На руинах былого величия

— Неужели все они и впрямь просто спят? — с интересом спросил Сун Лань, заглядывая через плечо Сяо Синчэня.       Синчэнь коснулся запястья лежащего на постели мальчика, приложил ладонь к его лбу, кончики пальцев поднёс к носу, поверяя дыхание, чтобы окончательно удостовериться в своих выводах. Они обошли порядочное количество домов, и везде их встречала одна картина. Каждый житель этой деревни — дети, взрослые, старики и даже животные — спал крепким сном. Дневной свет не пробудил их, не пробудило и резкое вмешательство незваных гостей, как бы они не шумели и как беспардонно не касался бы их Синчэнь, проверяя сердцебиение и дыхание. — Спит, как и его родители, — ответил Синчэнь, ладонями отряхивая и расправляя ханьфу. — Ни с чем подобным вживую я раньше не сталкивался. — Я тоже никогда не видел подобного. Да и разве есть здесь что-то похожее на ауру злого духа? Я ничего не чувствую, но даочжан всегда отличался большей восприимчивостью к чужой энергии… Синчэнь, есть здесь что-нибудь?       Синчэнь отрицательно покачал головой. Не оставалось ничего, кроме как обойти оставшуюся часть деревни и осмотреться. — Когда-то давно, припоминаю, я читал подобную историю, — начал Синчэнь, задвигая за собой двери покинутого жилища. — Тогда это показалась мне прекрасной сказкой о погрузившемся в вечный сон городе и спасшем их герое.       Только сейчас стала очевидной необычайная, мёртвая тишина. Кажется, даже лесные животные, обитавшие вокруг, уснули, как домашний скот и собаки. Не пели птицы, не стрекотали насекомые, и будто сам воздух прекратил своё движение. Одновременно ничто, кроме неестественной тишины, не выдавало чего-то странного или мало-мальски подозрительного: аккуратные крепкие дома, ухоженные огороды и возделанные, пышно растущие поля с посевами и ни следа присутствия озлобленного духа. Будто все жители просто одновременно спрятались по домам и не высовывались. Меча из рук, однако, Сун Лань не убирал, идя плечом к плечу с Синчэнем и не упуская его из виду. — И что же сделал герой в той сказке, чтобы спасти жителей города? — спросил он. — Я был совсем юным и мало что помню, — Синчэнь ласково улыбнулся своим воспоминаниям. — Тогда я читал множество сказаний о героях, не разбирая, выдумка это, летописи или мемуары — всё для меня было одно.       Он взмахнул рукавом, перебрасывая из руки в руку метёлку из конского волоса. Меч Синчэнь давно убрал за спину: он не почувствовал какой-либо опасности, к тому же рядом с ним был предельно настороженный Сун Лань, а ему даочжан доверял свою жизнь безраздельно. — Помню только, что тот герой и сам уснул, и корень всего он нашёл в мире грёз. Жители города даже не представляли, что спят. Для них жизнь шла своим чередом. Воины, торговцы и монахи, богачи и бедняки, даже животные — никто, от мала до велика, не подозревал неладного.       Сун Лань взял руку Синчэня под локоть, и вместе они повернули в промежуток между домами, выходя к чему-то вроде центральной площади. В таких местах обычно проводились ярмарки и большие празднества. Сейчас же всё выглядело как очень широкая и пустая улица. Самые богатые на вид дома располагались именно здесь. — И как же герой этой истории справился с напастью, Синчэнь? — с интересом спросил Сун Лань, поднимаясь на порог особо выделявшегося дома. — Ему пришлось искать среди жителей города самозванца, того самого виновника произошедшего. Злобного демона, умело притворявшегося одним из новоприбывших жителей города — именно он утянул остальных в непрекращающийся сон, надеясь одну за другой поглотить их души. Существовал этот демон целиком в мире грёз, и именно поэтому присутствия его в реальности нельзя было ощутить. Герой искал одного-единственного среди сотен тысяч людей и сумел с этим справиться. Но как именно… я уже не помню.       Прочитав на табличке, что это был дом старейшины деревни, Сун Лань сел прямо на ступени. Синчэнь опустился рядом, рукой своей накрыл сжатую в кулак ладонь Сун Ланя и нежно погладил, надеясь расслабить и успокоить. Цзычэнь тут же разжал кулак, ловко захватывая руку даочжана в свою, переплетая их пальцы и накрывая рукавом. Цзычэнь словно спрятал от чужих глаз свидетельство их любви под слоями ткани: он часто так делал раньше, когда очень уж хотелось коснуться возлюбленного в людном месте, и только так можно было притвориться, словно два добрых друга просто отдыхают, сидя плечом к плечу. — В нашем случае герою будет куда легче… найти злодея в маленькой деревушке. Уже обнадёживает, не так ли? — совсем тихо добавил Синчэнь.       