Тарисиль Селлуг

- Ах ты, негодная девчонка! Исчезла почти на три года, и еще шутки шутить со мной вздумала?! – рычал великан, наступая на эльфийку и возвышаясь над ней как гора. Лошади, собаки, овцы бросились врассыпную. Торин сжал рукоять Оркриста, но Гэндальф удержал его. – Совести у тебя нет! Да я… я не знаю, что с тобой сделаю! – Беорн попытался поймать Кристэль, но та увернулась, запрыгнула на дубовый ствол и, оттолкнувшись, как кошка прыгнула на спину Беорну, обхватила его за шею: - Я тоже рада тебя видеть, ворчун! Ну, не делай вид, что ты злишься! Я же знаю, что это не так! Гэндальф застыл с открытым ртом. Бильбо судорожно сглотнул и сел на землю. Выражение лиц гномов не поддавалось описанию. Великан закинул руку за спину и схватил Кристэль. Девушка негромко вскрикнула. - Осторожней! – Кили бросился вперед. – У нее… она ранена! - Что? – Беорн подхватил эльфийку, судорожно хватающую ртом воздух. – О чем говорит этот юноша? Я не рассчитал силу? - Нет, что ты, - выдавила Кристэль. – Я сама виновата. Совсем забыла, что спина… еще не прошла... - Не прошла от чего? – нахмурился Беорн. - А-а-а, долгий рассказ. - Чтобы спасти нас и потянуть время, Кристэль встала под гоблинскую плеть, - тяжело ответил Торин. Повисла тишина, взорвавшаяся таким яростным рычанием, что если бы в округе были гоблины, они попадали бы замертво. - Беорн, ну не пугай ты нас, а? – попросила Кристэль. – Нам и так всем досталось. И вообще, ты же сам говорил мне, что друзей спасают любой ценой. - Вот что, Серый маг, - глаза Беорна свирепо глянули на Гэндальфа. - Вся компания здесь? - Да. - Тогда идите в дом и расскажите, наконец, что случилось! А с твоей спиной сейчас разберемся, - пообещал Беорн и перекинул девушку через плечо. Да что они, сговорились, что ли?! – взвыла про себя Кристэль. Но, поскольку сопротивляться было бесполезно, подперла рукой подбородок и показала язык ухмыляющимся братьям. В доме Беорн усадил девушку на лавку, осмотрел ее спину, а потом ворча достал какой-то горшочек и начал своей огромной лапищей наносить желтоватую, пахнущую травами мазь. - Сейчас все пройдет. А вы - рассказывайте… Гэндальф и Торин, сменяя друг друга, подробно изложили Беорну все, что с ними приключилось. Великан вскочил и принялся мерить комнату шагами. - Ох, жаль, меня там не было! Я бы им устроил! Я бы этого вашего Азога в бараний рог свернул, узлом завязал! Давно у меня на него руки чешутся! - Увы, Беорн, Азог наш! – отозвалась Кристэль. - Поговори мне еще! Запру в погребе, будешь знать! Везде влезть надо, героиня липовая… Ничего больше не расскажу! Судя по улыбке Кристэль, угрозы Беорна ее совершенно не испугали. - Почему ты не сказала, что вы знакомы? – упрекнул эльфийку Гэндальф. - А зачем? – еще шире улыбнулась Кристэль. – Твой план мне понравился: Беорн любит хорошие истории и приятные сюрпризы. - Это точно, - кивнул великан. – Да, ваш рассказ мне был по душе, хотя я и считал его выдумкой. Теперь я практически уверен, что все это правда. Однако уже стемнело. Как там твоя спина, девочка? - Не болит, - пошевелившись, ответила эльфийка. - Тогда марш умываться и готовить ужин. А мы пока добавим тут света, твои спутники тоже приведут себя в порядок с дороги, и мы продолжим нашу беседу за столом. - Я смотрю, у вас прекрасные отношения с Кристэль, - осторожно проговорил маг, когда девушка скрылась в пристройке, служившей кухней. - Да, - кивнул Беорн. – Правда, я не сразу воспринял ее всерьез, но… Она сродни мне. - Она оборотень? – ахнул Бильбо. – Ну, в смысле… я хотел сказать… - он смутился и замолчал. - Что? Да нет, разумеется, - хмыкнул Беорн. – Она эльфийка. Правда, немного не от мира сего… надо же было такое выдумать – в следопыты податься! - Точно подмечено, - буркнул себе под нос Торин. - Но она искала мать. Это дело достойно уважения, - продолжал Беорн, подкидывая в очаг огромные поленья. – К тому же она любит и понимает мир вокруг, а еще весьма своенравна. - Разве это достоинство? – поинтересовался Дори. - Ее своенравность не от избалованности, а от независимости, - хмыкнул великан. – От свободы, которая часть ее. Попробуйте-ка удержать ветер, мистер гном, или приказать ему дуть, куда вам надо... Мы познакомились лет семьдесят назад и довольно быстро подружились. Она приходила в гости и многому училась у меня. Несколько раз спасала медведей у Мглистых гор, когда на них охотились гоблины. Я не видел ее около трех лет и, признаться, немного скучал... Все, хватит воспоминаний! За теми дверями горячая вода, мыло и вообще все, что нужно с дороги. Ваши вещи и оружие оставьте здесь. В моем доме нечего бояться. Вот только ночью не вздумайте выходить за пределы дома и не забывайте запирать дверь. Если что, спрашивайте у Кристэль. Девчонка знает правила. Когда вся компания, мокрая, но посвежевшая, вернулась назад, зал преобразился. В камине над огнем висел огромный котел, в котором варился какой-то напиток. Горели факелы и восковые свечи, заливая большой зал теплым медовым светом. Выяснилось, что