Дорога, вымощенная желтым кирпичом

У станции «Шоссе Энтузиастов» не было наземного вестибюля. Как у многих станций, построенных после 60-х годов 20-го века, входы и выходы из нее были такими же, как у подземных переходов, да, собственно, ими и являлись. Но все же вестибюль у «Шоссе…» был, хотя и подземный. Он состоял из двух смежных квадратных залов примерно одинакового размера – со стороной метров 20 – соединенных когда-то двумя группами стеклянных дверей – для входа и выхода. Во внутренний выходили верхние стороны трех эскалаторов, в нем теперь ржавели мертвые турникеты. Из находившейся в углу бывшей комнаты милиции сделали временное убежище, на случай, если пришлось бы отступать на станцию, отбиваясь от преследования – окна заложили, дверь поставили тяжелую стальную с хитрым запорным механизмом. Кстати, его идея принадлежала Лаптю. Она заключалась в том, что открыть дверь снаружи можно было лишь повернув несколько рукояток в определенной последовательности, а это, в свою очередь, можно было сделать, если прочитать инструкцию на двери. Таким образом, открыть дверь мог только человек. В убежище всегда был комплект первой помощи и телефон к дежурному по станции. Любое открытие двери отражалось датчиком, индикатор которого был тоже выведен к дежурному. Во внешнем зале оставались лишь обломки киосков. Из него в одну сторону уходил подземный переход под шоссе, а в другую – широкая лестница вела на поверхность. Оказавшись во внешнем зале, Сержант и Настя выключили прикрепленные к автоматам фонарики, и небольшая группа осторожно ступила на лестницу. Девушка и сталкер двигались, прижимаясь спиной к стенам, взгляд и ствол автомата каждого из них фиксировал верхний край противоположной стены. Лапоть и Сергей Петрович пошли рядом посредине лестницы. Ступив на нее, они переглянулись и взяли наперевес «Сайги». Это движение не укрылось от Сержанта. На несколько секунд он перевел взгляд на «специалистов», поднял автомат на выпрямленных руках перед собой, закрыл флажок предохранителя и выразительно постучал по нему пальцем. Сергей Петрович и Лапоть послушно кивнули. Лестница была короткой. Этот выход на поверхность располагался посереди обширной пустоши. До ближайших полуразрушенных корпусов заводов и НИИ было не меньше 300-400 метров. Маленькая группа оказалась как на ладони, но и подойти к ней незамеченным было невозможно. Впереди, метрах в 100, располагался ближний берег Владимирского пруда. Он имел форму вытянутого овала, тянувшегося наискосок от входа на станцию почти на километр. Поверхность воды серела, отражая затянутое плотной пеленой небо, и, хотя ветра не было совершенно, по ней периодически пробегала рябь, кое-где возникали небольшие всплески. Сержант встретился взглядом с Настей, указал двумя пальцами себе на глаза, потом в сторону пруда. Девушка неуловимым слитным движением перебросила автомат за спину, одновременно вытягивая оттуда снайперскую винтовку. Стоя на колене, она заскользила взглядом через оптический прицел от ближнего берега, слева направо, все дальше. Сержант присел в нескольких метрах от Насти, развернувшись в противоположную сторону. В его руках появился маленький бинокль, через который он сначала осмотрел весь противоположный сектор, а затем сосредоточился на цели их путешествия. Территория института занимала сектор от шоссе Энтузиастов до противоположной от метро оконечности Владимирского пруда. До огораживающего ее бетонного забора по прямой было метров 500. Но все проходные, ворота и т.