На руинах былого величия

— Со стороны всё выглядит более чем нормально, — задумчиво произнёс Сун Лань, взмахнув палочками с зажатым между ними стручком тушёной фасоли. — А всё же что-то не так. Неспроста рождаются слухи, неспроста. Разве не сказал тот рыбак, что они открыли водосбросы, чтобы пропустить косяк рыбы на нерест, а оказавшись внизу, вся рыба была мертва. Знак дурной, всё шло природным путём, и погибнуть, ударившись о воду с высоты, рыба не могла. Значит, это только одно: всё случилось внутри самого сооружения.       Синчэнь почесал переносицу кончиком ногтя, явно задумавшись. Может ли быть так, что пересуды торговцев — лишь плод воображения, а на деле не было ни единого повода для беспокойства? При всей природной чувствительности к потокам энергии в природе, Сяо Синчэнь не заметил ничего ужасного. Скорее, напротив, вся окружающая обстановка так и пышала благостной энергией богатства, мира и полного благополучия. — Пока что все следы указывают на одно: с плотиной над городом что-то произошло. Если бы она просто начала разрушаться… разве это не естественное свойство старых сооружений, выстроенных без помощи магических сил? Если их своевременно чинят, всё будет в порядке. Уж наверняка не один десяток людей отвечает за сохранность конструкции, ежедневно проверяя и приводя её в порядок, так ведь? Но раз уж местный монастырь опустел, то кто мог заметить изменения в потоках энергии? Не может быть так, что внутри сооружения поселилась зловредная тварь?       Сун Лань с обыкновенно присущей ему немногословностью лишь кивнул в ответ, возвращаясь к поглощению пищи. Таким образом, впрочем, он позволял Синчэню закончить свои рассуждения так, как ему было комфортно — вслух. Периодически направляемые к собеседнику вопросы были не более чем чистой формальной вежливостью, и если в самом деле в этот момент перебить Синчэня и начать отвечать, то тот непременно потеряет нить рассуждений и сразу стушуется и умолкнет в тщетных попытках вернуть разум на ту же дорожку. Сун Лань, наученный горьким опытом, смиренно молчал — молчание никогда не было ему в тягость. — Но ведь это тоже очень вряд ли! Хоть и строилась плотина Шеньлун руками и силами смертных, но на неё наложили свою печать великие бессмертные. Даже спустя сотни лет от заклятия такой силы остаются отголоски, сам материал постройки пропитывается им. Мелкая зловредная водная тварь ни за что не поселилась бы в таком месте, а более могущественный демон явил бы себя куда более громким способом, чем убийство… рыбы, разве нет? Нет, определённо, сразу бы нацелился на добычу покрупнее.       Вопрос и впрямь был весьма загадочным. Как столь величественное сооружение, которое ежедневно осматривали и обслуживали десятки, если не сотни обученных работников, могло начать разрушаться? Дело также не могло быть и в твари, запечатанной внутри, ведь за сотни лет без привычного источника пищи, в изоляции, если дух не испарился полностью, то, по меньшей мере, ослаб до той степени, когда и соломенной стены не смог бы проломить. — Самым лучшим решением в таком случае, конечно, будет самоличный осмотр, верно? Для этого, быть может, придётся познакомиться с кем-то из работников, обслуживающих сооружение, и, если на то не требуется никакого особого разрешения или распоряжения, самим подняться наверх. Увидеть своими глазами куда продуктивнее, чем впустую рассуждать, верно?       Теперь Синчэнь уставился на своего спутника тем самым взглядом, который в самом деле требовал какого-либо ответа. В такие моменты он слегка поджимал губы и чуть наклонялся вперёд, будто надеясь услышать мысли собеседника на тот или иной счёт. — Доешь свой обед, после решим, — наконец подал голос Сун Лань, кивая на нетронутое блюдо, стоявшее перед Синчэнем.       Синчэнь улыбнулся, взялся за палочки. Есть не хотелось совершенно. Недавняя усталость резко сменилась приливом энергии и жаждой к действию. Поговорить с местными, если не удастся ничего выяснить, быть может, попытать удачу и самим подняться на вершину кряжа, к плотине, взглянуть хотя бы одним глазком. Коснуться, прислушаться к ощущениям, разобраться, что же может пошатнуть твердыню. Или всё-таки убедиться, что вся эта история — выдумка для запугивания доверчивых горожан? Загадка будоражила, отбивая любой аппетит. — Я понял, — насмешливо кивнул Сун Лань, глядя на то, как Синчэнь неуверенно поглощает по паре рисинок за раз с долгими перерывами. — Не пытай себя, если не хочешь. Просто дождись меня.       Такое внимание к маленьким деталям в собственном поведении было непривычно, но отчего-то невероятно приятно. Синчэню оставалось только с улыбкой отложить палочки в сторону, к своему стыду едва коснувшись блюда, за которое уже пришлось заплатить полную цену.       Сун Лань благодарно кивнул, чуть прикрывая глаза и прислушиваясь к окружению: всё же в будничных пересудах можно было подслушать много полезных сведений. Тишина меж ними прерывалась лишь разговорами других людей и шумом посуды. Синчэнь смиренно наблюдал за тем, как Сун Лань поглощает пищу, перебирая в пальцах кисточку висевшего на поясе талисмана. Успокоить волнительное ожидание, распиравшее всё его естество, до конца он не мог. Всё же им предстояла весьма увлекательная работа!       