Тарисиль Селлуг

На следующий день ничего выдающегося не происходило. Торин с утра осмотрел то, что было сделано его товарищами накануне, и снова ушел в сокровищницу. А Бильбо начал задумываться о том, не вернуться ли ему домой. Правда, что-то внутри шептало хоббиту, что до окончания приключения еще очень далеко. К тому же он понятия не имел, как добраться до дома. Хоббит надеялся, что Гэндальф все же объявится до наступления весны и можно будет решить эту проблему. А пока он охотно помогал приводить в порядок Эребор. К гномам в помощники не лез – каменщик и плотник из него был никакой, зато помогал наводить порядок в залах. Когда же ему это надоело, хоббит отправился в сокровищницу. Там у Бильбо сложилось странное ощущение, что его появлению не очень-то обрадовались, хотя Торин принял помощь хоббита, а Смауг то и дело молча косился на него. В четыре руки сортировка пошла быстрее. Рядом со старыми сундуками и кувшинами уже громоздились новые, а разобрано было всего ничего. - Думаю, надо позвать сюда всех, - буркнул Торин, вытирая лоб. - Даже всем отрядом работать здесь придется не один десяток лет. Может, тебе лучше послать за своими родственниками? - отозвался Бильбо. - Дороги стали опасными. Появится Гэндальф - обсудим с ним этот вопрос. А пока обойдемся своими силами. - Так ведь и во дворце полно работы. Нужно восстанавливать Эребор. На это гном ничего не ответил. Сортируя драгоценности, Торин и Смауг постоянно говорили о камнях, драгоценных металлах, о способах обработки, переплавки и ковки. Бильбо, у которого вскоре голова пошла кругом, пытался поговорить о чем-нибудь другом, но его попросту игнорировали, поэтому появление Кристэль хоббит воспринял, как подарок небес. - Я смотрю, вы совсем тут закопались, - усмехнулась девушка. - Ты вовремя, Кристэль. Давай-ка, присоединяйся, - велел Торин. – И зови всех остальных. - Вообще-то у нас есть и другие дела. - Другие дела подождут, - гном был неумолим. - Торин, я, конечно, все понимаю. Но у лошадей почти нет сена. Поэтому парни идут за травой, а я – на охоту. Торин выпрямился и бросил золото на пол: - Куда ты идешь? – переспросил он. - На охоту. С Фили и Кили. Дракон и гном переглянулись. - Ты в своем уме? – спросил Смауг. – Там орки, а ты на охоту собралась? - Тебе хочется снова оказаться в объятиях Азога? – прищурил глаза Торин. – Или чтобы вас опять вытаскивали из каких-нибудь развалин? - А у вас есть другие идеи? Вы со своим золотом вообще про все на свете забыли! - Никакой охоты, Кристэль, - сурово проговорил Торин. – За травой для лошадей сходит кто-нибудь из наших. - А на охоту слетаю я, - отозвался дракон. – Заодно покажу, куда увести зловонные источники из долины. - Давайте пока вы все будете заняты, мы с Бильбо продолжим сортировку, - предложила Кристэль. – Кстати, уже зима на носу, придется отапливать гораздо больше помещений, а запасы угля и дров сами собой не пополняются. Смауг вздохнул: - Намек понял, хозяйственная ты моя. Торин помедлил и подошел к Кристэль: - Под твою ответственность, - он очертил рукой сокровищницу. - Не беспокойся, - кивнула эльфийка. Гном усмехнулся и вышел из пещеры. Следом за ним выбрался Смауг. - А когда я их просил прерваться, они на меня даже внимания не обратили, - задумчиво изрек Бильбо. - Золото, - вздохнула девушка. – Оно манит и держит. А учитывая то, что Торин из роскоши попал в нищету, работал без устали, а теперь увидел все это вновь и понял, что если не все, то многое вернется к нему... Словом, пока он держится стойко. И надеюсь, окажется сильнее драконовой болезни. Бильбо припомнил некоторые моменты и тяжело вздохнул: - Хорошо, если так. Только кажется мне, что он уже не устоял, Кристэль. Все эти бесконечные разговоры только о золоте, целый день в сокровищнице... - Им с отцом надо найти общую тему, чтобы притереться друг к другу, Бильбо. К тому же они оба ушли без споров и сопротивления. Хоббит снова вздохнул и отправился звать на подмогу Ируфь и дочерей Хьюрира. На душе у него было неспокойно. Остаток дня прошел в напряженной работе. Ловкие женские и хоббичьи руки проворно перебирали монетки, сортировали украшения. Крайне редко кто-нибудь прерывал работу, чтобы полюбоваться на особо выдающееся творение. Кристэль не отрывалась от работы совсем – она много лет провела среди этого богатства и была абсолютно равнодушна к нему. Время от времени до них долетал какой-то гул и грохот, но девушка только усмехнулась: - Отец припасы пополняет. Не о чем беспокоиться. Эльфийка была права. Для начала Смауг вылетел из горы абсолютно бесшумно, облетел все вокруг и ничего подозрительного не заметил. Тогда он опустился на скалу около галереи, много лет назад