My black rose

— Ну как, тебе понравился день рождения? – Розамунд улыбнулась Тому. Они вместе завтракали первого января тридцать девятого года. Мальчишка молча кивнул, поскольку говорить не мог из-за горячей каши во рту. С бала в поместье Малфоев прошло шесть дней. Сначала Роза испугалась слов Эйвери, но поразмыслив над этим в течение нескольких дней, решила, что это не такая уж и большая проблема, которую можно пережить, если действовать достаточно осторожно. На ее счастье, Каллум не горел желанием рассказывать о прочитанном в ее дневниках кому-либо еще, как и не пытался как-либо давить на нее. Хотя, возможно, это только пока что. Розамунд думала об уничтожении своих записей, но с другой стороны прекрасно понимала, что если она забудет хоть что-нибудь, это может стать роковой ошибкой, пусть даже история и была изменена. День рождения Тома прошел достаточно шумно. Пришло намного больше гостей, чем в прошлом году: Блэки, Малфои, Эйвери и Лестрейнджи. И взрослые, и дети неплохо повеселились, поздравили именинника и подарили подарки. Но самым запоминающимся подарком для Розамунд стал ежедневник, что подарили Альфард и Вальбурга. Непримечательный с виду, в черной обложке с укрепленными уголками, дневник оказался с наложенными на него чарами. Только владелец этого дневника мог увидеть то, что в нём написано (то есть свои собственные записи), для остальных же в нём были обычные пустые страницы. А если кто-то кроме владельца попробует написать в нём, чернила тут же пропадут, буквально будут впитаны страницами. Заметив этот подарок, Роза заметно побледнела и обменялась взглядом со старшим Эйвери, что тоже стал выглядеть озадаченным и обеспокоенным. Но больше никто не заметил в этом подарке опасности, которую он мог бы представлять в будущем. Уже перед уходом Каллум сказал Розе не беспокоиться об этом... но как она могла не беспокоиться? — Чем планируешь заняться сегодня? — Не знаю. – Том задумался, не донеся ложку с кашей до рта. – Хотел побыть с Вами, если Вы не против, конечно. — Что за глупости, Том, когда я была против? – Женщина покачала головой, тихо рассмеявшись. Протянув руку, Розамунд провела пальцами по черным слегка вьющимся волосам мальчишки, приглаживая их. – Знаешь, милый, я тут подумала... Может тебе подстричься? Они уже довольно длинные и лезут в глаза. — Хорошо, я не против. – Том доел последние ложки каши и отодвинул тарелку, промакивая губы салфеткой. — Макгроу! – Розамунд оглянулась к двери, где проходил дворецкий. Остановившись, мужчина вошел в зал, слегка поклонившись. – Будьте добры, пригласите на сегодня парикмахера. В ближайшее удобное для него время. Парикмахер прибыл после обеда. Он, как и Розамунд, счел отросшие волосы Тома слишком длинными, а потому незамедлительно принялся за стрижку. К этому времени также прибыл и портной, что привез новые костюмы для мальчика на остаток зимы и начало весны. Всё-таки в этом возрасте дети быстро растут и одежда, что была как раз еще пару месяцев назад, сейчас очень просто может стать малой. Кроме того он привез модные журналы для Розамунд, которая сделала себе заказ на нескольких брючных костюмов, что набирали популярность среди женщин. Распрощавшись с гостями, Том и Розамунд отправились в маленький зал, чтобы сыграть там в шахматы. — Том, я хотела поговорить с тобой кое о чем. – Розамунд походила слоном и откинулась на спинку кресла, наблюдая за размышлениями сына о следующем ходе. – На балу у Малфоев мистер Эйвери предложил мне... начать более серьезные отношения. Вроде как его ухаживания стали теперь официальными. Надеюсь, ты не будешь против этого? Том походил турой и поднял от доски взгляд на женщину, мягко непринужденно улыбнувшись. Был ли он против отца Кеннета? Пока что Том не видел в этом ничего