столы, лавки, кресла, колонны и даже полки покрывала богатая резьба – растения, цветы, животные. Все гномы, как один, разглядывали ее с неподдельным восхищением. По углам стол венчали деревянные головы медведей, они же с величайшим мастерством были вырезаны на спинке огромного кресла. Бильбо даже влез на него, чтобы рассмотреть узоры получше. Торин стоял, прислонившись к колонне, рассматривал зал и многочисленную деревянную утварь. Чудно было то, что ни золота, ни серебра, ни даже металла здесь не было. Исключением был лишь котел да ножи. В зал зашла Кристэль, поправила скатерть. К ней подбежал огромный пес, держащий в зубах корзинку со столовыми приборами. Гномы вызвались было помочь, но девушка отказалась. Второй пес принес корзину с салфетками. Кристэль быстро и ловко накрывала на стол. Гномы и маг расселись кто где и откровенно наслаждались совершенно домашней картиной, на время постаравшись забыть обо всем, что произошло, и не думать о том, что еще могло произойти. Вошел Беорн, принес груду поленьев, помешал напиток, хмыкнул, добавил в него каких-то трав. Затем обернулся и посмотрел на хоббита, сидящего в кресле. Бильбо тут же с виноватым видом сполз с хозяйского места, но Беорн совсем не рассердился на него. Прошел мимо, закурил трубку. - Здесь это не запрещено, - бросил он, и гномы, маг и хоббит тут же полезли за трубками. Исключение составили Бомбур, всецело поглощенный наблюдением за накрываемым столом, и Торин, которому по непонятной причине курить в последнее время совершенно не хотелось. Собаки сновали туда-сюда, приносили корзины, из которых Кристэль выставляла на стол крынки с молоком и сметаной, миски с медом, мочеными яблоками, ягодами, творогом и маслом, разные сорта сыра, которые тут же раскладывала по деревянным тарелкам. - Ужин готов, садитесь! – позвала она, расставляя плетеные корзинки с хлебом. Упрашивать никого не пришлось. Беорн налил всем в чаши напиток из котла. Сварен он был на меде и ягодах, с добавлением различных пряных трав. Все, как один, признали, что вкуснее медовзвара ничего не пробовали. Кристэль принесла огромную миску, от которой шел аппетитный запах. В ней оказались грибы, тушеные в сметане. - Хватит суетиться, садись! - проворчал Беорн, пряча улыбку в бороде, и освободил для нее место между Торином и Балином. Фили и Кили, сидевшие напротив, еле приметно вздохнули. За ужином Беорн рассказывал гостям о здешних краях, и его густой голос то лился спокойно и неторопливо, то начинал грохотать, как обвал в горах. Особенное внимание Беорн уделял Лихолесью. Гномы, которым предстояло пройти через этот лес, слушали его очень внимательно. Когда все наелись, Кристэль собрала тарелки, унесла их на кухню. Оттуда принесла хмельной мед, орехи, яблоки и пышные медовые пончики. - Надо же, - вздохнул Беорн. – Помнишь, что я люблю. А с медовухой осторожнее: пьется она легко, зато потом… - Беорн не договорил и фыркнул. Немного помолчал и благодушно добавил: - Все-таки, надо мне завести хозяйку в доме! Совсем другой настрой, когда женщина хлопочет по хозяйству, - и вернулся к разговору и трубке. Теперь уже он расспрашивал гномов об их жизни после того, как пал Эребор. Они рассказывали, хотя довольно скупо и без лишних подробностей, но Беорна это вполне устраивало. Постепенно прогорели факелы и свечи погасли одна за другой. Беорн поднялся, подбросил еще несколько поленьев, зажег пару больших, толстых свечей, и весь зал утонул в уютном полумраке. Бильбо почувствовал, что у него слипаются глаза, но ему так не хотелось ложиться спать! Таких замечательных вечеров не было даже в Бэг Энде. Колечки дыма уплывали к потолку и терялись в полумраке, там, куда поднимались могучие колонны, похожие на стволы деревьев. Время от времени Бильбо чудилось, что он слышит уханье совы и шум ветра в стропилах. Пахло травами, медом и смолой, по телу разливалось приятное тепло... - Э-э-э, да наш хоббит совсем уже спит! Ну-ка, молодежь, помогите-ка приготовить постели. Берите тюфяки из кладовой и несите сюда, вот к этой стене, - Беорн показал на помост. – Там же одеяла и подушки. Кристэль, твое место как всегда там, за ширмой… Гномы охотно занялись делом. Беорн в это время о чем-то беседовал с Гэндальфом, потом поднялся и вышел. Кристэль взбивала подушки и улыбалась, чувствуя на себе задумчивые и благодарные взгляды. Ее сердце было полно нежности к тем, кто сидел с ней сегодня за одним столом. Одинокие, уставшие, потерявшие свой дом странники, привыкшие к бесконечности дорог. Только у Глоина, кажется, есть семья, и мать у Фили и Кили. А у остальных? Кто ждет их из похода? Кто беспокоится о том, живы ли они? Кристэль вновь вспомнила отца, и ей нестерпимо захотелось вернуться в то время, когда вечером у пылающего камина она сидела у него на коленях, рядом на ковре играл брат, и они слушали волшебные сказки, а мать вышивала ей платье или шила рубашку брату… Эльфийка вздохнула. Не стоит думать об этом. Сердце становится мягким, как подтаявший воск, а должно быть твердым. Но не каменным... Поэтому она