Тарисиль Селлуг

Утром Кристэль выглядела немного бодрее, но о том, чтобы встать, и речи быть не могло. Впрочем, с таким количеством нянек можно было беспокоиться только об одном – чтобы не замучили чрезмерной заботой. Торин по-прежнему старался не делать глубоких вдохов и резких движений, но утверждал, что чувствует себя прекрасно. Маг, разумеется, ворчал по поводу вновь надетой кольчуги, но гном не обращал на это никакого внимания. Для девушки сделали носилки, и вся компания продолжила путь. По дороге Гэндальф отчитал Кристэль и за ненужный героизм, и за прием в огромных дозах сильнодействующих веществ. Эльфийка сначала отмалчивалась, потом огрызнулась: - А что мне оставалось делать? Да любой из гномов, окажись на моем месте, сделал бы то же самое! Почему бы тебе тогда не отчитать и Торина? Его едва не прирезали, когда он вырывался из лап гоблинов. А ведь он – Король, и его жизнь принадлежит не ему, а его народу! - Хорошо, но зачем ты полезла на поляну?! Чтобы героически там погибнуть?! На щеках эльфийки вспыхнул румянец: - Варг готов был прыгнуть на Бильбо. Я не могла поступить иначе, потому что… - она осеклась и тяжело вздохнула: - Словом, потому что не могла. Маг открыл было рот, но в этот миг встретился глазами с Торином. Взгляд гнома был настолько выразительным, что Гэндальф предпочел замолчать. Он шел рядом с носилками, наблюдая за Кристэль. Время от времени кто-нибудь из гномов подходил к девушке и спрашивал, не нужно ли ей чего-нибудь. Ори принес ей очередной букетик цветов. Бомбур радостно сообщил, что они с Нори набрали грибов и ужин будет замечательным. Фили принес ей ягод – горсть спелой душистой черники, и, пока она ела, время от времени убирал девушке прядки волос с лица. После этого Кили пару дней не подходил к Кристэль и вообще не сказал ни слова. Проснувшись на очередном вечернем привале, Кристэль села, закутавшись в плащ, и попросила Бильбо принести ей мешок с вещами. Девушка вытащила оттуда рубашку, осторожно надела ее, затем попыталась встать. Голова тут же закружилась, появились неприятные ощущения во всем теле. - Куда это ты собралась? – поинтересовался Гэндальф. - Туда, - сердито прошипела девушка, показывая глазами в сторону кустов. - Э-э-эммм… – отозвался маг. – Ну, ладно, - он проводил ее до густых зарослей, а немного погодя помог вернуться назад. - Я хочу к костру, - попросила Кристэль. Хоббит тут же перетащил плащ Торина поближе к огню. - Спасибо, Бильбо. Если бы не ты, Митрандир, я бы узнала, что случается с эльфами за Порогом. Как я могу отблагодарить тебя? - Не повторять подобных глупостей. Мало того, что ты натворила, так еще и рванула за щитом Торина… Это тебя едва не убило. - Я не могла поступить иначе, - тихо ответила девушка. – Я помню, что Фили закрывал меня от Азога, а Кили бросился за щитом Торина. Но они не успели – их подхватил орел. Некому было взять его… Братья рассказали мне, как появился этот щит, и я представляю, что он значит для Торина. Это не просто средство защиты. Это часть его самого. Кусочек сердца. Маг вздохнул, потом осторожно поинтересовался: - Ты говорила, что в тебе кровь нолдор. Ты знаешь, кто из них был твоим предком? Кристэль прикрыла глаза: - Да. Келегорм, сын Феанора. Келегорм Неистовый, пытавшийся поднять бунт против Финрода. - Я думал об этом. Но у него не было семьи. - Жены – нет. А ребенок был. Девушка, любившая Келегорма, не была нужна ему. И он бросил ее, когда она ему надоела. Он даже не знал, что у него родился сын, мой прадед. Старый маг задумчиво кивнул. Ни он, ни эльфийка, ни Бильбо, сидевший рядом, не видели, что они не одни. Торин стоял неподалеку, скрытый широкими еловыми лапами, и внимательно слушал разговор. - Девушка была эльфийкой, но не родственницей Финрода. И так уж вышло, что во мне кровь Келегорма проявилась очень сильно. - Тяжелое наследство тебе досталось… - Какое есть. Иногда оно бывает очень кстати. А где все? - Гномы отправились за дровами, а Торин решил пройтись по округе, посмотреть, что да как. Думаю, скоро придет обратно. - Он ведь задумал вернуть Эребор? Маг и хоббит промолчали. Эльфийка вздохнула: - На его плечи давит непомерный груз. Но он настоящий Король. За таким идут хоть на край света. Плохо другое: весь мир сужается до одной поставленной цели. Все брошено только на ее достижение. Это и сила… и уязвимость, как те самые зелья, что я приняла. Хорошо, что здесь есть его племянники, да и все остальные тоже. Мне кажется, что они не только помогут ему вернуть Эребор, но и не дадут Торину окаменеть сердцем и потерять разум… Старый маг и Бильбо удивленно посмотрели на девушку. А ведь ты права, девочка. Но какова твоя роль во всей этой истории? Гномы притащили из леса несколько бревен, на которых можно было сидеть, и очень обрадовались, увидев Кристэль около костра. Торин пришел гораздо позже. Лицо его было непроницаемо-спокойным, как обычно. - Гэндальф, какие планы дальше? Время идет. - Сейчас мы на несколько десятков