опаленной его пламенем. - Никого, сын Трайна. Думаю, те орки, которых вы добили, были последними. Едва ли Азог рискнет сунуться сюда еще раз. - Мне не нравится, что он ошивается поблизости, - отозвался Торин, стоявший на памятном месте, где он разговаривал с Балином в тот роковой день. – Он попытается добраться до Кристэль. Да и меня не оставит в покое. - Вопрос в том, кому он поверит больше: Саурону или ей. - Думаю, Саурону. - Я тоже так думаю. Но я уже в курсе того, что произошло в башне. Если все было так, то, даже не веря Кристэль, он все равно в тот момент думал не мозгами. Король и дракон переглянулись и рассмеялись. - Выпускай своих парней за ворота, но не снимай печать, - наконец, сказал дракон. – Поверь моему чутью: у нас еще будет немало проблем. У главных ворот есть небольшой проход в долину, я не завалил его, благо, что туда никто и не суется. Я покажу вам, где вывел наружу источники. Вновь увести их под землю не составит труда. Хотя я бы не стал пока этого делать. - Я хочу, чтобы Дейл вновь отстроили, - решительно проговорил Торин. – И чтобы все узнали правду. - Правду, - вздохнул дракон, расправляя крылья. – Чаще всего, правда не нужна людям, Торин. Им нужно только то, что они хотят видеть и слышать. Гном усмехнулся и направился вниз к товарищам. Некоторое время спустя гномы выбрались наружу. Лица их были скрыты толстыми повязками из многослойной ткани, пропитанной водой – так было гораздо легче переносить вонь от источников. Смауг кружил над ними, проверяя, все ли у них в порядке, а когда они закончили работу и вновь увели источники в подземные русла, опустился неподалеку. - Не мешало бы очистить долину, - буркнул Двалин, оглядывая то, что осталось от Дейла. – Я, конечно, понимаю, зачем Смауг поддерживал эту мрачность, но как ему самому не тошно от такого вида? - Очень тошно, гном, - отозвался дракон. – Но если бы тут все зеленело, я бы не знал покоя. - Это понятно, - хмуро ответил гном, с некоторой опаской поглядывая на Смауга. – Ну, и громадное же ты существо… - Когда-то были и покрупнее меня, - ответил дракон. – Что сейчас собираетесь делать? - Я бы предложил перегородить Быстротечную так, чтобы ее вода собралась, как в озере, а потом сломать дамбу, чтобы вода очистила долину, - сказал Балин. - Хорошая мысль. Но уже вечереет, а нам еще нужно набрать травы, - напомнил Оин. – Иначе лошадок нечем будет кормить. - Кстати, мы в Озерный будем какую-нибудь весть посылать? – поинтересовался Фили. - Пока нет, - ответил Торин.- Мы еще не обустроились и не пришли к окончательному соглашению со Смаугом. - Я отправляюсь в лес, - потеряв терпение, проговорил дракон. - Подожди. Мы сейчас направимся туда же. - Ладно, пока осмотрюсь, - буркнул Смауг и полетел к горе. - Никак не могу поверить в то, что это происходит на самом деле, - проворчал Двалин. – Дракон помогает гномам, и гномы мирно беседуют с драконом! - Однако в это приходится верить, - отозвался Бофур. - В любом случае, все прошло так, как мы даже не смели рассчитывать, - проговорил Балин. – Хотя риск определенный все равно есть. Если бы можно было найти эти амулеты! - Нам крупно повезло, что мы встретили Кристэль, - отозвался старый Оин. – И что она оказалась такой, какая есть. Торин только кивнул, наблюдая, как Смауг спокойно сидит на вершине Одинокой Горы и внимательно оглядывает окрестности. - Он в самом деле красив, - прищурив глаза от солнца, проговорил Глоин. – Кому и зачем понадобилось устраивать такую травлю? - А кому выгодна вражда между народами? Кому нужно, чтобы мы все отдалились друг от друга? Это же очевидно, - мрачно ответил Торин. – Думаю, расчет был на то, что убьют всех, и Смауг в ярости натворит куда более страшных дел. Кто мог предвидеть, что его жена и дочь выживут и смогут удержать его? В Эребор вся компания вернулась уже поздно вечером. Один из залов нижнего яруса был завален бревнами, ближе к кухне громоздились туши оленей и кабанов. Бомбур, глядя на все это великолепие, даже пустил слезу умиления. По возвращении, Смауг отправился плескаться в золоте в самом дальнем краю пещеры. Гномы, даже не потрудившись умыться, принялись кто за рубку дров, кто за разделку туш. Ируфь и девушки, оставив драгоценности, отправились на кухню, помогать Бомбуру. - Налаживается жизнь, - радостно бормотал гном, расхаживая по кухне. – Эх, жаль мало запасов. Крупы бы, приправ всяких, да овощей с фруктами добавить! - Потерпи, мастер гном, - улыбнулась Ируфь. – Все будет, только доберемся до Озерного. Сейчас нам это не по силам, раз орки скрываются в лесу. Хорошо, что мяса вдоволь. - Бомбур, вот, возьми. Отец не любил часто выбираться в Озерный и предпочитал закупки большими партиями, - усмехнулась Кристэль, протягивая толстяку ключ. – За то время, что меня не было, едва ли он часто выходил из пещеры. А приправы, мед, соль и мука не успели испортиться. Все лежит в кладовой. Как ты еще до нее не добрался? - Надо мне на досуге все перепроверить, - проворчал гном. – В Мории учет строгий был, все в книги заносили. - Я в библиотеке видела чистые книги, - подала голос Ардис.