старалась, чтобы друзья ощутили дух дома, семьи, ненадолго отвлеклись от своих забот и отогрелись сердцами. – Бильбо, - негромко позвала она. – Бери одеяло и ложись. Хоббит сонно кивнул и побрел к своему тюфячку. Какое счастье – спать под теплым одеялом, положив голову на мягкую подушку! Он уже начал забывать, как это бывает. Какое-то время хоббит еще слышал негромкий разговор гномов, а затем уснул. - Напомню вам о предупреждении Беорна – не выходите ночью за пределы дома. И заприте дверь на засов, - проговорил Гэндальф. - Надолго мы здесь? - Ну, пока не вернется Беорн. И пока не вернусь я. - А ты куда? - По своим делам. Торин, на все вопросы отвечу потом. Не волнуйся, время у нас есть. Я планировал, что мы задержимся в Ривенделле минимум на три дня, а вы сбежали раньше. Да еще орлы нам сэкономили массу времени. Все, мне пора, - с этими словами маг вышел в ночь. Кристэль принесла еще медовухи, сыра и фруктов. - Надо же, - весело проговорил Фили, - ты не только воевать умеешь, но еще и хозяйничать! - Просто сокровище, - добавил Кили. - И достаться оно может только одному, братишка, - гном тряхнул густыми волосами. - Эй, а моего мнения на этот счет не спрашивают? – прищурилась Кристэль. – Хватит, ребята. Разумеется, меня учили не только махать мечом... Бомбур, ну куда же в тебя столько лезет? Можно подумать, что у тебя не один желудок, а три! Гномы тут же подхватили благодатную тему, и смех еще долго не смолкал в полутемном зале. Время от времени кто-нибудь шикал на остальных, чтобы не разбудили Бильбо, но хоббит спал так крепко, что хоть из катапульты по стенам бей. Наконец, все угомонились и стали разбредаться по постелям. Кристэль унесла остатки еды со стола и посмотрела на Короля. - Торин, - осторожно проговорила она, - Гэндальф велел передать тебе горшочек с целебной мазью. Гном свирепо сверкнул глазами, но на Кристэль это впечатления не произвело. - Обойдусь, - мрачно ответил он. - Он знал, что ты скажешь это, - смущенно, но решительно продолжила девушка, - и потому велел, чтобы в этом случае я попросила Фили и Кили… Торин представил лица племянников, которые увидят, как изукрасило их дядю, и тихо выругался. - Ты не волнуйся, у Беорна мази волшебные. Он знает удивительные рецепты. - Ты свои снадобья от него узнала? – прищурился Торин. - Ну, да… В том числе. - Расскажешь о составе? - Расскажу, - кивнула девушка, протягивая ему горшочек с мазью. – Но завтра. Торин ушел на свое место и добросовестно натер грудь – чернота сползала, но медленно. Мазь была жирной, но быстро впиталась, и Торин, вновь натянув рубаху, вернулся к камину. Там он увидел Кристэль. Девушка полулежала на ковре недалеко от огня и сосредоточенно читала старинную книгу. Перед ней стоял тот самый портрет, который разглядывал Торин. - Что ты читаешь? – поинтересовался гном, останавливаясь рядом. - Это история создания клинков «Пламя Дракона». Ей несколько тысячелетий. Я ищу древние фолианты по всей Арде. Торин посмотрел на страницу и покачал головой: - Ничего не понятно. - Это древнеэльфийский язык. Язык первых Авари, тех, кто не последовали зову Валар и не ушли на Запад. Они звали его языком мудрости. - Ты знаешь его? - Да, - кивнула девушка. – Мне повезло найти том, в котором были соответствия между ааленгол и прочими языками: синдарином, квэнья, всеобщим. Чем больше я нахожу таких книг, тем больше понимаю, как мало мы знаем о мире и о его устройстве. И как искажается со временем то, что некогда было истиной, - Кристэль вздохнула. - Если бы Эреборская библиотека не сгорела… - отозвался Торин. - А она сгорела? - Думаю, да. Когда мы покидали Эребор, он весь пылал. Так вот, думаю, там ты нашла бы немало интересных книг. - Ты любил читать? - И люблю. Но на это практически нет времени. Да и в походе не будешь таскать за собой книгу... Ты расскажешь мне о том, как создавался твой клинок? - Да. Правда, когда читаешь такие книги, вопросов возникает больше, чем находится ответов. Вот здесь, например, говорится, что Клинки делали не просто в пламени, которое потом было вложено в уста драконов, а с помощью самих драконов. - Думаю, ты что-то не так поняла. Зачем драконам создавать оружие против себя? Кристэль пожала плечами: - Ну, может, драконы не всегда были злыми. Когда-то очень давно… Торин хмыкнул, присел на лавку: - И, предвидя, что могут стать злыми, снабдили эльфов оружием. Не находишь, что логика хромает? - Нахожу, - кивнула девушка. – Но только потому, что еще не дочитала книгу. Они помолчали. - Кто это? – Торин показал на портрет. – Твой жених? - Нет, - Кристэль взяла пергамент, бережно провела по нему пальцами. – Это Финрод Фелагунд. Он погиб задолго до моего рождения. Я рассказывала, помнишь? - Тогда зачем ты носишь с собой его портрет? – удивился Торин. Кристэль смутилась. - Когда я была маленькой, то нашла портрет в старой, ветхой книжке. Он очень понравился мне. Можно сказать, я влюбилась, - призналась девушка. – Я мечтала о том, что вырасту, стану волшебницей и найду такое зелье, которое вернет Финрода к жизни, - она рассмеялась. Впрочем, смех ее был грустным. - А потом я повзрослела. Я много читала, в том числе и о нем. Государь был удивительным эльфом. Он был другом гномам и людям. Он знал, как условны различия между нашими народами, и не хотел, чтобы три расы откололись друг от друга, разобщились. Помню, как я плакала, читая о его гибели, и почему-то подумала, что вместе с ним погибла та самая надежда на взаимопонимание. И тогда я дала себе слово, что буду везде преследовать Тьму. Но никогда не посмотрю свысока ни на один из светлых народов Арды. Не буду судить, пока не узнаю, не пойму, с кем свела меня судьба. Зло может быть под любой личиной. Не обязательно уродливой. Торин вспомнил красивое, спокойное, даже холодное лицо Трандуила, глядящего с высоты горной кручи на то, как гибнут соседи, и сжал губы. Глаза его недобро прищурились, но голос остался спокойным: - Да, ты права. - Ну вот. Финрод и его портрет стали для меня талисманом. Вечным напоминанием о том, какой я хочу быть. К тому же мой предок повел себя подло по отношению к Финроду, да и не только к нему. И я пытаюсь здесь и сейчас хоть немного искупить то, что натворил Келегорм. Торин молча кивнул. Немного погодя он спросил: - Помнишь, ты обещала рассказать легенду о друге Финрода Фелагунда, Берене? - Да. Я расскажу ее завтра вечером. - Хорошо. Спокойной ночи. - Спокойной… Торин улегся спать, а Кристэль еще долго сосредоточенно разбирала древние руны. Но вот девушка почувствовала, что устала, да и дрова в камине почти прогорели. Кристэль поднялась, потянулась, убрала портрет и книгу в мешок, прислушалась. Все крепко спали. Эльфийка выскользнула в сад. Разговор с Торином растревожил ее, всколыхнул что-то в памяти... Когда-то я мечтала о том, как ты посмотришь на меня своими удивительными синими глазами, возьмешь за руку… А я выну свою руку из твоей. Ты удивишься и спросишь, чем обидел меня? А я отвечу, что ничем не обидел и что я всего лишь хочу станцевать для тебя, хотя я вовсе не Лютиэн, и даже совсем не красавица. Но я бы танцевала для тебя… и твои глаза сияли бы таким ярким и нежным светом. А потом ты бы сказал, что, может, я и не так красива, как Лютиэн, но для тебя нет никого дороже и прекраснее, чем я. Хотя бы потому, что ради тебя я смогла совершить то, что оказалось не под силу другим. Пусть этот танец будет посвящен той светлой детской мечте… Кристэль взглянула на луну, прикрыла глаза и легко закружилась среди цветов и деревьев. Он танцевала самозабвенно, увлеченно, и не видела, что за ней внимательно наблюдают чуть мерцающие в лунном свете глаза… Ее танец прервал шум и крики, долетевшие из дома. Кристэль замерла. До слуха девушки донеслось рычание разъяренного зверя, и эльфийка, похолодев, метнулась внутрь. Эру Милосердный! Кого из них понесло во двор, несмотря на запрет?! Забыв о предупреждении Беорна, Нори все же перебрал медовухи во время посиделок. Немудрено, что среди ночи ему потребовалось встать. Голова была тяжелой, мутной, к тому же Нори до конца не проснулся и в темноте перепутал двери. Зато хмель и сон разом выветрились из головы, когда, распахнув дверь, он, вместо ожидаемых удобств, увидел неподалеку огромного медведя. Несколько мгновений гном и медведь смотрели друг на друга, затем зверь с яростным ревом бросился на гнома. Нори заорал и попытался закрыть дверь. Не тут-то было! Медведь попросту смел бы его, если бы на шум не подскочили остальные гномы и не навалились бы на дверь. - Беорн! Ты спятил?! - Это же мы! – кричали они на разные голоса, не решаясь пустить в ход оружие. Медведь же пытался протиснуться внутрь или достать кого-нибудь лапой. От его рева закладывало уши. Острые когти едва не зацепили Бифура. Двалин схватился за секиру. - Нет! – рявкнул Торин, хотя сам уже держал в руках Оркрист. - У нас нет выбора! Он сожрет нас! - Нам не удержать дверь! - Лезет! Он пролезает! - Беорн, Балрога тебе в подпол! Приди в себя! – Глоин ударил обухом топора по медвежьей лапе. Ответом был оглушительный рев и толчок такой силы, что если бы не подоспевшие Оин, Бомбур и Ори, медведь прорвался бы внутрь. - Что здесь творится?! – раздался голос Кристэль. - Беорн рехнулся! – крикнул кто-то из гномов. Эльфийке хватило одного взгляда: - Это не Беорн! – закричала она. - Уберите оружие! Это его подруга, Береника! Береника, это я, Кристэль! Но на разъяренного зверя слова девушки не оказали никакого воздействия. - Она не узнает меня! – в голосе Кристэль появилось отчаяние. Фили огляделся, сорвал со стены два факела, торопливо поджег их и направился к медведице, размахивая ими. Огонь не понравился ей, и она немного сдала назад. - Отлично, сынок! – крикнул Балин. – Нужно ее как следует напугать! Кристэль бросила безрезультатные попытки докричаться до медведицы и в недоумении уставилась на Короля. Тот расстелил на полу свой плащ и теперь складывал на него все попавшие под руку деревянные кружки и глиняные миски. - Торин, что ты делаешь?! - Пугалку для медведя, - буркнул гном. – Принеси-ка сюда еще ложки