Тарисиль Селлуг

Когда девушка уже подходила к своим покоям, ее настиг оклик Торина: - Кристэль, нам нужно поговорить! - У меня нет ни времени, ни желания разговаривать с вами, - холодно бросила она. - Зато у меня есть и то, и другое! - гном схватил ее за руку и втащил в комнату. - Что вы себе позволяете?! – возмутилась Кристэль. - Потрудись объяснить, что означают все эти твои намеки на предательство и прочее, - голос Торина мог даже огонь обратить в ледяную глыбу. Но на разгневанную Кристэль это не оказало никакого действия: - Намеки? По-моему, я выразилась предельно ясно: я ухожу! - Ты никуда не уйдешь. Кристэль дикой кошкой прошлась по комнате и остановилась у камина: - Нет, уйду. Не хочу оставаться здесь и не буду! - Что случилось? - Вас это совершенно не касается. - Кристэль, не выводи меня из себя! Если ты решила уходить, то зачем так нарядилась? Я просил тебя зайти сегодня ко мне… - И вы решили, что это ради вас? – зло усмехнулась девушка. – Увы. Мне было интересно посмотреть, какой эффект произведет подобный внешний вид. Насколько сильным будет такой аргумент… - Ну, заканчивай! В разговоре с Бардом? Или с Трандуилом? И когда ты собираешься покинуть нас? Может, прямо сейчас, пока духи не выветрились? - Ничего, у меня есть еще. И я не собираюсь никого посвящать в свою личную жизнь! - Ах, в личную жизнь?! – взвился Торин. – Значит, опять объявился этот проклятый эльф? Ты углядела его в свите Трандуила и тут же перечеркнула все, что между нами было?! - Было?! А ничего не было! Ни-че-го! - Ниче… Да ты что, издеваешься надо мной? – в гневе Торин схватил первую попавшуюся статуэтку, стоящую на камине и грохнул ее об пол. - Я издеваюсь? Я?! Это ты все время издеваешься надо мной! С самого первого дня знакомства! Лжец! – вторая статуэтка разбилась об пол. - Кто тебе дал право оскорблять меня?! - очередная порция осколков полетела по комнате. - Да я еще и не начинала! «Оскорблять»! Скажите пожалуйста, какие мы обидчивые! – еще на одну статуэтку стало меньше. - Да, обидчивые! И прекрати портить мое имущество! – рявкнул Торин, разбивая очередную скульптурку. - Это МОЕ имущество! – огрызнулась Кристэль, швыряя фигурку под ноги гному. - Ах, твое?! – Торин размахнулся и смел все статуэтки с каминной полки. Кристэль взвизгнула и отпрыгнула в сторону. - Очень красиво и благородно! – с трудом переводя дыхание, проговорила она. – Варвар! Дикарь неотесанный! - Прекрати мне хамить! - А то что? Что ты сделаешь?! Ты ничего не можешь со мной сделать, Торин Дубощит! Заруби это на своем дубовом носу! Я ухожу немедленно. Найдешь себе другую дурочку, которая будет млеть от счастья, когда ты будешь вспоминать о ее существовании в промежутках между мечтами о недоступной Владычице Лориэна! - При чем здесь Лориэн?! Да что ты себе… - А я найду того, кто будет любить меня! Такую, какая я есть! - Не забудь показать мне этого идиота! – взорвался Торин. - И покажу! Может, тогда у тебя появится хоть какое-то представление о честности и порядочности! - Что-о-о-о?! – Торин задохнулся от возмущения, его глаза почернели от гнева. – Да как ты смеешь?! – прорычал он. - Еще как смею! Ты думал, я ничего не узнаю, да? Конечно, это так мило и удобно! Кристэль, как средство от тоски по недосягаемой Галадриэль! Ничего не нужно говорить, обещать, ни за что не надо отвечать! Стало тоскливо – всегда можно приобнять наивную дурочку! Не помогает? Пофлиртовать! Опять не забыть прекрасную Галадриэль? Ну, так мы еще не пробовали поцеловать Кристэль! А вдруг поможет? Нет? Ну, тогда посоветуемся с Балином, пожалуемся старому другу, может, ему что-то на ум придет? - Галадриэль? – неожиданно спокойно произнес Торин. Ах, вот оно что! Ну, Балин, Балрога тебе на голову! Кто ж тебя за язык тянул?! Удружил, вовек не забуду… - Галадриэль, Галадриэль! – передразнила девушка. – Разумеется, я – не она. Не такая прекрасная, не такая мудрая! Но на замене никогда не буду, понятно?! - Понятно… что ты просто ревнуешь, - так же ровно ответил Торин, зацепляясь большими пальцами рук за пояс и глядя на пол, усыпанный черепками. - Что?! – возмутилась Кристэль. – Я ревную?! - Ты. Ревнуешь. Если бы эльфийка не была в таком взвинченном состоянии, то насторожилась бы от подчеркнуто-спокойного, ровного голоса Торина, заметила бы, как бьется жилка на его виске, и поняла, что пора остановиться. Но сейчас в ней кипели ревность и гнев, а они, как известно, не самые лучшие советчики. - Да ты мне просто… отвратителен! Абсолютно безразличен, понятно?! Как тебе еще объяснить, что я ненавижу тебя?! Чудовище! Двуличный лжец! Я… я докажу тебе, насколько мне нет до тебя никакого дела! – Кристэль метнулась к дверям. Во время ее гневной и несколько противоречивой тирады Торин был абсолютно спокоен внешне, если не считать того, что уголок губ Короля-Под-Горой подергивался, как от судороги. Внутри же творилось нечто невообразимое. Кровь молотами стучала в висках, голова кружилась, сердце выплясывало какой-то немыслимый танец после вспышки гнева и от запаха духов, любимых им еще с Ривенделла. От того, что Кристэль, своенравная, красивая, желанная, так близко, и от того, что он далеко не безразличен ей… Столько месяцев Торин пытался убежать сам от себя, старался избавиться от своей страсти к Кристэль и от самой девушки заодно, цеплялся к любой мелочи, сходил с ума, сперва ни на что не надеясь, потом, напротив, от того, что надежда появилась, но ему стало казаться, что эту надежду он выдумал сам. Сколько раз ему чудилось, что