миль севернее тропы, по которой должны были спуститься. Нам нужна еда, нужны вещи… Короче говоря, нужна помощь. Поселений в этих краях почти нет. Но в нескольких днях пути живет кое-кто, кто мог бы нам помочь. Завтра к вечеру мы выйдем из леса. Дальше тянутся луга, пустоши. Нам нужно добраться до дубовой рощи. Надеюсь, удастся уговорить его помочь. А там уже посмотрим. - Опять ты говоришь загадками, - нахмурился Торин. – Кто этот таинственный незнакомец? - Я говорю ровно столько, сколько нужно, Торин, - пожал плечами маг. – Он - тот, кто сделал ступени, по которым мы спускались со скалы. - Тролль? – в ужасе спросил Бильбо. – Или горный великан? - Не болтай ерунды, Бильбо! - рассердился маг. – С какой стати мне вести вас к троллю или великану? - А как по пути обстоят дела с водой? – спросил Дори. - И с едой? – добавил Бомбур. - По дороге нам встретятся речки и ручьи. А вот с едой там худо. Жаль, в отряде не осталось ни одного лука. Кили вздохнул: - Мой лук пропал в пещерах. А лук Кристэль сломался, когда падали деревья. - Не переживай, - мягко ответила девушка. – Обзаведусь новым. Ты не мог бы дать мне воды? Спасибо. Посиди со мной. Пожалуйста. Кили хмуро посмотрел на эльфийку, но сел рядом. - Что случилось? – тихо спросила Кристэль. – Чем я обидела тебя? - Ничем, - через довольно продолжительное время выдавил молодой гном. – Не хочу мешать вам с Фили. Кристэль вздохнула: - Ни ты, ни он не можете помешать. Вы оба одинаково дороги мне. И дуться из-за ерунды - это не по-дружески. Для меня очень важно то, как вы оба приняли меня, и… мне больно, когда вы начинаете ссориться. Кили быстро взглянул на нее: - Да не ссоримся мы! - Значит, мне показалось. - О чем секретничаем? – к ним подошел Фили. - О тебе, - улыбнулась Кристэль. – Нам тебя не хватает. И Бильбо тоже. Звучит, наверное, глупо, но я уже привыкла, что вы трое все время рядом. - А мы, значит, не считаемся, да? – Бофур постарался придать голосу как можно больше обиды. - И ты, старый пень, туда же! – подначил его Дори. - Я старый?! Да ты на себя посмотри! – возмутился Бофур. – Я рядом с тобой юноша! - Хорошо, что не младенец – пеленки менять не придется! У костра завязалась обычная грубовато-шутливая перепалка, которая сменилась степенным разговором, а потом пришел черед песен. Гномы знали их великое множество. В них говорилось о древних героях, о битвах, о горах, таивших в себе несметные сокровища, о легендах и тайнах, о мире, лежавшем вокруг, и о древних гномьих царствах. Чаще всего начинал песню Торин, остальные гномы подхватывали. Пели они превосходно. Их сильные голоса сливались, заполняли собой темноту вокруг, обволакивали, затрагивали неведомые струны где-то внутри. Эльфийка слушала их с завистью – петь она, в отличие от собратьев, не умела совершенно. Разве что негромко, что называется, себе под нос. Зато она обожала и умела слушать других. Кристэль смотрела на серьезные, задумчивые лица гномов, освещенные пламенем костра, на трубки в их руках, и словно воочию видела все то, о чем они поют. И у Бильбо глаза горели восторгом. Некоторые песни Торин пел один. И ощущения были другими – его низкий, очень выразительный, бархатистый голос очаровывал, ласкал слух. И чудилось, будто он сплетается с огнем костра, и слова вместе с искрами поднимаются в небо к далеким холодным звездам... Кристэль открыла глаза ранним утром. Девушка в очередной раз попыталась вспомнить, что же ей снилось, но вновь припомнила только ровный яркий свет, на который она смотрела, не щурясь. Одно и то же, каждую ночь. Эльфийка зябко повела плечами – на рассвете выпала роса, и даже ей, завернутой в плащ Торина и прикрытой одеялом, было прохладно. Костер почти прогорел. Гномы спали, прижавшись друг к другу. Бомбур, оставленный на страже, тоже дрых самым бессовестным образом. Кристэль поднялась, прислушалась к ощущениям. При резких движениях в спине чувствовалась боль, и кольчугу еще нельзя было надевать, но в остальном она чувствовала себя гораздо лучше. Гэндальф, в самом деле, мудрец и волшебник. Девушка посмотрела на светлеющее небо, взяла одеяло, аккуратно накрыла им братьев и Бильбо, подкинула дрова в костер. Затем подошла к Торину и осторожно укрыла Короля его плащом. Некоторое время она смотрела на гнома, и лицо ее было хмурым, печальным и задумчивым одновременно. Кристэль сжала губы, покачала головой, словно отбрасывая что-то, пришедшее ей в голову, и скрылась среди деревьев. Долгое время эльфийка сидела на камне, глядя на бегущую воду, и напряженно думала о чем-то. Мысли ее, похоже, не были радостными. Когда над макушками деревьев встало солнце, Кристэль тяжело вздохнула и пошла обратно в лагерь. Ей пришлось выдержать короткую стычку с Гэндальфом – маг считал, что она слишком рано встала на ноги и что теперь не выдержит долгого пути. Девушка в ответ уверяла, что чувствует себя хорошо и что она больше не будет обузой. Торину это, в конце концов, надоело, и он вмешался, сказав, что Кристэль