п. располагались с противоположной стороны, часть забора, выходящая в сторону метро, была сплошной. За забором возвышались несколько больших корпусов. У некоторых не было кровли, и даже были разрушены верхние этажи, но в целом здания действительно сохранились неплохо. Сержант рукой поманил Сергея Петровича. Когда тот подошел, он по очереди ткнул пальцем в корпуса института, посмотрел в глаза и вопросительно кивнул снизу вверх, мол «в котором?» Старый инженер несколько секунд отрешенно смотрел на корпуса, которые не видел столько лет. С того страшного дня, когда за ним закрылся гермозатвор, он вышел на поверхность впервые. Наконец он поднял руку и указал почти точно на середину протянувшегося перед ними забора. Сержант жестом отпустил Петровича и снова поднял бинокль к очкам противогаза. Такое расположение цели их путешествия требовало нестандартного решения. Когда Сержант заходил на территорию института в прошлый раз, он действительно посещал только помещения охраны. Кстати, «Сайга», которую получил Лапоть, была как раз оттуда. Тогда он обогнул забор вдоль шоссе Энтузиастов и вышел прямо к главной проходной. Но сейчас вплотную к этому забору дотянулся язык растительности от Измайловского парка. Идти сквозь него Сержанту совсем не улыбалось. Тем более, что вид растений, которые он сейчас разглядывал в бинокль, был ему совершенно незнаком, и они шевелились, несмотря на безветрие, как и поверхность пруда, в непосредственной близости от которого пришлось бы огибать забор с противоположной стороны. Наконец, он принял решение, и маленькая колонна из четырех человек двинулась в направлении, которое указал Сергей Петрович. Через 10 минут они уже стояли возле почти трехметрового забора, составленного из выщербленных, но еще крепких бетонных плит, на которых кое-где даже сохранились остатки желтой краски, а на верхней кромке – спирали из проржавевшей колючей проволоки. «Ну и что дальше?» - подумал Сергей Петрович, беспомощно скользя взглядом по бетонной стене. Но Сержант уже действовал – быстро и, видимо, продуманно. Повинуясь его безмолвной команде, Лапоть сбросил на землю объемистый рюкзак, висевший у него за спиной от самой станции. Вдвоем они сноровисто стали извлекать из него небольшие брикетики взрывчатки, запальные капсюли и шнуры. Меньше, чем через минуту все это добро уже красовалось вдоль швов, соединявших одну из плит с соседними, а Сержант схватил за рукав Петровича и бегом потащил его вдоль забора в сторону его недалекого изгиба, за которым можно было укрыться. Настя и снова закинувший за спину рюкзак Лапоть спешили рядом. Уши еще не отпустило от грохота взрыва, а они уже бежали обратно. Беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что план оправдался в полной мере – плита выпала из забора, словно стоявшая на торце костяшка домино, причем упала внутрь территории, придавив какой-то мусор, как всегда натащенный в свое время под забор, и превратившись в маленький мостик, ведущий внутрь. Настя, в руках которой вместо винтовки снова темнел автомат, и Сержант присели по краям пролома, выставив оружие и скользя взглядами по открывшейся территории. Лапоть стоял на колене в нескольких метрах позади, спиной к пролому, следя за оставшимся за спиной пространством. Только Сергей Петрович никуда не спешил, и, казалось, ничего не опасался. Он стоял на упавшей плите, точно по центру, опустив руки, в одной из которых удерживал за ремень повисшее почти до земли оружие и сухими широко открытыми глазами смотрел сквозь стекла противогаза на знакомые корпуса, на институтский двор, куда он не надеялся вернуться, и где ему все-таки довелось снова оказаться. Казалось, что все осталось таким же, как в тот черный день, когда люди, не закрывая за собой двери и натягивая на ходу одежду, бежали к метро. Но старый инженер вспоминал не день Катастрофы, а замечательный солнечный вечер накануне, когда в конце, как оказалось, последнего рабочего дня они с Юркой Черемисиным, с которым дружили еще со студенческих лет, сидели вот там, за этим углом на лавочке, нежились в ласковых лучах заходящего солнышка и вспоминали свои мечты, с которыми они в свое время шли в науку. Им было так хорошо, так светло на душе, словно они снова вернулись в молодость, когда все впереди, когда жизнь полна радостных надежд, которые непременно сбудутся, когда мир вокруг открыт, светел и полон счастливых ожиданий. А на следующий день Сергей Петрович