***
— Мне так жаль... Я не нахожу слов, чтобы описать как я жалею, что мы так поступили. – Том упал на кровать в своей комнате, проводя ладонями по лицу. – Я чувствую себя таким ничтожеством. — Перестань корить себя. Хотя, я и не отрицаю того, что ты виноват. — Если бы я только мог вернуться назад, всё исправить... — И что бы ты сделал? — Я бы не позволил нам стать убийцами. Не позволил бы этой нелепице случиться. И мы бы вместе нашли способ вернуть Амелию. А теперь у меня нет ни единой зацепки как это сделать. Я... я больше не хочу существовать без нее. — Ты начинаешь уже сходить с ума. Тебе надо что-то делать с собой, Томас. Амелия не хотела тебе такой жизни. Она верила в тебя, иначе не отдала бы свои дневники. — А что мне от них?! – Том резко сел и указал взмахом руки на единственный уцелевший дневник, что лежал у него на прикроватной тумбе. – Я должен был стать убийцей... и я им стал. Пусть и не в таких масштабах, но всё равно стал, как бы она не старалась меня изменить. Семя зла, что живет во мне... от него никуда не деться. Она написала правду: ребенок рожденный без любви, под приворотным зельем, никогда не сможет испытывать истинные чувства. Это будет лишь подражание чувствам других людей, но не настоящие эмоции и чувства. Да даже чувства, что я испытывал к Розамунд... это было больше похоже на действие любовного зелья. Я был... зависим от нее. Понимаешь? Так может, это зелье, которым мать напоила отца, так действует на меня, заставляя испытывать такие эмоции в отношении Амелии? — Ты горюешь по ней? — Конечно. – Том выдохнул после долгой тирады слов и опустил голову, запуская руки в волосы, когда почувствовал, как холодная рука коснулась его плеча. — Я не думаю, что чувства, которые ты испытываешь, ложные. Ты начинаешь сам себя загонять в ловушку, пытаясь сделать себя хуже, чем ты есть. Амелия дала тебе дневники не для того, чтобы ты посмотрел, каким бы ты мог стать и бежал от этого, а для того, чтобы ты понял, как сильно она любила тебя и верила, что ты никогда им не станешь. — Ты думаешь... — Я уверен, что ты давно переборол все эти глупости про невозможность испытывать эмоции. Ты сожалеешь об убийстве, ты горюешь по потери матери, ты чувствуешь вину перед друзьями... разве ты можешь назвать эти чувства фальшивыми? Дверной замок щелкнул и в коридоре загорелся свет. Хлопнула дверь и раздался знакомый голос Лестрейнджа из коридора: «Это я, ты дома, Том?». Реддл тихо выдохнул, поднимая голову на вход в комнату, а затем переводя взгляд на призрачную фигуру рядом. — Эмерсон пришел. Тебе лучше уйти. — Я был бы благодарен, если бы ты перестал вызывать меня каждый вечер. – Эйвери Каллум усмехнулся, засунув руки в карманы брюк. – Дай мне упокоиться. Я не держу зла ни на тебя, ни на Кеннета, ни на Лестрейнджа и Блэка. Вы дети, которые запутались. И мне вас жаль. Но сколько бы раз ты меня ни призывал, ты никогда не сможешь искупить вину. Мои руки, как и твои, омыты кровью. И призраки убитых всегда будут преследовать меня во всех мирах. Такова судьба всех убийц. Поэтому... отпусти меня, чтобы я мог уйти и просто преследовать тебя как напоминание, чтобы ты никогда больше не посмел совершить подобного. — Конечно... иди. Но, если мне станет плохо, я позову тебя. — Вот же щенок... – Каллум рассмеялся и его призрачное тело растворилось в серой дымке. Дверь в спальню отворилась и на пороге возник Лестрейндж, что с интересом оглядывал комнату, а затем и самого Тома. — С кем ты разговаривал? — С Каллумом. – Реддл поднял перстень, показывая его другу, а затем положил его на стол, поднимаясь и вытирая тыльной стороной ладони мокрые от слез щеки. — Том, ты ведь обещал... – Эмерс быстро пересек спальню и повернул парня к себе, крепко взяв за плечи и смотря на воспаленные из-за слез глаза. – Ты обещал больше не пользоваться им. Ты ведь знаешь, что оно сводит с ума. — Я уже сошел с ума, Эм... Звонкая пощечина заставила Тома отшатнуться и рефлекторно схватиться за ушибленную