вольна поступать так, как ей угодно. - Но учти: если увижу, что тебе нехорошо – понесу через плечо, - пригрозил он. Кристэль мрачно посмотрела на него, ни на секунду не усомнившись в том, что он так и поступит, но упрямо сжала губы и фыркнула: - Не дождешься! Первый день они шли медленно, часто останавливаясь на короткие привалы. К счастью, Кристэль никому не доставила хлопот, и на следующий день передвигались уже быстрее. Девушка шла налегке, только с мечом на поясе – кинжал сгинул у гоблинов, и даже не накинула плащ поверх темно-зеленой рубашки, чтобы не беспокоить спину. Лес все редел и вскоре закончился. Впереди расстилались бескрайние луга, по которым были разбросаны редкие валуны. Идти стало легче. Питьевой воды было много, а вот с едой дело обстояло хуже. Осталось немного сухарника, кореньев да чуть рыбы, которую подкоптили про запас. Пару раз на пути им встретились речки, и гномам удалось поймать немного свежей рыбы. Костер ночами не разжигали – почему-то всех охватило смутное чувство тревоги. Ночи выдавались прохладными, поэтому все спали, тесно прижавшись друг к другу и укрываясь всем, чем только можно. Дежурили по двое, и Кристэль настояла на том, чтобы и ее включили в дозор. Точнее, Торин попробовал было проигнорировать ее просьбу, но когда пришел черед дежурить ему и Балину, Кристэль присоединилась к ним. На вопрос Короля, что это значит, девушка пожала плечами: - Торин, я ценю твою заботу о моей хрупкой персоне. Но позволь тебе напомнить, что я тоже воин. И вообще, у меня приступ бессонницы. Торин только махнул рукой, увидев снисходительную улыбку Балина. Некоторое время спустя Король подошел к эльфийке, вглядывавшейся в ночную темноту, встал рядом: - Кристэль. Она повернула голову в его сторону. Торин смотрел не на нее, а в степь, и лицо его показалось девушке немного смущенным. - Я хотел поблагодарить тебя за щит. И вообще за все. Но не знаю, как сделать это. - Королей этому не учат, Торин? – в голосе эльфийки послышался смех. – Или ты полагаешь, что мне нужно что-то особенное? Давай я разрешу твои сомнения. Простого «спасибо» будет достаточно. Гном повернулся и посмотрел на девушку снизу вверх: - Вот язык-то ядовитый, – усмехнулся он. – Кем бы ни был твой отец, мне его искренне жаль. - Не жалей того, кого не знаешь, - улыбнулась Кристэль. – Отец у меня замечательный. Но характер у него не самый легкий. - Я считаю, что простого «спасибо» слишком мало после всего, что ты сделала. Но сейчас у меня нет ни самоцветов, ни украшений… - Торин, - перебила его девушка, - я сделала это не ради награды. - Я знаю. Мне хочется верить, что мы достигнем своей цели, и Эребор со всеми сокровищами снова будет наш. И тогда я смогу найти что-то, достойное тебя. Но мы можем и потерпеть поражение. - Я поняла. Ну, тогда… ты можешь подарить мне желание. - Желание? - Да. Которое ты исполнишь. - Проси, что хочешь. Кроме Аркенстона, - усмехнулся Король. – И я исполню любое твое желание. - Честно? - Клянусь. - Тогда я скажу, как только придумаю. - А пока возьми вот это, – Торин снял с шеи серебряную цепочку. На ней висел пятиугольный медальон. Внутри него серебряные нити образовывали сложный узор, напоминающий горные хребты, а в центре в свете луны блестел вытянутый кристалл горного хрусталя тончайшей огранки. - Его делал мой отец. Сколько себя помню, он всегда был при мне. Пусть теперь оберегает тебя. Кристэль внимательно посмотрела на гнома, но промолчала и слегка наклонилась к Торину. Он застегнул на ее шее цепочку и поцеловал девушку в лоб. Кристэль преклонила колено и в ответ коснулась губами руки Короля, благодаря за оказанную честь. Затем они какое-то время просто стояли рядом, вслушиваясь в ночную тишину. - Скажи, Торин, как мы будем делить его? – вдруг спросила эльфийка. - Кого? - Азога. У нас обоих к нему серьезные счеты. А убить его сможет кто-то один. - Кристэль, он не будет драться с тобой. А если ты попадешь в лапы к оркам... – гном помолчал, подбирая слова, - …то смерть твоя вряд ли будет легкой. - Я не маленькая девочка, Торин. И понимаю, через что прошла моя мать, прежде чем смерть сжалилась над ней, - в голосе девушки слышались боль и печаль. Торин кивнул: - Что ж, значит, убьем его вместе. Азог сам будет следовать за нами и не успокоится, пока не найдет. Ты неплохо вписалась в нашу компанию, и я не против того, чтобы ты вступила в отряд. Контракт был составлен на четырнадцать участников, но, поверь, в накладе ты не останешься. Что скажешь? Девушка молчала долго. Слишком долго. Торин повернулся к ней: - Так. Ответ я понял, - его лицо снова стало похоже на камень. - Ты ничего не понял, - тихо ответила Кристэль, глядя ему в глаза. – Помнишь, что я сказала в Ривенделле, когда сыновья Элронда хвалили меня? - Да. Что большего комплимента ты не слышала в жизни. Или что-то в этом роде, - со сдержанной холодностью ответил гном. - После твоих слов я бы уже так не сказала, Торин. - Тогда почему твой ответ «нет»? – сердито спросил Король. Кристэль вздохнула: - Причин несколько. Первая – я не привыкла никому подчиняться. Но в данном случае это половина беды. Плохо другое, Торин. Я не могу обещать тебе, что мне не потребуется уйти. Что наши дороги не разойдутся. И что ты вообще не пожалеешь о своем решении… - К тому же теперь ты знаешь, кто охотится за тобой. А вот кому нужна я - только догадки - Думаешь, мы не сможем защитить тебя? - Любому из вас я доверила бы свою жизнь. Но я хочу, чтобы ты понял, Торин: я отказываюсь не потому, что мне все равно, что будет с вами. А потому, что мне нужна определенная свобода на случай, если она мне потребуется. Я обещаю тебе, что буду рядом столько, сколько это будет возможно. Торин некоторое время смотрел на девушку, потом кивнул головой и ушел поднимать следующую смену. С этой ночи он стал назначать Кристэль в дозор, но больше они не дежурили вместе. Стремясь уйти как можно дальше от Мглистых Гор, они шли быстро, изредка останавливаясь, чтобы дать немного отдохнуть натруженным ногам. Торин не раз прокручивал в мыслях разговор с Кристэль и вынужден был признать, что эльфийка поступила честно, хоть это и означало, что рассчитывать на нее можно так же, как на крепость весеннего льда. О чем она умалчивала? Что у нее за дела здесь? Зачем она носит с собой портрет давно погибшего эльфа? И не Враг ли охотится за ней? Одни вопросы... И как можно верить ей, если вопросов и неясностей больше, чем ответов? С другой стороны, как можно не верить ей после всего, что произошло? Но чтобы завоевать доверие, можно и не на такое пойти. А о цели своего путешествия Кристэль не говорила. Словом, во всем нужно было разобраться. И Торин решил, что глаз не спустит с девушки. Тяжелее всех приходилось Бильбо – ему было сложно успевать за широко шагающими гномами. Хоббит уставал быстрее всех, но шел молча, не жалуясь. Время от времени кто-нибудь из гномов брал Бильбо на спину и нес, сколько хватало сил. Кристэль шла наравне со всеми, то улыбаясь, то погружаясь в себя. В такие минуты ее глаза становились холодными, и Торин понимал: она думает об Азоге и убитой им матери. Но едва кто-то обращался к ней, от мрачной задумчивости не оставалось и следа. Для каждого из спутников эльфийка находила теплое слово или шутку. И гномы с хоббитом и магом платили ей той же монетой. Только с Торином они не разговаривали. Да и о чем? Все, что было нужно, уже прозвучало. Последний переход дался особенно тяжело – открытые пространства тревожили всех, хотелось как можно быстрее оказаться в лесу. Поэтому шли целый день и к вечеру устали так, что забыли даже про голод. Это, пожалуй, был плюс – еды не осталось совсем. Когда они остановились на ночлег, еще только начало смеркаться. Пока гномы разводили костер, Кристэль прошлась по ближайшим полянам, набрала спелой черники, сварила компот и вызвалась караулить самая первая. Следом должен был дежурить Нори, но едва девушка уснула, Торин отправил гнома спать и сам сел у костра. Несмотря на усталость и поздний час, сна не было ни в одном глазу. Во всем лагере бодрствовали только он и Гэндальф - маг заявил, что ему необходимо пройтись по округе, посмотреть, что там впереди. Взгляд Торина упал на Бильбо – хоббит спал недалеко от костра. Трижды был прав Серый маг, когда настаивал на участии полурослика в Приключении. Да, поход едва не закончился самым печальным образом, и менее всего можно было ожидать, что мелкий недотепа бросится защищать Короля гномов. Особенно учитывая пренебрежительное к нему отношение со стороны последнего. Но он сделал это. Губы гнома чуть тронула улыбка. Бильбо в самом деле удивил Торина и оказался не так прост. Ничего, он с лихвой вознаградит хоббита. Если только они оба останутся живы. Мысли Торина перескочили на его спутников и Одинокую Гору. Они затеяли безумный поход. Что ждет их в конце? Шансов на благоприятный исход было немного, а если Смауг жив, то их практически нет. Но гномы шли за своим Королем, безоговорочно верили в него и готовы были разделить его судьбу. Их не могли не посещать те же мрачные мысли, что и его самого, но никто не подавал виду... Что будет, если они не вернутся? По большому счету, все гномы одиноки, кроме Глоина, у которого в Синих Горах остались жена и сын Гимли. Да сестра Торина, Дис, ждет своих сыновей, Фили и Кили. Что с ней будет, если они погибнут? Торин посмотрел на спящих племянников. Они все покинули дом, не зная, вернутся ли назад. Но парни не могли просидеть всю жизнь возле юбки матери. Им пора было узнавать большой мир, а это всегда связано с риском. Пока все было неплохо, только оба слишком увлекались боем во время стычек, и Торину приходилось прикрывать их. Да еще его изрядно беспокоили отношения парней и эльфийки. То, что они ухаживали за девушкой и старались защитить ее, было нормально, хотя и забавно. Кристэль ни в чем не уступала Фили и Кили, а в плане опыта и знаний даже превосходила их, но у нее хватало ума благосклонно