Смерть, конечно, большое несчастье, но все же не самое большое, если выбирать между ней и бессмертием. Том Стоппард
Март. Чудесный месяц, когда зимний холод отступает и на смену ему приходит весна, с теплым и нежным солнцем и, к сожалению, холодными ветрами. Снег понемногу сходил, появлялись первые прогалины, и на особо теплых участках земли уже проклевывалась первая трава. Солнечные лучи пробивались через окно одного из кабинетов Хогвартса. Был выходной день, а потому двое ребят, что были здесь, могли спокойно, без лишних глаз и ушей тренироваться. Они не сводили друг с друга взгляда, оба выжидая первого шага другого. Stupefy! - Protego! Звонкие голоса, что наполнили кабинет и разнеслись по нему эхом, умолкли. Первый удар был отражен. Теперь была очередь за оппонентом. Голубая вспышка озарила каменные стены, раздался звонкий хлопок и один из дуэлянтов полетел спиной вперёд. Парнишка застонал от удара, перекатываясь со спины на бок. — Поднимайся, Лестрейндж. – Том обходил лежащего на полу мальчишку. Того только что отбросило на пару метров назад. Пусть принесённые подушки и смягчили падение, но падать было всё равно больно. Парень сел, снимая с растрепанных волос резинку и тихо шмыгнул носом, утирая тот тыльной стороной ладони. – Неужели ты сдаешься? Реддл присел на корточки перед третьекурсником, внимательно смотря в его глаза винного цвета. Лицо Лестрейнджа искривилось, словно бы он хотел высказать Тому всё самое "лестное", что он думает о нём. — Не дождешься, Реддл. – Оскалился Эмерсон, но сил подняться и пойти за отлетевшей палочкой, не было. – Которая? — Двадцать девятая победа. – Спокойно ответил Том, протягивая его волшебную палочку, которую он поднял, догадываясь, что Эмерс не сможет пойти за ней сразу. – Против пяти поражений. — И как тебе это удается? – Третьекурсник хитро прищурился, смотря в холодные черные глаза. – Быть лучшим во всём. Но ответа Том не успел дать. Дверь класса отворилась, и в нее вошли четверо мальчишек, хохоча над какой-то шуткой, которую рассказывали по пути на собрание. Оглянувшись, Реддл улыбнулся. Он поднялся и протянул руку своему оппоненту по дуэли. Тот жадно ухватился за бледную ладонь и поднялся, отряхивая форму после падения. Розье, что первый заметил Лестрейнджа поднимающегося с пола, весело улыбнулся другу. — Что, опять проиграл первокурснику? Стыд и позор тебе, Эмерс, стыд и позор. — Иди ты. – Фыркнул парень, забирая протянутую Томом палочку. – Я поддался. Новая волна хохота накрыла кабинет. Да, Том проиграл несколько дуэлей Лестрейнджу, но только потому, что не всегда знал заклинания, которые тот использовал. Всё же третьекурсник был немного опытнее него. Однако, это не отменяло того факта, что Эмерсон Лестрейндж относился к Тому как к равному, вызывая из всех ребят на дуэль только его. Поэтому каждый раз, когда тот проигрывал и говорил, что поддался, у остальных это вызывало лишь смех. — Ну да, так мы тебе и поверили. – Розье улыбнулся и толкнул однокурсника в бок. Тот тихо выругался, убирая палочку и принимаясь собирать растрепанные волосы. — Как тренировка? – Том посмотрел на Крокуса. Он играл в команде по квиддичу и только-только завершил тренировку, потому и пришел позже. Другие трое, что также опоздали, заканчивали дополнительную работу по трансфигурации, которую не успели сделать вчера на уроке. — Великолепно. Думаю, мы порвём Рейвенкло в следующем матче. — Отличные новости. – Реддл улыбнулся Розье, тот улыбнулся в ответ. Лестрейндж сел на один из стульев и стал заплетать волосы в колосок, чтобы те не растрепались при следующей дуэли. Малфой и Нотт сели на парту, наблюдая за тем, как пальцы ловко перебирают прядь за прядью. А Блэк, что нечасто бывал на их встречах, стоял, нервно переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя здесь чужим. Поймав на себе взгляд Тома, он робко улыбнулся и поспешно опустил взгляд. — Начнём с чего-нибудь попроще? – Предложил Том, когда все были готовы. — Подожди. – Абраксас помахал рукой, привлекая всеобщее