и пару горшков. Кристэль удивленно посмотрела на Короля, но выполнила его распоряжение. Торин высыпал все это в кучу, а потом подобрал края плаща и затянул их ремешком. Глоин и Дори устанавливали огромную лестницу туда, где над дверями виднелся лаз на чердак. - Что вы затеяли?! – Кристэль схватилась за голову. – Только не причиняйте ей вред! - Я буду нежен, как никогда! – огрызнулся Торин и, держа в одной руке тяжеленный узел с громыхающей посудой, полез вверх по лестнице. Береника все еще кидалась на дверь, когда за ее спиной раздался страшный грохот. От удара о землю узел развязался, горшки разбились, миски и ложки разлетелись в разные стороны, кружки с дребезгом покатились по двору. Медведица подпрыгнула от неожиданности, шарахнулась в сторону и, ко всеобщему облегчению, бросилась прочь со двора. - Ничего себе, гостеприимная хозяйка! – Бильбо вытер дрожащей рукой лоб. - А кто просил двери открывать?! Сказано было, что этого делать нельзя! Береника всегда по ночам охраняет двор, когда Беорн уходит надолго. - А про гостей он ее не предупреждает? - Откуда я знаю?! Мне ни разу не приходило в голову нарушить требование Беорна! - Она вернется? – Торин спустился вниз. - Вряд ли. Думаю, она побежала разыскивать Беорна, чтобы пожаловаться ему. Так что готовьтесь не только собирать посуду по всему двору, но и объясняться с хозяином дома… Кто открыл дверь? - Я, - виновато ответил Нори. – Случайно. - Случайно! - передразнил его Двалин. – Хорошо, что все обошлось. Хотя… что еще Беорн скажет! - Нори, завтра все приведешь в порядок, - велел Торин. – С Беорном я объяснюсь. Он окинул всех мрачным взглядом: - Ложитесь спать! Надеюсь, больше сюрпризов не будет. Входную дверь закрыли на засов и подперли доской. На всякий случай. После ночного приключения Бильбо проснулся поздно. С удовольствием потянулся и вознамерился подремать еще чуток, но тут в дом со двора вошел Двалин. - Вставай, лежебока! – буркнул гном. – Завтрак на столе. Живо ешь и марш во двор. - Чего это? – опешил Бильбо. – Уже уходим? - Нет еще. Торин велел научить тебя драться на мечах. - А сам он где? – вздохнул хоббит, чувствуя горячее желание закрыться где-нибудь в погребе. - Да во дворе, парней гоняет. Хоббит снова вздохнул и поплелся умываться. Он постарался растянуть завтрак на подольше, но Двалин стоял над хоббитом до тех пор, пока Бильбо не понял: еще чуть-чуть – и его вытащат за шиворот. Кристэль, убиравшая со стола, только хихикнула и пожелала ему удачи. Немного погодя она осторожно выглянула во двор. Торин приставил к Бильбо Двалина. И у гнома, и у хоббита в руках было по палке. У всех прочих – мечи, секиры, топоры. Хорошо хоть кольчуги поверх рубах надели. Работали в парах: Торин с Кили, Балин с Фили, Бифур гонял Бомбура, Глоин наседал на Ори, Бофур сражался с Нори и последней парой были Дори и Оин. Звон стали стоял по всей округе. Гномы кружили по двору, нападали, защищались, отступали. - Кисть расслабь! – крикнул Торин Кили. – Кому говорю, расслабь кисть! Да что ж это такое?! – Король одним движением выбил меч у племянника и приставил Оркрист к его плечу: - Запомни: меч в судорожно сжатой руке бесполезен. Его проще выбить, и быстрее устанешь. Держи его нежно и крепко, как… - Торин задумался, подбирая подходящее выражение. Кили случайно бросил взгляд на дом, увидел стоящую на пороге Кристэль. - … как девушку, - закончил он фразу дяди. - Что? – Торин, обернулся, но возле дома уже никого не было. Кили попытался воспользоваться ситуацией и выкрутить Торину руку, но Король ушел от захвата и хорошенько приложил Кили Оркристом плашмя пониже спины. Над двором загремел смех. - О… Вот и с тобой так же надо! - Двалин хищно оскалился и несильно ткнул хоббита палкой в живот. - Что-о-о?! Да я тебя… - Бильбо перешел в такую яростную атаку, что чуть не расквасил Двалину нос. Разбушевавшегося хоббита долго потом не могли унять. Ближе к ужину Фили заглянул на кухню узнать, не нужна ли помощь, и выяснил, что Кили уже вовсю помогает Кристэль. Девушка дала ему миску с ложкой, и юноша старательно перемешивал густой соус. - Ты решил стать поваром? – удивился Фили. – Ну и вскружило тебе голову, братишка… - Заглянул узнать, когда все будет готово? – не остался в долгу Кили. – Скоро. Если закроешь дверь с той стороны и не будешь нам мешать. - Фили, хорошо, что ты зашел, - спокойно проговорила Кристэль. - Почистишь картошку? - Пусть братишка тренируется. Ему полезно. Может, хоть чему-то научится. Кили открыл было рот, но Кристэль развернулась к ним и тихо, но жестко сказала: - Уходите отсюда. Сейчас же. Оба! Парни медлили, глядя друг на друга. Лица их были мрачными. Наконец, Фили повернулся и вышел вон. Кили с раздражением оттолкнул миску и вышел следом за братом. Кристэль присела у стола и схватилась за голову. И что теперь с ними делать? Идиотка… Ну почему, почему все должно быть именно так?! Кристэль долго сидела, обдумывая что-то, и очнулась только тогда, когда запахло подгоревшей рыбой. Чуть без ужина всех не оставила. Пока девушка