плохого. Как и ничего хорошего. Ему не нравилось, что за Розамунд кто-либо ухаживает, хотя он и понимал, что она красивая женщина, которую всегда так или иначе будут окружать поклонники и претенденты в мужья. Однако, Эйвери был не самым худшим вариантом. Особенно в сравнении с «дядюшкой» Дэвидом. Который, кстати, прислал ему на день рождения письмо со словами «Сдохни, щенок». Они были написаны странной субстанцией... Том очень сильно надеялся, что это была просто кровь и ничего более. А вот Эйвери-старший подарил ему отличные зачарованные часы, которые обладали защитными чарами. И, в случае опасности выставляли барьер вокруг Тома. Конечно, Реддл и так владел неплохо щитовыми чарами, но такой подарок пришелся всё равно очень кстати. — Я не против. Если Вам комфортно с этим человеком, то почему Вы должны себе отказывать. Кроме того мне нравится мистер Эйвери. Он очень... веселый. И мы дружим с его сыном. — О, Том, ты такой чудный мальчик. – Розамунд хихикнула и села ровно, посмотрев на шахматную доску. — Вы меня перехваливаете, леди Розамунд. – Том улыбнулся, наклонившись в кресле и наблюдая за задумчивым выражением лица женщины. – Миледи, позволите личный вопрос? — Конечно, - Роза растерянно посмотрела на мальчика, что по-прежнему улыбался. — Вы хотите выйти замуж за мистера Эйвери? Розамунд тихо охнула, а ее бледные щеки залились легким румянцем. И чего это мальчишка решил задавать такие странные вопросы? Хотя, почему странные... вполне естественные. Он спокойно может сложить два плюс два, чтобы понять к чему всё идёт. — Я пока что не думала о замужестве. Кто знает, как сложатся наши отношения. Может, мы не будем подходить друг к другу. Например, я окажусь очень занудной дамой для такого легкого на подъем мужчины. — Боюсь, вы можете не сойтись только по одной причине: вы слишком хороши для кого бы то ни было. – Том рассмеялся, а в черных глазах промелькнуло холодное удовлетворение. Розамунд тоже рассмеялась, восприняв его слова как шутку, не заметив той злорадной нотки в голосе и в глазах Реддла. — Можно подумать ты не хочешь, чтобы твоя матушка вышла замуж. — Может быть... POV Розамунд В тот вечер Каллум очень сильно напугал меня. Честно, мне как-то и в голову не пришло как-то оградить магическим образом эти дневники. Поэтому новость о том, что кто-то еще знает мою тайну... мягко говоря, повергла меня в шок. К моему счастью и удивлению Эйвери не стал просить выйти за него замуж или стать его любовницей. Да, я сильно удивилась этой новости. По его словам, он хочет, чтобы я сама влюбилась в него без каких-либо принуждений с его стороны. Стоит ли верить человеку, который так запросто убил трех маглов, чтобы «сделать подарок» мне и Тому? Я решительно думаю, что нет. Однако, то, что я так думаю, не значит, что об этом знает Каллум. Я согласилась на его игру. Хочет завоевать меня – пусть пытается. Но с несколькими условиями: он больше никого не убивает (по крайней мере, без моего ведома... и как я докатилась до таких мыслей?!), не причиняет вреда Тому, не рассказывает никому о дневниках и о любой информации, что он узнал из них. Я бы хотела взять с него не просто обещание, а заставить его заключить со мной непреложный обет, но это не возможно сразу по нескольким причинам. Для этого действия нужен третий человек, а значит еще кто-то должен будет посвящен в мою тайну. Если я предложу Эйвери принести мне клятву, то могу негативно расположить его к себе. У меня есть защита от проникновения в мою память, но это вовсе не значит, что меня невозможно убить. Хотя, конечно, я не проверяла. Как бы ни так, но в тот вечер мне удалось взять себя в руки. Мы договорились еще раз всё обсудить после того, как закончатся зимние каникулы и дети вернутся в школу. А пока и я, и он продолжили играть