внимание к себе. – У меня есть одно очень важное предложение. Мы уже довольно давно собираемся, можно сказать, создали свой клуб по интересам. И как насчет того, чтобы у нас появилось какое-нибудь название? А еще, нашему клубу нужен лидер. Главный. — Конечно же это Том. – Тихо сказал Блэк, впервые подав голос за всё время нахождения в классе. — Том? – Нотт выпятил губы вперёд, раздумывая над этим предложением. Конечно, он очень хотел бы сам быть лидером их группы, но с другой стороны именно Том их объединил, предложил им устраивать встречи, изучать магию вне занятий и всё прочее. Именно он стал звеном, которое объединило всех, присутствующих здесь начиная еще с совсем раннего возраста лет так с семи. — Тут и вопросов быть не может. – Это был Лестрейндж. Он тихо хмыкнул и покосился на Реддла, что смотрел задумчиво в окно, словно бы его не очень волновало, станет он лидером или нет. На том и порешили. Лидером стал Том, но вот с названием их группы возникли проблемы. Каждый предлагал свои идеи, но одна была безумней другой. — «Вальпургиевы рыцари» - Негромко проговорил Реддл, но его голоса было достаточно, чтобы все замолчали. Ребята с удивлением посмотрели на мальчика у окна, что перевел на них слегка отстраненный взгляд. – Возможно вы забыли, господа, но в нашей компании есть единственная леди, которая, пусть и не присутствует, но мысленно она всегда волнуется о нас. Так почему бы не сделать так, чтобы она была с нами? «Вальпургиевы рыцари» - звучит, по-моему, неплохо.***
— Отлично, Томас! – Вальбурга радостно похлопала в ладоши за обедом, когда Том рассказал ей, что заработал для Слизерина дополнительные баллы на ЗОТИ. – Видимо, ваши встречи действительно не напрасны? — А ты в этом сомневалась? – Осведомился ее младший брат, разрезая бифштекс в своей тарелке. Вальбурга скривилась, словно бы у нее заболел зуб, посмотрев на младшего Блэка напротив себя — Нет, ведь это была идея Тома, а не твоя. – Девочка показала кончик языка брату и, одарив Реддла счастливой улыбкой, поднялась. – Мне пора на урок. Нужно еще сходить за теплой мантией в спальню. Урок травологии в теплицах. — Удачи. Не забудь надеть шарф. Сейчас ветра гуляют. После обеда у первокурсников Слизерина был урок трансфигурации. Без сомнения, это был один из самых интересных уроков для Тома. И пусть профессор Дамблдор ему не очень нравился, но это не мешало мальчику быть первым в классе и на курсе. Поскольку учебный год медленно, но верно двигался к своему завершению и через каких-то два-три месяца предстояли экзамены, уроки становились труднее и объемнее, с более сложными чарами, которые давались далеко не всем. К примеру, за этот урок нужно было превратить мышь в табакерку. Том успешно превратил около десятка мышей, и теперь весь его стол был уставлен изящными коробочками с драгоценными камнями и золотой да серебряной окантовкой на крышках и ножках. Одна была красивей другой, и переливались под лучами дневного солнца. У Альфарда шли дела не так успешно. Он тоже превратил мышь, да только у его табакерки по-прежнему были усы и хвост, а когда ее открывали, то она издавала мышиный писк. — Ох, у меня так и не получилось. – Блэк поднялся в конце урока, собирая вещи в сумку. – Хвост убрал, а усы так и остались. Что делать? Ума не приложу. — Не волнуйся, на следующем уроке всё сделаешь. – Том улыбнулся, дружески хлопнув Альфарда по плечу. — Ну что, идём? – К ним подошли Абраксас и Рэймонд, закидывая сумки на плечи. — Вы идите, я скоро догоню. Хочу спросить профессора об экзамене. – Том собрал за хвост мышей (которых вернул из табакерок обратно в свой облик) и понёс в коробку к остальным. Друзья пожали плечами и направились в гостиную, обсуждая их успехи на уроке. Блэк тоскливо оглянулся на Тома, но поспешил за ребятами. Постепенно класс опустел, в нём остался только Дамблдор и Реддл. Преподаватель не сразу заметил мальчика, но увидев, удивленно вскинул брови. — Томас? Чем могу помочь? — Сэр, у меня есть один вопрос, но я не уверен кому его задать. Профессор