С нуля

      Неджи размеренно шёл по улицам Конохи, аккуратно катя перед собой инвалидную коляску Гая. Тот что-то увлечённо рассказывал, но юноша его не слушал, время от времени кивая и говоря «да», «нет» или «наверное», если пауза затягивалась. Мысли съедали его с головой, на корню пресекая все попытки сосредоточиться на воодушевлённых речах сенсея.       Собственная поспешность и смелость, граничащая с глупостью, одновременно и поражала, и пугала Неджи. «Просто ты мне очень нравишься». Сейчас юноша благодарил всех богов за то, что так и не решился произнести это вслух. Ведь договори он до конца, совсем неизвестно, чем бы всё это закончилось. Она бы посмеялась над ним, списав это на неудавшуюся шутку? Перестала бы разговаривать с ним? Начала бы избегать? Ни к одному из этих вариантов он готов не был. Значит, всё должно оставаться, как есть. Друзья — значит друзья, даже если ему самому кажется иначе. И если Тен-Тен считает так, то менять ничего не надо. А Неджи… Он что-нибудь придумает. В конце концов, не исключено, что это только временное влечение. Девушка всегда рядом, вот разум и зацепился за неё, создав иллюзию высоких чувств. Это пройдёт. Со временем. Возможно, когда память вернётся. Тогда он точно всё поймёт. А до тех пор нужно постараться сохранить дружеские отношения с этой странной и непредсказуемой девушкой, которая уже несколько дней не выходила у него из головы.       Но, если его догадки верны и Тен-Тен не видит между ними ничего, кроме дружбы, что тогда только что произошло у ворот? Рука юноши медленно потянулась к щеке, на которой всё ещё чувствовалось лёгкое прикосновение мягких губ напарницы. Очень приятное ощущение, хотя и такое мимолётное. Что бы это значило? Проявление дружеских чувств? Непохоже. Как и её слова поддержки, которые он слышал каждый раз, стоило его уверенности хоть немного пошатнуться; как и её краснеющие щёки, когда он оказывается слишком близко; как и её постоянное нахождение рядом в самые трудные моменты. Всё это необъяснимо притягивало к девушке, но совсем не было похоже на дружбу. Или было? Может, он просто забыл, что значит дружба, и теперь наблюдает именно это чувство?       — Неджи, ты меня вообще слушаешь? — голос Гая самым наглым образом вернул юношу в реальность.       — Да, конечно, — он резко отдёрнул руку от щеки и зачем-то добавил: — Думаю, нам стоит попробовать эту технику, когда Ли и Тен-Тен вернутся с миссии.       — О чём это ты? — переспросил мужчина, и Неджи понял, что последнее предложение было сказано зря. Ему почему-то казалось, что если он скажет что-то, связанное с тренировками, то получится создать иллюзию того, что он был целиком и полностью погружён в рассказы сенсея. К сожалению, это предположение было ошибочным…       — Простите, я и в самом деле вас не слушал, — виновато выдохнул юноша, перебрав в голове все варианты ответа, при которых он не выглядел бы неблагодарным учеником. Ни один из них не казался достаточно приемлемым и правдоподобным оправданием, поэтому оставалось только сдаться и извиниться.       — Необычно для тебя быть таким несобранным, — обеспокоенно заметил Гай. — Ты, часом, не заболел?       — Нет, я здоров. Не считая памяти, конечно. Просто слишком много навалилось за эти две недели. Теперь ещё эта миссия… Так не вовремя, — не без сожаления ответил юноша и сильнее сжал ручки коляски. На несколько минут повисло молчание, но вскоре и оно было прервано твёрдым и необычно серьёзным голосом Гая:       — Ты уже не первый год носишь ранг джонина, да и я с недавних пор ушёл в отставку, но я всё ещё твой сенсей. Поэтому, если тебе нужен будет мой совет, — только скажи, и я помогу. Может, не для каждой ситуации смогу найти правильные слова, но выслушаю всегда. Иногда просто рассказать о своей проблеме другому человеку будет полезнее долгих самокопаний. Так что, не забывай своего учителя, хорошо?       