свои роли. Стоит признать, что, несмотря на гадкий характер, Эйвери умеет красиво ухаживать... по крайней мере, куда лучше мужчин из моей настоящей реальности. А дневники я всё-таки спрятала. Купила специальный сундук с магическими замками и убрала туда их. Конечно, волшебника они не остановят, однако расположенные в сундуке ловушки не позволят просто так прочитать мои записи. Только я знаю, как деактивировать эти ловушки, а, как известно, в голову ко мне никто не сможет залезть. Мы играли с Томом оставшуюся половину дня в шахматы, обсуждая всякую не очень-то и нужную ерунду, как например даты восстания гоблинов или причины смертей привидений замка Хогвартс. Меня взволновал подаренный Блэками ежедневник и я спросила Тома как он хочет его использовать. К моей радости он ответил: — Я пока не решил. У меня нет никаких секретов или тайн. Поэтому пусть он останется дома, пока мне не понадобится. Я была рада услышать это. Почему? Потому что это значило, что я могу избавиться от ежедневника, и одного из крестражей уже точно не будет. Но, а что если вместо дневника появится другой предмет? Я неосознанно начала собирать предметы, которые в будущем должны стать крестражами: медальон Слизарина, кольцо Мраксов... теперь появился еще и дневник. Это начинает меня беспокоить. После ужина, расположившись в волшебной библиотеке на одном из диванов, по старой традиции мы решили немного почитать. Точнее, я читала, а Том просто слушал, положив голову мне на колени и прикрыв глаза. Вскоре он уснул. Тихо вздохнув, я отложила книгу, смотря в свете настольной лампы на бледное лицо приемного сына, поглаживая его короткие черные волосы. — Интересно, насколько мне удалось изменить твою судьбу, мой мальчик?... Три крестража уже рядом с ним. Намного раньше, чем это было по истории. Так не допустила ли я ошибку, начав собирать их вместе? Конец POV Розамунд Металлический звон заполнял небольшую мрачную комнату с тёмно-зелеными обоями. Вся мебель была сдвинута в стороны, чтобы освободить как можно больше места посреди зала. Приятный белый свет из окон заполнял гостиную, заставляя тени плясать на паркете точно так же, как и их владельцев, в ловком танце с оружием. — Ай! – Альфард отпрыгнул в сторону, потирая уколотый бок. Том усмехнулся, поднимая с лица маску и опуская шпагу. Конечно, укол был не болезненный, поскольку сражались они на тренировочных шпагах, но всё же приятного было мало. Том снял перчатку и потер запястье руки, в которой при бое держал шпагу. Фехтованию он начал учиться с семи лет. И пусть это было не обязательно для волшебника, но Розамунд настояла на данных занятиях, поскольку считала, что подобное занятие может так или иначе помочь ему в будущем. Том не был особо против. Ему даже показалось на тот момент это забавным. И как же он был удивлен, когда смог применять некоторые навыки, отработанные при занятиях фехтованием в магическом обучении. Мгновенная реакция, стратегия, более умелые выпады палочкой, напоминающие выпады со шпагой... да, кажется, Роза знала, что она делала, когда решила, что Тому необходимы эти занятия. — Ал, ты слишком концентрируешься на своих ногах и совсем не следишь за моими выпадами. Так не пойдёт. Проигрываешь мне в пятый раз за сегодня, хотя учиться фехтованию начал куда раньше, чем я. — Просто ты гений. А я... – Блэк снял маску, раздосадованно кидая ее на диван и садясь рядом, откладывая в сторону и шпагу. Они были в гостиной Блэков. Роза и Том приехали провести последние три дня перед отправкой обратно на учебу на площадь Гриммо. Ирма Блэк, миссис Ричардсон и Вальбурга были в другой комнате с малышом Сигнусом третьим, младшим братом Альфарда и Бурги, а Поллукс уехал на работу. Чтобы не создавать толчею, мальчики решили пока провести время вместе, оставив