Слагхорн вряд ли может помочь. Я бы хотел спросить у профессора Вилкост, но она отбыла и ее не будет до конца недели. Профессор посоветовала обратиться к Вам, как к бывшему преподавателю по защите от темных искусств. — Я тебя внимательно слушаю. - Дамблдор присел на край ближней парты, скрестив руки на груди и внимательно вглядываясь в первокурсника, за чьей судьбой наблюдал последние шесть лет. Том немного помедлил, словно подбирая слова или пытаясь собрать мысли в единое целое, но затем заговорил: — Легилименция. Я прочитал множество книг о ней. Да, там говорится о том, что человек может закрывать свое сознание от других с помощью окклюменции. Но я еще нигде не встречал объяснений того, что у человека, не делающего ничего, чтобы закрыть свое сознание, оно было полностью заблокировано для других... словно врожденной способностью. Да, я знаю, что окклюменция – это скорее психологический и... психический фактор мозга, нежели магия и сознание может пытаться само противостоять этому, но всё же... Дамблдор немного помолчал, задумавшись, осмысливая слова Тома и догадываясь откуда берет корни этот вопрос и почему его так заинтересовала эта тема. Том задумчиво смотрел на мышей в коробке, что копошились в горстке соломы одной большой кучей, не спеша смотреть на мужчину в коричневом костюме, словно тот мог забраться в его голову и узнать лишнего. — Ты говоришь о своей приемной матери, не так ли? – Мальчик молча кивнул, наконец переводя взгляд на профессора. Тот продолжил. – Тогда... кажется, у тебя сегодня нет уроков больше? Не против выпить со мной чашечку чая с прелестными конфетами, что я получил в подарок от моего друга? Они расположились за преподавательским столом. Перед каждым стояла чашечка ароматного чая, а в небольшой вазочке лежала горсть шоколадных конфет различных форм и размеров. Том обхватил руками чашку, но к напитку так до сих пор и не притронулся, в отличие от преподавателя трансфигурации, что с непринужденным видом попивал цветочный чай. — Легилименция – сложная наука, работающая с самой необыкновенной машиной, что когда-либо была создана – человеческим мозгом, сознанием и душой, которые в свою очередь хранят самое важное - человеческие воспоминания. Как ты, возможно, знаешь: окклюменция может быть сознательной и бессознательной. Сознательная, это когда, к примеру, легилимент и окклюмент заранее договариваются о проведении подобного сеанса. И к моменту контакта окклюмент уже заранее готов к защите своего сознания. Он подбирает более удобные для себя способы блокировки и непосредственно блокирует контакт. В случае, когда нет добровольного контакта, в силу каких-либо причин, у человека (не только у мага, но это может быть и у простого магла, сквиба, у некоторых других существ), возникает эффект бессознательной окклюменции. Внедрение в сознание – очень непростое испытание. Это всегда агрессия в сторону окклюмента и сознание обычно вольно или невольно, но пытается защитить своего хозяина. Иногда с меньшей интенсивностью, иногда с большей. — Да, я читал об этом. – Том кивнул, наконец делая глоток чая. Профессор тоже благосклонно кивнул, закидывая себе в рот одну из конфет. Он догадывался, что Том читал книги не просто так, и наверняка уже пытался практиковаться в попадании в чужое сознание. Возможно, даже в сознание своей матери. — Но случай с миссис Ричардсон действительно уникальный. Мы даже с ней провели небольшой эксперимент. Добровольный, разумеется. Несколько человек, сильнейших магов владеющих легилименцией пытались попасть в ее разум, но ты догадываешься, чем это закончилось. — Она добровольно пошла на это? – Том удивленно вскинул брови, так и не донеся до рта конфету в виде тыквы. Он конечно знал, что леди Роза очень рисковый человек. Он догадывался еще тогда, в пять-шесть лет, что люди министерства пытаются что-то сделать с ней. Но он никогда не думал, что она пойдёт добровольно на такие своеобразные опыты. — Да. Кажется, она сама хотела проверить силу, которой обладает. Я никогда