Настоящая работа, а не погони за мелкими пакостными духами, не стоившими даже движения одного пальца. Во всяком случае, Сяо Синчэнь очень надеялся, что на сей раз ситуация не окажется такой же и предоставит им возможность применить годами накопленные знания и умения. Дело было не в жажде награды или обыкновенном тщеславии — его подначивал врождённый авантюризм, тот же, что когда-то вывел его в мир из уединённой обители. К тому же долгое время без практики неизбежно приводит к «застоявшемуся разуму», как его называл сам Синчэнь. Если некогда бывшее очевидным знание затуманивается в памяти и становится слишком сложно припомнить в деталях и применить на практике — это и есть «застоявшийся разум».       Сун Ланя, помимо авантюризма и интереса, вёл в путь и простой материальный интерес. Благородство цели, безусловно, первоочерёдно, но будь ты даже три тысячи раз бессмертным и великим, как долго сумеешь просуществовать без денег? Но даже если без какой-либо награды, если отбросить благородные порывы и священную обязанность помогать простым смертным, то как теперь Сун Лань мог покинуть своего нового друга? Обещание, пусть и не данное вслух, договорённость пройти хотя бы часть пути вместе, теперь связывало его, и то было вовсе не в тягость. Близкий, надёжный друг — величайшее благословение и ценнейшая награда в жизни, к которой не следовало относиться слишком легкомысленно. — Какое совпадение! — неожиданно раздалось совсем рядом с ними. — Благородные заклинатели!       От неожиданности Сяо Синчэнь вздрогнул. Разве мог кто-то настолько незаметно для его органов чувств подойти так близко? Рука его инстинктивно потянулась к оружию, но он вовремя остановил себя, решив предварительно взглянуть на обратившегося к ним человека. Оказалось, тот самый уличный циркач, представление которого им удалось наблюдать несколькими часами ранее. — Вы были так щедры, а я даже не успел отблагодарить, как вы уже покинули моё маленькое представление.       Взгляд артиста мельком скользнул по рукояти Шуанхуа, и он без приглашения опустился за один с заклинателями стол. Лицо Сун Ланя тут же напряглось, он отложил в сторону палочки и отодвинул блюдо: — Прошу прощения… — Ах, да-да-да, я ведь так и не представился! Моё имя Линь Чэнь, господа-заклинатели, — он чуть склонил голову, не выказывая должного уважения к произнесённому им же титулу. — Я прошу прощения! — куда громче повторил Сун Лань.       Рука его сжалась в кулак, и он уже занёс её для того, чтобы звучно ударить по столешнице, как тут его остановил оклик Сяо Синчэня: — Брат, подожди!       Взгляд Линь Чэня вновь скользнул к Синчэню, ему же он направил благодарный кивок. — Как я уже сказал, я совсем не успел вас отблагодарить, но для подобных разговоров здесь не самое подходящее место, поэтому, прошу, — он вложил в руку Синчэня сложенную в несколько раз записку. — Приходите после заката, куда указано. Сейчас я, к сожалению, вынужден откланяться, не то милая Минмэй совсем без меня заскучает.       Ушёл мужчина почти также незаметно, как и появился, стоило только на мгновение Сун Ланю и Сяо Синчэню отвести от него взгляд и направить друг другу — его и след простыл. С какой стороны не посмотри, но человеком тот явно был не простым, раз смог так ловко подкрасться к двум искусным заклинателям, а после ещё и также искусно исчезнуть! — Кто… этот человек такой? — с явным волнением в голосе произнёс Синчэнь, медленно разворачивая записку. — Ничего ужасного в нём я не почувствовал. Как и ты, я полагаю? — лишь дождавшись, когда Синчэнь кивнёт в ответ, он продолжил. — Потому в нём либо и впрямь нет никакой опасности, либо тварь столь ужасающе сильна, что может так надёжно упрятать свою истинную сущность. В любом случае, не думаю, что у нас есть выбор не прийти на встречу.       На сей раз Сун Лань сжал меж пальцев собственную переносицу, крепко жмурясь в тяжёлой задумчивости: — Что в записке? — Как и было сказано — место. Там, где укрощённый дракон разбивается оземь… внизу водопада, должно быть?       Сун Лань кивнул. Возвращаться к пище не хотелось: после произошедшего совершенно отбило любой аппетит. Дождаться захода солнца теперь было делом абсолютно невыносимым и выводящим из себя, и время определённо будет тянуться невозможно медленно. Кажется, только сейчас он до конца понял, что испытывал чуть ранее Синчэнь, теперь разделяя с ним ровно ту же эмоцию. — Что же, выходит, театр отменяется? — перебил угрюмую атмосферу Синчэнь. — Так даже лучше! В том смысле, что полезнее для дела. Неважно, каков будет итог этой встречи, главное, что это позволит приблизиться к разрешению вопроса. Тем или иным образом… До захода солнца осталось не так уж долго, разве нам кто-то запрещал выдвинуться в путь чуть раньше?       И в самом деле. К тому же дорога по городским улочкам могла растянуться на долгое время, и на месте они бы оказались ровно в срок. Сун Лань лишь в очередной раз поразился умению Синчэня точно считывать его настроение и, забыв о собственном недавнем смятении, находить нужные слова для приведения друга обратно в душевное равновесие. — Пожалуй. Но бдительности терять не стоит: мы всё ещё не знаем, с чем столкнёмся, когда окажемся на месте.       С этими словами он поднялся с места и, оправив полы ханьфу, сделал шаг вперёд и протянул Синчэню руку. Тут вовсе не нуждался в подобной помощи, но отчего-то Сун Лань почувствовал странную необходимость в этом жесте — Сяо Синчэнь совсем не отпирался, хватаясь за крепкую ладонь и вставая на ноги. На сердце разлилось странное тёплое чувство, и Сун Лань тут же одёрнул руку, будто обжёгшись; Синчэнь лишь улыбнулся, почему-то пряча взгляд от взгляда ответного.