женский пол присматривать за малышом и вести их женские беседы. Реддл заметил упадническое настроение Альфарда еще в Рождество, но тогда понадеялся, что это ему показалось. — О чём ты? – Том окончательно снял защитную маску с головы и перчатки, кинув их и шпагу в ближайшее кресло. Он присел рядом с Альфардом, оперевшись локтями на собственные колени, чуть наклоняясь, чтобы рассмотреть лучше лицо приунывшего друга. — Понимаешь, пока не родился Сиг, я был единственным мальчишкой. Отец и матушка любили меня как никого прежде. Даже Бургу они не так любили, как меня. Но тут появился младший и... я стал просто посредственным средним братом. Том слегка скривил губы. На секунду, всего лишь на секунду он почувствовал отвращение к Алу. Дети аристократов такие избалованные вниманием и деньгами родителей и совершенно не ценят то, что у них есть. Очень редко, но Том вспоминал приют Вула, где у детей нет и половины того, что есть у таких детей как Альфард. У них нет и родителей. Но всё равно такие дети очень старательны и упорны, в попытках достичь чего-то. А что эти детишки? Они и пальцам не хотят шевелить, умеют только плакаться и сетовать на несправедливость жизни... Альфард продолжал, не заметив изменений в лице Тома. — Вальбурга старается выделиться своими успехами в учебе, хоть ей это и не нужно будет. Как только она выйдет замуж – карьера станет не важна. Всё внимание родителей теперь сосредоточенно на Сигнусе, поскольку из него нужно вырастить отличную партию для женитьбы. А я... я просто средний сын. Ничем не выделяюсь, учусь посредственно, звезд с неба не хватаю. Если мне и удастся устроиться на престижную работу, то только благодаря связям отца. Но смогу ли я там удержаться... я ведь не такой как они, понимаешь? Мальчишка поднял растерянный взгляд на друга. В его серых глазах блестели невыплаканные слезы. Несмотря на отвращение, что ненадолго возникло, Том всё понимал. Альфард Блэк действительно не был успешным учеником, был далеко не в первых рядах. Его не интересовали темные искусства, он не презирал маглов как вся его остальная семья. Он отлично притворялся частью семьи, частью элитной части общества, и только наедине с Томом раскрывал свою истинную суть. Том прекрасно понимал как это тяжело – притворяться. Ведь он сам часто притворяется перед другими. Иногда даже перед Розой. — Прекрати реветь. – Реддл взял лицо друга в руки, вытирая большими пальцами с его щек слезы. Тот тихо всхлипнул, не в силах перестать плакать. Реддлу так и хотелось крикнуть ему в лицо: «Может, для начала попробуешь хоть что-то сделать?!», но он сдержался, подбадривающе улыбаясь. — Что мне делать, Том? Я не такой умный, как ты, мне не удастся удобно устроиться как Бурге и меня не готовят с пелёнок как Сигнуса. — А я тебе на что? Держись меня и вместе мы добьемся всего. И закончим отлично учебу, и найдём хорошую работу, и даже женим тебя на какой-нибудь симпатичной ведьмочке. Только не на моей матери, уж уволь. Том толкнул в бок Альфарда и тот слабо рассмеялся, явно повеселев после слов друга. — А если вдруг решишь жениться на магле... я тебя прикрою перед гневом твоей матушки и отца. — Ну уж спасибо. – Блэк шмыгнул носом и, достав платок, вытер его. — Помнишь, что я тебе говорил? Между нами нет никаких секретов. Поэтому доверься мне. – Том поднялся и протянул руку Альфарду. Тот тихо икнул, потирая раскрасневшиеся от трения щеки, и крепко схватился за протянутую ему ладонь. Том легко дернул мальчишку на себя, заставляя его подняться, а затем пожал руку, улыбнувшись. – Вместе навсегда? — Вместе. Навсегда. – Ал кивнул, заулыбавшись, мягко сжимая бледную ладонь в своей руке. Дверь в гостиную скрипнула и в нее вошла Вальбурга, слегка пританцовывая по пути. Она была в чудесном бордовом платьице