не встречал ничего подобного за всю мою практику. Еще ни один волшебник или магл не мог так закрывать свое сознание. И как ты, верно, заметил, она даже ничего для этого не делает. Это что-то вроде иммунитета к болезням. Многие бы хотели изучить: каким же образом у нее это получается. Но мне удалось убедить министерских работников, что в этом нет совершенно никакого смысла. Поскольку разум леди Розамунд для нас недосягаем. — Почему Вы решили так поступить? Мне казалось, Вам тоже любопытен этот вопрос. — Любопытен. – Согласился профессор, кивая. – Но в этом действительно нет смысла. Конечно, мы бы могли как-то психологически надавить на нее... но это будет некорректно поступать так с прелестной женщиной. Том всё же съел конфету и почувствовал, как во рту разливается приятная сладковатая начинка с вишневым вкусом. Он перевел взгляд черных глаз на Дамблдора и слегка прищурился, смотря на него, поедающего уже пятую конфету. Почему-то Тому не верилось, что именно в этом истинная причина. Отказаться от такого шанса изучить что-то новое в магическом мире. Профессор всегда казался ему тем, кто пойдёт на всё ради достижения своей цели. Кроме того, он однажды услышал бормотание Розамунд о том, что Дамблдор совсем не тот, кем кажется на самом деле. Она упоминала, что он был близок с Гриндевальдом и изучал тёмные искусства и... — Сэр, можете рассказать мне еще кое-что? Существуют ли «дары смерти» на самом деле?***
— Мистер Реддл, вы были сегодня каким-то рассеянным. Право, Вас не узнать. – Слагхорн весело улыбнулся, покачиваясь с пятки на носок рядом с черноволосым первокурсником. Был уже конец урока и ученики собирали свои вещи, опустошая котлы от недавно приготовленных зелий. В классе царила суматоха, а потому никто не обращал внимания на разговор студента с преподавателем. — Простите, профессор. – Мальчик виновато улыбнулся. – Но Вы правы, мои мысли были сегодня далеко от этого класса и зелья, что я варил. — Вас что-то беспокоит, мой мальчик? Если нужна какая-то помощь, только скажите. Я, как Ваш декан... — Нет-нет, профессор, спасибо. Думаю, это всё усталость после экзаменов... Том покидал класс зельеварения вместе с Альфардом. Малфой и Нотт убежали сдавать профессору по Истории магии свои конспекты. Пусть экзамены уже и прошли, но некоторые ребята еще закрывали хвосты по учебе. Двое мальчишек покинули холодный каменный холл и спустились по ступенькам во внутренний двор школы, подставляя солнцу бледные лица и довольно щурясь. Был солнечный летний день июня, большинство ребят высыпало во двор отогреваться, подальше от холодных стен замка. — Альф, давай найдём тихое место? Я хочу поговорить с тобой... — Хорошо. Альфард удивленно посмотрел на друга, что последнее время был особенно молчалив и замкнут в себе. Они пересекли поляну и заняли излюбленное место недалеко от озера в тени деревьев. Скинув на траву мантии, мальчики уселись, поставив рядом сумки и наблюдая, как третьекурсницы с Рейвенкло играют в догонялки у воды, сняв обувь и плескаясь у самого берега. Том долгое время молчал, любуясь одной-единственной девушкой, что с самого декабря привлекала его внимание к себе против собственной воли. Она не была так же грациозна как Роза. Она не была так же красива как Роза. Ее черные вьющиеся волосы не были как у Розы. Ее нежный голос не был как у Розы. И из-за этого она его бесила. Бесила тем, что напоминала ему Розамунд. Но он не мог понять, чем именно эта девушка так похожа на его приемную мать, ведь в них нет совершенно ничего общего. Если не считать духов. Но дело вовсе не в них. — Она похожа на леди Розамунд, тебе не кажется? Голос Альфарда вывел Тома из ступора. Он посмотрел на Блэка и к собственному удивлению отметил румянец на его щеках. «О, Альф, ты до сих пор влюблен в миледи?». — Наверное, что-то в ней есть. – Согласился Том, пусть даже эти слова и были противны ему. — О чем ты хотел поговорить? В последнее время ты немного более отчужденный. Кажется, ребята этого не замечают, но я-то вижу. – Альфард