принимать заботу братьев. И, если позволяла ситуация, девушка не лезла вперед, предоставляя молодым гномам опекать ее. А им, видимо, очень важно было почувствовать, что кто-то нуждается в их заботе, поэтому оба сперва присматривали за Бильбо, а потом и за новой знакомой. Разница в росте совершенно их не смущала, как и то, что они принадлежали к разным народам. Они быстро сдружились, но что-то неуловимое изменилось в их отношениях в последнее время. Копи Дурина, не хватало еще, чтобы дружба переросла во что-то другое! А, похоже, к тому и шло, и это очень не нравилось Торину. Более того, он уже почти созрел для того, чтобы вмешаться и опустить племянников с небес на землю. Но медлил, сам не зная, почему. В его жизни не было места любовным романам. Он был еще очень молод, когда Смауг напал на Эребор. Затем были годы скитаний. Нет, хорошенькие девушки (и гномские, и человеческие) улыбались ему, и Торин не раз слышал в свой адрес восхищенные слова, но не обращал на них внимания. Его воспитывали как будущего короля, и опускаться до любовных интрижек он считал ниже своего достоинства. Справедливости ради стоит сказать, что пока он скитался по свету, то не всегда ночевал один - нужно было узнать и эту сторону жизни. Но ночи он проводил с теми женщинами, с кем на утро расставание было неизбежным и не вызывало сожалений. А потом была Мория, битва у священных вод Келед-Зарама, где его далекий праотец Дурин впервые открыл глаза. И там, у стен Мории, Торин лишился разом и деда, и отца. На его плечи упал груз ответственности за свой народ. Он увел гномов в Синие Горы, сумел наладить там жизнь. На это ушло много времени. А в сердце тлели угольки желания вернуть Эребор. Угольки, которые Гэндальф раздул в пламя. Кроме того, наблюдая за влюбленными, Торин пришел к выводу, что любовь и нежность делают мужчин слабыми и уязвимыми, замутняют разум. Нет, чувства это, наверное, здорово, но не тогда, когда в любой миг тебя ждет смерть. Да, отношения между братьями изменились. Почему он не вмешивался? Наверное, потому, что считал это чем-то вроде болезни, справиться с которой парни должны были самостоятельно. Но и заводить дело слишком далеко Торин не был намерен. От Короля не укрылось, что порой и сама Кристэль испытующе или с тревогой посматривает на братьев и хмурится. Ее тоже беспокоило то, что происходило. Не зря же при каждом удобном случае она подчеркивала, что они оба важны для нее в равной степени. А в последнее время девушка стала потихоньку отстраняться от них. Вот и сейчас, после дежурства, она не устроилась на ночлег между ними, как раньше, а перетащила одеяло к костру. Торин встал, потянулся, с наслаждением разминая затекшие мышцы, прошелся туда-сюда и вдруг замер, почувствовав, как что-то темное, злобное скользнуло по поляне, словно еле видимая глазу тень. Король положил ладонь на рукоять Оркриста, огляделся, всмотрелся в спящих и увидел, что с Кристэль что-то происходит. Она завертелась, на лице появился страх. Да какой там страх – ужас. Кулаки ее сжались, тело напряглось и выгнулось в безотчетной попытке противостоять кошмару. Торин бросился к ней, схватил за плечи, тряхнул несколько раз, позвал по имени. Ресницы девушки дрогнули, и в этот миг Торин не столько понял, сколько почувствовал, что сейчас она закричит, и зажал ей рот широкой ладонью. - Тихо, тихо! - прошептал он. – Перебудишь всех... Открой глаза, Кристэль. Это всего лишь сон. Девушка услышала его. Но по практически неподвижному взгляду, широко раскрытым, словно затуманенным глазам, Торин понял, что эльфийка словно застыла на тонкой грани между явью и сном. Только этого не хватало! Торин поудобнее перехватил ее за плечи. - Кристэль, - снова тихонько позвал он. – Что ты видела, Кристэль? Глаза девушки остановились на его лице, видя и не видя одновременно. Торин был уверен, что она даже не понимает, с кем сейчас говорит. - Небо... Я видела небо… Такое бескрайнее, синее. Я летала в нем с птицами, и солнце серебрило мои крылья, - медленно заговорила эльфийка. В ее глазах появилось мечтательное выражение. – Ветер летел рядом со мной, и мне хотелось кричать от восторга… Внизу подо мной проплывали города, леса, деревни, реки... Все такое красивое и такое хрупкое... Сверху так много всего видно, - она замолчала, погружаясь в видение. - А потом? – подождав, спросил Торин. В глазах девушки погас огонек, плечи поникли: - Я увидела горы... Черные, как сама ночь. И крепость... Остовы башен, разрушенные пролеты арок, разбитые ступени, старые статуи... Все это было далеко, выглядело древним и пустым, но я знала, чувствовала, что это место обитаемо. Оттуда шел страх. И некто звал меня… Звал туда. А потом… - девушка всхлипнула и замолчала. Торин дотянулся до кружки, поднес ее к губам эльфийки: - Пей. Кристэль сделала несколько судорожных глотков. - А теперь рассказывай. И ничего не бойся, - негромко проговорил гном. Девушка вцепилась ледяными руками в руку Торина, придвинулась к