щеку. В голове зазвенело, а затем наступила пустота. Лестрейндж сжал руки в кулаки со злостью глядя на него. Вот уже как полгода как Том общается с Каллумом, точнее с тем образом, что создает кольцо. Как бы они с друзьями ни просили его прекратить, он не переставал призывать к себе его дух. Он мог часами общаться с ним, а потом ходить сам не свой. Рано или поздно это могло плохо кончиться. — Хватит, Том! Мы все скорбим по потери Амелии, мы все страдаем из-за того, что совершили. Но это не повод загонять себя! – Лестрейндж схватил со стола кольцо. Том дернулся, чтобы забрать его, но Эмерс сильным толчком в грудь, заставил того сесть на кровать. – Я заберу его. И верну только тогда, когда ты придешь в себя. Ты понял меня? — Нет, Эмерсон, верни кольцо. Ты не имеешь права забирать его! – Том вскочил с кровати и кинулся было к палочке, но очередной грубый толчок заставил его упасть на кровать. — Извини, но пока ты в таком состоянии... Я не верну тебе его. – Лестрейндж убрал кольцо во внутренний карман пиджака. – Знаешь, мне кажется, тебе стоит развеяться. Съездить куда-нибудь, отвлечься. Том молча лежал на кровати, раскинув руки и смотря в серый, покрытый трещинами потолок. С каждым словом друга злость закипала в нем всё сильнее. Что Лестрейндж может знать о его чувствах? Он и половины не понимает! Он даже не представляет какие проблемы терзают его! Понимает, каково это лишиться Амелии? Ничерта он не понимает. Лестрейндж присел рядом с Томом на кровать, лишь по холодному взгляду догадываясь, что творится в голове у его друга. Скорее всего, Реддл захочет напасть на него, чтобы отобрать камень. Скорее всего, он проиграет Реддлу, как делал это уже много раз. Поэтому... — Келли ждет ребенка. – Тихо проговорил Лестрейдж, выуживая из кармана пиджака серебряный портсигар и со щелчком открывая его. Он протянул одну сигарету Тому, вторую закурил сам, задумчиво смотря на поднимающийся к потолку дым. – Если это будет мальчик, назовем его Рудольфус, как и писала Амелия. — Вы решили не менять имя? – Хрипло спросил Том, держа между пальцами тлеющую сигарету. – А как же... — Волан де Морта нет, а значит, его ждет другая судьба. – Спокойно проговорил Лестрейндж, поднимаясь и отходя к окну, чтобы открыть форточку. – Как и тебя Том. Если ты сейчас выстрелишь мне заклинанием в спину, значит все старания Амелии были зря. Ты готов предать свою мать и стать Темным лордом? Лестрейндж не оглядывался, наблюдая через отражение в стекле как Том, что поднял палочку, медленно опускает ее, а затем и вовсе откладывает. Открыв форточку, Эмерсон вернулся обратно на кровать и сел рядом с Реддлом, обнимая того за плечи. — Не позволяй злости командовать тобой, Том. — Прости меня... — Если ты еще хоть раз извинишься – я тебя ударю. – Серьезно сказал Лестрейндж и продолжил курить. Том вяло улыбнулся, тоже затягиваясь. — Я сильно странно себя веду, да? Чувствую себя идиотом. Кстати об идиотах... у меня сегодня появилась странная идея. Выслушаешь? На часах было уже четыре утра, а Том и Эмерсон до сих пор не спали, разговаривая за бокалом огненного виски и смеясь, вспоминая школьные годы. Какое же всё-таки это было беззаботное и счастливое время. Тогда они веселились, придумывали заклинания, дурачились, устраивая дуэли и соревнуясь друг с другом, влюблялись... Это всё осталось в прошлом. Теперь у каждого своя жизнь. У Эмерсона жена и вскоре появится ребенок, у Тома работа и безумные, призрачные планы на будущее на возвращение Амелии. — Тебе бы стоило тоже жениться, завести семью... – Лестрейндж развалился на кровати, в то время как Том сидел на полу у небольшой чугунной печи и кидал в открытую створку смятый пергамент. — Не имею желания. – Равнодушно отозвался Том, сминая очередной лист. — Знаешь, я тут подумал. А ты вообще встречался с девушкой-то? — Нет. Но мне нравилась одна. — И кто же это? — Миранда Боул. – Том кинул смятую бумагу в огонь и мысленно порадовался, что Лестрейндж не видит его лица. Ну