накрывала на стол, Торин, стоя на высокой лестнице, пытался зажечь свечи в огромной люстре. - Я говорю тебе: возьми шнур и обмотай фитили! - ворчал Двалин. – Быстрее получится. - И весь стол будет в хлопьях сажи, - фыркнул Торин. – Не учи, как сдирать с варга шкуру, Двалин! - Лучше помоги ее продать, - машинально пошутила Кристэль и осеклась. Торин замер на лестнице с горящей лучиной в руках, затем обернулся и посмотрел на девушку сверху вниз. А Кристэль смотрела на него. - Кого-то мы не забудем. Кого-то мы не простим, - медленно проговорил Торин. - И сколько живы, сражаться будем, - тихо ответила девушка. Повисла тишина. Огонь обжег Торину пальцы. Гном поморщился, загасил лучину и спустился вниз. - Вы что, раньше были знакомы? – удивился Дори. - Так вот кого ты мне все время напоминала! - Торин прищурился. - И я все пыталась вспомнить, где видела такой гордый профиль. Ты тогда был в капюшоне, и лица я почти не запомнила. А вот длинный нос… - А у тебя, если не ошибаюсь, были светлые волосы. - Ну да. Точнее, у парика, который я купила на ярмарке в Эсгароте. - Это было несколько лет назад. Когда я возвращался в Дунланд из Западного Рохана, - пояснил Торин. - Зимой на горной тропе я попала в переделку и сильно повредила ногу, - продолжила Кристэль. – Собственно, я бы и осталась в горах навсегда, если бы из-за пелены снега не вынырнул ворчащий, как разбуженный медведь, некто, оказавшийся гномом. Сперва он прошел мимо, но потом вернулся и спросил, что случилось. Обругал всех эльфов на свете, сгреб в охапку и понес. - Не мог же я бросить женщину в беде. Даже эльфийку, - хмыкнул Торин. - А потом, как по заказу, на нас напали горные волки. И я убедился, что меч у девчонки не вместо очередной побрякушки. Когда я посоветовал ей не выделываться и поберечь себя, она и прошипела в ответ, чтобы я не учил ее сдирать шкуру с варга, а лучше помог бы ее продать. Нам повезло, что из городка выслали стражу встречать какой-то обоз. Они услышали шум и помогли нам. - Стражники помогли нам добраться до города. Мой ворчливый спутник выразил надежду, что больше ему не придется опускаться до того, чтобы спасать эльфов, и ушел, заплатив и за мое лечение, и за комнату в таверне. Как он узнал, что я лишилась всех денег во время предыдущей стычки, для меня осталось загадкой. - Почувствовал, - отозвался Торин, и по его тону было понятно, что тема закрыта. - Я был прав: ваша встреча на Холме произошла не случайно, - раздался голос Гэндальфа. – У вас, оказывается, уже боевое братство. Гном и эльфийка одновременно фыркнули: - Глупости! - Садитесь за стол, все уже готово, - немного устало проговорила Кристэль. - А вот это кстати, - обрадовался маг. – Весь день ни зернышка во рту не было. - Но сперва, раз уж ты здесь, будь любезен, зажги свечи в люстре! За ужином Глоин повернулся к девушке: - Кристэль, а для чего тебе был нужен парик? - Чтобы меня не узнали, разумеется! – эльфийка пожала плечами, а потом нехотя пояснила: - Я сбежала из дому, и мне не хотелось, чтобы меня нашли. - Зачем сбежала? – удивился Дори. - Ну, - Кристэль неожиданно смутилась, - так случилось, что мне сделали предложение. Очень знатный и красивый эльф. Но замужество в мои планы не входило. Собственно, я и пошла к отцу с тем, чтобы он помог мне разобраться с этим подипломатичнее. А он вдруг решил, что это отличная партия для меня. Дескать, жених с хорошей репутацией и так далее... Начались всякие глупости, типа «девушкам ни к чему шляться по лесам, и вообще, где платье?» Ума не приложу, что вдруг на него нашло? В общем, слово за слово, и мы поругались. Характеры у обоих те еще, - девушка сокрушенно махнула рукой. – Наговорили лишнего... Словом, отец вышел из себя и заявил, что либо я принимаю предложение, либо он выдаст меня за первого встречного. И, в лучших традициях, запер в комнате... Я знала, что наутро отец пожалеет о своих словах, но от них не отступит. Это его нерушимое правило. И что мне оставалось? Выходить замуж за нелюбимого, или вообще Эру знает за кого? Вот я и сбежала. - Как? Через окно? – глаза Ори горели восторгом. - Да нет, окна у меня в комнате не было. Но был второй ключ, - рассмеялась эльфийка. – Глубокой ночью оделась, взяла свои вещи и прихватила парик, который купила, чтобы посмотреть, пойдут ли мне светлые волосы. - Не пойдут, - отозвался Торин. – Ты была похожа на обморочную моль. - Спасибо. - На здоровье. - Короче, я сбежала. И ушла как можно дальше от дома. - А первый встречный? – лукаво прищурился Бофур. - Я встретила целую компанию. Потом еще одну. Так что не судьба, - Кристэль бросила взгляд на братьев, сидящих по разные стороны стола, и нахмурилась. - Ты про легенду не забыла? – поинтересовался Бильбо. - Нет. Расскажу непременно. Только давайте переберемся в сад. Когда все расселись на веранде, девушка начала рассказ о том, как Берен, сын Барахира, за чью голову Бауглир назначил огромную цену, в результате долгих странствий попал сквозь волшебную завесу майи Мелиан, жены короля Тингола, в зачарованное королевство