нему ближе, словно ища защиты. Речь ее стала сбивчивой и под конец перешла в тихие всхлипывания: - А потом я почувствовала, как все изменилось. Ветер стал ледяным. Солнце затянуло пеленой. Птицы, кружившие вокруг, пропали. Я посмотрела вниз и увидела, что все затянуто черным дымом, сквозь который пробивался багровый огонь. Я спустилась ниже, пытаясь разглядеть, что происходит. Там шла битва. Не битва – бойня... Полчища варгов, орков, гоблинов убивали, уничтожали все на своем пути... Я видела впереди большое войско: людей, гномов, эльфов и мне показалось, что надежда есть… И тут мое сердце сковал ужас - подо мной скользнула огромная крылатая тень. Она кружила над головами воинов и пламя, вырывавшееся из нее, сжигало их. Это был огромный дракон, рушивший каменные стены, словно они были сделаны неумелыми детьми из песка. Я… я ничем не могла помочь. И вдруг откуда-то у меня появилась серебристая звездочка. Она разгоралась все ярче, и я поняла, что это крохотный шанс. Я бросилась вниз на дракона, и в это время он поднял голову. И я поняла, что смотрю в глаза своей смерти, за порогом которой бесконечные пытки и мучения. Мы мчались навстречу друг другу. Дракон выбил у меня звезду. Я бросилась за ней, но… почувствовала сильный удар, острые когти, вцепившиеся в тело, жар пламени… Я падала вниз, объятая им, и, слабея, видела, как гаснет моя звезда… Последнее, что я помню, это темно-багровую волну, которая смела воинов Арды. И мир погрузился во мрак, - из широко раскрытых глаз девушки потекли слезы. – Я умирала и знала, что все кончилось. И тут меня словно вытолкнуло оттуда… Мне страшно. Мне так страшно… Торин почувствовал внутри неприятный холодок, но его лицо и голос остались спокойными. - Не бойся, - он сел поудобнее, прислонившись к дереву, и свободной рукой обнял девушку за плечи. Ее колотило, как от озноба. С некоторым трудом Торин ухитрился вытащить свой плащ и накинул его на Кристэль. - Это был просто сон, - проговорил Король, вспомнив, как когда-то успокаивал маленьких племянников. – А снов не нужно бояться. Девушка снова всхлипнула. Торин нахмурился, немного помолчал, потом велел: - Кристэль, посмотри на меня. Эльфийка подняла голову и как завороженная уставилась в серые глаза гнома, в которых отражалось пламя костра. - Сколько раз ты смотрела в лицо смерти, но оставалась жива? Если ты позволишь страху завладеть твоим сердцем, то проиграешь битву, даже не начав ее. Постарайся успокоиться и уснуть. И ничего не бойся. Нет такой беды, с которой мы бы не справились. Кристэль кивнула, не сводя неподвижного, какого-то потустороннего взгляда с Короля, и прижалась щекой к его руке. Движения ее были скованными, заторможенными, и Торин прекрасно понимал, что девушка плохо осознает, что сейчас происходит. Иначе она не вела бы себя так. А уж он и подавно. - Молодец. А теперь будь умницей, ложись и закрывай глаза. Кристэль, по-прежнему не выпуская его руку, немного сдвинулась и послушно легла, положив голову ему на колени. Торин замер, не зная, как быть, а когда решился заглянуть в лицо эльфийке, она уже спала. Гэндальф появился, когда ночь вступила в самую глухую пору. Тихо вышел на поляну и словно налетел на стену от открывшейся взору идиллической картины. Но в следующий миг он увидел выражение лица Торина, и шутка, готовая сорваться с языка, растаяла, сменившись тревожным предчувствием. Он сел рядом с гномом и тихо спросил: - Что случилось? По ходу рассказа Короля, лицо мага мрачнело все больше и больше. - Не зря меня беспокоил дракон. И Некромант, - пробормотал Гэндальф. – Значит, Возрождающийся найдет способ переманить Смауга на свою сторону. И тогда спасения не будет. - Смауг должен быть убит. Иначе нам не видать Эребора, - тихо, но жестко проговорил Торин, глядя на мага. Тот кивнул, но ничего не ответил. Прошло немало времени, прежде чем Гэндальф заговорил снова: - В отряде есть Пламя Дракона. Думаю, для этого и произошла ваша встреча. Но я прошу тебя, Торин, взвешивай свои слова и поступки. Иначе мы можем лишиться надежды. - Ты хочешь сказать, что этой девчонке суждено убить дракона, Гэндальф? Не смеши меня! Ты его видел? Нет? А я видел, и совсем близко. Каким бы ни был ее меч, Смауг зажарит эльфийку прежде, чем она к нему подойдет! Или ты думаешь, что он будет очарован ею и сам подставит шею под меч? - Ну, это уже сказки о драконах, влюбляющихся в прекрасных дев. Но ведь в отряде есть еще и хоббит, - ответил маг. – Возможно, он найдет способ, как подобраться к дракону. Бильбо не перестает удивлять всех и себя самого в первую очередь. Торин кивнул. Лицо Гэндальфа стало серьезным: - И вот еще что, Торин Дубощит. Проснувшись, Кристэль, скорее всего, ничего не вспомнит. Да это и не нужно. Но ты не должен забывать об этом сне, Король-Под-Горой. До смерти дракона - точно. Наутро Кристэль в самом деле ничего не помнила. Только все терла лоб, словно у нее болела голова. Бильбо и Ори позвали ее собирать ягоды, и вместе быстро