с черным кружевом, а волосы собраны в высокую прическу. Том неоднократно отмечал, что она красивая девочка и чем-то даже похожа на Розамунд. Но слишком уж наивна и в некоторых моментах глупа. — А чего это вы тут делаете? — Я снова выиграл. И мы благодарим друг друга за это соревнование. – Том вышел вперед улыбнувшись, а Ал отвернулся, якобы собирая шпаги и шлемы, но на самом деле пряча заплаканное лицо от сестры. Пробормотав что-то вроде «я отнесу это наверх», он выскочил из зала, а Том спокойно улыбнулся старшей из детей Блэков. – Отлично выглядишь. Тебе очень идет новое платье. — Спасибо. – Вальбурга тихо хихикнула, накручивая ленту с пояса на палец. – Кикимер! Верни всю мебель на место! С тихим хлопком в гостиной появился домовик. С помощью своей магии, он без труда вернул всю мебель на место, а также принес для детей чай с печеньем. Том разместился в своем любимом кресле, а Бурга на диване, расправив на сидении платье. Вскоре вернулся Ал уже не такой заплаканный и довольно бодрый. Следом за ним под руку вошли Розамунд и Ирма, обсуждая будущую женитьбу Сигнуса. — И всё же мне, наверное, никогда не понять, зачем вот это сватовство детей еще до их рождения или когда они еще слишком малы, чтобы понимать что это. И ты не переубедишь меня, Ирма, нет-нет. Я считаю, что у детей должно быть право выбора себе спутника жизни. Да, они совершат ошибки, но это будут их личные ошибки и их личный опыт, а не навязанный родителями. — Что бы ты ни говорила, я за поддержание традиции выбора родителями супругов своим детям. – Ирма опустилась на диван рядом с дочерью, а Роза села в кресло, которое освободил для нее Том. — Время, когда родители выбирали супругов подходит к концу. Вот увидишь, твои внуки уже будут сами решать за кого им выйти замуж или жениться. – Роза покачала головой и посмотрела на Тома, улыбнувшись. Он улыбнулся в ответ, присаживаясь на подлокотник ее кресла. – Как провели время, мальчики? — Отлично, мадам. — Том опять выиграл. – Ал вздохнул и сел рядом с сестрой. Он уже не был таким расстроенным и даже улыбался. – Но зато и я хорошенько потренировался. Практика никогда не бывает лишней. — Верно, Альфард. – Женщина удовлетворенно кивнула. Если раньше ее задевало то, что Том был во всём лучше ее сына, то теперь, кажется, она смирилась. Том слегка изогнул бровь, наблюдая за тем, как леди Ирма поправляет юбку дочери. Кажется, он теперь понимал Альфарда куда лучше. Но это не отменяло того факта, что мальчишка совсем ничего не делает, чтобы хоть как-то стать лучше. Каникулы закончились как-то слишком быстро. Тому казалось, что их и вовсе не было. Ему было мало того времени, проведенного с Розамунд, ему было мало ее прикосновений, голоса, запаха дорогих французских духов с ароматом розы. Ему было мало самой Розамунд в его жизни. Ведь теперь придется вновь уехать и оставить леди на целых полгода одну. Кроме того, из его головы не выходила фраза, что он услышал однажды вечером сквозь сон: «насколько мне удалось изменить твою судьбу, мой мальчик?». Интересно, что Роза имела в виду, говоря об этом? Уже в поезде, по дороге в Хогвартс Том продолжал думать над этими словами. «Что она хотела этим сказать? Неужели она знает что-то о моем будущем, что стремиться изменить. Возможно, я умру или тяжело заболею? Нет, тут что-то другое. Возможно, я пойду не по тому жизненному пути?» В купе стало слишком шумно. Нотт и Абраксас устроили небольшую драку за какой-то магловский журнал, где была статья про приближение войны. Вальбурга верещала, пытаясь их остановить, Альфард тоже повысил голос, пытаясь успокоить друзей. Том молча встал, и тут же воцарилась мгновенная тишина. Четверо друзей с волнением и легким испугом смотрели на пятого, словно бы ожидая гневной тирады, пусть даже это