не скажет же он, что ему нравилась жена Эмерсона. Хотя, наверное, в этом ни было ничего такого. Но он бы не хотел, чтобы Лэстрейндж думал, что у них в школьные годы, оказывается, был странный любовный треугольник. — Это загонщица из Гриффиндора? Странно... Я думал тебе не нравится квиддич. — Мне и не нравится квиддич. Но это не значит, что мне не может нравится девушка, играющая в него. Разговор продолжить не удалось, поскольку за окном мелькнула тень и через форточку в комнату влетела коричневая сипуха и, бросив письмо на колени Тому, улетела. Он быстро узнал почерк на конверте. Дамблдор. Письмо содержало всего пять слов: «Приходи. Я знаю где палочка». Том поджал губы и выкинул письмо в огонь, ненадолго задумавшись. — Что там? – Эмерсон лениво перевернулся на бок и посмотрел на Тома, который, казалось, выпал из реальности. Стоит ли идти? После того как Амелия покинула тело Розамунд он сходил на пару занятий к Дамблдору, да и то, только чтобы понять, знает ли волшебник о путешествиях между мирами. А удостоверившись, что нет, просто забросил эти дополнительные занятия. Ему тогда было слишком сложно разобраться в себе самом, а еще сложнее в играх Дамблдора. А поскольку быть пешкой ему всё так же не хотелось, он просто забросил эти занятия. Тогда профессор не настаивал. Но теперь, что теперь ему было нужно? Он ведь не хотел просто с его помощью достать палочку? или с помощью найденной палочки забрать у него кольцо? А даже если и так, то безопасней будет оставить камень у Эмерсона. Хотя бы на время. Том и не заметил, как голова, уже давно затуманенная горем и алкоголем, вдруг прояснилась и начала бешено соображать. Он просчитывал ходы наперед для разных причин встречи с Дамблдором, когда вдруг осознал, что, возможно, это то, что ему и нужно. Подорвавшись с места, юноша уселся за стол и, не обращая на вопрошающие взгляды друга, принялся что-то быстро писать в своем дневнике, делая не только записи, но и какие-то зарисовки. Лестрейндж не стал его отвлекать, а просто допил виски и улегся спать. Он всё узнает утром, когда Том придет в себя. Однако, проснувшись через несколько часов, он с удивлением обнаружил, что один в квартире, а на прикроватной тумбе лежит одинокая записка: «Ушел на работу. Храни кольцо до моего возвращения». — У него же сегодня выходной? – Лестрейндж непонимающе перечитал записку и притянул к себе пиджак со спинки кровати, проверяя кольцо. Оно было на месте.***
Архив. Из воспоминаний Альфарда Блэк. Близкого друга Тома Реддла. Том пропал. Просто взял на работе отпуск за свой счет на месяц и пропал. Как бы мы с Эмерсоном не пытались выяснить куда он делся – у нас этого не получалось. Ребятам на встрече «Рыцарей» мы сказали, что он отправился проветриться, поскольку только-только начал приходить в себя. Все поверили, поскольку видели, как он медленно сходит на нет. Спустя полторы недели, в ночь, от Тома пришла сова вместе со свежим номером "Французского сплетника", где говорилось о победе Дамблдора над Гриндевальдом. На следующее утро эта новость была и в «Ежедневном пророке». Письмо от Тома же было коротким. Он говорил, что был во время битвы рядом с Дамблдором и они получили палочку. (Он не уточнял, что Бузиновую, но мы это и так поняли по знаку даров смерти в углу письма). Также он написал, что вернется через неделю и у него есть важное дело, в котором мы с Эмерсоном должны ему помочь. Далее в письме был список некоторых вещей, которые он просил достать к своему возвращению. Это было чертовски странно. Кроме того он попросил съездить в городок Литтл Хэнглтон и подготовить один из самых старых и никому не нужных домов. Опять же, для чего – не объяснил. Мы остались в замешательстве после его письма, но если Том просит, значит так нужно. Благодаря Нотту и Малфою удалось достать все нужные вещи. Очень дорогие, кстати, детали. Дом подготовили за пару дней и стали ждать. Ожидание – самое отвратительное. Но мы ждали. А в конце нужной нам недели