набрали котелок, миску и кружку. Не самый сытный завтрак, но все же лучше, чем его отсутствие. - Потерпите, - проговорил Гэндальф. – Если удача улыбнется нам, то к вечеру удастся подкрепиться. Лишь бы все получилось. Тот, к кому мы идем за помощью, нелюдим и подозрителен. Поэтому не будем вваливаться к нему в дом всей толпой. Да, это будет лучший вариант – будем приходить по двое. - Кто это такой? – поинтересовалась Кристэль. - Тот, кто меняет шкуры, - ответил маг, выпуская облачко дыма. Кристэль бросила внимательный взгляд на мага, но ничего не сказала. - Меховщик? – удивился хоббит. – Гэндальф, что он делает в таких краях? Не далековато ли ездить на ярмарку, чтобы продавать шубы и шапки? Маг подавился дымом, раскашлялся и гневно уставился на Бильбо: - Мистер Бэггинс, если тебе на ум не приходит ничего, кроме невозможной глупости, избавь от нее всех нас! Порой от твоих измышлений начинает пухнуть голова! И вообще, в доме Беорна не произносите никаких слов, связанных с убийством животных, меховыми одеялами и тому подобным! Он это терпеть не может. А учитывая его вспыльчивый характер и недюжинную силу, смею утверждать, что нам крупно не поздоровится, если он будет в гневе. Торин, Двалин и Фили, вам вообще лучше снять ваши меховые накидки и спрятать их. - А голыми не надо явиться? – сердито осведомился Двалин. – Вдруг вашего приятеля что-то еще раздражает? - Двалин, не выводи меня из себя! Если я говорю, что так будет лучше, делайте, как сказано. Беорн - тот, кто способен превращаться в животное. - Он оборотень? – Глоин нахмурился. - Да. Но это не темные чары, а его собственные. Беорна можно увидеть в облике гигантского медведя или высоченного человека с густой черной бородой. Я не могу точно сказать, как так получилось, что у него есть подобный дар. Есть старые легенды, гласившие, что когда создавали эльфов, людей и гномов, были созданы и существа, способные принимать эльфийский, человеческий или гномский облик. Со временем их почти не осталось. Бильбо, не спрашивай, почему. Я не знаю. Но Беорн свои особенности сохранил. Медведь ли он, умеющий превращаться в человека, или наоборот – это не важно. Важно то, что он ненавидит орков, гоблинов и прочих порождений тьмы, выживших его с Мглистых гор. Он дружен с животными и не раз помогал Радагасту Карему. Ест Беорн хлеб, мед, масло, сыр. Да все ест, кроме мяса. - И как ты собираешься сделать так, чтобы он не прогнал нас прочь? – поинтересовался Торин. – Может, лучше поискать помощи у кого-то другого? - Нет, не лучше. Беорн любопытен. И я уверен, что наша история ему понравится. Главное все правильно преподнести. День уже клонился к вечеру, когда они вышли на огромную поляну, засаженную разными сортами клевера. Гигантские пчелы летали над цветами, собирая нектар. Воздух был наполнен равномерным гудением. - Отлично. Мы уже близко. Только не делайте резких движений. Если такая пчела ужалит, мало не покажется. Неподалеку от могучих древних дубов Гэндальф остановился. - Вон там, за изгородью, сбоку от холма, дом Беорна. Как я и говорил, пойдем по двое. Сначала я и Бильбо. Потом Торин и Кристэль… - Э-э-э-э… Гэндальф, а можно я пойду последней? – попросила девушка. – Подышу свежим воздухом, заодно присмотрю, чтобы никто раньше времени не сунулся. - Как хочешь, - пожал плечами старый маг. – Значит, Торин и Балин. Дальше Дори и Нори… Когда очередность была установлена, маг напомнил, что появляться можно только после определенного сигнала. А потом забрал Бильбо и ушел. Хоббит с нескрываемым интересом разглядывал живую изгородь высотой в два человеческих роста. Сплетена она была из незнакомого кустарника, ветви которого были сплошь утыканы огромными шипами. Затем они увидели огромные ворота из цельных бревен. Бильбо представил, какой силой должен обладать тот, кто сделал их, и невольно поежился. Ворота не были заперты и со скрипом открылись, едва Гэндальф толкнул их. За ними начиналась широкая мощеная дорожка, ведущая через огромный сад к дому. Две лошадки при виде путников мотнули хвостами и ускакали прочь. Оглядевшись, хоббит увидел ульи, множество каких-то хозяйственных построек – все добротное, прочное. Но больше всего его поразил дом – одноэтажный, длинный, с крышей, крытой соломой, из которой торчали две трубы. Бильбо все никак не мог понять, что напоминает этот дом, и вдруг его осенило: если взять большую лодку и перевернуть ее, будет очень похоже. По краям дома было еще две пристройки, образовывавших двор, посреди которого, поставив ногу на толстенный дубовый ствол и опираясь на чудовищных размеров топор, стоял настоящий великан. Бильбо никогда не приходилось видеть таких огромных людей. Ох, ничего себе… Да он куда больше Азога! Хоббит во все глаза смотрел на незнакомца, одетого в шерстяную тунику до колен и мягкие сапоги. Могучие руки и ноги великана сами походили на дубовые стволы. Широченная густая угольно-черная борода закрывала половину груди, а из-под насупленных бровей