посмотрел на друга обеспокоенно и раздосадованно, словно бы смотрел на умирающего больного. — Да, извини, я заставил тебя поволноваться. Но, всё дело в том, что я не могу решить одну проблему, что появилась... она давно появилась, но заметил я ее только сейчас. Всё началось в декабре... еще тогда, в доме Малфоев... Рождественский бал в Малфой мэноре, 1938 год. — А он говорит: спроси у магла! – Нотт закончил рассказывать очередную шутку и группка ребят зашлась веселым смехом. Шутка была действительно смешная. Чего не отнять у Рэймонда, так это его чувства юмора и очарования, с которым очень легко заводить друзей и окружать себя компаниями. Том тоже стоял рядом, держа в руках бокал с напитком, в котором совсем пару капель, но содержался алкоголь. Малфои, как и Блэки не видели ничего особенного в том, чтобы давать детям на праздники пить алкогольные напитки. Розамунд же всегда была против. Кроме того, в этот раз ее поддержал и Эйвери с родителями Розье, так что хозяевам вечера ничего не оставалось, как сделать для детей лишь легкий коктейль. Том к нему почти не притронулся. Заиграл вальс. Пары закружились в легком изящном танце. Первый танец на любом празднике Вальбурга отдавала Тому. Он никогда не жалел, но именно сейчас был готов отдать первое место любому другому, поскольку заметил кое-что странное, что привлекло его внимание. Том наблюдал за Розамунд и, к своему удивлению отметил на ее лице ужас, а не обычную, привычную для танцев улыбку. А вот Эйвери наоборот – улыбался. Победно, радостно, как будто, наконец, вкусил запретный плод. Реддл вел Вальбургу в танце, а она радостно щебетала ему что-то о том, как рада, что все они веселятся вместе, что у них такая большая и дружная компания. «Да замолчи ты!» - Чуть ли не взвыл Том, но вместо этого радостно улыбнулся девочке, якобы в подтверждение ее слов. Танец закончился. Проводив Бургу к компании, Том под надуманным предлогом покинул бальный зал и вышел в коридор, осматриваясь. Эйвери и миледи нигде не было видно, но далеко они не могли уйти. Мальчишка быстро вбежал по ступеням на второй этаж и повернул в левое крыло, тихо, но быстро ступая по коридору и прислушиваясь к звукам за дверьми. Чего он только не услышал... но самое нужное обнаружил лишь в конце коридора, за дверью, что вела в небольшой кабинет. Оглянувшись по сторонам, Том приник ухом к двери. Он стоял, затаив дыхание, прислушиваясь к разговору. Он не мог видеть и понять, что именно происходит, но сладкий тон голоса Каллума Эйвери заставлял насторожиться. — Видите ли, когда Вы только появились в обществе Блэков, то сразу заинтересовали меня. Такая независимая, наглая, строптивая... И слишком много знающая о волшебном мире. Все с удовольствием проглотили наживку о некой волшебнице, что заколдовала Вас. Но я... я другой. Вы очень умело врёте. Но к счастью, не все готовы так просто поверить Вам. Блэку Вы понравились. Просто как человек, как личность. Малфоя заинтересовали своими предсказаниями. А я влюбился в Вас, как никогда ни в кого раньше не влюблялся. Только мне было интересно кто же вы такая на самом деле. И я решил узнать всё, что смогу. Поэтому я проник в кабинет и прочитал Ваши дневники. Признаюсь, они были надежно спрятаны. Но не для волшебника. «Очень умело врёт? О чем это он?» Дыхание перехватило и воздуха стало чертовски мало. Том старался не касаться двери, но он чуть ли не прижался ухом к деревянной поверхности, стараясь выудить любую возможную информацию. Ему нужно было понять, почему Роза была так напугана во время танца... ведь ее не так уж и просто напугать. Где-то слева послышался хохот и одна из дверей распахнулась. Том резко отпрянул, прячась за тяжелой портьерой, наблюдая за парочкой молодых волшебников, что некоторое время назад решили уединиться, а теперь были готовы вернуться в бальный зал. Некоторое время Том стоял затаившись, дожидаясь пока парочка отойдёт на достаточное расстояние, чтобы не заметить его. Дышать стало немного легче, но теперь он пропустил часть разговора. Когда