Дориат. И там, на поляне, он увидел поющую и танцующую девушку, чью красоту восхваляли Солнце и Луна. Это была Лютиэн, дочь Тингола и Мелиан. Девушка скрылась, и Берен искал ее. Потом увидел вновь. И тогда он громко позвал ее: «Тинувиэль»! Она вышла к нему, и полюбила его, едва увидев. Так накрепко сплелись судьбы прекрасной эльфийки и смертного мужчины. Кристэль рассказывала о том, сколько всего пришлось пережить влюбленным, прежде чем они смогли быть вместе. Рассказывала и о том, как Берен пришел искать помощи у Финрода, после того, как Тингол поставил страшное условие: Сильмарилл за руку Лютиэн. Как Финрод сдержал обещание, данное во имя дружбы, и как Келегорм и его брат Куруфин взбунтовали народ. Как Король устыдил эльфов, и как Финрод принял вызов слуги Бауглира, Саурона. И проиграл. А потом ценой своей жизни спас Берена в подземельях врага… Рассказывая о Финроде, девушка время от времени переходила на эльфийский. Кристэль читала древние строки с таким жаром и страстью, словно признавалась в любви. Даже Гэндальф сидел, забыв про трубку, и с немым изумлением смотрел на нее. Когда речь зашла о том, как Берен и Лютиэн оплакивали Финрода, Бильбо почувствовал, что у него самого зачесались глаза. Вот только хоббит никак не мог отделаться от странного ощущения, что, рассказывая о подвигах Финрода, Кристэль говорила на самом деле о ком-то другом. Может, она уже пожалела, что отвергла своего жениха, но гордость не дает в этом признаться? Или он погиб, и теперь она сожалеет о своем решении? Девушка продолжала рассказывать - о Бауглире и Сильмарилле, о битвах и счастье, о горе и надежде, о дружбе и предательстве. И о том, что любовь способна преодолеть все мыслимые и немыслимые преграды, если она истинная. Гномы слушали, как завороженные. Каждого из них затрагивало что-то свое. Двалин, Бифур и Глоин оживлялись, когда речь шла о битвах. Фили, Кили, Ори и Бильбо сопереживали героям. Прочие восхищались отвагой Лютиэн и мужеством Берена. Балин сидел в глубокой задумчивости. Ему нравилась легенда, и больше всего – Финрод. Чем-то он напоминал ему Торина. Особенно тем, что ответил на вызов, зная, что может проиграть. Торин слушал молча и очень внимательно. Он не только любил читать, ему нравилось, когда другие хорошо читают стихи и баллады. Словно наяву гном видел то, о чем говорила Кристэль. Когда она переходила на эльфийский, который Торин почти не знал, ему это не мешало. Он все понимал по интонациям. Давно он не получал такого прекрасного подарка. Когда Кристэль замолчала, Торин негромко проговорил: - Жаль, что погиб такой достойный король. Я посчитал бы честью назвать его своим другом. Кристэль посмотрела на Торина и печально улыбнулась. - Выходит, среди эльфов тоже есть маги? – заинтересовался Нори. - Эльфы действительно владеют магией. Но в разной степени, - ответил Гэндальф. – Таких, как, скажем, Финрод или Лютиэн, или леди Галадриэль - единицы. Легенду обсуждали долго. Гномы даже поспорили, смог бы Берен справиться без помощи Лютиэн или нет. Кили, улучив момент, шепнул Кристэль: - Интересно, а за кем бы ты пошла даже за Черту? Фили, услышав это, замер. Девушка вздохнула: - Я бы предпочла, чтобы все оставались живы и здоровы как можно дольше, - с этими словами эльфийка поднялась и ушла в дом. - Ты ведь не просто из любопытства ходил за Беорном, Гэндальф, - Торин внимательно посмотрел на мага, отпивая медовый напиток из кружки. Вся компания давно угомонилась, но ни Торину, ни Гэндальфу не спалось. - Разумеется, нет. Было у меня к нему несколько просьб, которые он любезно согласился выполнить. - Ты по-прежнему уверен, что у нас есть шансы на благополучный исход? - Да. Даже больше, чем в самом начале похода. - Гэндальф, если ты о Кристэль, то не стоит делать на нее ставки. Я предложил ей присоединиться к отряду, но она отказалась. Хорошо хоть не стала врать. - Кристэль что-то беспокоит. В последнее время у нее слишком расстроенный и виноватый вид. - Не замечал. - Ваша компания нравится ей. Не пойми превратно, ты же знаешь, я против бессмысленной вражды и неприязни между народами... но у меня сложилось впечатление, что она вообще изначально симпатизирует гномам. Несколько нетипично для эльфа. - Она вообще нетипичная, - пожал плечами Торин. – И я совершенно не понимаю ее. Но поговорить я хотел о другом. Отдавая мне ключ и карту, ты сказал, что их передал тебе Трайн. Где и когда это было? Гэндальф помрачнел, кутаясь в свою хламиду. - Я должен знать, что случилось с моим отцом, - гном пристально посмотрел на мага. - Мне тяжело говорить об этом, Торин. Твоего отца я встретил в подземельях Дол Гулдура. - Где?! - Тише… - Как он туда попал? Как тебя туда занесло? - Я был там дважды, некоторое время назад. До того, как мы встретились с тобой в «Гарцующем пони». Видишь ли, Торин, меня давно не покидает ощущение, что Саурон, верный слуга Моргота, вернулся в Средиземье. Но никаких весомых доказательств, без которых Белый Совет не предпримет решительных действий, у меня не было. И я отправился