было и не свойственно ему. — Я скоро приду. – Мальчик безмятежно улыбнулся друзьям и покинул купе, выходя в коридорчик и бредя из вагона в вагон, просто чтобы немного развеять мысли. Наконец ему удалось найти более или менее тихое местечко. В этом вагоне практически не было шума, а ученики в купе спокойно и тихо переговаривались. Том встал в коридоре, рассматривая снежные пейзажи за окном, деревушки маглов, горы и поля, мимо которых проносился их поезд. «Возможно, что-то должно было случиться с моим отцом? Кажется, Роза была удивлена куда больше меня, его смерти. Ах! Я ничего не понимаю. Впервые не могу найти какую-то составляющую, одну маленькую, но очень важную деталь, чтобы собрать весь механизм целиком. Вся тайна кроется в Розамунд. Она много знает, очень много. И обо мне в том числе. Возможно, эти ее знания и подталкивают ее к определенным поступкам? Но я не смогу ее защитить, если не буду понимать от чего именно. Мне нужно... нужно докопаться до сути» Том погрузился в собственные мысли, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, которые он мог связать с той фразой, что сказала Розамунд, а потому не сразу услышал как дверь вагона открылась, и раздался непринужденный девичий смех. Как ни странно, он не резал уши. Том даже не оглянулся на пришедших девушек, проходивших мимо него, настолько их голоса были незначительными в данной ситуации. Но вдруг его нос уловил странный, знакомый аромат. В голове тут же всплыл образ молодой женщины с черными вьющимися волосами, с нежными белыми руками и приятным мягким голосом. От этого запаха у мальчишки закружилась голова, и тот пошатнулся, рукой уперевшись в стекло вагона. — Эй, у тебя всё хорошо? – Раздался всё тот же мелодичный голос, что смеялся несколько секунд назад. Том тихо выдохнул, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму, и поднял холодный взгляд на девушку перед ним. Высокая, стройная, с вьющимися черными волосами и большими зелеными глазами. Кажется, это была когтевранка с третьего или четвертого курса, он не был точно уверен. Голова всё так же кружилась, но Тому удалось взять себя в руки. На какие-то доли секунды ему даже показалось, что перед ним стоит Розамунд, только молодая, еще подросток. Но это наваждение быстро пропало, когда из купе крикнули: «Эй, МакКуин, ты чего застряла?». — Да, всё в порядке. Прошу прощения за беспокойство. – Том чуть поклонился, а девочка, что-то весело прощебетав, скрылась в купе. Реддл поспешил отвернуться обратно к окну и зажать себе нос рукой, чтобы больше не чувствовать этого сладкого запаха. «Я что, схожу с ума? Может от этого Розамунд меня и спасала? Боюсь, в моем сумасшествии виновата она сама». Том вернулся в свой вагон, кое-как по пути избавившись от настойчивого запаха розы. Ему казалось, что этот аромат настойчиво преследует его. Но стоило мальчику переступить порог купе, как в нос ударил резкий запах сигарет. На секунду Том растерялся, но затем увидел сидящего у окна Лестрейнджа, зажавшего между пальцами сигарету какой-то элитной марки. В купе уже не было так шумно, как когда он его покидал, пусть народу и прибавилось. — Ты где был, Том? – Вальбурга охнула, когда юноша сел рядом с ней, поскольку его место заняли. – Мы начали уже беспокоиться. — Ага, ушел и с концами. – Нотт хмыкнул, перетасовывая карты и раздавая их между собой, Малфоем, Розье и Лестрейнджем. — С каких пор ты куришь? – Том предпочел проигнорировать вопрос о своем отсутствии. Едкий дым щекотал нос, но мальчик уже привык к этому запаху, поскольку на званых вечерах мужчины часто курили. Да тот же мистер Блэк был не прочь вечером перед камином запалить сигару. Хотя Лестрейнджу еще далеко до сигар. Эмерсон неопределенно пожал плечами, делая затяжку и выпуская дым вверх, к приоткрытой