Неджи не видел его лица, но был уверен, что Гай улыбнулся. Юноша в очередной раз убедился в том, насколько поразительный человек находится перед ним. Всего несколько минут назад его восклицания о Силе Юности распугивали едва проснувшихся птиц и привлекали косые взгляды прохожих, а уже сейчас он с такой вдумчивостью и отеческой заботой предлагает помощь, даже не зная, в чем именно она заключается. Казалось невероятным, что в одном теле сочетаются такие разные личности. Но тем не менее, так оно и было.       — Спасибо, Гай-сенсей, но в этот раз мне лучше разобраться самому. Проблема слишком… личная.       — А, понимаю. Что ж, может, хоть кому-то в нашей команде повезёт с этим, — глаза мужчины хитро сверкнули, и, немного отклонившись назад, он спросил: — И кто же эта прекрасная роза, заставившая наконец бабочек, столько лет дремавших в холоде твоего сердца, расправить крылья? Если не секрет, конечно.       Сейчас Неджи был очень рад тому, что Гай так и не решился воплотить в жизнь план по хождению на руках: так он был повёрнут к ученику спиной и не видел, как мученически исказилось лицо юноши. Он решительно не понимал, что значит загадочное «это», с которым ему должно было повезти, при чём здесь розы, и уж тем более не знал, откуда внутри него взялись бабочки и что они вообще делают в его сердце. За недолгое время их знакомства Хьюга уже знал, что иногда Гая заносит, и тогда он начинает говорить старомодными метафорами, понятными только ему. По словам Тен-Тен, даже Ли удавалось разгадывать эти ребусы очень редко, поэтому для всех членов команды их значение оставалось тайной. Но, возможно, оно и к лучшему: о странностях сенсея Неджи слышал многое и, хотя он безмерно уважал этого человека, проникаться его ненормальностью не хотелось.       — Я не понимаю, — сдался он. Любопытство всё же победило. — Что вы имеете в виду?       — Я не смогу объяснить, даже если сильно постараюсь. Ты сам должен понять. Иначе весна твоей Юности пройдёт, не успев начаться, и ты останешься один на один с её отцветшими лепестками.       Юноша обречённо вздохнул и прикрыл глаза. Не поймёт. Он никогда и ни за что не поймёт эти высказывания о Юности. А если это и случится, то не раньше, чем сам он сойдёт с ума.       «Тен-Тен, пожалуйста, возвращайтесь скорее, — мысленно попросил Неджи, устремляя взгляд в небо. — Один я здесь не справлюсь».

***

      Неджи вернулся в поместье Хьюга только вечером. Забавно, но, когда он впервые переступил порог этого дома неделю назад, юноша даже не думал, что однажды повторит это действие с таким удовольствием и радостью. А сейчас, оказавшись в стенах молчаливого поместья, он наконец мог с облегчением вздохнуть.       Ему нужно было побыть одному и ещё раз обдумать всё происходящее. Общество Гая и его странные фразы не способствовали ни одному, ни другому, поэтому как только появился шанс «сбежать» от шумного собеседника, — а случилось это только в конце дня, — Неджи не раздумывая им воспользовался. И хотя совесть всё ещё упрекала его за то, что он так просто бросил сенсея, инстинкт самосохранения утверждал, что решение было верным. Последнему юноша доверял больше, потому что точно знал: ещё немного разговоров о Юности, розах и бабочках, и он окончательно сойдёт с ума.       «В конце концов, он не один, а с другом, — успокаивал себя Хьюга, тщетно пытаясь вспомнить имя мужчины в маске, которого Гай назвал «своим вечным соперником». — Да и им явно уже не до меня было».       Осторожно ступая по деревянным половицам и пытаясь не скрипеть слишком громко, Неджи медленным шагом направился к своей комнате. Он старался идти как можно тише, чтобы ненароком не нарушить безмолвие поместья и не потревожить его обитателей. Сейчас юноша совсем не был настроен на общение, поэтому когда по дороге ему никто не встретился, он очень обрадовался. Но вот то, с чем он столкнулся у самого порога комнаты, заставило его остановиться в недоумении.       В коридоре на полу сидела девочка и, прислонившись спиной к дверному косяку, мирно дремала. На вид ей нельзя было дать больше одиннадцати лет. Её тёмные волосы были коротко острижены, редкие падающие на румяное личико пряди едва заметно шевелились от её размеренного дыхания. В руках она сжимала маленькую картонную коробочку.       