- Могу принести. - Неси. Нужно точно знать, на какой срок нам хватит этих припасов. - Я завтра с утра хлеб испеку, - предложила Мирис. – Сухарник в горло не лезет. А сейчас сделаю лепешек. - Отлично! А я пока затоплю везде камины, - улыбнулась Кристэль. – И парную для наших работяг. - Здесь и парные есть? – восхитилась Ируфь. - Есть. На всех уровнях. Мужские и женские. - Я и не думала, что гномы живут в таких роскошных условиях. Даром что в толще горы, - покачала головой знахарка. - А почему мы не должны ценить комфорт? – пробасил Дори. – Нам тоже нравятся мягкие подушки и горячая вода. Но мы не помешаны на всем этом так, как эльфы. Гул от скрежета пил и ударов топоров разносился по всему дворцу. Разумеется, Смауг свалил бревна вовсе не там, где полагалось находиться дровам. Когда Кристэль заглянула в зал, то подумала, что попала на лесопилку. Бифур, Бофур, Нори и Глоин распиливали сухостой на чурбаны. Чтобы не портить пол, на него установили широкие и толстые спиленные основания деревьев. На них Торин, Фили и Двалин раскалывали чурбаны на поленья. Ори, Кили и Бильбо собирали их в корзины и разносили по жилым комнатам. Все работали в рубахах, закатав рукава повыше. Скользнув взглядом по крепким мускулистым фигурам, Кристэль поймала себя на мысли, что будь все гномы ростом хотя бы как Торин, у человеческих, да и у эльфийских мужчин появились бы очень серьезные конкуренты. Заодно девушка выяснила, что наносить татуировки на тело было у гномов народным обычаем. Рисунки на правом предплечье и правой же половине груди Торина и Фили девушка видела еще раньше. Идентичность узоров наводила на мысль, что это символика королевского рода и что аналогичный узор можно обнаружить на теле Кили. К тому же похожий рисунок она видела над бровями Трайна. У Бифура, Бофура, Нори и Глоина тоже были узоры - у кого на правой руке, у кого на левой. Один Двалин был почти полностью покрыт татуировками. - Что ты здесь забыла? – почти сердито спросил гном, увидев девушку. – Еще поленом зашибет! - Это если только ты в меня им запустишь, почтеннейший! – отозвалась Кристэль. – Я хотела попросить отнести дрова в парные. Думаю, вы не откажетесь посидеть там после работы. Да и мы тоже… - Вместе с нами? – весело спросил Кили, проходя мимо, за что получил от Кристэль шутливый подзатыльник. - Нет, братишка, - игнорируя смех гномов, проговорила эльфийка. – Мы погреемся в своем тесном женском кругу, поговорим о том, о сем. И не обещаю, что темой разговора непременно будут мужчины. - Что-то сомнительно, - протянул Фили, сощурив смешливые глаза. - Всем хочется выдать желаемое за действительное, - вздохнула девушка. – Но не буду разрушать твои иллюзии. - Хватит отвлекать парней от работы! – проворчал Торин. - Кили, Ори, унесите поленья в парные. Кристэль, будь любезна, принеси нам воды, пока парни таскают дрова. - Хорошо. Примерно через три часа ужин был готов, и все собрались за накрытыми столами. - Пока вы отмывались, мне пришлось вылететь из горы, - мрачно проговорил дракон. - Зачем? – Кристэль тревожно посмотрела на отца. - Беспокойно стало. Решил подышать воздухом на галерее и услышал вой варгов в долине. Зря источники увели. Рано. Пришлось немного пройтись огнем по округе. Не нравится мне все это. Очень не нравится. - Они совсем с ума посходили? – нахмурился Торин. – Орки и варги не блещут умом, но не до такой степени, чтобы раз за разом лезть на рожон. - Может, кому-то понадобилось, чтобы ты вылетел, Смауг? – задумчиво проговорил Бильбо. - Или Азог совсем спятил, - подхватил Кили. - Версия Бильбо кажется мне более близкой к истине, - проговорил Фили, передавая Ардис тарелку с сочным ломтем мяса. - Думаете, Саурон так далеко протянул лапы? – нахмурился Балин. - Лучше бы он протянул ноги, - буркнул Двалин, разламывая лепешку. – Вкусно. Очень вкусно. - На здоровье, - отозвались польщенные хозяйки. Бомбур то и дело бегал в кухню, проверял, как коптятся окорока. Смауг усмехнулся, отправил в пасть часть оленьей туши и облизнулся: - Изумительно! - Между прочим, подливку Бомбур делал, - улыбнулась Ируфь. - Балин, ты подготовил, что я тебя просил? – поинтересовался Торин после того, как все перестали восторгаться кулинарными талантами толстяка. - Да, - старый гном вытер руки и передал несколько листов