девушка просто использует его, что любит другого, а потом корил себя за недоверие и ревность. Сколько раз думал, что эльфийка никогда не согласится быть с гномом… и тут же убеждал себя в обратном. Пугал себя разницей в продолжительности жизни, в положении, допускал, что его клан никогда не примет такой брак – и все тщетно! Сколько раз он хотел поцеловать Кристэль и сдерживался в последний момент! Как ругал себя за то, что в Озерном все же не утерпел, воспользовался случаем, хоть и удержался в рамках приличий! Дурин свидетель, он пытался отвлечься, избавиться от своего чувства, но с каждым днем огонь внутри разгорался все сильнее, и все тяжелее было сопротивляться ему. Особенно теперь, когда главная цель – вернуть Эребор – была достигнута. Он никак не мог понять, как же на самом деле Кристэль относится к нему. И сам не помнил, когда страсть слилась с дружбой и превратилась в любовь. Одно он знал точно: другой женщине в его жизни не будет места. Сейчас, когда Торин услышал имя Галадриэль, все встало на свои места, и его сердце ликовало. Все перепады в настроении и поведении Кристэль объяснились просто: она ревновала его! Ревновала к Владычице Лориэна. Но это осознание не успокоило Торина, а напротив, только подлило масла в пылавший внутри огонь. И Король-Под-Горой понял, что больше не хочет и не может бороться с собой. Либо Кристэль отвергнет его, и уйдет навсегда, либо… Либо будет принадлежать ему. И когда она бросилась к дверям, намеренно или случайно толкнув его, Торин развернулся следом, поймал ее за руку и рванул к себе. Не ожидавшая применения силы Кристэль с размаху влетела в его объятия, едва не сбив Торина с ног. И прежде, чем девушка успела опомниться, он подхватил ее на руки, сделал несколько шагов по хрустящим осколкам, опустил Кристэль на кровать и прижал, чтобы эльфийка не смогла сбежать. - Во-первых, нельзя пытаться забыть ту, о которой никогда не думал как о любимой или желанной, - не обращая внимания на попытки Кристэль освободиться, проговорил Торин. - Пусти! Лжец несчастный! – эльфийка рванулась, не заметив, что гном, удерживая ее, придавил коленом часть платья. Раздался слабый треск. В глазах Короля-Под-Горой сверкнул огонек: - Я не лгу, Ninanirael… моя Желанная Дева! Я пытался забыть не Галадриэль, а тебя… но мне пришлось сделать так, чтобы Балин решил иначе. А во-вторых, мне давно следовало с тобой объясниться так, чтобы ты раз и навсегда уяснила себе, как со мной позволительно разговаривать, а как нет, что между нами происходит, и кто кому кем является… - Оставь меня в покое! Пусти! Я… я тебя убью! Я тебя… покалечу! – девушка молотила его по плечам, по спине, изгибалась и извивалась, пытаясь освободиться, но Торину не составляло труда удерживать бунтующую эльфийку. Зато сдерживать себя стало практически невозможно, тем более что он видел, что ярость Кристэль совсем не такая, какая была в бою, или когда она действительно сопротивлялась тому, чего не хотела. - Может, тебя в самом деле отпустить? Ты правда хочешь уйти? – тяжело дыша, спросил гном, ослабив хватку. Девушка отвернулась, и в ее голосе послышалось какое-то странное, почти обреченное отчаяние: - Чурбан бессердечный! Дубина бесчувственная… Торин перехватил обе руки Кристэль ладонью, свободной рукой развернул девушку лицом к себе, вгляделся в ее глаза и они выдали все, что эльфийка хотела скрыть. Гном провел пальцем по щеке, по губам девушки и почувствовал, как они дрогнули и слегка приоткрылись. Но она тут же сжала их. Кровь тауравани… Ищи свой способ, как удержать ее… Есть сила, которой хочется покориться, - вихрем пронеслись в его памяти слова Смауга и Кристэль. Торин коротко, как-то судорожно вдохнул и хрипло, торжествующе рассмеялся: - Глупая девчонка… Больше всего на свете ты боишься, что я отпущу тебя… - Ты… Да что ты себе… Я… я не знаю, что я с тобой сделаю! – щеки девушки вспыхнули. - Зато я знаю, - ответил он и рванул ткань платья. Кристэль слабо ахнула, а в следующий миг ее кожа ощутила горячее дыхание Торина, покалывание бороды, и его губы жадным поцелуем приникли к груди эльфийки. Кипящая тяжесть мгновенно залила все тело, свела его какой-то мучительной и в то же время сладкой судорогой. Кристэль выгнулась, с губ ее сорвался вскрик. Торин приподнялся, сбросил с плеч накидку. Освободившимися руками Кристэль тут же вцепилась в его рубашку, и в комнате вновь раздался треск разрываемой ткани. А в следующий миг эльфийка снова оказалась прижатой к кровати. Горячий туман заполнил сознание Кристэль, она плохо соображала, что происходит. Ей хотелось оттолкнуть Торина… нет, прижаться к нему, как можно крепче… вырваться… чтобы он удержал ее… укусить его… нет, целовать, и чтобы он поцеловал ее в ответ… вот так… прекратить это ненужное сопротивление… покориться ему… потому что иначе этот огонь спалит ее… Все ощущения смешались, но когда руки Торина коснулись внутренней поверхности ее бедер, девушка безотчетно попыталась ускользнуть от него. И тут же ощутила тяжесть горячего возбужденного тела мужчины, придавившего ее к постели, лишившего возможности сбежать. Серые, затуманенные страстью глаза оказались совсем рядом, темные волосы Торина упали ей на лицо: - Даже не думай, - от его негромкого, уверенного низкого голоса внутри девушки поднялась новая тягучая волна. Кристэль что-то беззвучно прошептала, и, сжав плечи Торина, потянулась к нему навстречу, признавая его победу. Бесконечно долгое мгновение он смотрел на эльфийку, а затем прошептал: - Моя… Моя - навсегда… И жадно, нетерпеливо поцеловал девушку в полураскрытые губы. Лопнули, разлетелись все преграды, и безумная, безудержная волна страсти накрыла их, увлекла за собой. Кристэль была огнем, и Торин горел в этом огне, отдавая себя, и в то же время, подобно льду, сдерживал, не давая яростному пламени вырваться и уничтожить все вокруг. Кристэль становилась льдом, и Торин тут же вспыхивал жарким пламенем, пляшущим на сверкающих гранях и растапливающим их. В какой-то момент обе стихии смешались в каждом из них, и холодное сверкающее пламя слилось с горячим, обжигающим льдом, переплелось с ним, и вдруг они взорвались, подобно яркому, удивительно прекрасному фейерверку, сорвав два громких вскрика с губ Торина и Кристэль. - Im melethallen hadhodar, - прошептала она. - Я люблю тебя, Торин… Мой Король. Бездонные серые глаза теперь были совсем близко, пряди волос щекотали ее лицо и шею, а чуть улыбающиеся губы шептали между поцелуями: - Упрямая, желанная, любимая… моя Кристэль… Они походили на двух умирающих от жажды путников, внезапно обнаруживших источник воды и никак не могущих напиться. Пот стекал по их разгоряченным телам, губы прикипали к губам жадными поцелуями и, наконец, нарастающее напряжение вновь обернулось взрывом наслаждения такой силы, что на некоторое время оба словно перестали существовать... Прошло немало времени, прежде чем Торин и Кристэль смогли пошевелиться. - Мне кажется, что я умерла и возродилась вновь, - прошептала Кристэль, ласково касаясь влажных волос любимого. – Я даже не думала, что это так восхитительно. Торин улыбнулся, прижимая ее к себе: - Ты прекрасна. Не знаю, кого благодарить за то, что ты встретилась на моем пути. Единственное о чем я жалею, это о том, сколько времени мы потеряли зря. - Я никак не могла поверить, что нравлюсь тебе, Торин. Я боялась, что все придумываю, и… - Глупая девчонка. Да разве я целовал бы тебя, если бы не любил? Девушка чуть виновато улыбнулась, коснулась легким поцелуем губ Короля, затем уютно устроилась в его объятиях, положила голову ему на грудь, слушая, как бьется его сердце. Пальцы Торина ласково перебирали пряди волос эльфийки, касались ее шеи и плеч, и, немного погодя, ее глаза стали закрываться, а дыхание стало глубоким и ровным… После ужина гномы отправились проверить вооружение и инструменты в ожидании того, что им предстояло. - Как ты думаешь, Фили, нас ждет та самая битва, о которой тебе говорила Ардис? Светловолосый гном оторвался от проверки крепежных ремней на наручнях и посмотрел на младшего брата: - Думаю, да. - Неужели Кристэль в самом деле уйдет именно сейчас? Фили вздохнул и покачал головой: - Не думаю. Уверен, они опять поругались с Торином… И не сомневаюсь, что дядя отправился выяснять с ней отношения. Очень уж решительный вид у него был. Кили задумчиво кивнул, в очередной раз проводя точилом по лезвию и без того острого меча: - Знаешь, ты был прав там, в Озерном. Они действительно ревнуют друг друга. - Как ты убедился в этом? – Фили покосился на младшего брата. - Я случайно видел их на галерее, когда они целовались. Торин тот, кто сможет удержать Кристэль. Они подходят друг другу. Странно, правда? Торин, гном, который терпеть не мог эльфов и ненавидел драконов, полюбил дочь эльфийки и дракона… Хорошо бы, чтобы они помирились. Ведь завтра… Неизвестно, сможем ли мы пережить то, что нас всех ожидает. - Ты… сейчас думаешь о ней? Хочешь ее увидеть? - Фили, я люблю Кристэль как сестру. - Я не о ней. Я про ту эльфийку. Тауриэль. На щеках юноши вспыхнул румянец: - Как ты узнал? - Ты же мой младший брат, чучело, - Фили усмехнулся и шутливо подтолкнул Кили локтем. – Неужели ты думаешь, что я так плохо тебя знаю? Кили рассмеялся, но как-то не очень весело: - Да, ты прав. Но у меня нет возможности увидеть ее и поговорить с ней. А вот у тебя есть. Не упусти ее. - Зачем мне разговаривать с твоей эльфийкой? – буркнул Фили. - Не умеешь ты притворяться, братец, - вздохнул Кили и улыбнулся. - Ты же понял, что я говорю про Ардис. Эх ты… чучело. Иди. Я все проверю за нас обоих. Не беспокойся. Фили поднялся: - Если хочешь побыть один, то так и скажи. Не грусти, братишка. И не тяни время, как Торин. Если все останемся живы, поговори с ней. - Она эльфийка. Начальница стражи Трандуила. Зачем ей мальчишка-гном? - Глупости! Ты не мальчишка, это во-первых. Ты – принц рода Дурина. Во-вторых, Кристэль тоже эльфийка, и если они с дядей сумели перешагнуть через всеобщее предубеждение, то почему вы не сможете? И в-третьих, не решай за нее и не приписывай ей свои страхи и опасения. Думаю, ей хватает собственных. Кили благодарно взглянул на брата и крепко пожал его руку. Фили хлопнул его по плечу и отправился разыскивать Ардис. Девушка сидела у себя в комнате и разрезала беленую холщовую ткань на длинные полоски, как показала ей Ируфь, сматывала их и складывала аккуратной стопкой. Пригодятся, чтобы перевязывать раны. Ардис вздохнула. Она точно знала, что пришел тот самый день, страшный день, который она видела в своих снах. Но за то немногое время, что она провела в отряде, в ее характере успели произойти перемены. Все готовы были бросить вызов судьбе, и она не покорится, не будет лить пустые слезы. Лучше сделает все, что в ее силах. И кто знает, сколько жизней удастся отвоевать у смерти? Мысли Ардис перескочили на Фили, и сердце тоскливо сжалось, но девушка встряхнулась. Нечего хоронить его раньше времени. Он предупрежден. Он – воин. Умный, сильный, отважный. А значит, он непременно останется