Неджи присел напротив и озадаченно посмотрел на девочку. Она казалась ему смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить, кто это и в каких отношениях они находились. И что же ему теперь делать? Будить её не очень хочется: очень уж сладко спит. Оставить так тоже нельзя: если просидит здесь всю ночь, то неминуемо заболеет, а Неджи потом будет чувствовать себя виноватым.       — Эй, — тихо позвал юноша. Ответа не последовало. Неджи тяжело вздохнул. И почему он всегда попадает в такие нелепые ситуации?       Он попробовал позвать девочку ещё раз, теперь уже чуть громче, но снова не дождался никакой реакции. Тогда юноша протянул руку вперёд и легонько коснулся её плеча.       — Тебе не стоит здесь спать, — неуверенно произнёс юноша. — Замёрзнешь ведь.       Девочка встрепенулась и резко распахнула большие светло-лавандовые глаза. Несколько секунд она молча смотрела на разбудившего её, а затем так радостно улыбнулась, словно нашла нечто, что искала уже очень долгие годы.       — Неджи-нии! — девочка вскочила на ноги, и юноше пришлось быстро отклониться назад, чтобы не столкнуться с ней лбами. — Я как раз тебя ждала!       — Меня? — переспросил он, мысленно удивляясь тому, сколько же нужно ждать, чтобы уснуть прямо под дверью. — Зачем?       — Я тут приготовила кое-что, — начала объяснять девочка и, открыв коробочку, протянула ему. — Возьми, попробуй.       Неджи заглянул внутрь и озадаченно вскинул бровь. На дне коробочки ровными рядами лежало несколько шоколадных шариков. Конфеты. И ради этого стоило ждать так долго? Глупость какая-то. Здесь определённо что-то было не так.       — Да ешь уже, не отравленные, — весело подгоняла девочка, видя его замешательство. — Хочешь, сама сейчас съем одну, чтобы проверить?       — Не стоит, я и так верю, — убедил её Неджи, взял из коробки одну конфету и, одарив её скептическим взглядом, отправил в рот.       На языке тут же появился горький вкус тёмного шоколада. Юноша прикрыл глаза. Убедившись, что съедобным угощение является не только на словах, он, не долго думая, раскусил шарик. И тут же пожалел о своей поспешности. Горечь шоколада в одно мгновение смешалась с другим вкусом, сладким и неприятным. Вкусом, который Неджи терпеть не мог.       Ему стоило огромных усилий спокойно прожевать и проглотить конфету, ни разу при этом не скривившись. Огорчать девочку не хотелось, поэтому он стойко перенёс это «испытание». В конце концов, она ведь не виновата, что понятие вкусного у них разнится.       — Ханаби-сама, — медленно проговорил юноша, когда сладкий привкус на языке стал почти незаметен. — Скажите, это ведь обычная тыква? Просто вы обмакнули её в шоколад, чтобы я сразу не догадался, верно?       — Знаешь, если бы месяц назад ты сказал «-сама», обращаясь ко мне, я бы разозлилась, — полностью игнорируя заданный вопрос, девочка улыбнулась ещё шире. — Но сейчас мне даже нравится это слышать. Значит, идея с тыквой в качестве лекарства была хорошей. Пойду отцу скажу. Думаю, он обрадуется, когда узнает, что ты ещё что-то вспомнил.       На прощание девочка помахала ему рукой и вскоре убежала, скрывшись в глубинах поместья.       «Что это было?» — ошарашенно думал Неджи, глядя ей вслед. Количество вопросов снова возросло. Его, конечно, очень радовал тот факт, что он что-то вспомнил. Вот только самому бы знать, что именно. Он ведь не сказал ничего, что могло натолкнуть девочку на мысль о воспоминаниях. Так почему она решила, что «тыква в качестве лекарства» помогла?       Юноша снова и снова прокручивал в голове их разговор, стараясь найти ту самую деталь, которую он почему-то не заметил. И вдруг его осенило. «Ханаби-сама». Он только что назвал девочку по имени, хотя сама она его не называла. Теперь оставалось только вспомнить, кто она, и всё встанет на свои места.       Неджи тяжело вздохнул. Ночь обещала быть бессонной.