Торину. - Смауг, это договор для тебя. О должности Хранителя сокровищ. Там все, включая условия оплаты твоих услуг. Как мы и договаривались. - Отлично. Но ты выбрал не самое подходящее время. Ознакомлюсь после ужина. Кристэль, забери у него контракт. - Заодно возьми и свой договор, Кристэль. Тоже изучи его внимательно, чтобы потом не было вопросов. - И кем же будет наша серебряная эльфийка? – улыбнулся Бофур. - Моей телохранительницей, - спокойно ответил Торин. – Мы решили, что это самое подходящее занятие для нее. Никто не обменялся взглядами, но Кристэль могла поручиться, что у всех гномов на лицах мелькнула мгновенная многозначительная улыбка. Только Балин как-то невесело вздохнул. - Двалин, этой же обязанности никто не снимает с тебя, - продолжил Торин. – Но как только в Эреборе появится гарнизон, я хочу, чтобы ты возглавил его. Балин, - в голосе Короля появились особые теплые нотки, - не знаю, что бы я делал без твоих мудрых советов. И я хотел бы, чтобы при мне ты был Старшим советником. - Спасибо, сынок, - улыбнулся гном. - Тебе составит достойную компанию Оин – он действительно умеет читать знаки. Мастер Дори и госпожа Ируфь, кому как не вам заботиться о здоровье всех, живущих в Эреборе. - Спасибо, государь. О лучшей награде я и не мечтала! - Ты не забыл о моей мечте, Торин? – широкое лицо гнома расплылось в счастливой улыбке. - Не забыл. В Эреборской библиотеке вы найдете много полезных книг. Впрочем, полагаю, самую полную информацию вы сможете получить у Смауга. Дракон ухмыльнулся во все зубы: - К услугам всех жаждущих знаний. - Хьюрир, ты, в самом деле, хочешь вернуться к кузнечному ремеслу? Или я могу предложить тебе другое дело? - Не нужно, государь. Я потомственный кузнец и люблю свое занятие - Хорошо. Тогда выбирай себе место, господин глава гильдии. - Государь… - прошептал потрясенный Хьюрир. - Возражения не принимаются. Ори, тебе быть летописцем Эребора. Честным, не искажающим историю. А поэтом ты уже стал. Так что совершенствуй свое мастерство. Молодой гном восторженно вздохнул и поклонился Торину. - Глоин, ты намерен вернуться к ювелирным делам? - Да, Торин. Неплохо помахать секирой для разминки, но руки уже просят другой работы. - Быть посему. Тоже выбирай место, глава гильдии. Нори, Бифур… - А мы уже договорились о том, что займемся торговлей, - отозвался Нори. – Бифур подберет толковых парней в охранники. Я найду помощников. Будем сами товары возить. - Отличное решение, господа купцы! Фили, Кили, вы – наследные принцы Эребора. Вам предстоит продолжать обучение, присутствовать на дворцовых и гильдийных Советах. Вы должны знать, чем и как живет наш народ. Разумеется, не забывая про мастерские. Неразлучники согласно кивнули. - Бомбур, твое место на кухне. Полагаю, лучшей работы для тебя не найти. - Это точно! – обрадовался толстяк. - А следить за тем, чтобы не все припасы попадали тебе в живот, я бы предложил Бофуру. - Я бы не против, государь, - сквозь смех отозвался гном и посерьезнел. – Но мы тут поговорили с Мирис… Словом, когда возродится Дейл, мы бы хотели открыть там трактир «Король и дракон». Собственно, я собирался поговорить с Хьюриром по поводу… А, ладно! Словом, я не мальчишка, и мне надоело болтаться по свету. А Мирис – хозяйка, каких поискать. Я хочу жениться на твоей дочери, Хьюрир. Правда, предложить мне пока почти нечего, но все переменится. Тогда и поженимся. Все замолчали, начали переглядываться. Хьюрир посмотрел на пунцовую Мирис: - А ты сама-то что молчишь? Согласна? - Согласна, - прошептала она. – Бофур заботливый и веселый. И в хозяйстве толк знает. И… он мне по сердцу. - Хороший выбор, - задумчиво отозвался Торин. – Бофур – добрая душа. Хозяйственный, сметливый. Так что скажешь, Хьюрир? - А я думал, не доживу до этого часа, - вздохнул гном. – Будь по-вашему. Смауг покачал головой: - Не теряйте время, если уж решились. Поверьте, счастье иногда так быстротечно. У тебя не будет возражений, Король-Под-Горой, если мы поженим эту пару прямо здесь? Торин внимательно посмотрел на дракона, на Хьюрира, на Бофура и смущенную Мирис. - Мы не сможем устроить праздник немедленно, - ответил он. - Предлагаю отпраздновать это завтра. Какой девушке не хочется, чтобы такое событие прошло особенно? – гном улыбнулся. Кристэль и Ардис захлопали в ладоши, и бросились поздравлять Мирис. Ируфь с материнской улыбкой смотрела на них. Гномы подшучивали над Бофуром, хлопали его по спине, по плечам, поздравляли. Под шумок Смауг протянул Торину небольшую шкатулку: - Пока у меня сентиментальный настрой, унеси ее и спрячь. Завтра подаришь от нас двоих. - Ты самый лучший отец на свете, - тихо сказала подошедшая Кристэль. - Зато ночью