Цзычэнь кивнул в ответ, и Синчэнь уже хотел было опустить голову на плечо возлюбленного, но едва лишь коснулся щекой ханьфу, как тут же выпрямился. Он повернул голову и, ощупав пальцами свободной руки лицо Сун Ланя, оставил на его лбу поцелуй. Подобное прикосновение было жестом покровительственным и успокаивающим, и Синчэнь в очередной раз с помощью него говорил о своих крепких чувствах и глубокой привязанности — о том, что он рядом и вместе они справятся. — В самом деле, не можем ведь мы оставить всё, как есть? — словно смутившись, пробормотал Сун Лань. — Если уж так… я могу отправиться в мир сна и сам попытаться разыскать там демона, верно? Не зря ведь когда-то мы поклялись защищать простых людей и свои имена на людских языках связать лишь с благими делами.       Синчэнь спорить не стал, спокойно принимая желание Сун Ланя сделать всё самому, заранее будучи уверенным в успехе Цзычэня. — Пусть будет так. А я стану беречь твой сон, дорогой. Сны я по-прежнему вижу, а значит… если что-то пойдёт не так, тут же отправлюсь за тобой, — кивнул Синчэнь. — Дождёмся вечера… Только скажи мне, Цзычэнь, что же с А-Цин? Ты ведь оставлял у неё один из парных талисманов? Всё ли в порядке?       Цзычэнь пошарил в рукаве, выуживая оттуда целый и ровный прямоугольный лист с заклинанием. На всякий случай он покрутил талисман в руках, чтобы убедиться в целостности. — С ней всё в поряд… — начал было он.       Но тут же раздался шелест бумаги, и прямо на глазах Сун Ланя талисман разорвался на две неравные части. Синчэнь тут же поднялся на ноги, едва ли не подпрыгнув, за ним следом подскочил и Сун Лань, и оба они устремились в ту сторону, где в лесу наказали А-Цин спрятаться. — А-Цин! — в сложенные ладони прокричал Синчэнь.       Голос его разнёсся по всему лесу, но ответа не последовало. Синчэнь в мгновение оказался рядом, дыхание его сбилось: редко когда Синчэня можно было увидеть настолько взволнованным и сбитым с толку. — Ничего? — дрожащим от беспокойства голосом спросил он. — Ничего, — эхом отозвался Сун Лань.       Напряжение нарастало. Поиски ни к чему не приводили, а главное, в месте, где они расстались — ни следа! Сун Лань прислонился спиной к дереву, стараясь выровнять дыхание и успокоиться. Чрезмерные волнение и суматошность поискам уж точно на пользу не шли. Сяо Синчэнь остановился рядом: — Возможно, и вовсе не нужно было оставлять её здесь одну… Нужно было взять с собой.       Некоторое время оба простояли молча, обдумывая, что же следовало делать дальше, откуда начинать и в какую сторону двигаться. Затянувшуюся тишину нарушил шум, будто что-то упало с большой высоты. Оба обернулись к источнику звука, а Сун Лань первым двинулся ближе: рядом с соседним деревом, словно с его же кроны, свалился бамбуковый посох, в точности как тот, что носила А-Цин. Цзычэнь поднял голову. А-Цин сидела едва ли не на самой верхней ветке и жестами пыталась что-то сказать: Сун Лань понял и без слов. — Всего лишь ветка от дерева отвалилась, наверное, — сказал он обеспокоенному Синчэню. — Нам стоит разделиться… даочжан, попробуй вернуться ближе к деревне. Быть может, она решила всё же ослушаться и последовала за нами? А я ещё немного осмотрюсь здесь.       Даочжан легко согласился и с самым обеспокоенным видом отправился обратно в сторону маячивших неподалёку домиков. Только когда Сяо Синчэнь удалился на порядочное расстояние, Сун Лань решился заговорить, и то лишь шёпотом: — И как ты умудрилась туда забраться? Зачем?       А-Цин снова махнула рукой, но, едва не свалившись, крепко обхватила обеими ладонями ветку, на которой сидела. — Понимаешь, даочжан, я… вы сами наказали мне спрятаться понадёжнее, а я ничего надёжнее и не нашла, чем залезть повыше! Только вот дурацкая ветка — вот прям вот эта, перед тобой лежит на земле — обломилась прямо подо мной, и я застряла здесь! А что я ещё могла, кроме как порвать талисман? Там бы я что-нибудь придумала, но даочжан Сун и сам всё понял, когда я швырнула посох на землю, и промолчал…       Пока А-Цин пыталась в красках описать произошедшее, Цзычэнь уже обнажил меч и с помощью него поднялся наверх, к той самой ветке, на которой застряла А-Цин, почти к самой вершине. Она цепко схватилась за спину даочжана, а спустя пару мгновений уже крепко стояла на твёрдой земле, уперев руки в бока. — Не занимайся больше такими опасными вещами без присмотра, — строгим голосом принялся отчитывать Сун Лань. — А если бы обломилась и та ветка, на которой ты сидела? Успели бы мы прийти тебе на помощь?       Цзычэнь всё продолжал ворчать, осматривая А-Цин со всех сторон, снимая с её волос застрявшие в них листики, расправляя её одежды и очищая их от прицепившихся коротких сухих веточек. А-Цин стояла, покорно принимая все слова и действия даочжана, только надула обиженно губы, и стоило Сун Ланю замолчать, тут же бросила: — Значит, в следующий раз буду сидеть под деревом и ждать, пока меня съедят волки или похитит какой-нибудь… злобный дух!       