На руинах былого величия

      День выдался на редкость погожим, и по обсохшей от скользкой утренней влаги горной тропке спуститься удалось быстрее ожидаемого. Полуденное солнце со своей недосягаемой высоты пригревало каменное тело величественной горы и, казалось, замедляло течение времени. Тепло — не жарко; воздух свеж, но не удушающе влажен, чист и прозрачен, полон живительной силой и энергией. Дышалось полной грудью, и оттого путь был лёгок и весел, а к подножию тропа и вовсе стала широкой дорогой, на которой бы с лёгкость разъехались три гружёные повозки. Цель была близка, оставалось лишь обогнуть казавшуюся непреступной вершину, чтобы увидеть Шеньлун. По выкатанной сухой дороге пешком было ещё полдня пути. Быстрым шагом после крепкого освежающего сна и этот отрезок был пройден быстрее задуманного.       Синчэнь оторвался чуть вперёд присущей ему лёгкой, почти летящей походкой, но, даже не оборачиваясь, он время от времени замедлял шаг, сохраняя со своим спутником небольшое расстояние, которое можно было преодолеть в несколько шагов. Сун Лань неспешно шагал следом, не пытаясь нагнать, и с чинным спокойствием рассматривал окружение. Широкая грунтовая дорога перетекла в выложенную камнем, по обочине высились резные колонны с искусно выбитыми символами по четырём сторонам. Некоторые колонны гласили классические пожелания удачи и долгого процветания и богатства, некоторые повторяли полное название города — Рыбацкая Бухта Вечной Прибыли. — Погляди, брат! — восторженно воскликнул Синчэнь, указывая рукой на город в низине. — Как на ладони.       Заклинатель прищурился, после зажмурил один глаз, вытянул руку, примеряя ладонь к раскинувшемуся перед ними пейзажу. Сун Лань не сдержал улыбки и, подойдя ближе, встал за спиной Синчэня и осторожно взял того за запястье, выправляя положение руки. — Вот теперь и правда, как на ладони.       Однако внимание его мгновенно привлекло другое. Сун Лань указал на вершину кряжа, с которой стекал поток горной реки. — Взгляни, это ведь та самая плотина!       Сооружение и впрямь поражало своим масштабом и величием, даже на столь приличном расстоянии был виден размах и изящество постройки. Три детализированных драконьих головы служили водосбросовыми отверстиями и будто денно и нощно изрыгали из себя бурные водные потоки. — Я слышал, что всё возводилось вручную, без помощи заклинателей, что монахи лишь наложили печать на духа бурных вод, запертого внутри, а в остальном всё до последнего кирпичика сложили простые смертные — только вообрази себе! Не гений ли это научной мысли! Взглянуть бы чуточку ближе… — восхищённо откликнулся Синчэнь.       Он приставил ладонь ко лбу, чуть щурясь от отблёскивающих солнечных зайчиков в кристальных водопадах. Вкруг потоков воды растянулись три маленьких радуги — воистину природное чудо, радовавшее глаз и душу. Сун Лань зеркально повторил его жест, вглядываясь в ту же точку: — Быть может, чуть позже, когда мы всё же убедимся, что горожанам ничего не угрожает. — Есть дело первостепенной важности, ты прав, — отозвался Синчэнь. — Идём?       Не дожидаясь ответа, Синчэнь вновь двинулся вперёд. Не нужно было оборачиваться, чтобы знать — Сун Лань двигался следом, на расстоянии нескольких шагов.       Со стороны Шеньлун всё ещё выглядел одним из самых мирных и процветающих мест. Торговля росла день ото дня, и тому только способствовали окружавшие город природные богатства: река давала пропитание и была основной торговой жилой, лес вокруг полнился редкими видами древесины, а горы изобиловали металлом. С какой стороны не погляди — укрытый божественной дланью уголок.       Местный монастырь, расположенный высоко в горах, давно опустел. Чрезмерно мирные и сытые времена, растянувшиеся на долгие столетия, никогда не рождают отчаянных храбрецов и великих воинов, а потому с годами послушников заметно убавилось. Ещё некоторое время спустя поток новых учеников и вовсе сошёл на нет. Подношений и пожертвований на содержание монастыря стало смехотворно мало, затем они и вовсе исчезли вместе со смертью последнего благородного старца, почитавшего бессмертных стражей-заклинателей. Было ли от кого защищать цветущий и пышущий богатой благоприятной энергией уголок? От грабителей и бесчестных торговцев могла спасти и смертная стража, а в остальном население было убеждено — город был под защитой Великого водного дракона.       