и завтра буду некоторое время невменяемым, - честно признался дракон. – Так что лучше никому не появляться в сокровищнице. Пожалуй, кроме Кристэль. Торин посмотрел на девушку. - Унеси эту шкатулку к себе. Кристэль кивнула и вышла. - А ты хорошо соображаешь, - усмехнулся дракон. – На дочь я не стану злиться из-за такой мелочи… Торин кивнул и вернулся к столу: - Я еще не закончил. Ардис, я хотел бы, чтобы ты осталась при дворе. Кристэль научит тебя этикету и всему, что необходимо. У тебя есть Дар. Развивай его, девочка. Думаю, что Совету не лишней будет твоя помощь. Гномы одобрительно зашумели. Ардис смутилась, поблагодарила Короля, а потом встретилась с внимательным взглядом Фили и ее щеки вспыхнули. Молодой гном улыбнулся и посмотрел на дядю: - А Бильбо? - Не думаю, что наш полурослик захочет поступать ко мне на службу, - усмехнулся Торин. - Да уж. Это занятие не по мне. Уж очень хлопотное. Да и дома меня давненько не было… - Врата Эребора всегда открыты для тебя, Бильбо Бэггинс, хоббит из Шира. И я не отступлю от своих слов: ты получишь причитающуюся тебе награду. А вопрос с доставкой решим. - Еще придется решать вопрос с тем, как убедить твоих гномов вернуться, а людей – отстроить заново Дейл, - фыркнул Смауг. - Придумаем что-нибудь, - отмахнулся Торин. - Вот что, девочки, пойдемте ко мне. Раз уж завтра праздник, нам есть что обсудить! – Ируфь решительно поднялась из-за стола. - Бомбур, выбирай себе помощников, и чтобы завтра был праздничный стол на славу, - отозвался Торин. – Смауг, ты не возражаешь, если я попозже загляну в сокровищницу, и мы еще какое-то время поищем Аркенстон? - Не возражаю, - отозвался дракон. Впрочем, остальные застолье особо покидать не торопились. Бомбур продолжал жевать, а старшие гномы завели степенную беседу о способах добычи и обработки драгоценностей, о том, как лучше искать золотоносные жилы. Незаметно для себя в разговор втянулся и дракон. Бильбо надоело сидеть за столом, и он отправился в библиотеку, нашел книгу по душе - «Сказания второй эпохи», и утащил ее к себе в спальню. Вознамерился было почитать, но почему-то на сердце вновь стало тревожно, и хоббит решил выйти на одну из крытых галерей, прогуляться. От сидения в горе одуреть можно. Все же я предпочитаю более открытые пространства. Хотя здесь куда безопаснее, чем снаружи. Кутаясь в плащ, хоббит бродил туда-сюда, размышляя о том, куда запропал Гэндальф и о том, что свадьба Бофура и Мирис - это здорово. Потом подумал о доме – с каждым днем он скучал по нему все больше и больше. Вспомнил и Ривенделл – вот будет о чем писать зимними вечерами! То, что он непременно напишет книгу, Бильбо уже решил. Даже придумал ей название: «Хоббит или путешествие туда и обратно». Но еще ему очень хотелось увидеть возвращение гномов в Эребор и то, как отстроят Дейл. Наверное, Торин сумеет убедить людей, что Смауг не очень опасен, и сюда переселится часть людей из Эсгарота. Хоббит поднял голову, бросил взгляд туда, где находился Озерный город и застыл на месте. Некоторое время он стоял в оцепенении, а потом со всех ног бросился искать Торина и Кристэль. Выйдя со шкатулкой в коридор, Кристэль на некоторое время задумалась, куда ее лучше отнести: к себе или к Торину. И решила, что лучше всего к нему. Кому как не Королю поздравлять завтра новобрачных. Надо же, как быстро решился Бофур! А с другой стороны, чего тянуть? Мирис славная. Правда, обмануть ее, если что, у него вряд ли получится. А с другой стороны, зачем Бофуру врать жене? Он гном порядочный и благоразумный. А вот отца завтра действительно лучше не трогать. За все время, проведенное в сокровищнице, Смауг сумел найти хрупкое равновесие между проклятьем и своей сущностью. И со стороны казалось, будто дракон с легкостью принял сложившуюся ситуацию и шутя расстается с сокровищами. Но Кристэль знала, как тяжело даются ему такие широкие жесты. Сейчас он вспомнил Элентиэль, и светлые эмоции пересилили, но уже скоро весы качнет в другую сторону. И ей придется быть рядом с ним, иначе может случиться непоправимое… С отца мысли Кристэль перескочили на Торина. Ее очень радовало, что у Смауга и Короля гномов нашлись общие темы для разговоров. Время постепенно все расставит на свои места, а совместный труд и общая цель объединяют. Знать бы еще, что за камень так страстно ищет Торин. Ничего похожего ей не попадалось, хотя она часто играла в сокровищнице. С другой стороны, ничего удивительного, если учесть то количество золота и драгоценностей, которое хранилось в пещере. При мысли о Торине губы девушки тронула улыбка. Ей вспомнилась его «благодарность», и сердце сладко замерло. Неужели она, Кристэль, все же нравилась ему, несмотря