живым. И вернется с победой. И она, Ардис, с радостью и гордостью встретит его… В этот момент в дверь осторожно постучали. - Да? - отозвалась гномка и замерла с ножницами в руках, глядя на Фили, смущенно застывшего на пороге. Не успела помянуть, а он тут как тут. – Это ты? Заходи... - Я, собственно, на минутку. Торин велел разбирать стену. Подходит Дейн, а в долине собирается войско… Ардис отложила холст и ножницы, подошла к Фили, посмотрела снизу вверх в его ясные и немного смущенные глаза: - Будьте очень осторожны, - тихо сказала девушка. – Бой есть бой, я понимаю. Но вы должны выжить... - Бывает так, что жизнь можно сохранить, только потеряв честь. Что тогда? - Тогда… - Ардис опустила голову, помолчала, сглотнула, затем снова взглянула в глаза, столько раз снившиеся ей. - Такая жизнь будет стоить очень мало. Хоть мне и трудно говорить эти слова. Возвращайся с честью и победой. А если все же случится неминуемое… Встреть начертанное так, как и полагается потомку славного рода Дурина. А я последую за тобой, что бы ни было тебе уготовано, - твердо закончила она. Молодой гном несколько мгновений смотрел на девушку, словно видел ее впервые, затем осторожно взял Ардис за плечи: - Я вернусь, что бы ни случилось. Вернусь к тебе. Чтобы в Последний Чертог нас с тобой проводили наши дети, внуки, правнуки и праправнуки…. – Фили нагнулся и впервые с Озерного города коснулся губ Ардис поцелуем... Вскоре после того, как Кристэль уснула, Торин осторожно поднялся, бесшумно оделся и ушел к себе. А еще через несколько часов он, уже в доспехе, с секирой в руках и с Оркристом за плечами, тихонько заглянул в комнату девушки. Она безмятежно спала и улыбалась во сне. Некоторое время Торин стоял и смотрел на нее. Иногда счастье идет рядом с нами рука об руку, а мы боимся поверить в это и теряем драгоценные мгновения. Смогу ли я еще когда-нибудь обнять тебя, услышать твой голос, почувствовать вкус твоих губ? Или вскоре узнаю, что случается с нами за Чертой… Ты рассердишься на меня, Кристэль. Но я не могу допустить, чтобы оборвалась твоя жизнь. Вдруг случилось еще одно чудо, и сейчас в тебе зарождается наше дитя? Любимая моя... Навсегда любимая... Торин еле слышно вздохнул, бросил последний взгляд на девушку и вышел из ее комнат. Повернул в замке ключ раз, другой – уже не до конца, и сломал его. Затем направился к Смаугу. - Ты принял решение? – негромко спросил дракон. - Да. Вороны сказали мне, что большой отряд орков и варгов собирается напасть на людей и эльфов. Не знаю, насколько тронуло бы меня это известие, если бы под угрозой не оказался Дейн со своими гномами… в общем, мы не сможем отсиживаться в горе, Смауг. Парни сейчас разбирают стену. - Понимаю. Но я уверен в одном: даже не будь здесь Дейна, ты вышел бы на помощь людям и эльфам. Торин помолчал, вздохнул и нехотя кивнул: - Да. Я не смог бы сидеть здесь, глядя на то, как они гибнут. - Что ж, ясно, зачем этому старому пройдохе нужно было удержать войско. Видимо, дело серьезное. А где Кристэль? - Она спит. Про орков я ничего не сказал ей. Я запер ее и сломал ключ в замке. Помоги Кристэль выбраться потом, когда все закончится. Смауг только кивнул огромной головой. Он с удовольствием бы принял участие в расправе над орками, но там были эльфы и люди, жаждавшие сокровищ. И дракон не смог бы сдержать себя. - И еще. Если я не вернусь… Половина всего королевства останется вам. Бумаги в моей комнате, в шкатулке. Прими здесь всех гномов, что захотят вернуться. И постарайся вернуть людям хоть что-то… хотя бы сокровища Дейла. В обмен на Аркенстон, разумеется. А Кристэль скажи… - Кристэль ты все скажешь сам, - негромко проговорил Смауг. - Иди, и пусть с тобой пребудет удача, Торин, сын Трайна, внук Трора. Гном молча кивнул и вышел из сокровищницы. Сердце его билось ровно и спокойно. Смауг посмотрел ему вслед: - Я искренне хочу, чтобы ты остался жив, Торин Дубощит. Жаль, что при мне нет моего амулета. А Кристэль… Что-то подсказывает мне, что и ты не сможешь удержать девочку под замком. Она последует за тобой, как когда-то и ее мать шла за мной... Ранним пасмурным и холодным утром в лагере людей и эльфов поднялась суматоха – разведчики сообщили, что из-за восточного отрога показалось войско. Отряд Дейна, которому вороны принесли просьбу Торина, шел очень быстро, без привала, всю ночь и прибыл гораздо раньше, чем ожидалось. Армия Железных холмов славилась своей выносливостью и мощью. При виде войска эльфов и людей, гномы остановились. Двое из них перешли реку и сложили оружие, показывая, что хотят говорить. Навстречу им вышел Бард, за которым увязался любопытный Бильбо. - Мы услышали о возвращении Эребора и поспешили к своим родным, - заговорил один из гномов. – И менее всего мы ожидали увидеть здесь вооруженных чужаков. Дейн, сын Нейна, отправил нас узнать, кто вы такие и что забыли здесь. - Передайте вашему государю, что у нас свои дела с Торином Дубощитом, которые никого больше не касаются. Если он выполнит наши условия, проход в гору будет открыт. Если же нет, то мы не пропустим вас, - ответил Бард, хмуро разглядывая гонцов. А помня о разговоре с послом вашего короля, мне и вовсе не хочется пропускать вас. Каким бы там Торин ни был, а грязные игры мне не по душе. - В таком случае мы пройдем к нашим родным силой, - сдержано ответил гном и махнул сопровождающему рукой, показывая, что они возвращаются назад. - Это будет непросто сделать, почтеннейший. Я бы даже сказал, невозможно. - Увидим. В шатре Трандуила