пришло еще одно письмо, где говорилось чтобы мы с Лестрейнджем были готовы к поездке. И просьба собрать всех вместе в доме Эйвери, Том хочет поговорить со всеми "Рыцарями". ______________________________________________________ — Почему так неожиданно собрались? У меня через пару часов должна быть важная встреча. – Розье курил сигару, сидя в кресле у камина в доме Эйвери. Блэк и Лестрейндж стояли у окна, смотря на заснеженный сад, Малфой, Эйвери и Нотт сидели за столом для покера, в ожидании Тома решив сыграть партейку. — Том сказал, что это очень важно. – Огрызнулся Эмерсон и посмотрел на Розье. – Если так хочешь, вали, тебя никто не держит. — Я просто спросил. Мы все сейчас очень заняты, Лестрейндж, и собираться по щелчку пальцев только из-за того, что Том решил вдруг всех нас увидеть - мы не можем. — Ты ведь знаешь, что Том не позвал бы нас просто так. – Вальяжно отозвался Малфой. – Если созвал – значит дело серьезное. Да и вообще, что, женился на дочери министра и всё, нос задрал? Мы тебе не ровня? Розье поморщился и отвернулся к камину. Как раз в этот момент на дорожке, ведущей к дому возникла одинокая фигура, закутанная в черную дорожную мантию. Она быстрым шагом приближалась к дому и вскоре скрылась из виду, заходя внутрь. Через каких-то пять минут на пороге гостиной появился и сам виновник этого сбора. Том выглядел уставшим и вымотанным. Под его глазами залегли тени, а на лице появилось несколько тонких шрамов. Он снял дорожную мантию и, кинув ее подскочившей домовушке, упал в кресло, проводя руками по лицу, словно пытаясь прийти в себя после кошмара. — Спасибо, что вы все собрались. – Спокойным и ровным голосом заговорил Том, начиная сразу без предисловий и приветствий. Он молча обвел взглядом друзей, с которыми не виделся почти месяц и продолжил говорить. – Я попросил вас собраться, чтобы сообщить вам одну новость и попросить об одном одолжении. Но перед этим хочу задать вам вопрос: есть ли среди вас те, кто хочет избавиться от метки братства? Ответом ему послужила тишина. Розье слегка дернулся, но Лестрейндж положил руку ему на плечо и крепко сжал. Том продолжил: — Что ж, ладно. Подумайте над этим до конца нашей встречи. А пока... кажется, я нашел способ вернуть Амелию, но для этого мне нужно будет уехать, чтобы встретиться со знающими людьми. Я не знаю, сколько времени это займёт, и не знаю когда я вообще смогу вернуться, а потому, в какой-то степени я прощаюсь со всеми вами здесь и сейчас. Пока я не выполню всё, что задумал. — Ты уходишь? – Кеннет испуганно посмотрел на сводного брата и отложил карты, уже забыв про покер вовсе. – То есть... ты навсегда уходишь? — Пока не достигну своей цели и не верну Амелию. – Кивнул Том и, пресекая следующий вопрос брата продолжил. – Я не думаю, что Амелия вернется в тело Розамунд. Скорее всего, я смогу сделать так, чтобы она не только душой, но и телом перенеслась в наш мир. Но я не знаю, как это сделать, а потому мне нужен совет человека, который уже это делал. — И ты знаешь такого человека? – недоверчиво отозвался Розье хмурясь. Как-то ему не верилось в это. — Можно сказать и так. Я не могу вам рассказать всего, пока сам не разберусь в этом. А потому... просто поймите, что это важно для меня. И выполните мою просьбу. Приглядывайте за Розамунд. Да, пусть она и не моя мать, Амелия, но всё же эта женщина долгое время была ее сосудом, а потом еще и два года заботилась обо мне как о своем сыне, хоть и не помнила ничего подобного. Она достойна хорошей жизни. И я бы хотел дать ее Розамунд. Но поскольку я буду далеко... кто знает, что может случиться. Том замолчал, обводя молчаливую компанию взглядом. Кажется, из них никто не ожидал, что Том решит уйти куда-то, отправиться в путешествие. Но, с другой стороны, со своего пятнадцатилетия он искал способ вернуть Амелию, а теперь, когда он нашел какую-то зацепку, он ведь ее не упустит. Это было бы слишком глупо. — И куда ты отправишься? – После недолгого молчания поинтересовался Нотт. — В Албанию. – Том выдохнул и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и потирая переносицу. Конечно, он ждал вопросов от своих друзей, и ждал, что их будет много. И их было много. Проговорили до самого вечера. Даже Розье, которому вроде как куда-то надо было, остался и даже не послал никуда сову. Говорили долго и много, обо всём на свете. Метки так и остались на руке каждого. На другое утро, Том в компании Блэка и Лестрейнджа покинул Лондон.***