Монастырь Шеньлун из обители самых уважаемых и важных людей с течением лет стал пристанищем паразитов и дармоедов. Зрелые заклинатели разбрелись по свету, а бессмертный наставник исчез одним днём, не оставив о себе ни единой весточки, но то не обеспокоило никого из мирян. Вскоре память о некогда могущественной обители Шеньлун стёрлась даже из умов здешних горожан. Пожалуй, теперь найти об этом хоть какую-то информацию можно было лишь в записях местного архива.       Изнутри же город смотрелся не менее цветуще, чем издали. И ни в какое сравнение не шёл с городом, ставшим местом встречи двух друзей-заклинателей! Сяо Синчэнь удивлённо осматривался по сторонам, отмечая для себя изящество и утончённость местной архитектуры. Ещё с высоты он отметил правильную геометрию построения улиц, полностью соблюдающую все правила Фэншуй — неудивителен был такой поток благоприятной Ци. Сун Лань же теперь просто старался держаться ближе и не упускать из виду заклинателя в белых одеждах, что с такой лёгкостью мог затеряться в городских стенах.       Особое внимание Синчэня привлёк стоявший посреди улицы большой фонтан. И здесь три драконьи головы самой тонкой работы извергали потоки воды, кажется, в точности повторяя изваяния на плотине, высившейся над городом. Сун Лань преодолел разделявшее их расстояние, остановился рядом и посмотрел вверх, невольно жмурясь от обилия света в капельках воды. — Брат, бросим по монетке на удачу? — отвлёк его от размышлений Синчэнь.       Сун Лань молча кивнул и достал из рукава две монетки, одну ловко бросил Синчэню, а вторую сжал в руке, закрывая глаза. Оба загадали желания, оставшиеся неозвученными, и одновременно бросили монетки в фонтан. — Подходи, честной народ, расскажу вам сказку! — раскатились громогласные строки по небольшой площади у фонтана.       Два заклинателя мгновенно отвлеклись от своих мыслей и загаданных желаний, оборачиваясь на источник звука. Маленький мужчина в дешёвых театральных одеяниях взобрался на деревянный ящик, привлекая прогуливавшийся народ на свой спектакль. Рядом с ящиком послушно сидела маленькая рыжая собака, которая, кажется, и являлась основной частью представления. Глаза Синчэня мгновенно округлились, засветившись искренним интересом. Театр! Настоящий, пусть и дешёвый, уличный, возможно, крайне посредственный — он и такого никогда не видывал! Он тут же схватил Сун Ланя за запястье, утягивая за собой поближе к представлению, желая втиснуться в первые ряды. — Порадуйте этого никчёмного артиста монеткой! Артист порадует вас невиданными трюками! — продолжал надрывно декламировать актёришка.       Синчэнь одним из первых бросил в корзинку для податей звонкую монетку. Сун Лань не успел сказать ни слова, жестом не успел остановить ловкую руку друга. Он смог лишь бессильно вздохнуть, придвинувшись чуть ближе. — Брат, не раскидывайся крупной монетой, — тихо проговорил он над самым ухом Синчэня. — Но ведь интересно же! — воскликнул Синчэнь в ответ. — Талант ведь достоин оплаты?       Сун Лань не пожелал спорить и убеждать, что никакого таланта продемонстрировано пока не было и что столь крупный номинал лучше приберечь более полезного расходования. Лишь остановился на том расстоянии, где успел бы выхватить из его пальцев очередную порцию денег для подати. — О, благодарю, даочжан! — разбился в поклонах артист, завидев крупную монету в своей корзинке для податей. — Воистину, доброта и щедрость великого заклинателя не знает границ!       Синчэнь чуть смутился от повышенного внимания к своей персоне: зрители один за другим стали оборачиваться на заклинателя в белом. Лицо Сун Ланя исказило нечитаемое выражение то ли смущения, то ли злобы и отвращения, но он по-прежнему стойко молчал. — Прекрасная Минмей станцует для благодарного зрителя!       Артист взмахнул рукавами. Маленькая собачка звонко тявкнула и обернулась вокруг себя, будто представляясь перед зрителями. Захлопали в ладошки дети, утянувшие родителей посмотреть на выступление, и вместе с ними с тем же восторгом захлопал Сяо Синчэнь. Какова невидаль, такой смышлёный обученный зверёк!       Меж тем дрессировщик выудил из рукава флейту-сяо и начал выдувать незамысловатую задорную мелодию, под которую на задних лапках запрыгала и закружилась Минмэй. Синчэнь не прекращал хлопать под ритм музыки, Сун Лань за его спиной опустил взгляд в землю, прикрыв половину лица ладонью. Забавный танец не затянулся надолго, и артист снова раскланялся. Вместе с ним опустила мордочку в землю и Минмэй. — Господа, Минмэй не только хороша собой и талантлива, но и удивительно умна! — продолжал восклицать дрессировщик, пока собачка пробегала посреди толпы с корзинкой для податей.       