же он вновь смог прильнуть к двери, то разобрал слова Каллума: — Кто та, в которую я влюбился и которой готов посвятить всю свою жизнь? — Я – Розамунд Ричардсон. – Голос миледи дрожал и был очень тихим, от чего Тому стало не по себе. — Мы теперь в одной лодке, моя леди Ричардсон... Тишина, которая настала после этих слов, ничего хорошего не сулила. Мысленно ругая самого себя за нерасторопность, Том опустился на корточки, приближаясь глазом к замочной скважине. Мужчина отстранился от женщины, тихо выдыхая в ее губы после недолгого поцелуя. Он улыбался. Она – нет. — Моя дорогая, я не хочу Вас принуждать к отношениям со мной. – Каллум всё с той же нежностью гладил женщину по щеке, смотря в ее серо-голубые глаза, что в свете свечей казались золотистыми. – Не волнуйтесь, я никому не расскажу ваш маленький подленький секрет... Но в обмен лишь прошу Вас об одной услуге: позвольте мне быть ближе к Вам и завоевать Ваше сердце. — К..каллум. – Розамунд тяжело выдохнула отводя взгляд. Тому показалось, что она слегка покраснела, но, может, это был лишь свет огня свечи со стола. – Могу ли я верить Вам? Прошу, дайте мне слово, поклянитесь, что то, что вы узнали, останется между нами. Я не хочу портить то хрупкое равновесие, что смогла создать за эти годы. Просто поклянитесь и я... Я стану замечать вас немного больше других мужчин. По бледному лицу скользнула знакомая кокетливая улыбка. Том отошел от двери, слегка мотнув головой, собирая информацию, что он получил в что-то цельное и единое. «О чем шла речь? Какой секрет? И почему Розамунд пошла на эту нелепую сделку? Почему вообще Каллум предложил ее и...» — Эй, Реддл, ты чего тут делаешь? *** — В общем, меня заметил Эмерсон... Мы вместе с ним вернулись в бальный зал. А через несколько дней Роза, когда думала, что я сплю, произнесла фразу с примерно таким смыслом: «надеюсь, мне удалось изменить твое будущее». Я не могу понять, что всё это значит. У меня есть догадки, но... Том окончил свой рассказ тяжело вздохнув. Как же тяжело было в рождественские каникулы отыгрывать роль хорошего мальчика перед Эйвери и Розой. Как же было сложно притворяться, что он ничего не знает. Ему хотелось закричать, кинуться на них обоих. Хотелось заставить Каллума рассказать всю правду, хотелось молить Розу о правде... Он вновь почувствовал, что с трудом дышит, когда рука Альфарда легла на его плечо. — Я... черт, Том, я даже не знаю, что тут сказать. — Тут сложно что-либо сказать. Но Альф, я хочу найти те дневники, о которых говорил Эйвери. Я хочу выяснить, чем таким он шантажирует леди. И для этого мне нужна твоя помощь. — Но Том! Это наверняка придется копаться в вещах миледи. – Альфард зарделся красным, поспешно отводя взгляд в сторону третьекурсниц на берегу. — Да, но это единственный способ. Я... я не переживу, если кто-то навредит леди Розамунд. Потому мне нужно... – Том поджал губы и отвернулся, потирая шею ладонью. Он знал, что Блэк ему не откажет, а потому просто смиренно ждал его ответа, притворяясь, что очень расстроен и раздосадован. — Хорошо, давай сделаем это. – Альфард улыбнулся. – Я ведь обещал, что буду с тобой до конца... ________________________________________________ Архив. Из воспоминаний Альфарда Блэка. Близкого друга Тома Реддла. — Тогда мы не думали о том, что делаем. Перед нами был одновременно простой и сложный выбор: либо сделать это, либо подставить жизнь леди Розамунд и Тома под удар... Часть текста испорчена. Бумага размокла и чернила растеклись. Прочтение невозможно. Нам пришлось. У нас не было другого выбора! Я ничего не сказал сестре о том, что мы сделали... Знали об этом только я, Лестрейндж и... Часть текста испорчена. Бумага размокла и чернила растеклись.Прочтение невозможно. Мне кажется, что Вальбурга о чем-то догадывалась. С тех пор она начала от нас отдаляться и примерно с тех пор я и понял, что больше не нуждаюсь в компании моей сестры. Я понял, что и сам чего-то да стою. И неважно, какие у меня идеалы, подходят они под фамилию «Блэк» или нет.