форточке. — Не так давно. А что, тоже хочешь попробовать, Реддл? – Лейстрейндж оторвал взгляд от своих карт и удивленно уставился на мальчишку, что сидел напротив и слегка по диагонали от него. – Ты чего это подстричься решил? — Не горю желанием ходить с такими же косами как у тебя, Лестрейндж. – С холодной улыбкой ответил Том. Третьекурсник помрачнел и провел рукой по своим кудрявым волосам, что сейчас были стянуты в тугой пучок на затылке. Том еле заметно усмехнулся. – Но знаешь, тебе... идут длинные волосы. — На тебя раздавать, а? Будешь в покер с нами? – Рэймонд вопросительно изогнул бровь, посмотрев на Реддла. Тот по-прежнему усмехаясь, кивнул, не сводя взгляда с покрасневшего Лестрейнджа, что пытался скрыть свое смущение в очередной затяжке. «А я-то думал, что мне лишь кажется. - Скользнула в голове у Тома мысль, когда он принял карты от Нотта. – Пожалуй, раз мои догадки подтвердились... я могу и повеселиться!» *** — Леди Розамунд, мое почтение. – Мужчина припал губами к бледной ладони и, затем выпрямился, широко улыбаясь. Женщина, что сидела в кресле тоже улыбнулась, кокетливо убирая руку и жестом приглашая своего гостя присесть в соседнее кресло. Прислуга принесла алкоголь и закуску. Был вечер тридцатого января, когда Каллум решил, наконец, почтить Розу своим присутствием. Он сдержал свое слово и до отъезда детей в школу не напоминал Розе о том, что узнал ее маленькую тайну. Даже более того, он выждал пару недель, прежде чем посетить даму своего сердца. — Каллум, не думала, что вы заставите меня ждать. – Роза улыбнулась, принимая из рук мужчины бокал с вином. – Я предполагала, что вы придёте ко мне сразу же, как Хогвартс-экспресс отбудет с платформы. — Я действительно хотел так поступить. – Эйвери кивнул, широко улыбнувшись. – Но затем подумал, что Вам, возможно, захочется обдумать всё еще раз, в тишине и спокойствии. — Вы слишком плохо меня знаете. – Женщина ответно улыбнулась, отпивая вино. – Мне куда приятнее находиться рядом с Томом. Он меня успокаивает. По крайней мере, когда он рядом, я чувствую себя защищённой. — Мне стоит обидеться? — Пожалуй. Ненадолго в зале повисла тишина, прерываемая лишь тиканьем часов над камином. Розамунд задумчиво пила вино, а Каллум без зазрения совести рассматривал ее профиль. — Расскажите мне... какой Ваш настоящий мир. — Он... точная копия вашего, только без магии. Представьте, что все люди маглы и не существует магии ни в каком ее проявлении, если не считать магловских фокусов. Кроме того, история про моего сына, Тома, это лишь книга... история, написанная некой женщиной. Да и то, эта книга не про него, а про другого мальчика. А Том выступает в ней главным злодеем. Мне бы в том мире было бы уже ближе к сорока, если считать годы, проведенные здесь. Я была старше Розамунд, намного старше. Так что в каком-то смысле я старше Вас, Каллум. — В это невозможно поверить. Другой мир... без волшебства. Как такое возможно? — Если бы я знала. Разговор получился долгим, но при этом прошел намного легче, чем предполагала Розамунд. Эйвери пытался предположить, каким образом Амелия попала в тело миссис Ричардсон, но все его идеи быстро исчерпали себя. В конце концов, он заключил: скорее всего, здесь задействована какая-то сильная, древняя и скорее всего запрещенная магия. Плюс, магия наделила женщину некой силой предвидения, что, возможно, для чего-то да нужна. Но тут Розамунд парировала тем, что видение было у нее лишь однажды, да и то, не ясное и не четкое. Она лишь увидела повешенную девушку, но ни лица, ни волос она не помнит. — Видения разными бывают. – Каллум пожал плечами, отставляя свой бокал и поднимаясь из кресла, начиная задумчиво расхаживать по залу, под взглядом серо-голубых глаз. – Ты писала, что твой сын станет великим тёмным