состоялся срочный совет. - И что будем делать? – поинтересовался Леголас, выслушав рассказ Барда о переговорах. - Их пропускать нельзя, - буркнул лучник. – По-крайней мере, до тех пор, пока нам не отдадут выкуп за Аркенстон. Гномы Дейна доставят припасы в гору, да и сами по себе они - весьма грозное подкрепление. И у меня есть серьезные сомнения в том, что Торин в этом случае исполнит обещание. - Ну, камень-то останется у нас, - пожал плечами Трандуил. – Да и припасы не вечны. Рано или поздно они закончатся. - Ты забываешь о том, что близится зима. Мы не сможем долго держать осаду. - К тому же весть о том, что Эребор свободен, разойдется очень быстро, - подал голос Бильбо. – И сюда подтянется весь клан Дурина. А в горе не один ход. Так что вам придется окружать эту самую гору. Сомневаюсь я, что сил на это хватит. Лучше все же попробуйте просто договориться. Может, Кристэль сможет помочь. Вернулся гонец и сообщил, что выкупа нет. Бард помрачнел: - Говоришь, в гору есть другие ходы? - Да. Я их не знаю. Кристэль как-то говорила Торину, что еще несколько есть. Но найти их мы не сможем. - Думаешь, эльфийка захочет нам помочь? Бильбо вспомнил Кристэль, то, как она смотрела на него, узнав, что хоббит отдал Аркенстон Барду. В ее глазах не было гнева или презрения. Только удивление и печаль. Полурослик вздохнул: - Кристэль – мудрая девушка. И верная, - хоббит покосился на Трандуила. – Да, она согласна, что Торин заболел драконьей болезнью. Но она любит его и не сделает ничего такого… ну, как я, - смущенно закончил хоббит. Все же Бильбо не был уверен, что поступил правильно. - Гномы мало что смыслят в наземных войнах, иначе не подошли бы так близко к отрогам гор. С их правого фланга у нас в засаде большой отряд лучников и копейщиков. Мы же нападем отсюда. Заодно и проверим, так ли крепки доспехи гномов, как об этом говорят. Трандуил устало потер лоб рукой, поднялся, прошелся по шатру, что-то взвешивая. Затем остановился: - Нет, - негромко, но твердо проговорил он. – Начинать битву ради золота я не буду. Бард удивленно посмотрел на эльфийского короля: - Вот как? Позволь узнать, почему? Не потому ли, что осаждать нашим войском гору, в которой укрылась горстка гномов и эльфийка, куда безопаснее, чем этим же войском противостоять хорошо вооруженному войску гномов? - Бард! – Гэндальф стукнул кулаком по столу. Лучник хмуро посмотрел на него. Трандуил остался спокоен: - Дело не в безопасности. А в том, что у меня нет желания ссориться с тем, кто может стать настоящим союзником и другом. У гномов очень хорошая память, и если сейчас будет бой, Дейн этого не забудет и не простит. Нет, Бард, ты можешь считать это трусостью, но я не хочу ненужных жертв. Никто еще не возвращался из-за Черты, кроме Берена и Лютиэн. Поэтому мы должны попытаться закончить дело мирно. Если же нет, - Трандуил тяжело вздохнул, - что ж, на нашей стороне численный перевес. В этот миг в лагере вновь поднялась суматоха. В шатер вбежал один из стражей: - Гномы наступают! – закричал он. Бард выругался сквозь зубы и выбежал наружу. За ним поспешили и все остальные. Дейн не стал терять время. Поняв, что к Горе его пропускать не собираются, он отдал приказ наступать. Гномы шли молча, приготовив оружие к бою. Глаза их мрачно сверкали из-под крепких шлемов. Люди и эльфы торопливо разбирали оружие и занимали рубежи, готовясь дать достойный отпор. И тут издалека донесся вой варгов. Обе армии замерли, и между ними появилась одинокая фигура старика в сером балахоне. Сверкнула молния. Старик словно стал выше ростом, и голос его раскатился подобно грому: - Опомнитесь, безумцы! Пока вы идете войной друг на друга, по приказу Некроманта на вас мчится войско орков, гоблинов и варгов! Крылатые твари летят над их армией! И если вы не одумаетесь, ужасная смерть ждет всех, ибо грядет битва, равной которой не было со времен Последнего Союза! С севера и с юго-запада против ветра навстречу друг другу по небу ползли две низкие черные тучи. Вновь послышался вой варгов. Смятение охватило гномов, эльфов и людей. Как завороженные смотрели они, как разрастаются темные полосы на небе. - Во имя Света, - закричал Гэндальф, - пусть Дейн, сын Нейна поспешит к нам на совет, пока еще есть время! Дейн не заставил себя просить дважды. - Орки и варги – всеобщие враги, - проговорил правитель гномов, подходя к недавним противникам. – Мы готовы забыть о наших распрях перед лицом общей беды. - Равно как и мы, - Бард протянул руку. - Как и эльфы, - Трандуил без колебаний положил руку поверх руки Барда. Дейн чуть прищурился, и его широченная ладонь легла сверху. - Признаюсь, я не ожидал, что орки подоспеют так рано и в таком количестве, - признался Гэндальф. – Их существенно больше, чем нас. - В таком случае, нужно заманить их в долину между отрогами. И они окажутся в ловушке. - Это так, - задумчиво ответил Трандуил. – Но если они додумаются перебросить часть войск через горный перевал, то в ловушке окажемся мы. Поэтому я бы сделал резервный отряд и расположил его вот здесь, - длинный палец эльфа обрисовал небольшое пятнышко на карте. - Здравая мысль, - кивнул Дейн. – Моих гномов стоит расположить вот здесь. Через нас обратно ни один орк не вырвется. Плохо другое – летучие твари. У нас нет союзников в небе. - Я послал весть орлам. Надеюсь, они не откажут в помощи, - отозвался Гэндальф и, пока гном, эльф и человек торопливо набрасывали план действий, отозвал в сторону Бильбо: - Как ты думаешь, Кристэль придет на помощь? Особенно