увидел своего друга, когда все бежали к метро, а тот бросился в противоположную сторону, к расположенному неподалеку своему дому, чтобы забрать семью, бывшую для него самым дорогим на свете. Больше Сергей Петрович ни его самого, ни его родных не видел, хотя Начальник станции и впускал в нее всех опоздавших. Всех, кто смог добраться… Сергей Петрович стоял и смотрел куда-то вдаль, а его спутники терпеливо ждали, ни словом ни жестом не торопя его, держа наготове оружие в готовности защитить его от любой возникшей угрозы. Наконец Сергей Петрович вернулся к окружающей действительности. Его голова была чиста, движения четки. Старый инженер взял наперевес оружие, повернулся к своим спутникам и слегка качнул головой в сторону распахнутых ворот корпуса напротив. … Подземный коридор за поворотом оказался прямым и длинным. Группа немного растянулась, замыкавшая Настя отстала метров на 7-8 из-за того, что постоянно оборачивалась на ходу, высвечивая подствольным фонариком остающийся за спиной коридор. Девушка заметила свое отставание и только хотела немного подбежать, как вдруг Сержант резко выбросил вверх сжатую в кулак руку. Все замерли, настороженно прислушиваясь. Послышался неясный гул, каменный пол задрожал под ногами, с потолка посыпалась мелкая крошка. Надо было бежать, но Сержант потратил лишнюю секунду на принятие решения, куда броситься – вперед или обратно? Этой-то секунды им и не хватило. Пол ушел из-под ног, стены затряслись и потолок обрушился за их спинами… … Пыль оседала быстро. Фонарик на автомате Сержанта продолжал гореть, да еще Лапоть извлек из своего необъятного рюкзака ручной фонарь. В их свете стал виден сплошной завал в том месте, где они только что прошли. Оглядевшись, они поняли, что остались втроем… Сержант одну-две секунды пробыл в оцепенении. Потом снова вскинул сжатый кулак – все замерли. Обломки и щебень в завале кончили осыпаться и тишина, казалось, физически давила на уши. Тогда сержант сорвал маску противогаза и закричал так, что было видно, как у него на шее вздуваются жилы: - Настя! На-а-а-ст-я-а-а-а!!!!!!! Ответом была прежняя тишина, как вдруг откуда-то чуть слышно донеслась короткая автоматная очередь, потом еще одна, ещё... Сергей Петрович и Лапоть облегченно заулыбались: «Жива!», но Сержант затравленно закрутил головой в поисках прохода – он понимал, что очереди с такой неровной периодичностью – это не сигнал, это бой! Рванула граната! И вдруг все стихло. Сержант вскинул автомат, выстрелил. Тишина в ответ. Еще выстрел – снова тишина, такая, что позвякивание катящейся по неровному каменному полу гильзы казалось набатным колоколом… Он опустился на пол, бессильно скрестив на коленях руки, глядя в точку. Бесполезный автомат валялся рядом. Лапоть и Сергей Петрович переглянулись. Старый инженер снял противогаз, тихо подошел, присел рядом, осторожно положил руку сталкеру на плечо. Тот повернул голову, встретился с ним глазами. - У нас два варианта, парень, - тихо и серьезно произнес Сергей Петрович. – Застрелиться или идти дальше. Ты что выбираешь? Сталкер несколько долгих секунд молчал. Потом перевёл взгляд на Лаптя. Тот тоже стащил противогаз и ожидающе смотрел на Сержанта. - Делай, что должен, и будь, что будет… - тихо произнес сталкер. Потом не спеша поднялся на ноги, повесил автомат на ремень, отряхнул противогаз. Его лицо снова обрело прежнее бесстрастие. - Реактор ведь там? – обратился он к Сергею Петровичу, указывая в темноту коридора. - Да. - А другой выход там есть? - Не знаю. Мы всегда ходили здесь. Может и есть какой-нибудь технологический или через вентшахту, а может и нет никакого… - Ладно… Будем решать вопросы по мере их поступления. Все равно идти нам некуда, кроме как вперед. Значит, туда мы и пойдем. А как выходить, подумаем после. Противогазы надеть! Петрович и Лапоть встретились глазами. Их командир был снова с ними. И была цель, которую ждали от них люди, оставшиеся там, внизу. Маленький отряд снова двинулся в путь.