Архив. Из воспоминаний Вальбурги Блэк. Друга Тома Реддла. Мой брат уехал вместе с Томом и Лестрейнджем. Он не сказал ни куда они направляются, ни что они будут делать. Ничего. Они просто пропали на целый месяц. Затем Альфард и Эмерсон приехали, очень мрачные. Но они никому ничего не говорили. Мы не знали ни где Том, ни что с ним. Уже позже мы узнали, что он уволился из Отдела тайн, при этом прихватив с собой несколько маховиков времени и еще какое-то оборудование. Не знаю какими силами, но ребята его прикрыли. Наверное, тут сыграло на руку то, что Розье был зятем министра магии, а жена Лестрейнджа работала в том же отделе, что когда-то и Том. Общими усилиями они как-то скрыли пропажу всех этих вещей. Что самое странное, никто из компании не пытался спросить, чем занимается Том. Да, мы все знали, что он хочет вернуть свою мать, но... каким способом? Следующие полгода Альф и Эмерс уезжали каждый месяц на неделю. Судя по всему к Тому, но от них ничего добиться нельзя было. Иногда они привозили нам подарки от Тома и письма. Но это случалось редко, да и написанное там было скорее банальной вежливостью со стороны Реддла. Лично мне было обидно от этого. Не думала, что он будет так черств ко мне. Я же была ему не чужим человеком... Хотя. Последние несколько лет мы толком и не общались. Но, спустя полгода после пропажи Тома Альфард пришел к нам с Орионом домой и был он очень странным. Он словно бы прощался с нами. Очень долго сидел, держа меня за руку и почти ничего не говоря. Это было очень странно. А потом и он и Лестрейндж пропали... ______________________________________________________ Работа в доме кипела еще с утра. Проспав всего четыре часа, Том вновь принялся за изобретение. Вот уже как полгода он жил на отшибе городка его предков и мастерил то, что поможет вернуть ему Амелию. История Корнелиуса, которую он нашел в архивах на работе натолкнула его на мысль о создании прибора похожего на маховик времени, только с помощью которого можно было перемещаться не только по прямой их мира, но переходить и на другие прямые – параллельные миры. Это была сложная задача, которая требовала от него немало усилий как физических, так и моральных. Первые месяцы Том проводил за расчетами, составлении схем механизма, просчитывании мостов – так называемых «кротовых нор», с помощью которых можно было бы перемещаться между параллелями. Сейчас, спустя полгода, если зайти в дом, в котором жил юноша, то можно было увидеть по всему помещению множество вычислительных карт, странных серебряных, бронзовых и золотых приборов и приборчиков, что беспрерывно работали, тикали, ходили, позвякивали, выпускали из себя пар, а некоторые выкидывали из себя странные черные субстанции. На большом столе посреди комнаты лежало множество крупных и мелких деталей, различные волшебные механизмы и специальные инструменты, которые он благополучно стащил с предыдущего места работы. Он почти не покидал дом. Даже не выходил за продуктами в магазин. Всё это ему приносили друзья, что приезжали по очереди на неделю и помогали ему немного отдохнуть. Всё же если работать без перерыва – можно и загнуться. Поэтому важной обязанностью Блэка и Лестрейнджа было вытаскивать Тома иногда из работы и «выгуливать» его. Но вот, процесс создания медленно, но верно приближался к концу, когда Том наконец осознал одну ужасную вещь. — Ну что, всё готово? – Прошептал Альфард, рассматривая треугольный предмет на столе перед Томом. — Да, готово. – Без особого энтузиазма