На руинах былого величия

— Если ты сильно голоден, то можешь покопаться в этой корзине и поесть. Но лучше подожди, пока я закончу с завтраком, — бросил Сун Лань едва проснувшемуся Ю.       Мальчишка потёр глаза и сел. Всю ночь он проспал на чистой циновке под тёплым мягким покрывалом, которое явно предназначалось для даочжана. Он почти отчётливо помнил, что уснул у порога, сидя на голом полу. Значит, его на своих руках перенёс сюда Сун Лань. Ю удивлённо заморгал, обернулся по сторонам и уставился на Цзычэня. Заклинатель сидел у небольшого очага, над которым уже висел котелок. Ю не видел, что там варилось, но кушанье источало крайне приятный запах мяса и каких-то трав. — Старший брат, а где спал ты? — спросил он, не обнаружив второй постели. — Я не спал, — отозвался Сун Лань, указывая рукой в сторону узкого и низкого столика, заваленного книгами и свитками. — Заканчивай болтать и поди умойся. На улице стоит бочка со свежей водой.       Ю закивал и босыми ногами прошлёпал на выход, резко открыл дверь и спрыгнул с крыльца на землю. Вскоре из-за угла послышался громкий плеск воды, словно мальчишка запрыгнул в бочку целиком и теперь бил по поверхности воды руками и ногами, а не просто умывался. Цзычэнь только покачал головой и улыбнулся, забрасывая в котелок ещё щепоть каких-то трав. — Закончил! — громко оповестил Ю, заскочив в дом.       Он, оставляя за собой мокрые следы, подошёл ближе к очагу и сел рядом с Сун Ланем. — Я тоже почти закончил. Хотел у тебя узнать, пока мы не разошлись: не подскажешь, где живёт ткачиха? Я бы хотел немного подлатать свои дорожные одежды... — На северо-западе, дом на углу, ближе всех к лесу. Только... ты же слышал вчера, старший брат, она редко бывает дома и вообще в последнее время ведёт себя странно — хотя она и раньше странная была — и почти не работает, — пожал плечами Ю, снимая корочку запёкшейся крови со своей ободранной коленки. — Ну, стоит попытаться, иначе мне придётся и дальше ходить в изодранных одеяниях... Ю, не мог бы ты принести чашки? Я вымыл их с утра и оставил у входа.       Мальчишка угукнул, подскочил на ноги, в считанные мгновения пробежал до дверей и вернулся обратно с двумя глубокими чашками. Цзычэнь принял их и разлил им похлёбку, приготовленную на завтрак. Ю без церемоний тут же накинулся на свою порцию. Сун Ланю оставалось просто игнорировать полное отсутствие у мальчика манер, ведь учить его, как Сун Лань узнал вчера, было некому. — Ещё я хотел бы приобрести хороший кусок свинины к ужину. Не подскажешь, где проживает мясник?       Ю тут же отвлёкся от поглощения своего завтрака, уставился на даочжана в упор, улыбнувшись и прищурившись: — Старший брат, ты хочешь их проверить, да? Не вселился ли в них какой ужасный монстр, да?       Цзычэнь едва не подавился от удивления, но сдержал себя в руках, сохраняя максимально возможное равнодушие на лице. — С чего ты взял, Ю? — спокойно спросил он. — Ну-у... — Ю вытянул ноги и отставил чашку с похлёбкой в сторону. — Вчера ты рассказывал историю про страшное чудовище, что вселяется в людей и сводит их с ума, да? А потом, когда все вокруг начали рассказывать про тех, про этих, что необычно как-то себя вести начали... Ерундовые все истории на самом деле, но эти двое и правда совсем странными в последнее время стали, я и сам замечал. Так вот, ты их проверить хочешь, да, старший брат? Охотишься на этого монстра, да?       Сун Лань замер, не зная, что ответить. Сперва он даже было подумал: не может ли оказаться, что демон сейчас именно в этом мальчишке, но отчего-то быстро отмёл этот вариант. Цзычэнь не чувствовал от него какой-то необычной ауры, даже оставшись один на один. К тому же, стал ли бы демон так открыто говорить о себе? —Ты очень сообразительный, Ю, — мягко улыбнувшись, ответил Сун Лань. — Да ладно, не так уж сложно было додуматься. Мясник в самом центре, напротив главы живёт. Только это... расскажешь мне, кого ты ищешь? Можно будет с тобой пойти, да?       