после того, как Бард убил ее отца? Бильбо задумался. Старый маг все же вытянул из него правду об эльфийке. Справедливости ради надо сказать, что маг уже и сам догадался, что за странности скрывались в этой сероглазой обаятельной девушке. Как выяснилось, маг едва не поссорился с Радагастом Карим, поскольку тот так и не поделился с ним своими подозрениями. Радагаст на упреки Гэндальфа ответил, что все случается в свое время, что он и так дал подсказку, благословив Кристэль именами Манвэ, Оромэ и Йаванны, и что он не намерен переступать через запреты, данные свыше. Неизвестно, зародились ли у Гэндальфа какие-либо подозрения насчет Смауга, но маг обронил, что пытался найти в библиотеке Элронда сведения о драконах. О том, что Кристэль встретилась с отцом, что Смауг жив и прекрасно поладил с гномами, хоббит не проронил ни слова. Сделал он это частично из-за симпатии к дракону и его дочери, частично повинуясь какому-то наитию. Для Гэндальфа Бильбо с ходу сочинил историю о том, как Смауг разнес склон, где находилась тайная дверь, пока все они были внутри, а потом улетел, и гномы спокойно заняли Эребор. Кристэль долго грустила, но, наконец, призналась друзьям, кто она такая. Гномы едва не передрались между собой, решая, как быть, но Торин категорически запретил трогать девушку и оставил ее в Эреборе… К большому облегчению хоббита, маг проглотил эту ложь, вопросов особо не задавал, и полурослик успокоился. - Что тебе сказать, Гэндальф? – отозвался хоббит. – Кристэль разделяет точку зрения Торина, что Трандуилу здесь не место, и что Бард неразумно повел переговоры. Но она всегда стояла за то, чтобы помочь Озерному городу. Орков Кристэль ненавидит – они убили ее мать. И когда узнает, что они здесь… думаю, ее даже Торин не удержит. Если, конечно, будет удерживать, - хоббит тяжело вздохнул. - Чувствуешь себя виноватым? – Гэндальф похлопал его по плечу. - Не надо, Бильбо. Никто не знает, к чему приводят наши поступки. Даже те, в которых мы уверены. Идем. Небо почернело от огромных летучих мышей, с визгами носившимися над головами людей и эльфов. Вместе с ними кружили стервятники в расчете на скорую поживу. - Скорее! – крикнул Бард. – Нужно успеть занять позиции! Южный отрог заняли эльфы. Восточный – люди и гномы. Смешанный отряд укрылся на западном отроге. Бард с частью людей и эльфов поднялся на северный склон. От увиденной картины сердце лучника похолодело: казалось, что к Одинокой горе стремительно приближается черная лавина – такое количество орков, гоблинов и варгов мчалось на них. Небольшой отряд из эльфов и людей, засевших в камнях, встретил противника градом стрел и сумел заманить их в нужную долину. Увы, сделано это было ценой жизни смельчаков. Ни один из них не выжил. Но цель была достигнута. В долине закипел бой. Бильбо предусмотрительно надел кольцо – невидимость, конечно, не гарантировала, что все обойдется, но существенно увеличивала его шансы выжить. Нужно было только внимательно смотреть по сторонам. Не раз, и не два маленький хоббит спасал жизни людям, эльфам или гномам, подбираясь незамеченным к противникам, готовым нанести последний удар. Эльфы выпустили ливень стрел по врагам, затем – тучу копий. Долину огласили вопли, вой и проклятия. Камни почернели от крови гоблинов. Под прикрытием лучников в атаку бросились мечники, которых вел Трандуил. От меланхоличной апатии Короля эльфов не осталось и следа. Он был опытным воином и серьезным противником. Гибкий, ловкий, он в бою двигался так, что его движения напоминали танец, смертельный для тех, кто вставал на его пути. Клинки эльфов сияли холодным синим светом настолько ярко, что разгоняли странный сумрак, сгустившийся на поле боя. С другой стороны с кличем «Барук кхазад!» выскочили гномы Дейна, а следом за ними – воины Барда. Гоблинов и орков охватила паника. Они начали отступать, но радость союзников была недолгой – сверху раздался оглушительный вой и рев. Произошло то, чего опасался Трандуил: орки обошли гору и теперь в ловушке оказались союзные войска. У Гэндальфа не возникло и тени сомнения в том, кто подал эту идею. Словно подтверждая его догадку, на разных отрогах в окружении могучих орков показались Азог, верхом на Крахтарге и сын Азога, Болг. По их команде вниз понеслась целая лавина варгов и орков. Гоблины спускались с более высокого перевала. То и дело кто-то из них летел в пропасть, но прочие не обращали на это внимания. Еще часть орков атаковала со стороны разрушенного Дейла. - Если они займут центральную тропу у Ворот, нам не выстоять! – крикнул Барду Дейн. - Нужно перекрыть тропы! Они ведут на отроги! - У нас не хватит сил! - Где эльфы?! - Их оттеснили к Вороньей Высотке! Они держат оборону! Там отец! – отозвался Леголас. Молодой эльф расстрелял все стрелы и теперь сражался двумя длинными кинжалами. Тауриэль билась выше по склону во главе небольшого отряда. Щит, меч и доспехи девушки давно потемнели от орочьей крови. Безнадежным взглядом эльфийка посмотрела вверх на гору. Не так уж и много осталось преодолеть оркам… И тут из-за стены раздалось громкое пение трубы и боевой клич. Часть стены обрушилась, придавив орков и гоблинов, столпившихся под ней. Из пролома выскочили гномы. Доспех Торина сиял так ярко, что гоблины с воем пятились назад. Атака гномов была настолько мощной, что орки и гоблины бросились прочь от ворот. - Все, кто в силах держать оружие, сюда! – раскатился над долиной громкий голос Торина. – Люди, эльфы, гномы! Ко мне, мои родичи! Все, кто могли, подтягивались