отозвался Реддл, тоже смотря на свое изобретение. – Жаль, что у меня будет только одна попытка проверить его. Да и той, возможно, не будет. — О чем ты? – Эмерсон, стоявший по другую сторону стола, нахмурился, рассматривая явно опечаленное лицо друга. — Уже завершая свою работу, я понял, что допустил кое в чем ошибку... Для пользования этим предметом нужны три человека. Но при пользовании этот прибор может высосать из волшебника всю магию. Человек не умрет, но он навсегда останется сквибом. Для меня это не страшно, но вы... я не позволю вам пройти через это. Альфард судорожно втянул носом воздух и обменялся с Лестрейнджем быстрыми взглядами. Том поднялся, отводя взгляд от своего изобретения. Это был небольшой треугольный прибор, примерно шестнадцать на шестнадцать дюймов. Если открыть верхнюю крышку, то в ней было несколько отсеков: по ребрам треугольника и его центральной части (из верхнего угла к основанию) были сделаны специальные выемки для вложения в них волшебных палочек. Всё пространство между ними было пустым, если не считать исписанные стенки отсеков и задней крышки механизма. Рунические вязи, какие-то цифирные коды, неизвестные символы – все они сливались друг с другом образуя золотые нити, перетекающие одна в другую, создавая золотую паутину. А в центре, чуть выше над отсеком для палочки, еще одна пусто́та для чего-то очень маленького. Прежде чем ребята успели что-либо обсудить, раздался стук в дверь. Том скрылся в коридоре, но через несколько минут вернулся в сопровождении знакомого мальчикам волшебника – Альбуса Дамблдора. — Добрый вечер, Альфард, Эмерсон. – Мужчина приветливо улыбнулся. — Добрый... – Растерянно в один голос отозвались Лестрейндж и Блэк, переглядываясь. — Том, я всё принес. Это оно и есть? – Волшебник подошел к столу и склонился над ним, рассматривая прибор и заодно передавая Реддлу сверток. Юноша снял бумагу со свертка. Тут же знакомая серебряная ткань скользнула по его рукам, а сверху на ней лежала тонкая длинная палочка с шишковатыми наростами. Ничего не говоря и не объясняя друзьям, Том подошел к своему прибору и вложил Бузинную палочку в центральный отсек, свою палочку поместил в нижний, а мантия-невидимка заняла свое место в пустоте между отсеками для палочек. Стоило Тому ее опустить туда, как поверх появилась еще одна сеть из золотой паутины, что вращалась, перекликаясь между собой. Затем Том снял кольцо со своей руки и вытащил из него камень, который был помещен в самый маленький отсек. — Ну вот. Почти готово. – Всё так же без энтузиазма проговорил Том, наблюдая, как волшебные палочки и камень начинают переплетать золотые зачарованные паутинки. — Как я понимаю, оно истратит много волшебной энергии человека, что им воспользуется. – Проговорил Дамблдор, поправляя очки и выпрямляясь. – Один ты тут явно не справишься. — Для этого мы и здесь. – Живо отозвался Лестрейндж. — Нет! – Повысил голос Том, посмотрев на друга. – Я не позволю вам лишиться магии. Вы и так... пострадали из-за моей глупости. — Том, мы твои друзья. И я уверен, что ты бы поступил так же. – Альфард улыбнулся, положив руку на плечо Реддлу. — Нет-нет-нет. Я не дам вам этого сделать. – Том замотал головой и обошел стол, отодвигая от него Блэка и Лестрейнджа. — Ну, если наш с тобой договор в силе, Том, - Подал голос Дамблдор, задумчиво рассматривая золотую вязь, что скользила по мантии. – Я буду не против занять одно из мест и лишиться своей магии. Всё-таки, если мне удастся выполнить то, чего я хочу... магия мне больше будет не нужна. И, не давая Тому времени ответить, волшебник извлек из своей мантии палочку, вкладывая ее в отсек слева. В тот же миг ее опутали золотые нити, уже не давая возможности вернуть ее назад. Но не стоило Тому отвлекаться на профессора, поскольку Альфард вынырнул из-под его руки, вкладывая в оставшееся пространство свою палочку. Золотые нити обвили и ее. Прибор был готов. — Нет, Альфард! – Том резко развернулся. – Что ты наделал?! — Да, что