Синчэнь вновь не удержался от того, чтобы бросить монетку в корзинку, а Сун Лань снова неудачно отвлёкся, не успев остановить транжирившего их деньги почём зря. — Синчэнь! — снова шёпотом одёрнул он.       Тот лишь отмахнулся рукой, не отрывая взора от представления. На сей раз у мужчины-циркача в руках появились деревянные таблички с выведенными на них командами для собаки: «сидеть», «лежать», «голос» и многие другие. Актёр приложил палец к губам, призывая самую юную публику к тишине. — Не нужно подсказок, Минмэй сама способна прочесть, что ей велено! Но мне нужно два помощника, — он приложил к подбородку руку в задумчивом жесте.       Множество детей потянули в верх маленькие ручки, желая вызваться на место помощника, а артист внимательным взглядом окидывал толпу, будто всерьёз выбирая подходящую ему кандидатуру. — Ты! И ты!       В центр полукруга выбежало два радостных мальчишки.       На сей раз Сун Лань удивительно своевременно успел схватить уже потянувшуюся вверх руку Синчэня, чем уберёг обоих от позорных насмешек, но, кажется, очень обидел своего друга. Руки он, однако, отпускать не стал, так и сжимая его правую ладонь в своих пальцах, чтобы тот ненароком опять не потянулся в кошель для демонстрации своей удивительной расточительности.       Тем временем уже были объяснены простые правила: один мальчик держит мешок с перемешанными в нём табличками команд, а второй наощупь вытаскивает одну и демонстрирует сперва зрителям, а потом маленькой Минмэй. И самое важное — никаких подсказок от зрителей! Артист картинно закрыл рот ладонями, а за ним этот жест повторили и маленькие зрители.       Раз за разом смышлёная собачка в точности выполняла указанные на табличках действия, чем вызывала восторженные возгласы уже и от старших зрителей. — Уж не магический ли зверёк, брат? — тихо проговорил Синчэнь, вполоборота повернувшись, чтобы не отрывать взгляда от представления. От недавней обиды не осталось и следа. — Уж больно ловко выходит! — Это вряд ли, — отозвался Сун Лань. — Уж скорее таблички измазаны знакомыми собаке запахами… или что-то в этом роде.       Номер с табличками между делом подошёл к концу, и Минмэй снова схватила корзинку, чтобы собрать со зрителя подати. На сей раз взрослые раскошеливались охотнее: чего не сделает родитель ради радости ребёнка!       Сун Лань же лишь сильнее сжал руку вокруг тонких пальцев Синчэня, предугадывая его следующий щедрый порыв. — Ты и так изрядно потратился и вполне достаточно наградил артиста, притормози.       Синчэнь смиренно кивнул.       Следующим номером было рисование на бумаге. Минмэй выводила на листах зажатой в зубах кистью линии. Линии эти даже отдалённо не складывались во что-то осмысленное, и на этом представлении Синчэнь начал немного скучнеть. Видимо, и впрямь зверёк совсем не магический, лишь невероятно смышлёный и хорошо обученный. — Ну что, может, пойдём? — окликнул его Сун Лань, чуть дёрнув за рукав.       Он согласно кивнул, довольно легко отрываясь от выступления. И впрямь, долгое шумное мероприятие, частая смена картинок и звуков невероятно его утомляли, даже начинала немного болеть голова. И, как по старой памяти, сперва ребяческий восторженный настрой сменялся весьма угрюмым и молчаливым. — Обед? — коротко спросил Сун Лань.       Синчэнь снова ответил одним лишь кивком, и два заклинателя направились на поиски подходящего места для обеда. Такой резкий контраст между пять минут назад веселившимся, а сейчас усталым и предельно серьёзным Синчэнем немного угнетал Сун Ланя. Какой же тут может быть разговор о делах насущных, если друг находится в таком подавленном положении духа? — Синчэнь, быть может, захочет посетить настоящий театр? Уверен, в этом городе есть на что посмотреть. Что думаешь? — начал он разговор, чуть дёрнув спутника за рукав.       В глазах Синчэня снова сверкнуло что-то радостное, он обратил взор на Сун Ланя. — Настоящий театр? О, я был бы счастлив! Про театральное искусство мне посчастливилось узнать лишь из книг, но вживую я никогда не видел ни одного представления.       Что ж, тогда в местных заведениях предстояло выяснить, дают ли сегодняшним вечером в городе хоть одно приличное представление.       Сун Лань улыбнулся. Два заклинателя двинулись дальше по широкой центральной улице.