Ю поднял на даочжана полный надежды взгляд, одновременно ковыряя в ухе. Заклинатель вздохнул: пути назад уже не было. — Хорошо, я всё тебе расскажу, но при условии, что ты никому не проболтаешься, иначе... — Сун Лань бросил на мальчишку самый суровый взгляд. — Никому, честное слово, старший брат, я ведь не сплетник какой!       Ю уверенно закивал, для пущей убедительности закрывая ладонью рот. — Так значит, мы все одной ночью уснули и не проснулись, да? И сейчас всё ещё на самом деле спим? — прыгая вокруг даочжана, всё спрашивал Ю.       Сун Лань, закончив натачивать свой меч, убрал его в ножны и закрепил за спиной. Он подобрал те несколько свитков и книг, что успел изучить за ночь, по пути решив вернуть их обратно старосте в архивы. — Всё верно. И как только мы выйдем из дома, ты тут же замолкнешь и больше не будешь упоминать об этом, договорились? Я уже объяснил, что всем вокруг об этом знать не стоит, иначе поднимется лишняя паника, а это очень... опасно. Сейчас ты просто мой провожатый и ничего не знаешь. — Договорились! — подняв руку, воскликнул Ю.       Вскоре они вместе покинули дом, и прежде чем уйти, Сун Лань наложил печать на двери, чтобы никто посторонний не смог проникнуть внутрь: предосторожность в такой момент не могла быть лишней.       Ю, как и пообещал, больше ничего не спрашивал, лишь хаотично носился вокруг даочжана, иногда здоровался с уже вышедшими на улицы детьми и хвастался перед ними своей исключительностью, что умудрился заполучить титул личного проводника господина заклинателя. Оказавшись практически в самом центре, Ю принялся гордо вышагивать впереди Сун Ланя, размахивая непонятно откуда взявшейся в его руках палкой. Цзычэнь старался не обращать внимания на поведение непоседливого мальчишки и просто шёл вперёд, высматривая лавку мясника и в ответ приветствуя прохожих, здоровавшихся с ним.       Неподалёку от дома старика Шэнь, Ю предусмотрительно свернул в сторону и побежал к двум знакомым мальчишкам, пинавшим мяч у угла дома. Сун Лань кивнул ему и, поднявшись на крыльцо, постучал в двери дома старосты. Ответа не проследовало. Сун Лань постучал вновь, громко кликнул хозяина, но и на второй раз за дверью было тихо. Уже подумав, что господин Шэнь мог куда-то отлучиться, а он только зря таскал с собой свитки с книгами, Сун Лань развернулся и хотел было сойти со ступеней, как двери позади него тихонько открылись. Цзычэнь обернулся через плечо. — Доброго вам дня, даочжан, — поприветствовал старик Шэнь. — Прошу простить, что заставил вас так долго ждать. Слух с годами начал меня подводить. На первый раз подумал, показалось, на второй раз... пока сумел добраться до входа со второго этажа, сами понимаете, ноги уже не те.       Он широко улыбнулся и поклонился. Сун Лань ответил ему тем же и протянул принесённые книги и свитки. Старик осторожно взял их в руки и закивал. — Ну что, пригодились вам мои записи? — поинтересовался господин Шэнь, делая шаг назад. — Неужели не зайдёт молодой даочжан ко мне на чай? — Благодарю, староста Шэнь. Сведения о вашем поселении были очень интересны и полезны, остальные же записи я верну позже, когда изучу и их тоже. Прошу простить... Я хотел купить себе немного еды и навестить вашу ткачиху, чтобы залатать дорожные одежды. Я обязательно навещу старосту в другой раз, — не разгибая спины, на одном дыхании произнёс Сун Лань.       Старик понимающе вздохнул и закивал ещё активнее. — Понимаю, понимаю. Значит, в другой раз. Что ж, этот старик будет ждать вас в гости в любое удобное время. Молодые люди всегда заняты, всегда спешат, это ничего, я понимаю. Благодарю за то, что нашли время вернуть мои записи.       Сун Лань поклонился ещё раз. Отчего-то в словах старосты ему послышался завуалированный укор, будто бы старик всё понимал и не осуждал, но на самом деле в глубине души затаил кусочек обиды. Цзычэнь твёрдо уверился, что на следующий день обязательно посетит дом старосты, если что-то выяснит: господина Шэнь необходимо было в первую очередь поставить в известие о происходящем и о том, что планирует Сун Лань предпринять.       