магом, объединит многих чистокровных волшебников под своим началом. Так почему бы тебе не помочь ему в этом? Почему бы не сделать так, чтобы его изначальные идеалы, которые поддерживаем все мы – чистота крови – не стали реальностью?! Почему ты выбрала совершенно иной, более сложный путь? Солнце уже клонилось к закату, а потому гостиная в темных тонах озарилась золотисто-алым светом, покрывая пол и мебель, людей находящихся в комнате. В камине весело потрескивал огонь, не подозревавший о том, в какую сторону повернул разговор двоих, находящихся в этой комнате. Негромко играло радио, завывая тягучий блюз. — Потому что это не правильно, Каллум. Не важно, чистокровный волшебник или маглорожденный... в них нет разницы. Все вы всё равно обладаете магией в равной степени. И рано или поздно чистокровным приходится заводить детей от маглов просто ради того, чтобы род не загнил. Ты понимаешь, что такое генетическое уродство? Если чистокровные волшебники продолжат смешивать родную кровь, рано или поздно начнут рождаться калеки, слабоумные. И сквибы – это станет меньшее из всех зол. А ведь могут даже не родиться, погибнув в утробе матери. Мужчина резко развернулся на каблуках, от чего полы его пиджака слегка взлетели вверх. В глазах молодого мужчины горел радостный огонь. Роза знала, что это за огонь: желание, которым загораешься и, если вовремя его не потушить, может начаться самая настоящая революция? — Но послушай, Роза, мы бы могли создать империю, где чистокровные маги правили бы волшебным миром, а грязнокровки подчинялись бы нам. Они бы не обучались сложным заклинаниям, и служили только для грязной работы. Были бы низшим классом, приближенным к эльфам домовикам. На большее они не годны. О! И еще! Мы бы могли подчинить себе маглов, заставив их работать на нас как скот и... — Посмотри на меня, Каллум. – Женщина поднялась и быстро пересекла гостиную, подходя к Эйвери и беря его за руки. – Посмотри на меня и представь себе мир, о котором ты говоришь. Эйвери замер, судорожно выдыхая от неожиданного прикосновения, осторожно сжимая нежные женские руки в своих, поднося их к губам, оставляя несколько поцелуев. Розамунд смотрела на него с мольбой во взгляде, словно бы отчаявшись, потеряв всякую надежду. — В нём нет места для меня. В нём нет места для нас. Неужели, ты хочешь, чтобы так оно и было? — Ты другая, Роза... — Нет, я в обоих мирах обычная магла. А значит ты, как чистокровный волшебник не мог бы связать со мной свою судьбу. Я бы даже не смогла быть твоей служанкой, поскольку была бы обычным... скотом. — Не говори так. Нет. Ты совершенно другая. Я еще никогда не встречал таких как ты, я... Женщина накрыла губы Каллума своей рукой, не сводя взгляда серых глаз с его лица. Эйвери был испуган, испуган от осознания собственных слов и желаний. Огонек в его глазах медленно тух, а на его место пришло осознание ужасной правды, которую почему-то не понимали многие чистокровные волшебники. — Тогда помоги мне, Каллум. Помоги сделать так, чтобы Том не стал главным злодеем этой истории. Помоги мне изменить его судьбу. Хотя бы ради нашего будущего... Дверь машины закрылась, и она покинула территорию поместья Ричардсон, скрываясь в темноте вечернего сада, а там уже и за металлическими воротами. В комнату шушукаясь вошли две служанки, но заметив хозяйку у окна, тихо ойкнули, начиная извиняться за беспокойство. Розамунд даже не обратила внимание на девчушек. Ее больше интересовала чернеющая вдалеке точка. — Мужчины... - Тихо хмыкнула Роза, усмехаясь и залпом выпивая содержимое бокала, что держала в руке. Женщина оставила пустой бокал на столике и покинула гостиную, оставив служанок убираться в комнате. Те недоуменно переглянулись, смотря вслед хозяйке, что с торжествующим видом удалилась.