Излечи меня всего

Пустое тёмное сырое помещение. Ободранная побелка и, в крошку сломанный за большой промежуток времени, бетон. Нервно качающаяся из стороны в сторону лампочка, что не останавливалась. Её тёплое мерцание обжигало глаза парня, что сидел в этом помещении на стуле. Его руки за спиной связаны вместе толстой прогнившей веревкой. Сколько бы он не старался, та не рвалась. Тихие, но явно уверенные, наполненные решимостью шаги раздаются в темноте. Одиночно стоящий в стороне табурет не привлекал внимание и, скорее, отталкивал своей непримечательностью. Тёмная копна волос, бледный, словно фарфоровое изделие, тон кожи, тёмные, словно ночное небо, мешки под глазами и, словно серебряные, веснушки. Его глаза опустели и не привлекали своей пасмурностью, как будто затуманенные дымкой отчаяния. Его руки трясутся как у наркомана, и через бледную кожу просачиваются синие паутинки вен. Он медленной походкой, покачиваясь из стороны в сторону, движется по направлению к тому самому табурету. Тихие всхлипы и обладатель их чувствует, словно внутри него что-то рвется. Голова разрывается от ряда разнообразных мыслей и чувств. Невыносимая боль и снова изо рта течёт собственная кровь, а из глаз горячим, согревающим потоком бегут слёзы. Подросток, будто наблюдатель, смотрел за тем как его копия идёт к предмету интерьера, который сложно таковым назвать. Парень напротив словно худшая его копия, та, что должна быть последней. Из-под рукавов тёмной кофты вырываются тонкие стебли цветов и лоза обвивает кончик пальца. Это последняя стадия того, что он принял свою судьбу не стал, как герой, бороться с ней. Тем временем копия взбирается на табурет, что опасно скрипнул под парнем. Звук затягивающейся веревки отрезвил Мидорию, но было уже слишком поздно. Парень висел в петле, его рукава пропитаны алой жидкостью. В районе шеи расцвела белая пышная роза, что после будет и на его могиле. Изуку открывал рот и опять закрывал, как в только начинающейся истерике. Он что-то кричит, стараясь верить, что это сон, но в глубине души он понимал, что таков будет его конец. Таким он будет в конце данного пути, на котором он не собирается бороться. Бледное лицо с синеватыми венами и такого же цвета губами. Волосы спутавшиеся в неприятный глазу комок. Цветы, словно питающиеся кровью и высасывающие из своего обладателя последние капли. *** Белые тусклые стены, такой же потолок, несколько, до боли в глазах, пустое помещение без подобающего интерьера. Впечатление, будто ты психически больной, ощущающий небольшой осадок грусти от того, что рядом никого нет.  Запах медикаментов и несколько предметов мебели, что нужны для более или менее приемлемого проживания. Тихая холодная и отчасти спокойная атмосфера рушится в один момент. Пронзительный громкий крик и парень просыпается, чувствуя как его руку кто-то держит. — Изуку, что такое? Дать воды? Нет! Я позову врача, подожди немного, — старушка выбегает из палаты и через некоторое время приходит вместе с медиком. Тот смотрит на пациента холодным, но обеспокоенным взглядом, как и родственница Изуку. Та сидит сбоку от него, поглаживая парня по рукам, стараясь успокоить его. Всего пробивает холодный пот и самого трясет, словно нечисть увидел. Старушка старается не трогать парня лишний раз и только нежно невесомо поглаживает, успокаивая. Инко вышла на разговор с врачом и во время приступа её рядом с сыном не было. Врач скептически перевёл взгляд на больного, после поправил свои очки, стараясь не терять свой сосредоточенный вид. — И так, как мне объяснили ситуацию вы болеете ханахаки. Не так ли? — мужчина покосился на парня, тот словно заторможенный ответил через долю секунды, стараясь отойти от увиденного. Сон ли это был или ближайшее будущее? Мужчина отвернулся, взяв в руки карточку пациента, прочитал некоторые детали и после снова посмотрел на парня. Его взгляд был удивленным и отчасти непонимающим. — Ваш лечащий врач не отправил вас на операцию? — парень удивленно глянул на врача, а после покачал головой.– Последняя стадия почти наступила, медлить нельзя, — мужчина записал несколько строчек в медицинскую карту, глянул на подростка и отпрянул, чуть не уронив её на пол. Его взгляд был обозленным и нерешительным. — Я не буду делать эту операцию. Не смейте решать за меня! — его рука дернулась, и игла капельницы выдернулась, отлетая в сторону. Рука упала на белую больничную простынь, на которой вскоре появилось несколько алых пятен. — Без вашего согласия мы не имеем права делать её. Не беспокойтесь, — ошарашенный медик выпрямился, осознавая, что выглядит более чем уязвимым. Но поступок подростка его удивил, ещё ни один из пациентов, находясь в здравом уме, не шёл прямиком на верную смерть. То ли этот парень очень смелый, то ли очень глупый, точного ответа мужчина не сможет узнать никогда. Ему останется лишь гадать, что именно случилось с подростком после выписки. — Изуку? — старушка перевела удивленный взгляд на внука, но, не увидев на его лице никаких эмоций, испугалась. Он повторял лишь, что не станет делать операцию, каждый раз его голос становился всё тише. Врач вколол парню успокоительное, стараясь вести себя чуть бережнее. Перевязал поврежденную руку и после вышел, оставив подростка наедине со своими родными. — Сынок? — Инко зашла в палату через какое-то время, поговорив с врачом на счёт операции, но узнала она лишь то, что без одобрения подростка сделать её они не смогут. Парень с самого начала знал, что, сделав операцию, он не только излечится от болезни, но и лишится своих эмоций. Уж лучше умереть как человек, чем жить всю оставшуюся жизнь, словно безвольная пустая кукла. Ему приятно любить этого человека, хоть эта любовь и причиняет боль, но он был готов умереть ради неё с самого начала. И сейчас этот момент будто проверка его чувств: если он откажется от них, то потом находится рядом с этим человеком не сможет. Не сможет как прежде смотреть в глаза алого или рыжего, в зависимости от настроения, цвета. Не сможет наблюдать за достижениями этого человека по телевизору. Не сможет любить его как сейчас. Мидория старшая делает несколько шагов по направлению к парню, что смог уснуть под действием медикаментов. На его подушке влажные следы от соленой жидкости и несколько пятен от запекшейся крови. Парень проснулся впервые за несколько дней и таким тяжёлым способом. Это был очередной приступ, что, под действием кошмара, стал сильнее. Единственное, что парень решил для себя: какие бы болезненные эти чувства ни были, отказаться от них — значит сдаться.