Сошёл с крыльца и двинулся в сторону мясницкой лавки Сун Лань лишь после того, как старик Шэнь сам закрыл перед ним двери.       В общем-то, Цзычэнь при встрече с мясником уже готовился к чему угодно, но того попросту не оказалось на месте. Встретила заклинателя его жена, которая всё сокрушалась, что нерадивый муженёк в последние дни начал гулять и пропадать, иногда не возвращаясь даже под утро, как и сегодня. Женщина активно жестикулировала, раз за разом кланялась и всё сокрушалась, что ничем помочь их дорогому гостю, к сожалению, не может и что лучше ему попробовать обратиться к кому-то из жителей, что сами держали животных и могли бы, быть может, поделиться с даочжаном небольшими запасами мяса.       Сун Лань распрощался с суетливой женщиной и двинулся на северо-запад, в указанную Ю часть, где должно было находиться жилище ткачихи. Сам мальчишка от него отстал, заигравшись со своими друзьями, и тем легче — никто не отвлекал Сун Ланя от размышлений. Путь был неблизким: изнутри деревня оказалась куда больше, чем выглядела со стороны, и даже больше походила на небольшой город, в котором, однако, все знали друг друга и были в добрососедских отношениях.       По пути он рассуждал, верны ли его догадки, но никаких других зацепок на данный момент у него не имелось. Он задумался, что мог бы предпринять на его месте Синчэнь, и сердце тут же болезненно кольнуло: едва воссоединившись, они снова по нужде находились порознь. Мысль о том, что физически, телом, он сейчас рядом с возлюбленным, совсем не успокаивала, а лишь разжигала неприятные ощущения и вызывала чувство вины. Сейчас как нельзя кстати пригодился бы совет даочжана Сяо, да и простого нахождения рядом оказалось бы достаточно, ведь с куда более развитой чувствительностью к потокам духовной энергии Синчэнь легче сумел бы обнаружить искомое злобное существо, и для этого даже не обязательно было находиться в непосредственной близости к нему.       На самом же деле Цзычэнь просто скучал по самому присутствию Синчэня рядом. За годы порознь отравляющие изнутри чувства Сун Лань научился подавлять, но стоило провести рядом с самым дорогим его сердцу человеком совсем немного времени с безграничной возможностью касаться, слышать голос и вести беседы, и умение сдерживаться оказалось мгновенно утеряно. Сун Лань злился, сжимал кулаки, причиняя себе боль вонзавшимися в кожу ладоней ногтями. Злился он за то, что не справился за один день и до сих пор находился вместе со всеми несчастными жителями в плену злобного демона, злился, что наверняка заставлял Синчэня волноваться (и уж точно с самого начала его даочжан не позволял себе отлучиться ни на минуту и не спал, внимательно наблюдая за малейшими изменениями состояния тела Цзычэня). Сун Лань всегда винил себя за то, что по искусности и изящности своей никак не мог дотянуть до Синчэня ни в одной из дисциплин. Разве что физическая сила его рук, которой всегда восхищался Синчэнь, была куда выше. Но многих вещей простой грубой силой решить невозможно, оттого Сун Лань и злился. Сам на себя.       За своими душевными метаниями Цзычэнь довольно быстро добрался до северо-западной окраины и, оглянувшись по сторонам, обнаружил тот самый дом, что описывал ему Ю: ближе всех к лесу, с небольшим, но ухоженным пышноцветущим садиком. Из рассказов и слухов Сун Лань знал, что владелица дома овдовела несколько лет назад, детей от брака у неё не осталось. После смерти мужа она высадила множество цветов, за которыми старательно ухаживала, а на жизнь себе зарабатывала умением ткать и чинить одежды.       С каждым шагом Сун Ланю становилось всё тревожнее, и сперва он сам не понимал, отчего именно. Однако чем ближе он подходил к нужному ему дому, тем очевиднее становилась тёмная энергия, его окружившая. Сун Лань нахмурился и обнажил меч, продолжив осторожно двигаться вперёд.