с мрачной подозрительностью смотрели небольшие темно-карие глаза. - Кто вы такие и чего вам надо? – недружелюбно пророкотал великан, и Бильбо с трудом подавил желание спрятаться за спину мага. - Я – Гэндальф Серый, маг. - Ни разу не слышал, - буркнул Беорн и нахмурился еще больше. – А это что за клоп? И этот туда же! Бильбо шагнул вперед и вежливо поклонился. - Я не клоп. Я хоббит из Шира. Бильбо Бэггинс к вашим услугам. Беорн приподнял одну бровь: - Ничего не знаю ни о таком месте, ни о таком народе. Услуги ваши мне тоже не нужны. Значит, что-то нужно вам. - Вы правы, - кивнул Гэндальф. – Но позвольте поинтересоваться, помните ли вы Радагаста Карего? - А-а-а, славный малый! – великан даже улыбнулся. – Добрая душа, хоть и волшебник. А при чем здесь он? – снова подозрительно нахмурился Беорн. - Он мой старый добрый друг, - проговорил Гэндальф. - Если это правда, то неплохая рекомендация, - прищурился Беорн. – Но Радагаста здесь нет, и проверить это невозможно. - Да, к сожалению так. Поверьте, мы бы не стали беспокоить вас с друзьями… - С друзьями? Очень мило. Почему вы говорите о нем во множественном числе? – Беорн ткнул пальцем в хоббита. - С нами еще два гнома. Но я, признаться, не смел прихватить их с собой. - Ну, так зовите и рассказывайте, какая нелегкая занесла вас ко мне. Гэндальф свистнул, и через некоторое время во дворе появились Торин и Балин. - Торин Дубощит к вашим услугам, - сдержанно произнес Король гномов. - Балин к вашим… - Как я уже говорил, ваши услуги мне ни к чему, - великан прищурился. – Не люблю я вашего брата, гнома, но про вас, Торин, слышал. Если вы, конечно, и есть сын Трайна и внук Трора. - Да, - кивнул Торин. - Я наслышан о том, что случилось в Эреборе. Жаль. Трор был толковым правителем. Да, так зачем вы здесь? - В горах мы попали к гоблинам… - К кому?! – взревел великан. Бильбо все же спрятался за мага. - Кхм-хм, - откашлялся Беорн и с размаху всадил топор в бревно. – Чувствую, с вами произошла интересная история. Коротко сможете рассказать? - Коротко не выйдет, - развел руками Гэндальф. - Хм. Ладно, идемте в дом. Там расскажете. В жилище Беорна все было под стать хозяину – большое и массивное. С нескрываемым интересом путники оглядывали огромный полутемный зал, скупо освещенный тлеющими углями камина и парой тонких свечей. Деревянные колонны подпирали крышу, между ними стояли дубовый стол, лавки и огромное кресло, напоминавшее трон. Больше ничего разглядеть не удалось – Беорн жестом пригласил гостей на веранду. Когда они вышли на свет, Бильбо ахнул с искренним восхищением – старый сад весь утопал в ярких цветах, больше половины которых хоббит видел впервые. Закатное солнце посылало прощальные лучи, окрашивая листья и стволы деревьев тем особенным золотисто-красным светом, который бывает только вечерами, когда лето уже поворачивает к осени, но еще не уступило ей свои права. Воздух был теплый и неподвижный. Среди цветов журчал и прыгал по камням небольшой ручеек. - Что, нравится? – не без удовольствия спросил великан, глядя на восторженное лицо Бильбо и удивленные лица гномов. - Потрясающе! – искренне сказал хоббит. – Словно волшебный сад из удивительной сказки! - Такая красота способна поспорить с любыми самоцветами, - добавил Балин. Торин молча кивнул. - То-то, - хмыкнул Беорн и жестом пригласил гостей сесть. – Ну, я вас слушаю. Что вы вообще забыли в горах? - Мы шли в наши земли, - проговорил Торин. - Да, я и Бильбо сопровождали нескольких гномов… - А два - это несколько? – с иронией спросил Беорн. - Ох, нет, конечно… Но еще двое постеснялись прийти. Великан хмыкнул и скрестил руки на груди. - Зовите… К тому моменту, как Гэндальф с помощью Торина дошел до середины истории, практически все гномы собрались на веранде, а солнце почти скрылось за старыми деревьями. - И как же получилось, что гоблины не прикончили вас до прихода мага? – Беорн вернул Торину Оркрист, который с интересом разглядывал. - Просто удивительно. - Так бы и было, - кивнул Торин. – Но одна девушка… - Девушка? В пещерах у гоблинов? Торин, я люблю хорошие истории, и ваша вполне интересна, даже если это выдумка. Но девушка – это перебор. Давайте обойдемся без нее. - Но это невозможно. Потому, что с нами была эльфийка, которая… - Ах, она еще и эльфийка? Путешествующая в компании гномов? Воля ваша, это выходит за все рамки вероятного! - Но она тоже здесь. Видимо, любуется закатом вместе с Бомбуром… Это последний гном в нашем отряде. - Даже так? Ну, зовите сюда вашу эльфийку. Но если она не придет..., - Беорн прищурился и не договорил. Некоторое время спустя он поинтересовался: - Это она так пыхтит? - Нет. Это Бомбур. Толстяк ввалился один. - А где Кристэль? – нахмурился Торин. - Там, - Бомбур кивнул в сторону двора. – Лошадок гладит. - Кто?! – взревел Беорн, напугав своих собеседников. Великан вскочил и стремительно вышел во двор. Ошарашенные гномы, хоббит и маг обменялись тревожными взглядами и поспешили следом за ним…