ты наделал? Это должен был быть я! – Возмутился из-за спины Тома Лестрейндж. — Эмерсон, у тебя жена и скоро родится ребенок. Тебе магия еще нужна. А я... так и не нашел себя в магическом мире. Так есть ли мне смысл оставаться в нем? – Всё с той же беззлобной улыбкой отозвался Альфард, закрывая крышку прибора. – Я работаю управляющим на две типографии Розамунд – волшебной и магловской. А чтобы ими управлять – магия не нужна, не так ли? — Ты сволочь, Блэк. – Том улыбнулся и покачал головой. – Самая настоящая сволочь. Сделал мне такой удар под дых, хотя я доверял тебе все эти годы. — Я знаю. Брал пример с тебя. – Альфард рассмеялся. – Ну, так... что должно быть дальше? — Прежде чем мы начнем, я хочу, чтобы мы заключили магический договор. Все четверо. На случай, если со мной что-то случится. Вам, профессор, и тебе Ал, ничего не грозит, так как вы останетесь на этой линии пространства, а мне придется шагнуть за Амелией дальше, а потом переместиться с ней обратно. Так что... Во-первых, когда всё закончится, этот дом, все приборы и этот прибор. – Том обошел стол и встал у основания треугольника-изобретения, кивая на созданную машину. – Должны быть уничтожены. Во-вторых, бузинная палочка будет уничтожена. Чтобы больше никто из-за нее не пострадал. Камень будет передан Вам, профессор, а мантия возвращена Поттерам. В-третьих, Эмерсон, ты сотрешь все воспоминания у Альфарда и Дамблдора об этом случае. А затем уничтожишь собственные... — Опять мне вся грязная работа. – Грустно улыбнулся Лестрейндж чувствуя, как что-то сжалась в животе от страха. — Прости. – Том виновато улыбнулся в ответ. – Но о произошедшем никто не должен знать. — Лично меня всё устраивает. – Кивнул Дамблдор. – Ты мне предоставил достаточно яда и шкуры Василиска и передашь камень. На этом наше с тобой сотрудничество окончится, Том. Реддл кивнул. За эти полгода он пару раз бывал в Хогвартсе, где в сопровождении Дамблдора вновь проникал к змею Слизерина для сбора материала, что был необходим профессору и ему самому для создания этого механизма. Так что, мужчина был прав, после передачи камня, сделка будет завершенной и они оба не будут друг другу чем-либо обязаны. Потратив еще полчаса на создание магического контракта, который после выполнения уничтожится, Том вместе со своими гостями был готов к самой безумной и опасной авантюре своей жизни. Он решил сыграть сразу и с Судьбой, и со Временем, и с Пространством. — Спасибо, что были со мной до конца. – Том по очереди обнял Альфарда и Лестрейнджа. Последний замер, крепко прижимая Реддла к себе и почти неслышно шепча ему те же слова, что сказал когда-то много лет назад, когда они ночью сидели вместе в коридоре подземелья. Том лишь грустно улыбнулся ему в ответ. – И я тебя, Эм. Всегда... — Надеюсь, что ты вернёшься с Амелией. - Выдавил из себя улыбку Лестрейндж и поспешил отвернуться, чтобы скрыть слезы. Всё же этот эксперимент был непредсказуем. Том грустно улыбнулся ему, мягко похлопав по спине, и перевел взгляд на Блэка. — Альф, прости, из-за меня ты останешься без магии. — Не переживай. Я уж не пропаду. Тем более я заработал уже приличное состояние и мне хватит этого, чтобы счастливо прожить пару десятков лет. А там уже... - Блэк не договорил, сглотнув появившийся в горле комок из-за слез. – Давайте начинать. Том, Альфард и Дамблдор встали каждый у одной из вершин треугольника, укладывая на него руку. В тот же момент золотые нити-письмена окутали их запястья постепенно начиная покрывать и всё тело, наполняя комнату ярким свечением, а тела волшебников приятным теплом. Том в последний раз поднял взгляд на Лестрейнджа, что смотрел на него со слезами, что медленно катились по бледным худым щекам. — Прощай. – Прошептал Том и почувствовал, как неведомая сила схватила его и понесла куда-то, вырывая из реальности вместе с бывшим профессором и лучшим другом, унося прочь из городка Литтл- Хэнглтон, из волшебного мира тысяча девятьсот сорок шестого года.