ни на что? Что если он позабыл о леди Галадриэль? Неужели можно перестать запрещать себе думать о нем? А если она ошиблась и все придумала? Нет-нет, такого не может быть. Она и представить себе не могла, чтобы суровый гордый Король-Под-Горой попросил о поцелуе… Торин давно нравился ей. Гораздо дольше, чем можно было подумать. Нет, Кристэль не лгала, когда с нежностью говорила о Финроде Фелагунде и о своей детской влюбленности в давно умершего эльфийского государя. Как и для всех драконов Манвэ и их потомков, ложь для нее была подобна яду. Но правду тоже можно преподнести по-разному. Элентиэль быстро почувствовала темную кровь Келегорма в своей дочери и рассказала об этом мужу. В девочке проявлялись черты проклятого эльфа. И, что самое страшное, она была бы уязвима для шепота Черного Властелина, как и ее предок. Не зря ходили слухи, что Келегорм люто ненавидел Моргота, но Саурон сумел отравить его сознание, и под его воздействием и без того не слишком добрый и благородный Келегорм натворил много такого, о чем страшно было вспоминать. А то, что Саурон никуда не делся, Смауг и его жена знали очень хорошо. Лаурэгил выслушал Элентиэль и сказал, что слабость можно обратить в силу. Темная составляющая может защитить девочку в самых неожиданных ситуациях. Нужно только научить малышку ставить проклятье себе на службу. И родители сумели сделать это, терпеливо разъясняя девочке, что к чему, обучая ее. История жизни брата леди Галадриэль сыграла в этом огромную роль. И портрет Финрода в самом деле стал талисманом Кристэль, а сам эльф - ее совестью, мерилом отношения к миру. А потом была гибель родных и страшная, безжалостная месть отца, обернувшаяся трагедией для Эребора. Сделанного было не вернуть, но когда Кристэль увидела руины Дейла и узнала, что произошло с Эребором и ее спасителями, родители едва не потеряли ее повторно – у девочки случился тяжелый срыв. Она долго металась в горячечном бреду, то умоляя отца пощадить людей и гномов, то повторяя имя Творца и прося его простить Лаурэгила. А когда пришла в себя, надолго замолчала. Элентиэль ни разу не упрекнула мужа даже в мыслях. Она понимала тяжесть его проклятья и разделяла его с ним как могла. Да и в сердце Кристэль не было ненависти к отцу. Она бесконечно любила его и очень за него боялась. Просто добавила себе на плечи этот груз, как было со всем, что в свое время творил Келегорм. Я сделаю все, что можно, чтобы исправить последствия. Я никогда не предам, потому что предавал он. Я никогда не поступлю подло, потому что так поступал он… Именно тогда она и дала себе обещание попытаться уладить проблему с Эребором, чтобы помочь отцу, переживавшему из-за содеянного. Когда Кристэль пришла в себя после болезни, она начала изучать дворец. Пыталась представить себе его обитателей, понять, как и чем они жили. На тот момент она уже стала выглядеть постарше, но только внешне. Внутри же, как у всех потомков драконов невероятным образом уживались огромные знания об истории мира и при этом наивная непосредственность существа, почти не видевшего этого самого мира вживую. В эти комнаты она забрела почти сразу же, и они понравились ей. Здесь было уютно. Кристэль помнила, как с любопытством оглядывалась вокруг. В комнате, где стоял стол с чернильницей, стопкой лежали книги, а на стенах висело оружие, она увидела портрет молодого темноволосого мужчины с пронзительным взглядом серых глаз. Кристэль поразили его красивые, благородные черты, гордое и в то же время мягкое выражение лица и неожиданно лукавый изгиб тонких губ. Как завороженная, она рассматривала его волосы, свободно ниспадающие на широкие плечи, аккуратную бородку, густые темные брови над огромными глазами. Незнакомец был изображен в одежде темно-синего цвета, как нельзя более подходящего ему. На ногах мужчины были массивные тяжелые сапоги, а на поясе – меч. В углу картины вилась какая-то надпись, но девочка не смогла прочитать ее. Тогда она привела отца и знаками объяснила, что ей нужно. - Торин, сын Трайна, внук Трора, наследный принц Эребора, - прочитал отец и тяжело вздохнул: - Думаю, стоит снять эту картину и унести ее прочь. Но Кристэль не позволила сделать этого. Более того, она сама осталась жить в этих комнатах, и отец с матерью изменили их по ее желанию. Но одна комната осталась нетронутой. Та самая, где висел портрет принца Торина. С чего она решила, что принц выжил, Кристэль и сама не знала. Позже отец сказал, что не видел его среди мертвых, и девочка очень обрадовалась. Мать улыбалась, говорила, что гномы гораздо ниже ростом, чем эльфы. В этом, разумеется, ничего страшного нет, хотя мужчины не любят быть ниже женщин. А отец возразил, что для