Сун Лань в ответ легонько щелкнул её пальцем по лбу: боли он причинить не стремился, этим жестом, скорее, выражая заботу, беспокойство и возмущение её дерзостью. А-Цин потёрла место «удара» рукой и отвечать больше ничем не стала. В самом деле, чего уж тут, она сама была виновата в случившемся, да и на дерево полезла не от желания попасть в как можно более безопасное место, а из-за своей страсти к опасным авантюрам и любопытства: как далеко сможет она забраться и достаточно ли для того крепко выбранное ей раскидистое высокое дерево? — Пойдем, догоним даочжана, — покачал головой Цзычэнь.       А-Цин кивнула и схватилась за руку Сун Ланя, и вместе они двинулись обратно, нагоняя Сяо Синчэня.       Солнце уже прошло свой пик, клонясь к западу — каждый следующий день осени был короче предыдущего. Ночь подступала всё ближе.       Временное убежище для себя путники обустроили в самом отдалённом, стоящем уже в лесной чаще пустовавшем доме. Крепкая, хорошо сбитая, но очень маленькая хижина располагалась среди густо заросшего и удушающе благоухавшего сада. И дом, и сад выглядели совсем необжитыми, словно давно уже никто за этим местом не присматривал. Быть может, хозяин просто уехал, а может, это было чьё-то временное обиталище и отдушина кого-то, в остальное время жившего в деревне. Они втроём уместились в небольшой и единственной комнатке. Здесь же обустроили постель для А-Цин: птицы, жившие под крышей, бодрствовали и радостно щебетали, а значит, и человеку уснуть здесь должно было быть безопасно. — А-Цин, милая, ни в коем случае не выходи и не пытайся следовать за нами. На этот раз серьёзно: запрись здесь и ложись спать. Если не получится всё уладить за одну ночь, то утром я обязательно навещу тебя один, хорошо? — ласково наставлял Синчэнь, накидывая на уже улёгшуюся А-Цин одно из своих запасных одеяний.       Сун Лань уже стоял у выхода, молчаливо сложив руки на груди. Сердце его полнилось теплом и неописуемо всё внутри трепетало, пока он наблюдал за Синчэнем, заботливо возившимся с А-Цин. Глубокая душевная привязанность с одного возлюбленного даочжана Сяо теперь поделились на двоих. И дело было, кажется, вовсе не в общих тайнах. Желание защищать ценой всего, даже собственной жизни, не могло строиться на одних лишь секретах; Цзычэнь искренне беспокоился о ней и не находил себе места, стоило увидеть в своих ладонях разорванный талисман, и до момента, как в целости и сохранности своими руками не снял А-Цин с дерева. Сун Лань природу своих чувств не совсем понимал, но принимал, продолжая в тишине наблюдать за обменивающимися последними напутственными репликами Синчэнем и А-Цин. И улыбки больше не сдерживал. — А если утром ты не придёшь, тогда я сама пойду вас искать! — бодро оповестила А-Цин. — Разумеется, — согласился Синчэнь. — Но бывало ли так, что я тебя обманывал и не возвращался в срок? Я обязательно приду. А сейчас засыпай. Нам с даочжаном пора идти.       С Сяо Синчэнем А-Цин всегда легко соглашалась и беспрекословно слушалась (Сун Лань в каком-то смысле даже немного ему завидовал). Она послушно заперла дверь изнутри, и два заклинателя двинулись обратно, в самый центр деревни. — Постарайся выяснить, что необычного у них произошло за последнее время, только осторожнее… не выдавай себя, иначе тот, кого мы ищем, может в панике начать поглощать людские души. Нельзя допустить, чтобы погибли люди. Ни в коем случае нельзя.       Синчэнь разговаривал совсем тихо: Сун Лань лёг, устроив голову у него на коленях и именно в таком положении намереваясь уснуть. Меч свой он крепко сжал в руке, пока Синчэнь успокаивающе поглаживал его по волосам, перебирая пряди. Цзычэнь закрыл глаза, совсем расплывшись под любовными прикосновениями. Впереди предстояло непростое испытание, но оттого насладиться моментом единения с возлюбленным было особенно важно. — Тебе вовсе не обязательно оставаться здесь всё время. Лучше иди поспи вместе с А-Цин, а меня вместе навестите утром, — зевнув, произнёс Цзычэнь. — Ничего. А-Цин надёжно спряталась и уже крепко спит, а я могу и потерпеть до следующей ночи, дорогой. Я должен остаться с тобой… Неизвестно, что может произойти. Если мне покажется, что что-то идёт не так, то я обязательно присоединюсь к тебе. А теперь засыпай.       Сун Лань не стал спорить, ещё раз звучно зевнул, даже не попытавшись ладонью прикрыть рот. — Только если ты возьмёшь меня за руку, — лениво добавил он.       Сяо Синчэнь подчинился и пальцами сжал свободную ладонь даочжана. С этим жестом Сун Лань окончательно провалился в сон.