сам выяснять правду, - Гэндальф раскурил трубку. – Внешне все было спокойно. Я не нашел Саурона в Дол Гулдуре, но сердце твердило мне, что дело нечисто. Там все пропитано страхом и болью, Торин. Страшнее места для живого существа не придумать. Словом, тогда я ушел, унося с собой лишь ощущения и подозрения. А их не предъявишь Совету. Некоторое время спустя я предпринял вторую попытку. По времени это было… да, месяцев через шесть после вашей битвы с Азогом у стен Мории. Торин подался вперед, боясь пропустить хоть одно слово Гэндальфа. - Дол Гулдур показался мне еще более мрачным. К тому же вокруг начали шнырять орки. Я был предельно осторожен, но в тот раз не смог даже спуститься глубоко вниз. Уж не знаю, как я почувствовал его приближение – видимо, интуиция сработала, но в какой-то момент резко развернулся, и мой меч встретился с топором гнома. Признаться, я далеко не сразу узнал Трайна. Мы с ним встречались очень давно. Если бы не татуировки над переносицей, я бы не догадался, что это он. Всклокоченный, оборванный, с изуродованным лицом, он был абсолютно безумен. В его единственном глазу не было ничего, кроме ненависти. И он повторял только одно: - Болг! Кольцо, Болг! - Кто это? – глухо спросил Торин. Лицо Короля было бледным. - Не знаю, но подозреваю, что так звали его мучителя. Видимо, он принял меня за него. - У отца было одно из Семи Великих Колец, - выдохнул Торин. - Я так и думал. Скорее всего, он спрятал его перед тем, как идти в Морию. А Саурон охотится за всеми кольцами после того, как потерял Единое. Не знаю, что пришлось выдержать твоему отцу, но я уверен, что его кольцо теперь у Саурона. - Что ты сделал с отцом? – Торин сам не узнал свой голос. - Я был вынужден убить его, - тихо проговорил маг. – Мы долго сражались. Я ранил его. Перед смертью он вдруг пришел в себя до такой степени, что узнал меня. Не по имени, а вспомнил, кто я такой и что мы знакомы. Трайн не помнил ни как его самого зовут, ни имени собственного сына, он только шептал мне про карту и ключ, которые надо найти и отдать наследнику. Я еле понимал его. Потом он затих. Я… не смог похоронить его, Торин. Я - маг, но даже мне не под силу было бы справиться с тем количеством орков, которое бежало к крепости. Мне пришлось скрыться, а тело Трайна осталось там... Прости меня за это. Торин долго молчал, глядя в ночной сад, и взгляд его был тяжелым, как камень. - Твоей вины нет, Гэндальф. Я бы поступил точно так же, - наконец, проговорил он. – Что было потом? - Потом я искал тайник, где были карта и ключ. А найдя их, отправился на поиски того, кто являлся наследником Трайна. Задача оказалась не из легких. Я узнал, что Торин, сын Трайна и внук Трора, стал королем Синегорья, и что оставшиеся в живых, но разбросанные по свету гномы клана Дурина возвращаются под его руку. И я отправился в Синие Горы, как только появилась возможность. А в «Гарцующем пони» ко мне подошел рослый гном и спросил, не являюсь ли я магом Гэндальфом Серым… - Да. Я помню нашу встречу. К тому времени я сам начал искать тебя. Дед всегда уважительно отзывался о тебе, Таркун. Что ж, теперь в моем списке тех, от кого нужно избавить Средиземье, появился некий Болг... Оставь меня, Гэндальф. Мне нужно побыть одному. Старый маг понимающе кивнул головой и ушел в дом. Торин медленно спустился в сад, полез за трубкой, начал набивать ее табаком, глядя на деревья, залитые лунным светом, и ничего не видя, не слыша и не чувствуя, словно между ним и окружающим миром стояла невидимая глазу стена. А через несколько мгновений она рухнула... Боль захлестнула волной, судорогой исказила лицо, пережала горло. Только сейчас Торин понял, что, вопреки здравому смыслу, в нем жила надежда на то, что отец жив. Теперь надежды не осталось. Из груди гнома вырвалось глухое рычание. Торин открыл абсолютно сухие глаза, медленно разжал кулаки. Сегодня он понял, что окончательно разучился плакать. …Утро началось с того, что Бильбо спросил, куда подевалась Кристэль. Никто не готовил завтрак, не спешил накрывать на стол. Бофур, полный нехороших предчувствий, заглянул туда, где спала девушка. Худшие подозрения подтвердились – вещей Кристэль не было. Хоббит бросился к Торину: - Кристэль ушла! - Я знаю, - мрачно ответил гном. В руке он держал лист бумаги. – Это ее письмо. «Торин, мне очень жаль, но все сложилось, как сложилось. Я должна уйти. Мне следовало сделать это раньше, но я слишком привыкла ко всем вам. Видимо, правила нарушать все же не стоит. Надеюсь, ты и все остальные не сочтете мой поступок предательством. Ваш путь будет проходить через Лихолесье. Я отмечу вам дорогу. Обязательно дождитесь Беорна, он расскажет о том, как выглядят знаки. Главное - не сходите с тропы и не пейте воду в самом Мирквуде. Это опасно! Я попробую помочь вам, когда вы дойдете до Одинокой Горы. Правда, пока не представляю, как. Но с вами Бильбо. Он молодец, он справится. К тому же вы непревзойденные воины. Мой теплый привет и поклон всей компании. Берегите себя! Искренне ваша, Кристэль Эллетиль»