к нему. Среди прочих оказалась и Тауриэль. Кили, сразивший орка, бросившегося на эльфийку, схватил ее за руку и помог устоять на скользких от крови камнях. На несколько мгновений все вокруг перестало существовать для них. - Рада тебя видеть, Кили, сын Наина, - проговорила эльфийка, глядя в темные глаза юноши. - Я был бы рад, если бы тебя здесь не было, прекрасная госпожа, - Кили развернулся и ударом меча уложил подобравшегося варга. Дальше они дрались рядом, Кили, Тауриэль и Фили. - Где Кристэль? – крикнула Тауриэль. - Торин запер ее! - отозвался Фили. Тауриэль только покачала головой. Отвага Короля гномов и его соратников вселила веру в сердца отчаявшихся. И вновь вражеская атака была отбита. Земли в долине не было видно под трупами гоблинов и варгов. Но немало полегло и эльфов, и людей, и гномов. Трандуил и его отряд были окружены на Вороньей Высотке. Сам король эльфов больше не вступал в бой и только руководил обороной. Его доспех почернел от вражеской крови, на нем красовались вмятины. На прекрасном лице эльфа появилось несколько ссадин, но холодные глаза бесстрастно осматривали поле боя. Приказы звучали быстро, четко, и атаки на Высотку разбивались одна за другой. Бильбо и Гэндальф находились рядом с Трандуилом, и маг то и дело выпускал в противников огненные шары. Впрочем, особо не усердствовал, экономя силы. Тела поверженных противников громоздились вокруг Высотки, словно чудовищное укрепление. Гномы под предводительством Торина дрались с такой яростью, что враги в ужасе бежали перед ними. Стрелы, дротики, копья отскакивали от доспеха, перекованного Смаугом, даже не оставляя следа на блестящей поверхности. К сожалению, у прочих гномов такого доспеха не было, и Торин то и дело прикрывал племянников, когда те слишком увлекались боем. Однако силы не бесконечны даже у выносливых гномов, тем более что с Горы сыпались новые и новые противники. Вскоре Торин и его отряд оказались в рычащее-визжащем кольце варгов и орков. На помощь рассчитывать не приходилось. Где-то внизу люди и эльфы сошлись с врагами в рукопашном бою, обе стороны то и дело спотыкались о трупы, валяющиеся под ногами. Окрестности Одинокой представляли собой жуткое зрелище: воздух пропитался тошнотворным запахом крови, сквозь проклятия, воинские кличи, визги то и дело прорывались вопли и стоны раненых и умирающих. Торин оглядел тех, кто был рядом с ним. В глазах гномов, людей и даже эльфов он прочитал ожидание приказа. Они понимали, что обречены, но верили ему. Король-Под-Горой велел им перестроиться, и тут на них понеслась новая лавина. И вновь они выстояли, каким-то чудом отделавшись не очень серьезными ранами и потеряв всего двух бойцов. И тут рев, стоны и вопли перекрыло рычание Азога: - Вот мы и встретились вновь, Торин, сын Трайна! Бледный орк верхом на Крахтарге стоял на каменном гребне. Положение у него было куда выгоднее, чем у гномов. Торин вытер со лба пот и кровь, глаза его сверкнули яростью: - Долго же ты ждал, прежде чем осмелился подойти поближе! Как только твой господин оставил тебя в живых, после того, как Кристэль одурачила тебя? Из груди Азога вырвался яростный рев: - Я доберусь и до нее! Но сначала получу твою голову, чтобы было что кинуть к ее ногам! Крахтарг подобрался и прыгнул. Торин понимал, что честного боя не будет, и что едва ли ему поможет даже перекованный доспех, но не был намерен отступать. К чему он не был готов, так это к тому, что наперерез варгу откуда-то сверху метнется яркая серебряная молния и вспыхнет ослепительный свет. Король-Под-Горой еле успел увернуться от рухнувшей вниз туши варга. Азог вылетел из седла, прокатился по камням, ударился о скалу. В воздухе запахло паленой шерстью – золотой огонь охватил Крахтарга. Орки и варги шарахнулись в стороны. Над шумом битвы раздался дружный вопль гномов: - Кристэль! - Эх, вы! – с обидой крикнула девушка. – За что вы так поступили со мной? Как ты мог, Торин?! - Как ты выбралась? - прорычал Король-Под-Горой, хотя уже понял, как это случилось. На лице и руках эльфийки были жирные полосы сажи и копоти. - Через дымоход, - подтвердила Кристэль. Не сразу Торин понял, что на девушке полный доспех из гибкой серебряной чешуи, а когда осознал это, с силой стиснул рукоять Оркриста: - Зачем ты… - Мы будем вместе, мой Король, - ответила она. - И вместе подохнете! – зарычал вскочивший на ноги Азог. Кристэль и Торин обменялись быстрыми взглядами. - Он мой! – Торин перехватил Оркрист. Кристэль кивнула. - Ты даже не поспоришь с ним? – расхохотался Азог. – А как же месть за твою мать? - Мой мужчина отомстит за обе наши семьи! – оскалилась Кристэль. - Ты увидишь его смерть перед тем, как я порву тебя на куски, – морду Азога исказила яростная гримаса, и он бросился на Торина. На мгновение сердце Кристэль похолодело: Азог был выше Торина раза в два, кроме того Кристэль заметила, что по краям палицы бледного орка вьется черный дым. Но Король-Под-Горой уже не был тем молодым гномом, что по глупости не добил раненного врага. К тому же у Азога больше не было Крахтарга. Впрочем, более слабым противником Азог не стал: бой был страшным, яростным. Черная палица Азога повредила доспех в нескольких местах, и орк сумел несколько раз ранить гнома. Но не раз Торин осознавал, что не погиб только благодаря доспеху дракона. Говорят, что порой мертвые приходят на помощь живым из-за Черты. И, судя по тому, с какой яростью и силой дрался Торин, это было правдой. Иначе он не мог объяснить, куда пропала недавняя усталость