5.
24 мая 2020 г. в 16:53
Горьке нравилось целоваться с Ладко. А ещё засыпать вместе, рядом, и неважно в зверином обличии или же человеком — с ним было хорошо. Может, потому что тот был мужем Дмитра. А может, и правда мог стать частью Стаи Горьки. Он пока не мог понять, отходя от течки, и терпеливо ждал полнолуния — Луна расставит всё на свои места.
Иногда Горька сбегал ночью в лес и с охоты приносил домой зайцев. Иногда ловил жирных птиц и складывал у порога кухни — Ладко по утрам ворчал, но дары принимал, ведь Горька делился своей добычей.
— Ну что, охотник, снова притащил дичь? — Ладко со сна был тёплым, двигался лениво и неторопливо, потрепав Горьку по загривку. Зверь тут же радостно высунул язык и широко лизнул ему пальцы.
Казалось, так они и дождутся Дмитра: привыкнув друг к другу, разделив кров и ночные поцелуи. Однако за несколько дней до полнолуния Горька заметался по дому. Сейчас он улавливал связь немного лучше, а потому чувствовал: с Дмитром беда. Что-то случилось, и теперь альфа ощущается всё дальше и дальше.
— Ладко! — голос Горьки звенел, а из груди вырывался рык. — Что-то случилось. Что-то... — он ходил из угла в угол, пытался сесть, однако вновь взбудораженно вскакивал.
— Ко мне пришли беспокойные сны, — поделился с ним Ладко, тем самым показывая, что понимает его. — Ты сможешь учуять, где сейчас Дмитр?
Горька замер, склонив голову набок, прислушиваясь к себе. Хотя с Дмитром они не укрепляли связь, он и правда ощущал направление, зов... но не слишком точный.
— Пока чувствую путь, но неясный. Под Луной будет легче, но уже сейчас мы должны идти, — порыкивая, заявил Горька, а потом уселся Ладко на колени и уткнулся в шею. Он мелко подрагивал, очень волнуясь, и тепло Ладко помогло страхам немного отступить. Вот только не время было поддаваться своей слабости.
— Идём, я соберу вещи и еду в дорогу, — Ладко поцеловал его в шею, прикусил, и Горьку неожиданно отпустило. Всё у них получится, они найдут своего альфу.
Горька сменил лик и бежал рядом с Ладко на четырёх лапах. Они спешили, волк караулил, а вечером ходил на охоту, в дополнение к припасам Ладко. Так и застала их Луна — в дороге, у костра. Устав от напряжения последних дней, ведомый зовом к Дмитру, Горька не сразу заметил странность.
— Ладко, твои глаза... — Горька сглотнул, ясно осознавая, что это в них отражаются не всплохи костра, а те горят сами по себе, как у волка.
— А что с ними? — Ладко, казалось, действительно не понимал. Горька видел, как тот хмурится, и подсел поближе, откладывая недогрызенную ножку.
— Они горят, Ладко. Ты ничего не чувствуешь? — Горька вглядывался в его лицо, не только уверяясь в том, что Луна свела их вместе, это их с Дмитром бета, но и осознавая одну причудливую вещь. Во рту от волнения пересохло. — Ладко... скажи, Ладко, когда выступила Луна, ты не стал ощущать лес иначе? — не утерпев, Горька уселся на его бёдра и обхватил ладонями лицо. Он поворачивал немного его голову, разглядывая, как переливаются глаза. Те будто бы смотрели прямо в душу, в самую суть. Горька прислушался к себе, попробовал раскрыться этому взгляду, не страшась.
— Меня всегда манил лес, — задумчиво начал Ладко, не сопротивляясь и не отводя взгляда. — Порою я не мог объяснить себе, откуда знаю, где и какие травы найти, как помочь или какую мазь сделать. В лесу я словно... дома. И это может прозвучать странно, однако бывало, что я слышал лес, — Горька поражённо выдохнул, не решаясь прервать Ладко и вслух обозначить свою догадку. Мурашки пробежались по спине, но Ладко провёл горячими ладонями и обнял, отгоняя волнение. Горька долго молчал, раздумывая, не ошибся ли. Но нет, он не ощущал в Ладко волка. А значит, всё правильно. Он с трепетом поцеловал Ладко.
— Ты волчий шаман, — на одном дыхании признался Горька и задрожал. Шаманы были редки среди оборотней и считалось огромной удачей, если в Стае рождался такой ребёнок. И каждый волколикий не только уважал шаманов, но и ощущал перед ними внутренний страх — те запросто могли отлучить от леса или Луны, могли оборвать связь между двумя ликами, могли подчинить, хотя это и не нужно было их мирной сути.
— И что теперь будет? — теперь уже Ладко напрягся, беспокоясь, но Горька лукаво улыбнулся.
— Теперь мы с Дмитром будем любить шамана, — он лизнул Ладко в нос, убирая напряжение, а затем потянулся к плечу. Клыки чесались, и Горька позволил взять инстинктам верх — он укусил в свободное место, ставя свою метку. Теперь Ладко точно был их с Дмитром бетой.
— Ах ты ж... волчишка, — Ладко застонал от ощутимого укуса, а после цапнул Горьку за губу в ответ и улыбнулся. — Знаешь, теперь я начинаю понимать, почему сразу узнал, кто ты. Почувствовал, — Горька огладил пальцами рядом с поставленной меткой, внимательно слушая. — И к Дмитру не ревновал. Не потому, что мы допускали в своей жизни омегу, а потому что видел... связь? Что-то такое между вами, чему я не должен мешать, — Ладко потёрся носом о нос Горьки, и тот заурчал, довольно жмурясь. Сейчас он был даже благодарен за то, что попался в капкан. — Все эти странности, которые не поймёшь, то ли явь, то ли сон, теперь становятся мне яснее. У вас этому кто-нибудь учит? Как быть шаманом?
Горька на мгновение даже растерялся. Как-то не задумывался он о таком, ведь есть лес и Луна, которые всегда направят.
— Можно попробовать найти Стаю с шаманом. И он передаст знания. Я не знаю, — он опустил глаза, печалясь, что не сможет помочь своему бете.
— Сейчас мы должны найти Дмитра, — мягко напомнил Ладко. — Мой дар подождёт. А там вместе решим, куда идти.
Костёр насмешливо потрескивал за их спинами, когда они целовались. Горька взбудораженно порыкивал, притираясь к Ладко, показывая Луне, что своего бету он никуда не отпустит.
— Горька... скажи, Горька, а это означает, что я тоже волколикий? — задумчиво протянул Ладко, прикусывая его шею, руками вжимая в себя за крепкий зад, но по-прежнему через одежду.
— Я не чувствую волка, — Горька расфырчался, отвлекаясь на разговор. — У тебя один лик. Да и столько времени обходиться без оборота, — он покачал головой. Хотя кто знает? Прежде Горька никогда не встречался с шаманами. — Не огорчайся, — он почувствовал смену настроения Ладко. — Ещё вчера ты даже не знал, что так близок к волкам! — он задорно лизнул бету в нос и поднялся, стягивая с себя штаны, в которых рассиживал на привалах. Пора было сменить лик и погреть бету в зверином теле.
Почему-то без Дмитра и жара течки они не решались зайти дальше откровенных поцелуев.
Зверь тряхнул головой и подлез к Ладко, который уже улёгся на мешке, поближе к костру. Горька привычно устроился у него под рукой, толкнулся мордой поближе к шее и задремал под спокойное дыхание Ладко и перешептывания леса.