любви это мелочи и пошутил, что некоторых не испугал даже драконий облик. Но согласился с женой, что никого нельзя полюбить по портрету. На письменный вопрос дочери, почему так, Лаурэгил ответил, что изображение может очень сильно отличаться от оригинала. И что любить надо живое существо, таким, какое оно есть, а не свои мечты о нем. Постепенно Кристэль поняла, о чем говорили родители. Речь вернулась к ней не сразу и благодаря тому, что Кристэль упрямо занималась. Ведь иначе она не сможет заговорить при встрече с Торином. А как без этого объяснить ему, что она хочет помочь? Со временем влюбленность прошла, но чувство симпатии осталось. Кристэль стала надолго уходить из дому, и новые впечатления вытесняли мечты о принце Эребора. Хотя, возвращаясь, девушка любила сидеть в кабинете, рассказывая вслух, где она побывала. Детская привычка разговаривать с портретом Торина, как с другом, никуда не пропала. Идею вернуть гномам Эребор эльфийка не оставила, но не представляла, как это сделать. Как не представляли ни отец, ни мать. А когда Элентиэль пропала, проблема восстановления справедливости отодвинулась для Кристэль на второй план. Со временем она выследила и убила трех эльфов из тех, что отняли жизни ее родных, а на след четвертого так и не смогла напасть. Затем она искала мать, или хотя бы информацию о ней. Потом была ссора с отцом и долгие скитания в глуши – Кристэль совсем не хотелось, чтобы обещанный отцом первый встречный действительно попался ей на глаза. Но это случилось на горном перевале, где она, скорее всего, погибла бы – девушка повредила ногу, и идти уже не было сил. Там, под сильным снегопадом, ее подобрал рослый ворчливый гном, чьего лица Кристэль так и не разглядела. Могла ли она знать, что это и был Торин, бывший принц Эребора, уже успевший получить свое прозвище: Дубощит? Она и на Холме Странников не сразу узнала его, занятая мыслями о том, кто и как вывел из строя систему защиты. К тому же время и пережитое за все годы наложило свой отпечаток на гнома и изменило его облик. На смену веселому лукавству и открытости пришли надменная мрачность и подозрительность, взгляд стал жестким и тяжелым. Как и характер. Впрочем, чтобы понять причины этого и начать внимательнее присматриваться к Торину, Кристэль хватило понимания того, кто именно перед ней, воспоминаний об истории Эребора, и рассказа двух молодых гномов, Фили и Кили, обожавших своего сурового дядю, по счастью еще не разучившегося ни смеяться, ни переживать за тех, кто дорог ему. Чем больше она узнавала Торина, тем больше он нравился ей, тем сильнее ее тянуло к нему, и порой девушке требовались огромные усилия, чтобы сдерживать свои чувства. Она честно старалась запретить себе даже мысленно касаться этой темы. Кристэль ни на миг не забывала о том, чья она дочь, и о том, что Торин – Король гномов, ненавидящий эльфов. Так что в свете всего этого он едва ли мог полюбить ее. Впрочем, как выяснилось, перед леди Галадриэль Торин не устоял… Словом, все, на что могла надеяться Кристэль, это на то, что ей удастся подружиться с ним и завоевать его доверие. Без этого нечего было даже пытаться воплотить свой план в жизнь. И ей это удалось. Торин симпатизировал ей, но Кристэль не была уверена, что это происходит не потому, что Торин попал под обаяние ее драконьей сущности, как это уже было с Неразлучниками и Трандуилом. Но события начали развиваться так, что эльфийка перестала понимать, что происходит между ней и Торином, что можно себе позволить, а чего лучше не делать… Кристэль встряхнулась и обнаружила, что стоит со шкатулкой посреди абсолютно пустого кабинета. Девушка вздохнула. Может, все же следовало унести шкатулку к себе? Но с Торина сталось бы нанести ей визит, а этого Кристэль упорно избегала. Почему-то подобная возможность пугала эльфийку. Уйти самой всегда проще, чем выпроводить гостя. Так ей казалось. Девушка пересекла кабинет, вошла в спальню и поставила шкатулку на камин. Окинула взглядом преображенную за день комнату, подкинула в огонь полено, поднялась, чтобы уйти и увидела стоящего в дверях Торина. - Сначала я решил, что ты у себя, - усмехнулся гном. – Ты нарочно дожидалась меня здесь? Кристэль покраснела: - Глупости! – почти сердито сказала она. – Я думала о своем, когда зашла в кабинет. А когда очнулась от мыслей, сообразила, что там ставить шкатулку некуда, и принесла ее сюда. - О чем же ты думала? – не трогаясь с места, спросил Торин. - Обо всем понемногу. Вспоминала, как оказалась здесь, как изучала дворец и Эребор. Как странствовала… - Понятно, - Торин прошел внутрь, огляделся: - От себя принесла? – спросил он, указывая на кресло, сменившее стул, на пушистый ковер перед