Всевидящая Луна

      Дмитр ощущался всё ближе, поэтому Горька сорвался на бег, а за ним следом спешил Ладко, под ногами которого лес словно убирал все кочки. Вот только совсем скоро звериный нос учуял метки, и волк остановился. Они вступили на территорию чужой Стаи и следовало обсудить с Ладко план, хотя к шаманам у них было особое отношение, лекарь многого не знал. Тряхнув головой, Горька оскалился и сменил лик — Ладко уже доставал ему из мешка вещи.       — Мы на чужой территории. Не знаю, как Дмитр оказался здесь, но нам надо дальше, — Горька нервничал и порыкивал, натягивая вещи, ожидая нападения. — Тебя точно никто не тронет, ведь ты шаман. Жаль, что мало умеешь, тогда бы никакой волк тебе не был страшен, — Горька пока не знал, как объяснить, что шаманов не только уважают, но и страшатся — их сила способна даже разъединить лики.       — Попробуем найти главу и узнать о Дмитре. Быть может, у них есть шаман, который поможет, — предложил Ладко, и его ладонь легла на плечо Горьки. Он замер, закрыв глаза, ощущая, что даже от такого простого тёплого прикосновения ему становится спокойнее. Выдохнув, он потянулся за поцелуем и крепко стиснул своего бету. Принюхался к меткам на его теле, и окончательно обрёл равновесие. Они пошли дальше.       Их встретили совсем скоро — два волка обследовали границы. Один из них зарычал, заставляя Горьку подобраться, но второй прирыкнул на своего товарища и сменил лик: перед Горькой предстал массивный обнажённый альфа с большим шрамом поперёк груди. Но Горьку это не испугало, и он заговорил первым, шагнув вперёд:       — У нас есть мирное дело к вожаку, — он не стал упоминать, что Ладко — шаман. Только при необходимости. Вдруг их уговорят остаться?       — Какое дело? — страж пытался подавить своей силой, Горька чувствовал это, но даже не вжал голову в плечи, потому что рядом стоял Ладко.       — Я ощущаю свою Пару на этой территории и прошу разрешения её найти. Лишь надеюсь, что ваш вожак не будет спорить с Луной, — Горька выдержал чужой взгляд, и альфа нехотя кивнул, после махнув второму рукой.       — Пусть вожак решает, что с вами делать. Проводи, — Горька обошёл альфу стороной и последовал за волком, ускоряя шаг, беря Ладко за руку. Он предвкушал встречу с Дмитром, ведь это будет впервые, как альфа его увидит. А что если не признает? Или не ощутит связь? Хотя у Ладко получилось.       Когда показались первые строения, беспокойство у Горьки усилилось. Когда же они подошли к широкому дому с пристройками, сердце Горьки ухнуло вниз. Он увидел Дмитра, который улыбался другому омеге. Чужак смеялся и стоял слишком близко к альфе — в груди зарокотало, и Горька сам не понял, как кинулся вперёд. Ведь кто-то посмел покуситься на его альфу!

***

      Дмитр не мог гневаться на Ивэ даже за то, что Арен заставил уйти. Не мог раздражаться за оставленные шрамы на щеке или за то, что все вещи пропахли его течкой. Он беспокоился лишь о том, примет ли его Ладко с таким лицом? Простит ли за то, что ушёл, не отправив весть? О своём бете Дмитр тосковал, обустраиваясь на новом месте: Арен неожиданно позволил поселиться в одной из комнат в своём огромном доме, несмотря на то, что случилось в течку Ивэ.       И Дмитр постепенно привык, что Ивэ маячит рядом, всё ещё робея от близости волколиких. Хотя на взгляд Дмитра происходящее в поселении волколиких мало отличалось от человеческого. Просто чаще слышались рыки, а звери бегали туда-сюда, встречаясь на каждом шагу. Особенно весело было наблюдать за щенками — те любили порезвиться на улице, радостно носясь. Они с Ивэ как раз наблюдали за парочкой соседских щенков, когда Дмитр услышал рычание. И загородил собой Ивэ, ловя в руки другого взбешённого омегу. Тот рычал, вцепился в плечи Дмитра когтями, но неожиданно затих, стоило альфе сжать его чуть крепче.       Дмитр смотрел в его глаза и даже не по ним узнал — а ощутил — что это тот волк. Из капкана. И он не враг. Вот только Арен, выбежавший из дома на шум, так не считал: сменил лик и отгородил Ивэ, готовый биться с чужаком.       — Хватит, — Дмитр не сразу узнал голос Ладко, прозвучавший словно в голове, вкрадчиво, но жёстко. А потом волколикие преклонили головы и колени — даже Арен присмирел.       — Мне тоже стоит пасть ниц перед своим мужем? — хотя Дмитр спросил негромко, насмешливо, он насторожился, не понимая, что происходит. А ещё пытался отвернуться от Ладко израненной половиной лица. Но тот заметил.       Пальцы мягко ухватили за подбородок, поворачивая его голову, и Дмитр встретился с мужем глазами — в них не было ни отвращения, ни осуждения.       — Кто это сделал? — в руках Дмитра ожил омега, оторвав голову от плеча и принюхавшись к шрамам, будто мог распознать, кому принадлежит след. — Р-разорву!       Краем глаза Дмитр заметил, что Арен вздрогнул и скорее не от угрозы омеги, а от присутствия Ладко. Но почему?       — Что происходит, Арен? — на Ивэ не было лица, он жался боком к волку, смотря на Дмитра и чужаков огромными глазами — и альфе стало так жаль его, не привыкшего к миру волколиких.       — Думаю, нам всем нужно поговорить, — Дмитр решил за всех, пока Арен был потерян, а волколикие придавлены появлением чужаков. А ещё у него самого было множество вопросов к собственному мужу. И желательно наедине. — Арен, успокой Ивэ. Всем остальным — разойтись по делам. А вы — со мной, — Дмитр почти прирыкнул на Стаю, придавая тону схожести с их вожаком, потому как часто подмечал, сколько решает у них голос и общее ощущение от альфы. А затем взял Ладко за руку и потянул в дом, продолжая держать в объятиях омегу. Надо же, своего омегу.       Но вместо ответов на вопросы и разговора, как только двери его комнаты закрылись, Дмитр стиснул в объятиях Ладко, отмечая, что у того горят глаза как у волка. Как же он скучал! Дмитр целовал своего бету, жадно ловя ответные поцелуи, спускаясь к шее и там уже обнаруживая новую метку. И это заставило рассмеяться.       — Когда успели? — он с улыбкой потянулся к омеге, чтобы поцеловать, но замер, не коснувшись. Собственный порыв сбил с толку. Хотя Дмитр чувствовал, что этот волколикий — его, однако видел омегу во втором лике он впервые. Да и раньше провёл рядом лишь несколько дней.       Омега потянулся к нему сам, и от прикосновения Дмитра отпустило — он сам уже подхватил его под бёдра, смутно припоминая, что ещё тогда, дома, Ладко назвал его Гором.       — Нас свела Луна. Ты же понимаешь? Понимаешь? — вдруг зашептал омега через поцелуи, почти поскуливая, и Дмитр внезапно осознал, что да, понимает.       Оголив его шею, Дмитр жёстко впился зубами, ставя метку, с удовольствием отмечая, как омегу со стоном выгибает, его тело дрожит, изливаясь прямо в одежде.       Всё-таки им нужно было поговорить... но потом.