проклятого колье, и уже намного лучше бутылки отравленного вина. Пожалуй, при некоторой доработке план можно было принимать как рабочий. С другой стороны, в случае необходимости, можно было найти в нём и слабые стороны, и сыграть на них. Увы, ситуация складывалась пиковая, и об этом следовало доложить директору. А подобные доклады давались Снейпу в последнее время всё тяжелее. Мало радости общаться с медленно и неотвратимо умирающим человеком, которого ты знаешь и уважаешь много лет. А что ещё паршивее, в таких обстоятельствах любой, у кого есть хоть капля совести, теряет всякую возможность отказать умирающему в какой-либо просьбе. А Альбус Дамблдор всегда отличался оригинальностью мышления и богатой фантазией, в этом Северус Снейп был вынужден убедиться на собственной шкуре. Весенние ночи холодны. Однако ещё холоднее весенние предрассветные сумерки. Сырой туман, больше похожий на повисшее в неподвижном воздухе ледяное крошево, беспрепятственно пробирается под одежду и впитывается, въедается в кожу, словно мельчайшие крупицы сухого яда. Мастера древности искусно изготавливали такие. Ими частенько пропитывали дорогую красивую одежду – как правило это служило изящным (пусть и недешевым) способом мести, однако бывало, что и специалисты по устранению нежелательных господ использовали подобные составы. Надёжный, верный способ. Гарантия того, что получивший подобный подарок и поспешивший его примерить маг не успеет, да и не сможет защититься ни магией, ни зельем. Ведь самые драгоценные секунды уйдут у него на то, чтобы просто понять, отчего же вдруг стало так холодно. Пальцы немеют, холодеют ноги, и от самого хребта по всему телу растекается смертоносный озноб. - Мне не нравится этот способ, - тихо и задумчиво протянул директор. – Не хотелось бы раньше времени наводнять замок ненормальными убийцами… - Это всего лишь способ, - проговорил непослушными губами Снейп. – Любой другой будет равно плох. Вряд ли кто-нибудь из приспешников Тёмного Лорда будет сколько-нибудь разборчив в средствах. - А ты, Северус? Стоя на открытой площадке Астрономической башни, профессор Снейп чувствовал, как холод буквально пронизывает его насквозь. Умерщвляет. Отъедает, как проказа, слой за слоем, пятно за пятном, кожу, плоть, сухожилия и кости. Словно это ему, а не стоящему рядом в задумчивости Дамблдору оставались на свете считанные дни. Он почти не чувствовал ног, кисти рук его, онемев, утратили подвижность, и случись что сейчас, профессор едва ли смог бы оказать сколь либо достойное сопротивление. Судьба столкнула их несколько недель спустя в одном из безлюдных коридоров Министерства. - Мистер Снейп, - как ни в чём не бывало, окликнул Люциус. На губах его мгновенно заиграла интригующая, почти зовущая улыбка. - Мистер Малфой, - стены Министерства всё-таки обязывали как-никак соблюдать протокол вежливости, а скандал с битьём стёкол можно устроить и где-нибудь в другом месте. - Очень рад вас видеть! - К сожалению, не могу ответить тем же. - Северус, - шагнув в узкий боковой проход и жестом увлекая за собой Снейпа, доверительным тоном проговорил Люциус. – Мне кажется, между нами возникло небольшое недопонимание… - Я - так не думаю, - Северус вздёрнул подбородок и брезгливо отшатнулся, когда Малфой попытался ненавязчивым жестом взять его за рукав мантии. - Северус, - Малфой выглядел убитым горем и несправедливо обиженным, едва ли не оскорбленным. И Снейп поразился, как быстро ему удалась эта метаморфоза, ведь ещё минут назад с ним поздоровался уверенный в себе холодный и высокомерный администратор средней руки. – Ты же должен понимать, что иногда определенные вещи являются просто необходимостью… средством для достижения цели. В конце концов назначение на должность советника министра – это совсем не мелочь, - он вскинул бровь и заглянул собеседнику в глаза в поисках понимания. «Советник министра» - надо же. Кто бы мог подумать, что у обедневшего, но склонного к помпезности лорда Стоунбриджа ещё сохранилось достаточно влияния на Министерство, чтобы выхлопотать для любимчика столь высокий пост; впрочем, учитывая методы… - Безусловно, - Северус почувствовал, что губы его совершенно неприличным образом кривятся в гримасе отвращения. Он был не в силах продолжать этот разговор, поэтому позволил себе короткий, почти судорожный кивок – одновременно прощание и знак собеседнику посторониться. В этот момент он ненавидел всех аристократов и то, как они выбирают способы для достижения своих аристократических целей. - А ты, Северус? Снейп набрался мужества и посмотрел директору прямо в глаза. - Вам не приходило в голову, что вы просите слишком многого? Слишком многое принимаете, как данность? Что я не хочу этого делать? - Это неважно, Северус. Ведь ты уже согласился. Снейп не нашёлся, что сказать. Ему было холодно. И больно. Впрочем, он давно привык. Но сейчас словно засевший в едва поджившей ране осколок смертоносного железа внезапно шевельнулся от неловкого движения. И чтоб сдержать стон пришлось стиснуть зубы и напомнить себе, что он – мужчина. Вместо того чтобы продолжать наслаждаться обществом господина директора вместе с тонким букетом внеземных эмоций, Северус резко развернулся; плащ, струящийся по ветру, весьма невежливо хлестнул Дамблдора по ногам. Снейп не обратил на это внимание, и быстрым шагом направился вниз, прочь с площадки Астрономической башни. По дороге он чуть не сшиб поднимавшегося наверх Поттера. Мальчишка был смурной со сна, и вообще не очень доволен жизнью. Как же! Ему ведь проще. Ему переживать приходится только за свою жизнь. А что до Северуса Снейпа – так ему, ведь, не привыкать. Опыт, ети его дементоры, опыт – лучший учитель. И тут не до разборчивости в методах и средствах. Не до личных приязней и неприязней. Не до нравственности и этики – тем более. Вперёд, Северус Снейп. Сделай, что должен. Ты обещал, дважды обещал, и ты сдержишь своё слово в обоих случаях. А методы… что ж, твоя совесть это стерпит, не впервой. Собственно, ты уже давно уступил свою совесть; продал - ещё тогда, когда тебе было, что беречь, когда тебе ещё было, что терять. Жалкие остатки собственных надежд и иллюзий.