ним, на подсвечники и небольшую картину над камином. Кристэль смущенно пожала плечами: - Я хотела, чтобы было уютнее. Тебе не нравится? - Нравится. Здесь было слишком холодно и пусто, - серьезно ответил гном. Кристэль кивнула: - Ладно, я пойду… - Куда? - В сокровищницу, - тихо ответила Кристэль. - Почему ты не ночуешь у себя? – так же тихо спросил гном, изучая ее лицо. - Я соскучилась по отцу. И… мне так спокойнее. Его глаза вспыхнули лукавством: - Ты боишься за отца или боишься меня? Румянец эльфийки стал ярче: - Мне надо идти… - А может, ты боишься саму себя? - Торин, позволь мне уйти, пожалуйста, - попросила Кристэль, но гном только улыбнулся и провел ладонью по ее щеке: - Такая высокая, такая красивая, - негромко проговорил он. – Храбрая и пугливая одновременно… - его ладонь легла на затылок девушки и потянула ее к гному: - Наклонись ко мне, Кристэль, - на губах Короля была улыбка. Похоже, разница в росте не смущала, а забавляла его. - Я… Н-нет, зачем же… - прошептала она, понимая, что не может сопротивляться, но все же предпринимая отчаянную попытку. - Затем, что мне интересно, что сегодня скрывается за твоими губами: пчела или мед, - шепнул он в ответ. - И то, что ты выше меня на голову, не помешает мне это узнать… Серые глаза Торина оказались совсем рядом, а потом он поцеловал девушку. На этот раз прикосновения его губ были уверенными, требовательными, дразнящими. Кристэль ответила не сразу, осторожно, стараясь не поддаваться той волне, что поднималась где-то в глубине тела. Но голова предательски закружилась, и девушка непроизвольно сжала плечи гнома. Он тут же подхватил ее на руки и шагнул вглубь комнаты. - Н-н-нет, пожалуйста, не надо! - испуганно попросила она, тщетно пытаясь высвободиться. - Глупенькая. Не бойся, - негромко рассмеялся Торин и сел в кресло, не выпуская Кристэль. – Просто так будет удобнее… И вновь приник к ее полураскрытым губам. Впрочем, не желая пугать девушку, он удержался от глубокого страстного поцелуя – всему свое время… Игры с нежными, обманчиво-покорными губами эльфийки доставляли ему удовольствие. Особенно когда, забываясь, она начинала отвечать так, как сейчас… - Ваше Величество, - с трудом переводя дыхание, жалобно прошептала Кристэль некоторое время спустя. - Что вы делаете? - Целую красивую девушку, - ответил он. – Это же очевидно… как и то, что мы не делаем ничего предрассудительного. - Но я… я не давала повода… Я в самом деле не дожидалась тебя… - Я знаю. Потому что ждал, пока ты зайдешь сюда, - улыбнулся Торин. – Это что-то меняет? - Ты ждал… зачем? - Затем, чтобы не дать тебе сбежать. Потому что хотел поцеловать тебя. Кстати, еще я хочу, чтобы ты ходила в платье. По крайней мере, в свободное от работы время. - Это все не входит в обязанности телохранительницы, - попробовала отшутиться Кристэль, - и не прописано в договоре… - Ты уверена? Ты его прочитала? – поинтересовался Король гномов, прижимая ее к себе. - Еще нет, - глаза девушки широко раскрылись. Эру Милосердный, ЧТО он там написал?! Эльфийка уперлась ладонями Королю в грудь, пытаясь отстраниться, и почувствовала, как быстро и сильно бьется его сердце. - Что, подписала, не прочитав? – глаза Торина весело заблестели. – Сама виновата… - он легко убрал ее руки и вновь наклонился к девушке. - Я еще не подписала… - она полуотвернулась. - Значит, так ты относишься к указам Короля? – поинтересовался гном, поворачивая Кристэль лицом к себе. – Придется применить дисциплинарное взыскание… - Это называется использование своего положения в корыстных целях, - проговорила эльфийка, но Торин видел, как блестят ее глаза, и улыбнулся: - Нет. Это использование твоего положения. Я же говорил, что мое молчание дорого стоит, - прошептал он, собираясь вновь поцеловать эльфийку. Медленно, словно во сне, руки Кристэль обвились вокруг его шеи, но в этот миг в дверь постучали, и послышался голос Бильбо: - Торин! Торин, ты здесь? Это срочно! Состояние сладкого, дурманящего оцепенения мгновенно исчезло. Кристэль, ставшая пунцовой, охнула, разжала объятия и спрыгнула с колен Торина. Окинув быстрым взглядом комнату, она метнулась к камину, присела перед ним и поворошила угли кочергой. Торин поймал мгновенный взгляд девушки, и понял, что теперь ему придется очень постараться, чтобы Кристэль осталась с ним наедине. Король гномов только вздохнул и торопливо пригладил волосы. - Торин, можно войти? - на этот раз гном уловил, что в голосе полурослика слышится страх. - Да, - несколько резче, чем следовало, ответил Король. Бильбо вбежал без каких-либо извинений. Лицо хоббита было бледным и испуганным: - Торин… Кристэль, ох, как хорошо, что ты тоже здесь! Там… там… Эсгарот горит!