и откуда взялись новые силы. Керилуг, ослепительно сверкавший в руках девушки, то и дело поражал очередного орка, пытающегося подобраться к дерущимся. В какой-то момент рядом с Кристэль оказалась Тауриэль. Эльфийки обменялись взглядами и ободряющими улыбками, после чего с удвоенной яростью бросились в атаку. Варги при виде слепящего света, льющегося от клинков девушек и доспеха Кристэль, словно сходили с ума и бросались прочь, не слушая своих седоков. Что-то происходило и на западном отроге – оттуда вдруг стали видны яркие вспышки, раздались полные ненависти и ужаса вопли и проклятия. Как выяснилось позже, это подошли эльфы Авари под предводительством короля Таурохтара, деда Кристэль. Их было немного, но они были страшными противниками. Гэндальф, стоявший на Вороньей Высотке, тут же вышел из задумчивости. Давно ему не приходилось видеть, чтобы кто-то использовал боевую магию такой силы. Что там огненные стрелы, от которых вспыхивали шкуры варгов! Это пустяки по сравнению с внезапно образующимися в земле воронками, засасывавшими варгов и орков и смыкающихся над ними. А камни и обломки скал, сами по себе летящие на атакующих? Но даже Авари не помогли переломить ход битвы – слишком мало их было. Слишком много сил требовалось для таких заклинаний. В какой-то момент сапог Торина поехал на скользких от крови камнях, и Король гномов упал. Азог прыжком бросился к нему, занося булаву. Из груди бледного орка вырвалось торжествующее рычание. Но Торин словно ждал этого – увернулся от удара и нанес удар по ноге орка. Гондолинский клинок вошел в плоть, словно в масло. От рева Азога, казалось, дрогнула скала. Черная кровь хлынула рекой. Бледный орк упал на колено, попытался зажать рану, но кровь неумолимо вытекала через сомкнутые пальцы. Торин поднялся, тяжело дыша, стер с лица пот, стекавший вместе с кровью и грязью. На этот раз гном не стал медлить и жалеть врага. Он увернулся от яростного удара Азога, взмахнул Оркристом, и голова бледного орка покатилась по камням. Кристэль придержала ее сапогом. Пылающие огнем глаза эльфийки и полные ледяной ярости глаза гнома встретились, и из груди девушки вырвался торжествующий клич. Кристэль подхватила копье, насадила на него голову Азога и, легко прыгая по камням, забралась на остаток стены, где и водрузила боевой трофей. Гневные вопли орков смешались с торжествующим ликованием гномов, людей и эльфов. Вид головы бледного орка придал союзникам сил и на некоторое время деморализовал противника. Казалось, удача опять благоволила войскам света, но тут с неба раздался ужасающий клекот и вниз спикировали боевые вороны Дол Гулдура. Стальными когтями вцеплялись они в незащищенные участки тел, клювы, подобные копьям, наносили страшные раны. Летучие мыши набрасывались на раненых словно вампиры, и высасывали кровь. Орки, подгоняемые Болгом, вновь пошли в атаку. День давно перевалил за середину. Усталость ощущали все – люди, эльфы, гномы. Казалось, только орки не ведали ее. Ряды светлых воинов дрогнули, и тут раздался крик Бильбо: - Орлы! Орлы летят! Гэндальф встрепенулся: - Гваихир успел, хвала Валарам! Значит, у нас есть надежда. Могучие птицы бросились вниз. С громким клекотом нападали они на ворон Дол Гулдура, которых ненавидели почти так же, как орков. В воздухе закипел бой. На землю летели перья и то и дело падали туши ворон и летучих мышей. Некоторые из орлов хватали гоблинов, орков и варгов, поднимали их ввысь и швыряли на скалы. Так они быстро очистили один из склонов и дали возможность эльфам Трандуила вновь вступить в бой. Для Бильбо самое разумное было оставаться на Высотке рядом с Трандуилом и его свитой – небольшому отряду тоже хватало противников, но здесь было куда безопаснее, чем в гуще боя. И все же хоббит по ведомой лишь ему одному причине пробрался к Торину и гномам. Собственно, так и получилось, что он попал в очередное окружение вместе с ними и видел то, что должно было остаться незамеченным в пылу битвы. Он видел, как один из гномов Дейна вместо того, чтобы рубить орков, подобрался к Торину со спины и взмахнул кинжалом, метя в шею. Бильбо заорал и со всей силы швырнул в предателя камнем. Меткости хоббиту было не занимать – гном охнул, отвлекся и момент был упущен. - Торин, берегись! – вопил Бильбо, осыпая предателя градом камней. Гном грязно выругался и бросился туда, откуда летели камни. Хоббиту было не до церемоний – он помнил опасения Барда насчет того, что Дейн преследовал свою цель, спеша на помощь кузену, и что Торина при первом же случае попытаются убить. Бильбо выхватил Жало и со всей силы ударил гнома по ноге, ниже кольчужной сетки – у него мелькнула мысль, что неплохо было бы взять предателя живьем. Король-Под-Горой отвлекся на голос Бильбо, пытаясь понять, откуда здесь взялся хоббит и о чем он кричит, и пропустил удар копьем от огромного орка. Удар пришелся в то место, где уже был погнут доспех. Острие пробило его и вошло в тело Короля. К счастью, на орка налетели Фили и Кили, но и сами они из-за этого подставились под удары. Кили упал рядом с Торином, Фили, стоя на одном колене, отбивался от орков, пытаясь закрыть дядю и брата, но сам, будучи не единожды раненым, чувствовал, как слабеет с каждым ударом... И вдруг яркий свет разогнал сумрак, откуда-то налетел мощный порыв ветра, а следом раздался полный ужаса вопль орков и гоблинов. Давя друг друга, они в панике побежали прочь. Торин, почти теряя сознание, приподнялся на локте. И увидел, как к нему тянется огромная серебристая лапа…