***

      Синчэнь осторожно ощупал лицо Сун Ланя кончиками пальцев, провёл ладонями по груди и взял за руку, пальцами сжимая запястье и нащупывая резко участившийся пульс. Сяо Синчэнь тут же взволнованно поджал губы, чистой тряпицей утёр пот со лба возлюбленного. После того, как Синчэнь перенёс спящего Цзычэня в ближайший дом, он не давал никаких причин для беспокойства, но сейчас явно случилось что-то непредвиденное и, возможно, опасное, потому даочжан едва ли не каждую минуту ощупывал тело Сун Ланя на предмет ранений. А-Цин, крутившаяся у крыльца дома и игравшая с подаренными ей Сун Ланем ракушками, сквозь открытые двери заметила, как тревожно начал вести себя Синчэнь. Она надела ракушки, которые для неё на тонкую верёвочку нанизал Сун Лань, обратно на шею и спрятала под одежду. — Даочжан! — окликнула А-Цин, зайдя в дом.       Синчэнь резко вскинул голову, испугавшись внезапного звука. Переволновавшись, он совсем отстранился от окружающего мира и даже не слышал, что происходило вокруг. — Всё в порядке? — тихо спросила А-Цин.       Она подошла ближе, простучав по деревянному полу посохом, и присела рядом. Одну ладошку она положила на грудь Сун Ланя, другую — на слегка подрагивающую руку Сяо Синчэня. Синчэнь улыбнулся, слегка расслабившись: причин так сильно переживать и впрямь не было. Мало ли что могло случиться. Быть может, даочжан сейчас просто упражнялся с мечом, отчего пульс и дыхание участились, и вовсе не обязательно, что Цзычэнь находился в опасности. — Даочжан, почему бы тебе не сходить отдохнуть? А я посижу здесь. Ты не спал уже два дня, не думаю, что... что это хорошо для тебя. А если случится что-то и впрямь тревожное, то обязательно позову тебя, хорошо?       Синчэнь покачал головой и взял А-Цин за руку. — Ничего страшного, А-Цин. Я достаточно вынослив для того, чтобы хорошо чувствовать себя без сна несколько дней подряд. Ты после долгих тренировок тоже разовьёшь этот навык.       Она взглянула на Сун Ланя: тот был хмур и напряжён. А-Цин тихо вздохнула и опустила голову Синчэню на плечо, надеясь хотя бы немного уладить его волнение, в то время как у неё самой тревожно сжалось сердце. — Всё будет хорошо, даочжан Сун сильный и обязательно со всем справится, но всё же... я хотел бы присоединиться к нему и попытаться помочь. А-Цин, ты ведь справишься одна? Вернёшься в тот домик в лесу, там достаточно припасов, и...       В ответ она лишь в своей обычной манере перебила Синчэня: — Я всю жизнь скиталась по улицам одна, даочжан, неужели думаешь, что один денёк я не справлюсь сама?       Синчэнь в знак примирения потрепал её по голове и улыбнулся. Разумеется, он знал, что А-Цин сколько угодно сумеет прожить самостоятельно.